глава 28 - вовсе не мелочь
(Внимание! Перед прочтением прошу ознакомиться с этим предупреждением!
В главе присутствуют отрывки не оригинального текста, взятого из интернета. Просто у автора нет такой фантазии, чтобы с нуля придумать песню, пришлось брать из того, что есть в плейлисте.
Были взяты тексты:
Uma2rman - Кажется
Гербер - Я благодарен богу
Прошу не кидаться тапками и яйцами. Спасибо. Приятного прочтения.)
После немногословного завтрака, Маринетт хотела вызвать такси и поехать к себе домой, но её плану не суждено было увидеть свет, ведь Лука предложил ей послушать один его особый альбом. После прошлого вечера и бессонной ночи, у него всё больше развязывались руки, и ему всё больше хотелось наконец привести в действие свой план по захвату крепости "Маринетт". Альбом, который давно пылился, лёжа в самом нижнем ящике стола, ждал, когда же его создатель наконец достанет его из тьмы и хоть кому-нибудь покажет. Но этот "альбом", который на самом деле был лишь простой флешкой с единственной папкой, содержащей в себе нечто сокровенное и необычайно чувственное. Лука, конечно же, хотел показать его всему миру, но первой эти песни должна была услышать именно Маринетт. Потому что свои чувства он планировал сначала вручить ей, а уже после раскрыть их своим слушателям. Объявить во всеуслышание об одной единственной, которую он ждал столько лет, берег к ней свою подростковую привязанность, что давно переросли в бесконечное ожидание. Но все поезда рано или поздно трогаются с места. Как и поезд Луки с табличкой "любовь" тронулся и пошёл по рельсам до конечной "сердце любимой".
- Что ты задумал, Лука? — Как-то недоверчиво поинтересовалась Маринетт, заглядывая через его плечо и пытаясь разглядеть то, что он там ищет в нижнем ящике стола.
- Вот сейчас найду и узнаешь. — Тихо пробормотал певец, ковыряясь в выдвижном ящике и перекладывая с места на место какие-то помятые листы бумаги.
Маринетт не обратила на них внимания, ведь могла себе представить, что скорее всего это записи или какие-то пометки к песням, и решила не влезать без спроса. Но если бы она была ещë хоть чуточку наглее и заглянула хотя бы в один листок, то увидела бы тексты тех самых песен из особого "альбома".
- Вот она. — С облегчением выдохнул Лука, наконец доставая их перерытого ящика маленькую красную флешку. — Я уж думал потерялась.
- Что потерялось? — Снова задала вопрос Маринетт, наконец делая пару шагов к парню и приглядываясь к предмету в его руках.
Но ей даже стараться не пришлось, как Лука выпрямился и продемонстрировал её глазам ту самую флешку, которую только что искал.
- Что это? Тот самый новый альбом? — Маринетт изогнула бровь, а её губы растянулись в доброй улыбке. Её одолевал шок, что её друг решил именно ей первой из всех показать то, над чем работал последние месяцы.
- Не новый, а особый. — Поправил её Лука. — Я написал этот альбом пару лет назад, но так и не выпустил.
- Но почему? — Никак не понимала синеглазая. В её голове крутилась мысль о том, что это мог быть за альбом. "Разве он не сразу выпускает новые песни, которые пишет?" думала она, пока Лука уже успел включить компьютер и вставить флешку в нужный ему разъём.
- А вот ты послушай и поймёшь. Наверное. — Он включил первый трек из альбома, а после мельком взглянул на подругу и вышел из комнаты, решив пока посидеть в гостиной, чтобы Маринетт сама попробовала понять, зачем он решил показать ей этот альбом.
Через пару минут заиграла мелодия гитары, наложенная и смешанная с ещё несколькими инструментами, которые можно было расслышать на задних приглушëнных тонах. Спокойная, совсем не похожая на обожаемый всей душой рок мелодия, совсем не вязалась с основным концептом Луки. Он большой фанат Джагеда Стоуна, по совместительству его же отца, поэтому и углублялся он тоже в рок. Но эта песня и музыка больше походили на современную попсу ХУ или на одну из старых песен о любви какого-нибудь певца прошлого столетия, но на стиль Луки это мало походило. После проигрыша, что мгновенно перешёл на совершенно новый мотив, более заводной, но при этом передающим чувство тоски наверное, появились и слова. Слова нежные, чувственные, с обращением к кому-то со стороны. Будто исполнитель давно хотел что-то кому-то сказать, но непозволительно долго скрывал это, но вот он открывает душу, словно боясь, что его осудят.
"Я в поездах, отставших от расписания,
Я в городах, которых нету на карте,
Я умер, так и не пришедши в сознание,
Хотел быть первым, но споткнулся на старте.
Я помню чёрные края этой бездны,
Я помню пение живущих там вечно.
Я понял, что слова теперь - бесполезны,
Я видел небо - оно бесконечно.
Кажется, никогда
Нам на планете этой не встретиться.
Просто рукой махнуть -
И голос почти не слышен.
Просто "пока-пока",
И молча, пойду я вниз по лестнице.
Может, когда-нибудь
Музыка станет тише."
