Снег над Песками

Завороженная зрелищем, Кьяра никак не могла перестать озираться по сторонам. Письма и рабочие книги ее нисколько не волновали. Даже забыв поставить поднос с едой на стол, Кьяра, воспользовавшись отсутствием в кабинете людей, поднялась на балкон. Каждый из этих шкафов был вырезан лучшими мастерами по дереву, их работа была настолько тонкой и изящной, что девушка никак не могла перестать любоваться. В ее родном поселении тоже были такие умельцы, но они делали упор на качество и прочность изготавливаемых вещей. Здесь же о прочности речи не шло, но как же завораживала красота…

Двери, ведущие в кабинет, вдруг открылись. Кьяра не успела и слова вымолвить, прежде, чем в кабинет принца Эмина уверенным шагом прошел сам император.

— Оставьте нас, — рявкнул он страже и прочей прислуге. — Нигде покоя нет.

Сверху Кьяра видела, как следом в кабинет зашел и сам наследный принц. Эмин выглядел недовольным, немного раздраженным. Признаться честно, принц был совершенно не в духе: не успел он покинуть обеденный зал без завтрака, как император тут же пригласил его к себе на долгий разговор, занявший аж два часа времени. Обсуждалась политика. А в такие моменты всегда присутствовало большинство советников его величества.

— Не часто вижу, чтобы вы отпускали стражу, — мрачно хмыкнул принц.

— Они мне мешают, я не желаю, чтобы наши разговоры кто-либо слушал, Эмин. О чем ты хотел поговорить со мной наедине, что не могут услышать советники?

— Я думаю вы прекрасно знаете. Я давно поднимаю эту тему.

Прежде, чем Кьяра осознала, что ее хрупкую фигуру совсем не видно на библиотечном балконе, голос императора разнесся по всему кабинету.

— С меня хватит, Эмин! Мы на совете обсудили все, ради чего я пригласил тебя в столицу! Чего еще ты от меня хочешь?! — воскликнул он, и северянка поежилась от громкости его голоса.

Ей совершенно не хотелось находиться с императором в одном помещении, поэтому девушка тут же поспешила сделать шаг вперед, желая поскорее спуститься с балкона и сообщить о своем присутствии.

— Я прине… — начала было северянка, но ее вдруг перебил громкий спокойный голос наследного принца.

— Нет, мы обсудили не все. Тема рабства по-прежнему открыта, — упрямо произнес молодой человек, и тогда император, тяжело вздохнув, опустился на резной деревянный стул.

Едва услышав слова старшего принца, Кьяра замерла. Рабство? Это было темой разговора принца и императора? В один миг северянка, совершенно случайно оставшаяся незамеченной, сделала крошечный шаг назад. На этот раз намеренно… Ей хотелось услышать, что будет происходить. Вряд ли в тот момент Кьяра отдавала себе отчет в том, насколько было опасно ее поведение. Снизу, из кабинета, стоящую у библиотечных полок девушку едва ли можно было заметить, но ведь северянка и не скрывалась?

— Эмин. Эта тема закрыта, — тем временем хмуро произнес Селим.

— Боюсь, что закрытой ее считаете только вы, отец, — старший принц нахмурился, и тогда Селим сжал губы в тонкую линию.

— Последние шесть лет ни одна наша встреча не проходит без обсуждения работорговли, Эмин, не мог бы ты меня избавить от этих разговоров хотя бы сегодня?

— Избавлю один раз, и вы решите, что я успокоился. Но вы все еще не выполнили наш уговор. Шесть лет каждый раз я говорю с вами на одну и ту же тему, и за шесть лет так и не сумел добиться вашего положительного ответа. Сегодня я уверенно могу сказать, что император не держит свое слово.
     
В тот же миг могучая рука императора обрушилась на стол. Звякнули стоящие на поверхности подсвечники, от резкого звонкого удара Кьяра чуть не вскрикнула и с трудом удержала в руках увесистый поднос. Один лишь Эмин не повел и бровью.

— Как ты смеешь говорить, что я не держу свое слово?! — пробасил император.

— А разве держите, отец? — последовал спокойный ответ. — Шесть лет назад я впервые поднял эту тему. А ровно пять лет назад мы заключили сделку: вы обещали мне, что если я смогу достаточно развить торговлю, чтобы можно было отказаться от рабства без потерь для экономики — это будет сделано. Я лично отправился в экспедицию на поиски новых торговых путей. Я был готов на многое, лишь бы искоренить эту унизительную часть нашей истории. Напомнить, к чему это привело?! — Эмин несколько повысил голос.

