Звезды
— О Боже мой! — воскликнул Эдвард, когда я вошла в кабинет, — ты заболела, женщина?
Он встал и подошел ко мне, ощупывая лоб.
— Да, я впорядке, — я закатила глаза с загадочной улыбкой и поставила сумку на свой рабочий стол.
Коллега не сводил с меня взгляд.
Наш офис был не очень большим и не очень маленьким: всего два рабочих стола с компьютерами и потертые кресла, стены, выкрашенные в пастельно-голубой, широкое окно. Я присела, поглаживая стол. Как-то давно я тут не была. Оно и понятно, начальство думает, что я в университете и вызывает не часто.
На моем столе было намного чище, чем у фотографа — смуглого блондина-гомосексуала. В его брови был весьма привлекательный пирсинг, на который я часто засматривалась, настолько он был интересен. У него была куча безделушек на столе: от кружки, что меняет цвет, когда наливаешь в неё горячую воду, до Месси с качающейся головой и пачки презервативов. Творческая обстановка, так сказать.
Эдвард был моим очень хорошим товарищем. Другом бы я его не назвала, а вот товарищ — да. То, что удивило его, скорее всего удивит и вас, хоть вы знаете меня не так давно: сегодня, сама не знаю почему, я решила накрасить губы и ресницы. Также слегка подвела брови и, самое удивительное, надела платье. Светло-зеленое платье чуть выше колен. Кто не знал — зеленый мой любимый цвет.
Эдвард не сводил с меня пристального взгляда пару минут, а потом я углубилась в мысли, сама не знаю какие, и перестала обращать на него внимание. Вскоре он заговорил первым.
— Тебе случайно свидание не назначили?
Если быть откровенной, то я даже не знаю, с чего я решила преобразовать себя. Просто появилось такое желание, вероятно, оно было спровоцировано чем-то или кем-то… Но я не хочу об этом знать.
Я чувствую себя такой свободной, красивой и, самое главное, женственной. Не красилась я, если так прикинуть, то с класса седьмого это точно. Не самый удачный мейк-ап тогда вышел. В моем гардеробе так же не мало платьев, которые я никогда не надевала. Откуда же они, спросите вы. А я скажу вам, что в попытках превратить меня в настоящую леди или хотя бы в похожее на неё существо, мои родственники заваливали меня пакетами с качественной косметикой и платьями, которые мама позже заставила взять с собой, во время переезда. Что же, у них получилось, и я надеюсь, что мои родственники рады.
Я начала рассматривать браслет, подаренный мне вчера Шоном. Он расположился у меня на левой руке. И пока я любовалась им, совсем не заметила, что на лице застыла идиотская улыбка, зато заметил Эдвард:
— Шон, — прочитал Эд надпись на браслете, — Я все понял, — сказал он, кивая головой.
— Что ты понял? — на лице улыбки не было, я её прятала, но одновременно хотелось, чтоб весь мир знал, что я сейчас улыбаюсь.
— Мне всё понятно, у вас мутки с Шоном, — парень многозначительно улыбнулся.
— Конечно нет! Мы просто друзья, — просто друзья, да я сама в это верю? — у него есть невестка!
— Знаешь, я совсем не тупой, и, если ты пялишься на браслет, где написано «Шон», и улыбаешься, как идиотка, то у тебя к нему совсем не дружеские чувства.
К счастью для меня, начальник вызвал меня и дал задание на весь последующий день.
Босс тоже слегка удивился моему новому прикиду, но дал интересное задание: съездить в русский ресторан и взять небольшое интервью у шефа, отведав пару предложенных блюд.
Покушать за счет заведения я никогда не против, так ещё и написать об этом статью, все, что мне сейчас нужно было, чтобы отвлечься. Единственный минус — работу сдать нужно до завтрашнего утра, а значит, время поджимает, так что мы поторопились выехать вместе с коллегой-фотографом в указанный адрес.
В ноги дуло, тонкие капроновые колготки не защищали от хищных морозов, но мне все равно. Никогда в жизни я не чувствовала себя более женственной, более беззащитной и, знаете, мне нравится. Очень нравится. Я хочу быть грациозной, как кошка или самка снежного барса.Хочу быть таинственной, будто скрываюсь за полупрозрачной тюлью и меня невозможно уловить взглядом, невозможно поймать руками.
Вернемся к моей работе. Мы сели в такси, чтобы не опаздывать, шарясь в людном метро, да и потеплее будет. Эдвард тоже заметно замерз. Мы успешно доехали, наблюдая за сменяющимися осенними пейзажами в окне. Всю поездку я была отвлечена мыслями о… а о чем я думала, кстати говоря? О Шоне. Теперь часто ловлю себя на мыслях о нем.
«Перестань, перестань, перестань!» — говорит частичка меня, — " У него есть невестка, не позволь себе влюбиться!»
Но другая в тот же момент:
" Продолжай! Продолжай думать о нем, вспоминать образ его лица, цвет его глаз, форму его носа, его ресницы, его запах…»
Я прокручиваю наши диалоги в голове снова и снова, я запомнила каждое слово. Когда я видела его в последний раз? Вчера. А точно ли это произошло вчера? ДА.
Никогда такого не было, чтоб я так много и часто думала…
— С вас два доллара, — сообщил таксист.
Мы молча расплатились с мексиканским таксистом и вышли к ресторану, большими красными буквами, выполненными в традиционном стиле, над входом написано:
«Matreshka»
Я и Эдвард вошли в обычный ресторан, в котором, как всегда, пахло едой и хлоркой. Перед стойкой на входе стояла миловидная молодая девушка в белой блузке, поверх которой расположился платок, и черной юбке чуть ниже колен.
