Пианистка: Музыка ангела

Это был пасмурный теплый день. В воздухе висела влага, все вокруг окутывал туман, однако не было холодно. Было влажно и, что самое главное, тихо. Жерар, как и обещал Розе, взял ее на рыбалку. И поймать он собирался не кого-нибудь, а самого настоящего сома. Ранним утром эти двое покинули поместье Салэсов, получив от Рея напутствие об удаче, и кучу пожеланий от поваров с кухни. Те обещались приготовить все лучшие рыбные блюда, если им привезут свежую рыбу, пойманную своими руками. Убеждали в том, что пойманное всегда вкуснее купленного на рынке. И плевать, что рыбу, которая лежит на прилавке, тоже кто-то где-то поймал. Это все не то, другая атмосфера, и вообще ничего вы в этом не понимаете, поезжайте и без сома не возвращайтесь.

— Сома ловить надо осенью, кто бы что ни говорил, — вещал Жерар, работая веслами. — Температура воды падает, рыба начинает активно охотиться. В тишине ловить будет лучше всего, будем слушать всплески, возню в воде.

— Ты, я смотрю, профессионал в рыбалке, — Розмари довольно улыбалась, глядя на прозрачную речную воду.

— Я-то? — Жерар рассмеялся. — Я тот еще любитель. Знаю пару хитростей, но не более. Настоящие профессионалы, еще только выйдя на берег, уже знали бы, где эту рыбеху искать.

— Насколько часто ты этим занимаешься?

— Редко, в последнее время. Самому уже не хочется, за всю мою жизнь я научился находить себе другие, менее энергозатратные способы отдыха. А с кем-то... не с кем мне особо этим заниматься. Пока отец Рея был жив, иногда с ним катались, с его коллегами. А сам Рей не большой любитель рыбалки, да и, знаешь ли, я тоже не молодею.

— У тебя и с рыбалкой есть удивительные истории? — Розмари хихикнула, когда мужчина наклонился к воде и брызнул той на нее. — Ну, чего ты! Сам же говорил, что у тебя множество историй из жизни!

— Водичка тепленькая? — он довольно улыбнулся. — Будешь на рыбалке много болтать, проверишь это. Скину тебя туда и уплыву.

— Я буду подплывать обратно!

— А я тебя веслом отпихну, — без толики злобы улыбнулся Жерар. — Ладно, мы пока еще не доплыли. Есть у меня одна история с рыбалки...

Поехали мы как-то зимой в Германию, там у Рея была деловая встреча. Вот я сговорился с тамошним дворецким. Ну, с того дома, что принимал нас. Он позвал еще одного мужика, толкового, кто тамошние водоемы знал, и погнали мы под Рождество на речку, ловить осетра на живца.

Спустились мы, значит, к проруби. Мороз на улице стоял не такой, чтобы прямо зубами колотить, видал я в России морозы и более лютые, но лед на реке был. Собрались мы вокруг проруби, битый час того осетра ловили. Но клюнул все-таки. Дворецкий говорит нам, мол, сейчас я вам покажу, как надо вытаскивать осетра из проруби, чтобы не сорвался. Не соврал, вытянул. Но так тужился, пока рыбину тянул, что поскользнулся, завалился мягким местом на лед. Тот, естественно, тут же треснул. Мы и глазом моргнуть не успели, как тот мужик в обнимку с осетром под лед провалился.

И, что ты думаешь? Я-то мужика вытаскивать бросился, пока его течением под лед не утащило. А тот второй, которого он с нами позвал, давай пытаться осетра того сачком подцепить. А рыба, бедолага, видимо, в таком шоке была, что даже уплыть пыталась как-то без особого энтузиазма. Удалось нам вытащить и дворецкого, и осетра. Но наш гений рыбной ловли умудрился как-то так упасть, чтобы к обморожению еще и ногу подвернуть. Мы задумались, решили рыбу оставить в снегу, в кустах у моста. Воровать ее там некому было, это ж все были угодья того землевладельца, к которому Рей на встречу-то и ездил. Дворецкого под руки взяли, вверх по склону втащили, отнесли домой, сдали в руки тамошнему врачу. И пошли за рыбой. Приходим... а осетра нашего, прямо у нас на глазах, доедает медведь!