Он звучал напористо, уверенно, упрямо. Звучал так, что даже императору приходилось слушать. Поскрипев зубами, Селим проворчал.

— У меня отличная память Эмин. И, к счастью, я помню, что как только ты смог вернуться домой с успешным завершением экспедиции, я действительно запретил рабский труд. Ни один подданный империи не является невольником!

Слушая разговор, Кьяра растерянными глазами смотрела в пустоту перед собой. И если сперва она не понимала сути, то сейчас начинала медленно осознавать… Эмин… Убедил императора запретить работорговлю? Но почему же Эмин ничего ей не сказал в тот день, когда она, разъяренная, чуть не отвесила ему унизительную пощечину?! Была ли Кьяра слишком опрометчива в тот день? Ведь она не знала и толики истории этого государства… Не знала и поступков, что ради страны совершил наследный принц.

— Да, вы правы, — холодным тоном продолжил Эмин. — Ни один подданный империи больше не является рабом. Но это ничуть не мешает тому факту, что в каждом крупном городе существует рынок невольников. Пираты всех близлежащих морей грабят суда, разбойники совершают набеги на деревни, тысячи обычных людей уводят в рабство и мы, та страна, где этих людей все еще разрешено продавать. Единственная, отец, — продолжил старший принц. — Кьяра живое тому доказательство. Разве ей место среди нас? Ей, выросшей на севере, среди снега и леса, место в пустыне? Таких, как Кьяра, тысячи.

— Ах, так выходит это та девчонка виновата в моей головной боли! — император всплеснул руками. — Ты не был так напорист в наши последние встречи, но стоило северянке появиться в гареме, как ты вновь взялся за старое! Эмин, молю тебя всеми богами: вышвырни ее прочь из гарема, ей там не место! Я и Хатем лично отобрали для вас с Амираном десять великолепных женщин из богатых семей, способных в будущем занять место по правую руку от трона! Родить наследников! Для чего?! Для того, чтобы потом вы оба притащили в гарем какой-то мусор?!

Слушая императора, Кьяра до боли стиснула в кулаках тяжелый поднос с чаем и едой. Чем больше говорил император, тем дальше от перил пятилась девушка. Теперь она просто не могла себе позволить оказаться замеченной, ведь в следующий миг услышала слишком громкие для нее слова Селима:

— Как ты мог позволить Амирану ее купить? Мне на зло?!

Девушка замерла. Прозвучавшее имя младшего принца мурашками отозвалось на спине, а сердце северянки на мгновение дрогнуло. С этого момента она знала, кто отдал за нее ту баснословную сумму. А император тем временем продолжил.
     
— А! Дошли до меня слухи, что ты и вовсе ее балуешь! Ты позволил безродной девке выгнать врача и подарил ей медицинскую библиотеку с книгами и травами! В своем ли ты уме, сын?!

Совершенно растерявшись, Кьяра в непонимании уставилась вниз. Прижимаясь спиной к полкам с книгами, она совершенно не видела фигур принца и императора, слышала лишь их голоса, но сейчас ей хотелось взглянуть наследнику трона в глаза. Когда Рэмма сказала, что флигель был подарком принца, девушка ни на секунду не задумалась, о ком шла речь!.. И теперь она совершенно ошеломленно смотрела в пустоту. Слишком много информации раскрыла для нее прошедшая минута. Слишком много, чтобы северянка могла легко уложить все новости о двух братьях в своей голове.

— Отец, не пытайтесь перевести тему, — вдруг последовал спокойный ответ. — Мы говорим не о Кьяре, и не о моих поступках. Мы говорим об отсутствии ваших.

— Эмин, ты глупец! — рявкнул император. — Подумай, какой монетой нам отплатит знать, когда мы лишим их бесплатной рабочей силы?! Работорговля приносит нам прибыль. И не только в казну. Я пытаюсь донести это до тебя уже пять лет!

— И я все жду, когда вы отчаетесь, — фыркнул принц. — Отец, откройте глаза. В нашу страну людей привозят умирать под чужим гнетом. Куда мы будем двигаться, какие связи мы будем налаживать, если по-прежнему слывем варварами?! Какой иностранный купец захочет прибыть в наш порт, зная, что команду его судна могут скрутить и продать за гроши на рынке невольников?!