— Добрый день, — поприветствовала она нас, — Я Аксинья, чем могу вам помочь? У вас зарезервирован столик?
В её голосе чувствовался акцент.
Интересно, а он тоже часто думает обо мне?
— Здравствуйте, — сказал Эдвард, — мы из журнала «N». У нас назначена встреча с шеф поваром.
Девушка посмотрела в блокнотик, внимательно изучая его, будто видит впервые.
А ей юбка не жмет? Больно уж она узкая. Всегда было интересно, удобно ли передвигаться в подобных юбках. Я люблю свободу движения, а тут все скованно.
— Да, да, конечно. Шеф освободится через сорок минут, я могу предложить вам напитки за счет заведения.
Какие щедрые!
Где сейчас Шон? Он думал обо мне хоть раз сегодня?
Я долго выбирала между горячим какао и эспрессо. Выбрала второе. В конце концов, сколько можно пить какао?
— Эспрессо? — Эдвард поднял бровь, — женщина, я вас не узнаю.
Блондин взял лимонад и медленно потягивал его из трубочки.
Через час к нам подошел статный мужчина, полулысый, он был одет в белый фартук и белую шапочку, с левой стороны была надпись, блестящая, серебряная:
«Шев-Повар»
— Привет, — сказал он с явным акцентом. Он будто и не пытался его убрать, — я Валерий Альбертович, шеф-повар данного заведения. Меня предупредили, что вы придете, я приготовил пару блюд.
Мы переглянулись. По имени я его не называла, ибо очень уж оно трудное.
Мы немного побеседовали, затем отведали пару блюд, сфоткали их, описали.
На этом репортаж был почти закончен и осталось только перенести все в цифровой вид. Я и Эдвард поехали обратно в офис, но перед этим попрощались с любезной Аксиньей и я сделала пару фотографий рядом с ней. Так же мы взглянули на вывеску, на которой красовалась матрешка и надпись «Restaurant Matreshka».
К десяти часам вечера работа была закончена и мы сдали ее. Со свободными совестями мы разъехались по домам, но перед этим Эдвард остановил меня прямо перед входной двери в наш уютный офис:
— Позвони ему, — он подмигнул мне.
Позвонить ему?
Об этом я думала весь следующий час по дороге домой.
Я подходила к своему дому, как вдруг увидела рядом припаркованный джип. Явно не мой, был бы мой, я бы давно рассказала. А обратила я внимание на него, по такой простой причине, что это машина Шона Мендеса, также известного, как моего друга (?).
Уже стемнело. Никого не было на улице. Я подходила к машине, прислушиваясь к своим шагам.
Я смело дернула за ручку двери, она отворилась, я села в салон.
— Привет, — я посмотрела на удивленного Мендеса, поправляя платье.
— Во первых, я звонил тебе и стучал, где ты была? — в его глазах будто мелькнула искра, — Платье?
Он в недоумении потрогал ткань платья. Затем посмотрел мне в глаза.
— Ты накрасилась?! — в его голосе слышались нотки негодования.
— Да, — я выдержала паузу, — тебе что-то не нравится?
— Нет, почему же, — он растерялся, — я хотел сказать, хорошо выглядишь.
Он отвел глаза, думая, что сказать.
— Непривычно, что ты в платье, — он усмехнулся.
Повисла тишина.
— Что поделаем? — прервала тишину я.
— Я хотел поехать покататься с тобой, но, похоже, ты устала на вечеринке, так что тебе лучше лечь спать, — мужчина пожал плечами.
— Ты патау? Какая вечеринка? Ты о чем? — неслыханная наглость, — Я была на работе.
Кажись обрадовался.
— Тогда можно ехать, — он улыбнулся, вставляя ключи зажигания.
Включился свет и теперь я могла рассмотреть его личико и невольно улыбнулась, но убрать улыбку не могла. Я пялилась на него, улыбаясь с минуту, пока он не спросил:
— Что? — это заставило меня отвернуться и светить улыбкой в окно.
Двадцать, тридцать, сорок, а может и больше минут поездки (да и какая разница, когда рядом со мной он). За окном темно, я не могу ничего рассмотреть, так что я изредка поправляю глаза, поглядываю на Шона и прикрываю глаза.
— Приехали, — разбудил меня сладкий голосок Мендеса.
Открыв глаза, я не увидела перед собой ничего. То есть увидела, но это была темнота, а темнота равносильна ничему в данном случае.
— Чем займемся?
— Выходи из машины, — приказал он.
Неужели опять оставит на улице, только теперь в юбочке, ночью, маленькую девочку…
Я вышла из машины, Шон тоже, он достал что-то из багажника.
«Сейчас убьет! Топор точит, инфа сотка»
Вокруг было бескрайнее поле, явно не черта города, ни деревьев, ни черта не видно, кроме ближайших десяти метров и неба. Прекрасного неба, усеянного звездами, такими яркими. Пока я смотрела на звезды, Шон расстелил на земле плед и улегся, подзывая меня.
— Давай посмотрим на звезды, — предложил он.
Я поспешила лечь рядом с другом (?). Я положила свою голову ему на грудь, а он бережно приобнял меня рукой.
— Я не знаю ничего ровным счетом о созвездиях, расскажешь?
— Сказал так, будто я очень осведомлена в этом, — я рассмеялась, — но все-таки кое-что я знаю. Вон там, — я указала пальцем в небо, — пояс Ориона, он состоит из трех звезд: по середине Альнилам, левее Альнитак, а с той стороны Минтака, по ним легко определить, где находится созвездие Ориона…
Я так увлеклась рассказом, что не заметила, как теплые руки обняли меня, а через пару минут я, кажется заснула, как раз после того, как заботливый Шон бережно укрыл меня…