Расчувствовавшись, Жерар даже сплюнул куда-то на дно лодки. Роза с трудом сдержала смех, глядя на то, с каким искренним желанием отомстить медведю за рыбу все это было сказано.

— Ненавижу зимнюю рыбалку, — подытожил Жерар, отпуская весла. — Здесь ловить будем. И, надеюсь, что не до зимы.

...тем вечером поварам пришлось думать, что делать с десятикилограммовым сомом, которого Жерар с Розой гордо вручили им после рыбалки. Оба были промокшими насквозь, потому что умудрились перевернуть лодку в попытках совладать с огромной рыбиной. Но они были крайне довольны своим уловом. И, в особенности, горячей ухой, которую подавали на тот ужин.

***

После отдыха на реке прошло несколько дней, и начались хождения по мукам. Кучка документов покоилась на тумбочке Розы, и куча раза в два превышающая своим размером настольную лампу Рея, обреталась на его письменном столе. Городской суд Розмари уже выучила вдоль и поперек. Казалось, теперь ее можно было разбудить среди ночи, и она продиктует количество кабинетов на каждом этаже, расположение залов для судебных заседаний, столовой, всех санузлов и батарей относительно ратуши. Оказалось, что оформить опекунство без присутствия отца девушки было не так просто, как рассказывал Жерар. Впрочем, Рей это и раньше знал, но в душе надеялся на чудо. Чуда не произошло. Неделю промотавшись с бумагами, им так и не удалось оформить его опекунство над Розмари. Карточку сменить они не решились, ибо это сулило еще одной неделей беготни с бумагами, печатями и подписями. Зелман оказался прав, и, в спешке созданный Реем документ более не подлежал обмену на полноценное опекунство. По всем документам Розмари отныне оставалась наложницей, но Рей каждый день с извинениями заверял ее в том, что это ненадолго и в дальнейшем он сможет это исправить после ее восемнадцатилетия.

На улице уже похолодало, сентябрь заканчивался и на смену ему пришли пасмурные дни. Небо было зачастую затянуто тучами, даже если не шел дождь. Хотя он шел почти круглосуточно. Мелкий, мерзкий дождик моросил с утра, до ночи переплетаясь с порывами холодного ветра. В такую погоду с зонтами ходят либо очень уверенные в себе люди, либо идиоты. Зонт сдувает порывом ветра, и человек все равно промокает от тех капель, что швыряет ему в лицо ветер. Роза, последовав совету Жерара, носила плащ. Длинный, почти до пола балахон с капюшоном из черной материи. Она не прогадала, это было намного удобнее любого зонта. Только непослушные волосы приходилось долго прятать под капюшон, чтобы они не промокали и оставались в нормальном состоянии.

Рей готовился к поездке на юг. С его слов, вскоре они должны были отбыть куда-нибудь к морю, где много солнца и тепла, а возвращение планировалось на когда будет мороз и много-много снега. Если переводить на человеческий, то ехали ехали они в Италию, в пригород Рэмайро, где Рей планировал снять небольшой домик. Он решил заодно подписать какие-то документы с тамошними компаниями. Возвращение же планировалось где-то ближе к зимним праздникам, семнадцатого декабря.

Девятнадцатого декабря — день святого Николая, на который Жерар иногда обещал подарить Розе розги. Тридцать первое декабря — Новогодняя ночь. Салаты, елка, салюты, все натурально, серьезно. Двадцать пятое декабря уходящего года — Рождество. Да и приближался день рождения Рея, о котором он не лестно отзывался: «Стану еще на год старше, еще ближе к смерти. Дайте простыню, уже можно завернуться и ползти на кладбище. Гильом, убери валидол и не беги за простыней! Я шучу!» Ему исполнялось двадцать восемь.

Совсем забылось, Роза начала играть на фортепиано. У нее получались великолепные мелодии. За несколько дней она, хоть и не освоила полностью ноты, но уже начала играть найденные в библиотеке композиции. Выяснилось, что Жерар обожал вслушиваться в собачий вальс. У него при этом было такое напряженное лицо, что Розе с Реем стоило немалых усилий сдерживать порывы смеха.

Как-то вечером Рей явился в комнату Розы.

— Розмари, не спишь? — он мягко постучал по дверному косяку костяшками пальцев.

— Пока нет, — улыбнулась девушка, накидывая халат.

