Губы
Я стояла на остановке в очередное холодное осеннее утро, вдыхая щиплющий нос морозный воздух, вперемешку с выхлопными газами. Сегодня я оделась потеплее. На мне, помимо все тех же джинс и свитера, красовалась джинсовая куртка, красный вязаный шарф и кепка с ушами. Прям как у героя «Над Пропастью Во Ржи».
Я благополучно села в тридцать четвертый автобус, именно тот, который Мне нужен. Присев на твердое холодное сиденье, осмотрела соседку, сидящую слева, любующуюся в окно и безобидно слушающую музыку. Та девушка открыла флакон с духами и побрызгала себе в руку с дюжину раз, потом тщательно размазала по шее и лицу. Салон наполнился запахом подделки. На следующей остановке, к моей большой радости, в автобус вошла пожилая старушка, я отошла в другой конец автобуса, где расплатилась, а вскоре покинула транспорт.
Улица была людная, женщина в красном пальто и синем берете хромала, школьник осторожно переходил дорогу на перекрестке, смотря по сторонам, мужчина ехал на байке очень громко, машина парковалась и помяла номер и подвеску другого, стоявшего рядом, автомобиля — это и много других деталей замечала я. Сегодня, по правде, я была в полном расположении духа и, вдыхая в полные легкие, улыбалась и шла на встречу с другом.
Так, может, я была неправа и Шон делает правильный выбор… Нет, исключено, он не может делать правильный выбор, и мне дан очередной день, чтобы переубедить его. Да и неужели все так серьезно, что костюм надо подбирать именно за несколько месяцев до свадьбы?
Как принято в моих самых древних обычаях одну деталь из гардероба, одну из самых главных, я забыла. Перчатки. Без перчаток у меня нет доступа ко всем прелестям жизни хомосапиенса в двадцать первом веке. Руки замерзли так, что я не могла чувствовать ни насколько сильно они замерзли (а по всей видимости сильно), ни самих рук. Я едва управляла ими, и складывалось такое ощущение, будто они сейчас отвалятся. Пальцы предательски опухли, сил хватило только чтобы достать из кармана телефон и принять входящий вызов от Шона.
— Привет, — просопел в трубку знакомый голос.
— Привет, я уже рядом, — я шмыгнула носом, — я ужасно замерзла, надеюсь, там есть батареи и горячий шоколад.
— Я встречу тебя, подходи к вывеске с огромными белыми буквами, — с такими словами он отключился, а я положила телефон обратно, с риском уронить на пол, ведь руки были неуправляемы.
Шон встретил меня на входе в кутюрье, на вывеске которого красовалось большими белыми буквами «Бон де-ля мерде». В помещении на мягком черном диване расположились Эндрю, Брайан и Майк — единственные люди из окружения Шона, за исключением его родителей, которые меня не игнорировали.
Все не могу понять, почему меня так не любит ни сестра, ни будущая жена друга. Ревность? Едва ли Шон испытывает теплые чувства ко мне, кроме дружбы.
Я поздоровалась с мужчинами, все трое улыбнулись, а после дальше продолжили смотреть в экраны своих телефонов.
В телефоне мне делать нечего, так что, дожидаясь Мендеса, я начала рассматривать журналы, с предложенным ассортиментом костюмов, рекламой и прочим. На витринe красовались манекены, одетые в роскошные свадебные платья, черного, белого и голубого цвета. А на другой мужские костюмы — рубашка, поверх которой пиджак и галстук-бабочка.
Руки постепенно согрелись, так же постепенно Шон, с довольной ухмылкой на лице, выглянул из примерочной и прошелся на импровизированном подиуме. На нем был классический костюм жениха: черные брюки, не менее черный пиджак, рубашка голубого цвета и цветочек в левом нагрудном кармашке. Мужчины не оценили костюм, а я поставила шесть добрых Сидни из десяти, чему Шон не был рад, а Майк издал короткий, но нервный смешок. Следующий костюм был лучше: синяя рубашка, синие брюки, но самое главное — шляпа мафиозника! Вот это шик. Такую свадьбу я бы надолго запомнила. Ещё два костюма: сочетание молочно-розового и белого и черный с красным. Потом пошла полная скука, которую я даже не запомнила, просто, как и все вокруг, мотала головой. Мы сидели где-то шесть часов, даже когда стемнело, всё ещё неунывающий Шон шлялся туда-сюда, переодеваясь в костюмы, словно клоун или актер, играющий в одном спектакле все роли, пытающийся хоть как-то развеселить публику.