— Эмин! — взревел император. — Твое проклятое упрямство и одержимость справедливостью уже однажды чуть не стоили тебе жизни! Если ты считаешь, что готов принимать подобные решения — займи мой трон!

— Так уйдите с моего пути, — сквозь зубы процедил старший принц. — Вы — тот единственный человек, что может уступить мне место правителя, но вы все еще видите во мне юнца, не способного защитить страну!

— Ты и есть юнец! И совершаешь юношеские поступки! — воскликнул император. — Я говорил это один раз — скажу еще: ты бы давно занял трон, если бы женился! Это наши законы, это наша история! Тайный совет будет против отсутствия королевы!

— Тогда я и напомню: я бы давно женился, отец! — вдруг рявкнул Эмин, и его удивительно громкий голос эхом отразился от каменных стен. — Если бы за день до моей свадьбы вы не приказали мне уехать налаживать торговые связи! Вы ведь не могли подождать один день, верно? — он вдруг измученно усмехнулся, и в тот миг Кьяре показалось, будто бы она услышала в его голосе горькие нотки разочарования и бесконечной боли. — Один чертов день, отец, — с горечью тихо повторил Эмин. — Если бы не этот день, может и Далия сейчас была бы жива.

Кьяра почувствовала, будто бы на ее душу свалился гигантский камень. В один миг она вдруг осознала, что не знала о старшем принце ничего. Она всегда судила его по направленным в ее сторону поступкам, но была ли она права?.. Сейчас, стоя у книжных полок, Кьяра очень хорошо осознавала тот факт, что все это время находилась рядом с правителями чужой страны и не знала о них абсолютно ничего. Ни об Амиране, ни, тем более, об Эмине. Она могла лишь думать о своем доме, о попытках побега, могла лишь проклинать их за то, что по воле принцев Кьяра застряла в чужой стране, а не закончила свои мучения на рыночной площади. Она злилась, ругалась, выходила из себя… И ни на секунду не задумывалась о том, что за люди ее окружали. И даже когда она так сильно злилась на Амирана и Эмина за то, что невольничий рынок все еще существовал, она не допускала ни единой мысли, что эта проблема волнует не только ее… Теперь же девушка на собственной шкуре убеждалась в своей же неправоте.

— Закрой свой рот, мальчишка, и не смей называть это имя! — громкий грудной голос императора вывел Кьяру из состояния замешательства, а в следующую секунду Селим схватил со стола золотой подсвечник и в сердцах швырнул его в стену.

Металл с гулким звоном врезался в каменную поверхность, и Кьяра сама не поняла, как от испуга вскрикнула и выронила поднос… Красивая посуда, выкованная их дорогого металла, с лязгом рассыпалась по полу, вдребезги разбились керамические пиалы. Сперва наступила секунда тишины, за которую Кьяра успела зажать себе руками рот, но это уже не могло ее спасти.
           
— Стража! — рявкнул император, и уже через несколько коротких мгновений северянку грубо схватили, спустили с балкона и бросили под ноги императора и принца.

До ужаса перепуганная, Кьяра не сразу решилась поднять голову, она прекрасно понимала, в какой оказалась ситуации. А когда, все же, подняла глаза, то тут же встретилась взглядом с Эмином. Его бездонные серые глаза буквально прожигали северянку насквозь… Так он на нее еще никогда не смотрел… Кьяра почувствовала, будто бы тысячи ножей вонзились в ее сердце: сколько удивления, гнева, непонимания, сколько отчаяния, разочарования и злости было в глазах Эмина!.. Он молчал. Но и молчание принца было слишком красноречивым. Кьяра знала, она слышала то, что не должна была. Кьяра знала, на этот раз она виновата. Кьяра знала, что оказалась в самой непростой и безвыходной ситуации в своей жизни. Принц бросил взгляд наверх. На ступенях, ведущих к библиотечному балкону, теперь валялась посуда, в которой минуту назад находилась еда, разлился чай… Причина, по которой Кьяра находилась в кабинете была ясна. Но почему она пряталась?..

— Северянка?! — тем временем прорычал император, и Кьяра сжалась от страха. — Я даже разбираться не намерен! Сейчас же увести ее и каз…

— Ее зовут Кьяра, — голос Эмина прозвучал громко и холодно, прерывая слова императора. — И никто не тронет ее даже пальцем.

Селим бросил на сына внимательный взгляд.