— Хорошо, что не «уже», — хмыкнул Рей, присаживаясь на край ее кровати. — Послезавтра уезжаем, как и обещал. Но, мне нужно будет завтра уехать вместе с Жераром. Это не займет более суток, послезавтра утром мы вернемся. Боюсь оставлять тебя дома одну. Ты будешь не против один день провести у моего хорошего друга? Уверен, вы найдете общие темы для разговора.

— Конечно же нет, — улыбнулась Розмари. — Знаешь... это все так волнительно. Ну, я никогда моря не видела.

— Скоро увидишь, — Рей погладил девушку по волосам. — Тогда завтра утром встаем в семь часов. Мы едем на вокзал, по дороге завезем тебя к нему. Возьми только одежду и средства личной гигиены, все. Ты просто пересидишь у него в доме. Слуг то я на время распускаю по домам, пока уезжаем, и уже завтра дом будет пустовать.

— Договорились.

— Вот и чудесно. Сладких снов, милая, — Рей поцеловал девушку в лоб.

Он поклялся не позволять себе большего до ее совершеннолетия. Хотя, на самом деле, не очень-то и хотелось. Все-таки Рей не был большим поклонником плотских утех. Для него куда более важны были какие-то моменты проявления чувств... вроде объятий, взглядов, касаний, легких трепетных поцелуев, признаний, совместных прогулок и всего в этом духе.

На следующее утро же, Розу с последними напутствиями и сумкой в руках высадили из кареты извозчика около богатого поместья. Войдя во двор, девушка обрадовалась тому, что дорожки были идеально очищены ото льда, ведь с утра ударил мороз, заставивший все лужи замерзнуть, а асфальт покрыться ледяной коркой. Резво добежав до двери и постучав, она дождалась, пока ей открыли. Дворецкий, очень добрый и милый с виду старичок лет шестидесяти, выслушал, по какому делу Роза здесь, довольно кивнул и, приняв ее багаж и верхнюю одежду, удалился, сказав, что хозяин скоро спустится.

Осматриваясь, Роза прошла вглубь коридора, мимо широкой лестницы на второй этаж. Планировка дома кардинально отличалась от дома Рея. Да и общий дизайн, стоило сказать, тоже. Тут и там преобладали темные цвета. Ковер под ногами — цвета бургундского вина, обои — массивные позолоченные черные цветы. На стенах вместо портретов и картин висели черные плотные портьеры с золотой окантовкой. Множество чугунных завитков на лестнице, дверях, оконных рамах. В общем и целом атмосфера была довольно мрачной, не помпезной... даже слегка давящей. Но это ощущение длилось ровно до того момента, пока Розмари не вошла в гостиную. Все полы здесь были устланы черными пушистыми коврами. Вокруг камина полукругом расположились кожаные диванчики и кресла кремового цвета. Колонны из черного мрамора окружали круглую комнату и стремились к высокому потолку, украшенному фреской. И, кажется, изображены там были не совсем библейские мотивы... скорее уж круги ада или некое их подобие.

От подобного интерьера захватывало дух и хотелось поскорее познакомиться с хозяином столь роскошного поместья. Из-за утренней спешки Розмари даже не успела поинтересоваться у Рея, кем был тот человек, к которому она отправлялась. В конце концов, его имя ни о чем бы ей не сказало, да и Роза всецело доверяла выбору Рея. Ведь если он имел основания кому-то доверять настолько, чтобы оставлять с ним девушку, то почему бы и нет?

— Здравствуй, — раздался за спиной Розы голос, сильно искаженный эхом зала, и потому, она сразу не поняла, кто это был. — ...зайчонок.

Розмари, обернувшись, похолодела. Прямо перед ней, в черных брюках и домашней темно-красной рубашке, полностью расстегнутой, видимо, от жары создаваемой в доме множеством обогревателей, стоял Зелман Аркур. И, на удивление, первая мысль, посетившая голову Розы, не касалась побега или попыток от него спрятаться. Девушка лишь почувствовала, как румянец охватил щеки от мысли о том, что... сложен аристократ был под стать своей внешности. Он был хрупким. Подтянутым, жилистым, но все еще изящным.

— Здравствуй... те, — сглотнула Розмари.