Эндрю и Майк благополучно смылись. И вот, настал тот самый момент, спустя семь часов ожидания, мы выбрали костюм: темно-голубые брюки и светло-голубая рубашка. Казалось бы, так просто, но к этому решению мы шли весь день. С довольного Мендеса не сходила чеширская улыбка, даже после того, как мы втроем направились в бар, отмечать покупку Шона.
— За мой охуенный костюм! — Шон, переполненный радостью, поднял стакан с пивом и мы с Брайаном завопили, чокаясь.
— Нет слов, голубой цвет тебе к лицу, — Брайан высосал пивную пенку.
Ещё два часа в баре, много алкоголя и громкая музыка. Ничего не сделало нас пьяными и мы, вопреки законам, поехали ко мне домой. Мендес за рулем.
Пока мы ехали, белокурого красавца чуть не вырвало на заднем сидении, так что мы решили завести его к нему домой, а потом продолжить путешествие ко мне. Так остались только я да Шон, как в старые времена.
***
— Я иногда скучаю по нашим прогулкам в три часа ночи, — сказал кучерявый, отпивая остывший кофе, — помнишь, ты тогда сказала, что мы поженимся и всегда будем так делать?
Я улыбнулась теплым воспоминаниям. Наверно, тогда я была слегка влюблена в него. А теперь… А теперь он женится весной, нечего думать, что бы могло быть, не пойди я таким путем.
Я рассматривала его родное лицо, оно вроде такое знакомое, но за последнее время поменялось. Его черты лица стали более острыми, череп принял другую форму, когда-то тонкие губы превратились в сочные и пухлые, несомненно сладкие, но мужские губы. Интересно, что он сделает, если я его сейчас укушу за губы?
И стойте-ка, почему я вообще думаю о его губах? Губы, безусловно, что надо. Лучше посмотрю на его нос. Вообще я считаю, что нос — главная черта человека. Уберите нос или замените его на нос другой формы и все — человек другой. У него нос красивый, я бы не сказала самый лучший, но красивый. У каждого человека своя, индивидуальная форма носа. Каждый человек уникален не только по отпечатку пальца, но и по носу. Взгляните на свой, где вы ещё такой встретите? Похожий — да, но идентичный — никогда во веки веков.
Я убрала волосы за ухо, поправила очки. Да, я ношу очки, лишь изредка, в основном на мне линзы. Ещё у меня чёрные глаза. Прям чёрные-чёрные. Они похожи на бездну, на пропасть, да так, что я иногда сама теряюсь в них. У меня темные волосы; круглые, но не чересчур, щёки, брови густые. Не такие густые, как у араба, это вовсе не монобровь, густые, но смотрятся хорошо. А лицо бледное, как облако, губы слегка розовые.
— Ходи почаще в очках, — заявляет Шон, рассматривая моё лицо, попивая кофе, сидя на моем уютном диване из икеи, — они тебе идут.
— Ходи почаще без футболки, — надо было съязвить, ничего не могу с этим поделать, — тебе очень идет.
Он улыбнулся и поставил пустую чашку на журнальный столик со стеклянным дном.
— Мне временами грустно, — он пожимает плечами, — грустно, что не был рядом с тобой тогда, когда я был нужен тебе. Наверно, я плохой друг.
Я человек не чувствительный, но знаете, эта фраза для меня горячее молоко, а я в нем сладкая печенька. Одним словом — растаяла.
— Я чувствую, что отдаляюсь, что наши отношения, пусть они дружеские, рушатся. Я не хочу этого, — он достает из внутреннего кармана пиджака браслет, сделанный из серебра или кто его знает, да и какая разница, на глазах моих выступили слезы, а до них лишь хорошая книга может довести — вот такая я черствая булка, — я хочу, чтоб мы проводили больше времени вместе, пока у меня не появилась настоящая семья и дети, — он улыбнулся своим мыслям, а потом передал мне браслет, я пыталась рассмотреть его, но едва видела, слезы были везде и даже на очкаx, что мешало мне видеть, — у меня такой же браслет, и на нем выгравировано твоё имя, а на твоем моё, — он указал пальцем на то место, где должно быть его имя, но толку, я же ничего не вижу.
Быть может, я ослепла от радости, потому что никогда не получала таких трогательных подарков, но я сомневаюсь, да даже если это так, я ослепну счастливой.
— Я всегда буду с тобой, как друг, как твой советчик, даже после моей свадьбы, и если ты боишься, что моя женитьба ставит крест на нашей дружбе, то ты ошибаешься, — он тычет в грудь себе пальцем, — никто, поверь, никто, не сломает наши крепкие отношения.
Если честно, я помню дальше как я обняла его, а потом… а потом сил не хватает вспомнить, но он ушёл. А я осталась на диване в браслетом в руке в той же позе, а у меня в голове его губы, губы, губы.
И всю ночь мне снились только его сладкие и нежные…