Глава 3. Танцы среди тьмы
Квартира Билли была совсем не такой, как я себе представляла. Никаких ярких ламп, кричащих постеров или хаоса. Здесь пахло мятой и свежим воздухом из открытого окна, а на полках стояли книги вперемешку с чёрными колонками и какими-то камушками, которые она, видимо, собирала.
Она оставила ключи на полке у двери, разулась и кивнула мне, чтобы я сделала то же самое. Мы прошли на кухню, и она быстро разогрела какие-то оставшиеся тосты и нарезала авокадо. Я сидела за высоким деревянным столом и ела, пока она, облокотившись, пролистывала что-то в телефоне. Иногда Билли кидала на меня короткий взгляд, и я отводила глаза, запивая еду водой.
— Готова? — спросила она, когда я доела.
Я кивнула, хотя мышцы гудели после утренней тренировки.
Мы прошли в её гостиную. Там стояли две большие колонки, и в углу был свободный участок пола с мягким светом, падающим из окна. Стена была серая, с парой фотографий, на одной из которых Билли была в огромной чёрной футболке и в кепке, прыгающей в воздухе в брейковской стойке.
Она включила музыку. Ритм был глубокий, с тяжёлыми басами, но не слишком быстрый. Билли начала показывать мне связку, медленно, отбивая ритм ногами по полу, её движения были резкими, но при этом будто текучими, и даже когда она просто шагала, это выглядело красиво.
— Теперь ты, — сказала она, сделав шаг в сторону.
Я встала напротив неё, скользя носками по полу, и попыталась повторить. Тело сопротивлялось, уставшее, но я ловила такт, медленно, счёт за счётом, и когда мне удавалось, я чувствовала, как в груди поднимается тепло.
Мы повторяли снова и снова. Музыка гудела в стенах, солнце садилось за окном, и комнату заливал мягкий, золотой свет. Я слышала, как Билли иногда тихо смеялась, когда я сбивалась, но это не был насмешливый смех, а тёплый, будто она видела, что я стараюсь.
— Хорошо, — сказала она, когда я смогла сделать связку дважды без остановки. — Чувствуешь ритм?
Я кивнула, вытирая пот рукавом.
Мы ещё немного танцевали, пока свет почти совсем не ушёл, оставив комнату в полутьме с мерцающими огнями улиц за окном. Музыка всё ещё играла, когда я опустилась у стены, вытирая лицо ладонями.
— Всё, я не могу больше, — выдохнула я, и в груди колотилось, как после марафона.
Билли рассмеялась, выключила музыку и подошла ближе. Она присела рядом, глядя на меня своими внимательными глазами.
— Ты молодец, — сказала она тихо, и от этих слов мне стало тепло, даже слишком.
Я хотела что-то ответить, но слова застряли, а потом тишина, ритм и усталость слились в одно, и я почувствовала, как глаза становятся тяжёлыми. Голова соскользнула к стене, и я услышала, как Билли что-то сказала, но уже не смогла разобрать.
А потом я почувствовала её руки. Тёплые, сильные, аккуратно подхватывающие меня под спину и под колени. Я открыла глаза на секунду и увидела, как она смотрит вперёд, аккуратно неся меня, как будто я ничего не весила.
Она осторожно положила меня на кровать, поправила подушку и накрыла меня пледом. От неё пахло мятой и лёгким потом после тренировки, и это почему-то казалось безопасным.
Я закрыла глаза, слыша, как где-то на кухне она включает воду, и позволила себе уснуть в этом тепле, с музыкой, которая всё ещё звучала в памяти, даже во сне
***
От лица билли
Я всегда встаю рано, даже если нет тренировок. Просто так легче. Ты просыпаешься в городе, который ещё не орёт машинами, когда улицы пахнут сырой пылью и хлебом из ближайшей пекарни.
Я готовлю кофе, сижу на кухонном подоконнике и слушаю, как чайник щёлкает. Иногда думаю, зачем мне вообще столько пустого места в квартире. Музыка тихо играет из колонки, и я кручу в пальцах чёрную резинку для волос, которая уже почти порвалась.
Сегодня странно. В соседней комнате спит Куинн. Она забралась под плед, прижимаясь к стене, и выглядела такой маленькой, когда я оставила её спать. Я даже убрала колонку с зарядки, чтобы не шуметь, когда проснусь.
Я захожу в комнату, ставлю чашку на тумбочку, опускаюсь рядом и осторожно провожу рукой по её волосам, которые выбились на лицо. Куинн вздрагивает, но не просыпается сразу. Я смотрю, как она морщится, потом расслабляется, и мне почему-то спокойно.
У неё волосы мягкие, пахнут дешёвым шампунем, но мне нравится этот запах. Настоящий.
Когда она открывает глаза, я уже улыбаюсь, хотя не люблю улыбаться просто так.
— Вставай, — говорю я тихо. — Кофе остывает.
Она что-то бормочет, но я вижу, что ей тепло. И в этот момент утро кажется правильным.
от лица Куинн
Я просыпаюсь от лёгких прикосновений к волосам. Сначала думаю, что это сон, но потом чувствую запах кофе и слышу, как где-то капает вода. Открываю глаза и вижу Билли, она сидит рядом, с рукой в моих волосах, и смотрит на меня спокойно.
Сердце стучит громко, а я боюсь пошевелиться. Никогда ещё никто меня так не будил.
— Вставай, — говорит она, и голос у неё мягче, чем обычно.
Я поднимаюсь, натягивая на плечи плед, и запах кофе тянет меня на кухню. Там уютно, на столе две чашки, и в окне солнце бьёт прямо на пол. Мы пьем кофе молча, но это молчание приятное.
Весь день проходит медленно, как будто время решило дать мне паузу. Мы сидим у неё в гостиной, она показывает мне старые видео с батлов, рассказывает, как училась делать футворк на парковке ночью, потому что в квартире не хватало места. Я смеюсь, когда она корчит лица, подражая строгим судьям на соревнованиях.
Мы не тренируемся сегодня, просто сидим и болтаем. Она рассказывает, как впервые проиграла баттл и рыдала в автобусе, а потом смеётся, потому что это было глупо. Я говорю ей, что боюсь сцены, и Билли смотрит на меня так, будто видит, что я не договорила.
— Ты справишься, — говорит она просто.
Когда солнце садится, мы выходим прогуляться. Воздух тёплый, улицы пахнут горячим асфальтом, и я иду рядом с Билли, глядя на вывески и неоновый свет.
Мы останавливаемся, когда слышим тихое мяуканье из-под лавки. Там сидит маленький серый комочек, худой и дрожащий. Я сажусь на корточки, тяну руку, но кошка боится.
— Дай я, — говорит Билли и наклоняется, протягивая руку.
И в этот момент она слишком близко. Её волосы слегка задевают мою щёку, дыхание тёплое, и она поднимает глаза, чтобы посмотреть, взяла ли я котёнка. И случайно губы задевают мои. Лёгкий, тёплый, странный поцелуй, который длится одну секунду.
Я резко отстраняюсь, сердце колотится. Билли тоже отшатывается, убирая волосы с лица, и на секунду выглядит растерянной.
— Я... — начинаю я, но не знаю, что сказать.
Она смотрит на меня, потом тихо улыбается.
— Ты держишь котёнка, — говорит она.
И я понимаю, что правда держу его на руках, пока он тихо урчит, а я стою под фонарём, с дрожащими руками и сердцем, которое стучит в такт шагам города