— Отбрось формальности, ты у меня в гостях, — вздохнул Зелман. — Думаю, вполне приемлемо будет перейти на менее формальные обращения. Можешь, конечно, звать меня хозяином, я привык к подобным обращениям от... наложниц. Но, судя по тому, что я слышал, ты так не зовешь даже Рея, так что мне не верится, что ты сможешь. Такая стеснительная, — улыбнулся он, делая шаг к девушке.

— Сдается мне, что ты меня недооцениваешь, господин Аркур, — гордо ответила Роза, и поняла, что сморозила несусветную, в данной ситуации, глупость. Она прикусила язычок, но было уже поздно. В глазах Зелмана зажегся интерес.

— Правда? — еще один большой шаг разделял их. — Тогда давай, докажи прямо сейчас.

— Что доказать? — непонимающе переспросила Роза.

— Не тормози. Докажи, что я тебя недооценил. Ну же. Я жду, — приторно сладкая улыбка. Кажется, это уже было издевкой.

— Как угодно...х... хоз... — Роза покраснела, глядя с какой усмешкой, наблюдает за ее потугами Аркур. — Как вам угодно, хозяин, — отчеканила она, гордо подняв подбородок вверх. О чем тут же и пожалела. — Но учти, что это было сказано забавы ради! Я не стану так к тебе обращаться, ведь никакой ты мне не хозяин.

— Умница, — одобрительно кивнул Зелман, в одно мгновение преодолевая расстояние между ними, и, предусмотрительно взявшись пальцами за подбородок девушки, заглядывая ей в глаза. — Конечно же, не станешь.

Да если бы только в глаза, казалось, в самую душу заглянул, а то и куда поглубже.

— В прошлую нашу встречу, нам помешали, — улыбнулся он. — Не хочешь продолжить, м?

— Ни капельки, — сглотнула Роза. Тут кричать было бесполезно. — Мне очень жарко, позволь я...

— Я тебе помогу.

Прежде чем Розмари успела что-либо возразить, рука Зелмана ловко скользнула по ее кофте, на ходу расстегивая все пуговицы. Внутри у девушки все сжалось, стоило ей только представить, что могло произойти тогда в переулке, не появись Жерар вовремя. И, учитывая ловкость его рук, Зелману не нужно было много времени на подобную процедуру. Так зачем же тогда, в переулке, он просто затягивал прелюдию, чтобы оттянуть момент?

Уже через секунду он помог девушке снять кофту.

— Лучше? — поинтересовался аристократ, откладывая ее на подлокотник кресла. — Я распорядился подать нам чай. Надеюсь, ты любишь жасминовый. Терпеть не могу черные чаи.

— Намного, — признала Роза. Ну, конечно, кофта теплая, зимняя. Рей настаивал на том, что Розмари не мерзла. — Спасибо.

— Пожалуйста, — пожал плечами Зелман. — Молодец, что поблагодарила. Если уж сопровождаешь Рея, то манеры тебе не помешают, девочка из пригорода, — одобрительно бросил он. — Присядь, — кивок в сторону дивана.

Розмари послушно опустилась на прохладное кожаное покрытие, на котором бликами играло пламя камина. Пока что хозяин дома, казалось, не собирался делать ничего... непристойного. Взяв со стола высокий бокал с красным вином и плавающим в нем кусочком апельсина, он сделал небольшой глоток, сверху вниз глядя на Розу. Интересно, а знал ли Рей о сексуальных наклонностях своего ближайшего друга? Ну, или хотя бы о его неуемном желании бросаться на все, что двигалось? Или не на все?..

Пока девушка размышляла, Зелман присел около нее.

— Не дергайся, ладно? — попросил он, отставляя бокал.

— А что... — Роза нервно стиснула зубы, — ты намерен делать?

Роза хотела отодвинуться, проскользив по дивану. Но не совладала с управлением, запуталась в широких рукавах своего наряда и чуть не завалилась на спину. Это уж было бы совсем не кстати. Но полностью удержаться от падения не удалось, она сильно наклонилась назад. Воспользовавшись случаем, Зелман приблизился к девушке, оперевшись руками о диван по бокам от нее. Выпрямиться не предоставлялось возможности, над Розой уже навис хозяин дома.