— Ты в своем уме?! — прорычал он. — Сперва эта девчонка подозревалась в покушении на тебя, теперь она подслушивает наши разговоры! Ты, Эмин, совсем рехнулся тащить ее во дворец?!

— Покушение или нет, но жизнь мне она спасла. И теперь я, видимо, отдаю долг, — сквозь зубы произнес Эмин, не сводя пронзительного взгляда с северянки. — Я сам приказал ей принести чай, — соврал он. — Только не имею ни малейшего понятия, зачем нужно было прятаться.

По ее коже гуляли мурашки. Кьяра была не из робкого десятка, но сейчас она очень хорошо осознавала свое положение. Пусть и не специально, но она подслушивала разговор двух самых главных человек империи, и теперь, пожалуй, справедливо была на волосок от смерти.

— Эмин, если ты сейчас же не избавишься от нее, то…

— Что тогда, отец? — наследный принц, с трудом сдерживая раздражение и злость, поднял на Селима взгляд. — Лишите меня трона?! Не самое страшное, я даже не против, если вместо меня будет править Амиран, — процедил он, как вдруг взбешенный император взревел.

— Никогда этот мальчишка не займет мой трон! Наша чистокровная династия не должна прерваться!

— Пусть так, — стиснув зубы, отозвался старший принц. — Но законы вы знаете: судьба Кьяры в моих руках, а не в ваших, — с этими словами принц протянул Кьяре руку, рывком поднял ее с пола и прежде, чем северянка осознала происходящее, вытащил ее прочь из кабинета.

Он шел быстрыми широкими шагами, до боли сильно стискивая ее хрупкую ладонь. Девушка едва за ним поспевала: она бежала, спотыкалась, но Эмин, пылая яростью, не обращал на нее никакого внимания. Буквально втащив Кьяру в ее же покои, принц захлопнул за собой дверь с оглушительным ударом. Когда ее руку отпустили, девушка тут же опасливо попятилась к стене. О, конечно же, она прекрасно понимала, что натворила. Но не понимала, каких ждать последствий. Сперва Эмин ничего не сказал. Он только сделал несколько размеренных шагов из стороны в сторону, скинул с себя кафтан, вдруг ставший таким ненавистным, таким мешающим, словно бы он душил принца со всех сторон. Мужчина сделал глубокий вдох, выдох… А потом взорвался.

— Ты можешь хоть пару дней к ряду не доставлять мне проблем?! — голос принца, громкий, низкий, уверенный, мурашками отозвался внизу живота, и девушка опасливо сжалась, как хищный зверек.

Эмин наступал на нее широкими шагами.
     
— Хотя бы на несколько дней могу я забыть о твоем существовании?! — рявкнул Эмин, остановившись в опасной близости от вжавшейся в стену девушки. — Я сказал тебе ничего не натворить, мои слова для тебя пустой звук?! Ты хоть на одну маленькую секунду можешь представить, что мой отец мог с тобой сделать, если бы я не вмешался, Кьяра?! Какого дьявола ты подслушивала?!

— Я… Я не хотела, я… — пролепетала девушка, впервые в жизни испугавшись напирающего на нее человека, и все дело было в том, что она очень четко ощущала свою вину.

Осознавала, что услышала то, что не должна была никогда… Эмин ругался и злился на нее справедливо. Ей бы хотелось оправдаться, ей бы хотелось все объяснить, как вдруг рука Эмина с силой врезалась в стену над ее головой, а его низкий голос с отчаянием произнес.

— Сбеги ты уже наконец!

Застыв, Кьяра подняла на принца испуганный ошарашенный взгляд. Серые глаза смотрели на нее с ненавистью и отчаянием, серые глаза буквально прожигали в ней дыру.

— Сбеги. Я не могу тебя добровольно отпустить, мое положение мне этого не позволяет, но я ничем тебе не мешаю, уберись прочь! — прорычал мужчина. — С тех пор, как ты появилась во дворце, все идет наперекосяк! Считай, что я отплатил тебе за спасенную жизнь, больше не стану, — наконец, чуть тише произнес Эмин. — В следующий раз ты будешь казнена. Хотя, кажется, этого ты и добиваешься.

Бросив эту фразу, принц развернулся и быстрым шагом покинул ее покои.

— Запереть и не выпускать! — раздался его голос из-за дверей, и в замочной скважине тут же повернулся ключ.

А Кьяра так и осталась стоять у холодной стены, растерянно и испуганно глядя в пустоту перед собой.