Маринетт вслушивалась в слова и старалась также вникнуть и в смысл вложенный Лукой в текст. Она присела на кресло напротив стола и втупила глаза куда-то в стену, чтобы абстрагироваться и получше расслышать слова. В слабо освещённой комнате домашней студии Луки яркий свет исходил только от монитора компьютера и отражался от глаз Маринетт. Окружающие её звуки стихли, впуская в голову только песню. Но на слух понять смысл слов ей было сложно, увидеть бы сам текст, вчитаться в него, прочитать что-то между строк, если не понятно вернуться к предыдущей строчке. Но пока играла песня, всё, что оставалось это слушать.
"Кто нас слепил, и из какого мы теста?
Хотел понять я жизнь и в ней разобраться,
Узнал, что где-то есть счастливое место,
Но в это место невозможно добраться.
И я ходил по всем дорогам напрасно,
И если в дождь, то одевал капюшон я.
Я видел женщин - они были прекрасны,
Но, к сожалению, тебя не нашёл я.
Кажется, никогда
Нам на планете этой не встретиться.
Просто рукой махнуть -
И голос почти не слышен.
Просто "пока-пока",
И молча, пойду я вниз по лестнице.
Может, когда-нибудь
Музыка станет тише."
Медленно, но до Мари доходили слова и их смысл. Это песня о его скитаниях с концертами? Или она чего-то так и не поняла? А может поняла, но не так, как того хотел Лука? Дыхание Маринетт сперло, будто если она сделает ещё хоть один вдох, всё закончится и она проснётся, как если бы это всё было сном. Она даже перестала моргать, пока песня не подошла к концу.
"О всём, что было, не жалею нисколько,
Я шёл и шёл навстречу ветрам и вьюгам,
Разбилось сердце, разлетелись осколки,
И мы, конечно, не узнаем друг друга.
И всё ж я верю, наша встреча всё ближе,
Пусть дни кружат как снег, и жизнь быстротечна,
Тогда в глазах твоих я снова увижу
Небо, которое бесконечно.
Кажется, никогда
Нам на планете этой не встретиться.
Просто рукой махнуть -
И голос почти не слышен.
Просто "пока-пока",
И молча, пойду я вниз по лестнице.
Может, когда-нибудь
Музыка станет тише."
Песня закончилась, а за ней шла следующая, следующая и следующая. Маринетт слушала и вслушивалась в каждую, ну, по крайней мере старалась. Слова и мотивы каждой из них въедались в голову, оседали и смешивались с предыдущей. Путаница из откровений слилась в одну, после того как заиграла последняя из списка, и по видимому, одна из самых новых. Ведь добавлена в "альбом" она была совсем недавно.
"Вдаль бы убежать
В те наши мечты
Если рядом ты,
То веселые сны.
Благодарен, что тебя нашел
Послушай то, что
Я тебе скажу.
Я благодарен Богу за то,
Что ты рядом
Подари мне себя
И больше ничего не надо
Оуоо-оуоо
Послушай то,
Что я тебе скажу.
Мысли в облаках
Несут меня назад
В те наши места,
Где были ты и я
Так хочу всегда
Твоего тепла
Если ты моя-
Это навсегда.
Я лечу к тебе снова
В направлении солнца
Может, это сон,
Но ты ко мне вернёшься
Пронеся то счастье
Через года,
Я скажу тебе,
Что ты моя.
Я благодарен Богу за то,
Что ты рядом
Подари мне себя
И больше ничего не надо
Оуоо-оуоо
Послушай то,
Что я тебе скажу
Послушай, что скажу:
Бейби, я тебя люблю,
Целый мир тебе подарю
Бейби, я тебя не отпущу.
Мы на верном пути
Лучшее впереди
Хочу оберегать
Твои нежные сны
Оуоо-оуоо
Послушай то,
Что я тебе скажу
Я благодарен Богу за то,
Что ты рядом
Подари мне себя
И больше ничего не надо
Оуоо-оуоо
Послушай то,
Что я тебе скажу."
"Да это же признание. Самое, что ни есть честное признание в чувствах." подумала Маринетт, когда закончилась последняя песня. Этот импровизированный альбом весь посвящён одному только признанию. Каждая песня говорила, некоторые даже кричали о тоске и сожалениях, о разлуке, о том, что он не успел рассказать о том, что чувствует до того, как уехал. Маринетт не сдержала одной слезинки, а потом и ещё одной. В голове всё смешалось. Она не понимала теперь одного. Зачем он показал ей этот альбом? Зачем раскрыл, что влюблён в кого-то? Если только эта "кто-то" не она сама. Если Лука признался через этот альбом в чувствах к Маринетт, то всё конечно складывается в один пазл. Но Маринетт хотела чтобы этот пазл снова рассыпался на мелкие кусочки. Её друг Лука, любил её всё эти годы, пока она бегала за Адрианом и направо и налево кидалась в него признаниями, пока блондин отшивал её ради своей одной единственной. Маринетт по сути делала так же. Настойчиво не замечала ни Луку, ни его чувства, ради одного единственного, пока Лука наверняка чувствовал всё тоже самое, что она в то время. Возможно потом, когда он уехал, точно так же отказывал в знакомстве симпатичным девушкам, пока грезил о Маринетт? Да не может такого быть!
Так и не додумав до того момента, на котором Маринетт захотелось бы кричать, плакать, рвать и метать, она вышла из студии и медленно зашагала к гостиной, где её терпеливо ждал Лука, смотря в стену. Каждый шаг она ступала тяжело, будто проходя по старым скрипучим половицам, а один неосторожный шаг мог пустить трещину и пол провалится прямо под ней, забирая в пустую темноту.