— Ничего до жути непристойного, — мягко ответил он. — Ты мне интересна, Розмари. Редко, знаешь ли, встречаются девушки, которые так остро реагируют на самые невинные ласки. Это обескураживает. И тебе это также интересно, как и мне. Хотя ты можешь это пока еще отрицать, потому я обещаю не заходить далее, чем зашел в прошлый раз. Тебе, кажется, было приятно?

— Нет, я...

— Лгунья, — констатировал Зелман. Ну, да, так оно и есть. В этот момент Роза лгала, ведь ни одно из касаний Зелмана в тот злополучный вечер не отзывалось в теле болью, лишь напротив. — Твой пульс тебя выдавал, и сейчас выдает. Да и дыхание тоже. В общем, все выдает в тебе если не маленькую развратницу, то уж точно ту, кому интересны подобные ощущения, зайчонок. Будешь отрицать?

— Нет.

— Умница. Ты мне все больше нравишься, — одобрительно кивнул Аркур, убирая прядь волос с лица Розы. — Итак, я повторяю свой вопрос. Больше попыток не будет. Не дергайся, ладно? — уже мягче.

Розмари зажмурилась. В какой-то момент ей действительно захотелось на миг подчиниться. Она понимала, что все это было грязно, пошло и неправильно. Черт побери, она считала это практически изменой, пусть они с Реем и не были официально парой. Зелман делал какие-то такие постыдные вещи... его касания, поцелуи, такие описывают в дамских романах, которые Розмари никогда не читала. Ну, только изредка, когда удавалось стащить из маминого комода одну-две книги. Не хотелось соглашаться, но воспротивиться Роза не видела в себе ни сил, ни возможности.

— Если обещаешь...— она сглотнула, нервно пряча взгляд, — не заходить...

— Обещаю, — с полной серьезностью кивнул Зелман.

— Ну, может, тогда...

— Это значит «да»? — нетерпеливо рыкнул аристократ, наклоняясь ближе и обдавая губы розы теплым дыханием. —Хватит ломаться, зайчонок. Я все равно возьму свое, рано или поздно. Только в одном случае тебе будет приятно, а в другом с точностью до наоборот. — Роза лишь слабовато кивнула, понимая, что если Рей об этом узнает — он явно убьет либо ее, либо своего дружка. Скорее получит второй, ведь он угрожает. И вообще, она лишь жертва. — Прекрасно, — улыбнулся Зелман. — Наконец-то.

Резкий, горячий поцелуй обжег губы девушки. Зелман никуда не торопился, хотя было видно, что терпение явно не было его коньком. Позволив Розе привыкнуть к этому ощущению, он мягко, однако настойчиво заставил ее подчиниться ему. Целовал так, как ему хотелось. И, пожалуй, неосознанно, но Розмари подчинялась, даже не полностью отдавая себе отчет в том, что происходило. Все это было так быстро... горячо, смазано. Она терялась в ощущениях, не в силах даже попытаться остановить аристократа. И, по правде говоря, телу не очень-то и хотелось, мозг же сейчас в происходящем не принимал участия. Все-таки подростковый возраст и половое созревание — штука опасная, особенно в таком деле.

Закончив с губами девушки, Зелман спустился ниже. Коснулся губами ее шеи, оставил влажный след... затем поцелуй. Еще один, и еще. Шея, напряженные артерии, пульсирующие вне ритма, выступающие ключицы, открытые, посредством снятия с Розы жилетки, плечи. Каждый поцелуй был как толчок, Розмари понимала, что еще немного, и она просто не сможет сдержать тихий стон. Зачем Зелман это делал? Благо, хоть предупредил не дергаться и действительно не переходил грань того, что позволил себе в прошлую их встречу. Лишь стирал ее, мягко и аккуратно. Настойчиво.

Розмари и не заметила, как она завалилась на диван, а Зелман навис над ней полностью. Она не заметила, в какой момент ее руки начали сжимать края его расстегнутой рубашки. Все это происходило само по себе, как-то рвано, спонтанно.

Раздавшийся звон чашек заставил девушку приоткрыть глаза, а затем перевести взгляд на кофейный столик. Там учтивый дворецкий молча оставил поднос с чаем и конвертом. И, кажется, на том конверте виднелась печать Рея... но Зелман не обратил на это ни малейшего внимания, лишь сделав рукой жест дворецкому, чтобы тот удалился. В этот миг внутри у Розы что-то щелкнуло, и она, дернувшись, потянулась за конвертом.

— Да прекрати же ты! — Розмари сжалась в уголке дивана, стоило Зелману подняться. Растрепанный, он выглядел еще более привлекательно, нежели ранее. — Неужели в твоем доме это нормально? В смысле... дворецкий видел нас и...

— Если ты переживаешь, то он не сплетник, — усмехнувшись, Зелман пожал плечами, запуская пальцы в пшеничные волосы. — И я не закончил. Читай свое письмо. — Выдержав минутную паузу, он не выдержал, — что там?

— Тебе хорошие новости, или плохие? — тихо сглотнула Роза, комкая в пальцах срочную телеграмму от Рея.

— Начни с плохих, — аристократ подался вперед, приближаясь к девушке.

— Почему?

— Те, что плохие для тебя, — он накрутил на палец прядь ее волос, — наверняка хороши для меня. Итак, они вернутся раньше?

— Наоборот. Случилась авария из-за обледенения, поезд встал. При таком раскладе они вернутся только к завтрашнему вечеру, и это в лучшем случае. В худшем им придется задержаться на... н-на двое суток, — голос девушки дрогнул. — Хороших нет.

Во взгляде Зелмана появился какой-то почти демонический блеск.

— Двое суток? Вот уж чего не ожидал. Не вижу искреннего разочарования в твоих глазах. Неужели, тебе настолько хорошо? — потянув девушку к себе, он оставил смазанный поцелуй на ее скуле.

Роза сдавленно кивнула. Она для себя сделала вывод, что легче было соглашаться со всем, что он говорит. Да и, чего греха таить, тело девушки не имело абсолютно ничего против подобных действий. Вот только мозг норовил возопить о неправильности и постыдности подобного. И... они ведь были едва знакомы! Стоило ли вообще ему позволять подобное? Не было ли это все проверкой на верность от Рея? Если так, то Розмари ее с треском провалила.

— Рей, что же, с тобою такого не делал никогда? Ты как нелюдимая, жмешься так, смущаешься, зайчонок. Думаешь, я тебя просто так зайцем называю? Да ты дрожишь как зайка серенький, — улыбнулся Зелман, пытаясь разрядить обстановку.

— Никогда, — тихо отозвалась Розмари, потупив взгляд и нервно комкая широкий рукав блузки. Неловко поправила жилетку, натягивая ее на плечо.

— Стоп! — Зелман тряхнул светлыми волосами, подался вперед, ловя взгляд Розы. — Так вы не шутили, когда говорили мне о том, что ты вообще ему не наложница? В плане... серьезно?

Девушка глупо улыбнулась. Так вот, из-за чего все это было. Он все еще не мог поверить в то, что она действительно не являлась наложницей Рея. Видимо, это не укладывалось в его понимание мира. Или же бескорыстная помощь девушкам не входила в список основных достоинств Салэса, а потому была так удивительна для его ближайшего друга. Не мог же он взять все свои мысли с потолка? В конце концов, Зелман Аркур не создавал впечатления глупого человека, склонного придумывать все на пустом месте.

— Ушам своим не верю, вы не шутили. Так я, что, получается, у тебя первый? — ох, как же у него глаза заблестели, почти маниакально. — Меня сразит инфаркт, если ты еще сейчас скажешь, что недавно я украл твой первый поцелуй.

— Во-первых, да, ты первый кто со мной такое так беззастенчиво вытворяет. Во-вторых, Рей пообещал себе ничего со мной не делать, пока мне не исполнится восемнадцать. В-третьих... с первым поцелуем ты опоздал, — удивительно длинная тирада получилась. Роза сама удивилась, откуда нашла в себе силы на такое количество слов высказанных прямо ему в лицо. Глядя в глаза.

— Постой, а тебе сколько лет?

— Семнадцать. Ты ведь мою карточку видел.

— Я на возраст не смотрел, — признался Зелман. — Ладно, что-то мы заговорились...

Рука его слегка оттянула вырез на кофте Розы, приоткрыв ее темный бюстгальтер. Тонкие пальцы огладили его контур, а затем... девушку прошиб холодный пот, стоило Зелману лишь слегка проникнуть кончиком пальца под край ткани.

— Эй! — она дернулась, и чуть было не свалилась с дивана прямо головой об угол стола. Бесславная кончина была бы, если бы не реакция Зелмана, успевшего удержать Розу за плечо. — Мы так не договаривались!

— Знаю, — отозвался аристократ. — Я позволил себе немного импровизации, — улыбнулся он, нежно касаясь губами открытой кожи. Поднял взгляд, игриво закусив губу. Несколько минут изучая лицо девушки, Зелман наклонился к ее уху и прошептал, — ты прелестна в своем смущении. Такое милое личико, глаз не оторвать.

Розмари почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. От чего? Смущение, страх, обида? Она ничего не могла поделать с тем, что физически ее тянуло к этому человеку. Это сбивало с толку, диссонировало с ее образом милой девочки, что она так старательно выстраивала в своем сознании. А потому Роза терялась, не зная, куда себя деть от собственных мыслей и всепоглощающих зеленых глаз. Казалось, что теперь этот образ никогда не покинет ее, станет ее личной Фемидой. Во сне явится, если потребуется, но не покинет.

— Прекрати...пожалуйста, — прошептала девушка, вытирая со щеки первую влажную дорожку.

Зелман, внимательно взглянув в ее глаза, на мгновение о чем-то задумался, а затем, поднялся с дивана, подавая Розе руку.

— Ладно. Пока, пожалуй, с тебя хватит, — вздохнул он, помогая девушке подняться. — Ты как хоть?

— Нормально, — сглотнула Розмари.

Она даже слегка не верила тому, что этот аристократ теоретически мог остановиться по собственной воле. Наверное, ему стало, окончательно жаль ее. Или был слишком поражен недавним осознанием того, что он первым позволил себе подобное в ее отношении? И, что самое главное, не встретил явного сопротивления.

— Врунья, — вновь наклонился и шепнул на ухо. — Ты же вот-вот заплачешь. Все-таки, боишься меня? Почему? Я же не делал тебе больно... тебе было приятно.

На этот раз светлые волосы аристократа не были собраны в хвост. Неожиданно для самой себя, Розе захотелось до них дотронуться. Поддавшись странному порыву, Розмари, прикрыв глаза, подалась вперед, протянула руку и зарылась пальцами в мягкие пряди. Такие густые, в них можно было потеряться. Почувствовав свою безнаказанность за совершенное, Роза несколько раз шевельнула пальцами, позволяя им путаться в прядках волос. Со стороны этот жест выглядел до невозможного мило, почти интимно. А Зелман... давно он не позволял себе быть настолько беззащитным перед кем-то. И от этого сносило крышу. Ему стоило больших усилий банально не прижать Розмари к себе, не впиться в ее губы поцелуем, а затем вернуть девушку на диван и... черт, он все более ясно осознавал, что хотел заполучить ее. И не для какой-то эфемерной галочки, нет, он просто хотел эту девушку. Как никого другого в данный момент.

— Не тебя, — наконец, выдавила из себя Розмари, находя в себе силы открыть глаза.

Казалось, сейчас Зелман действительно опешил. Выпрямившись, и став на две головы выше девушки, он сверху вниз взглянул на нее.

— А кого же? Себя самой? Своих желаний? Ответь мне, только честно, — его рука аккуратно легла на ее плечо.

— Рея, — прошептала Роза. — Если он узнает о том, что ты делаешь со мной подобное... а я, черт, я даже не сопротивляюсь, дурочка. Это же предательство?

— Так! Никакое это не предательство. Да и, тем более, как он узнает, зайчонок? Ты же ему не скажешь, да? — Розмари помотала головой. Уж Рея-то посвящать в подробности их времяпрепровождения она точно не планировала. — Умница. И я не скажу. Успокойся ты, это мне не выгодно. И да, ты не сопротивляешься опять же, думаю, от страха. Ты знаешь, что я сильнее. И физически тоже. Твоей вины в происходящем нет, это лишь желания слабого тела, которым так сложно противиться. И так не хочется... — Зелман на миг блаженно улыбнулся. — Так что, не переживай. Поднимайся к себе в комнату. Третья дверь по коридору второго этажа. Давай-давай — он слабо подтолкнул девушку. — Еще увидимся, — он вновь вернул себе серьезный вид.

Никогда еще Роза не была настолько рада взбежать по лестнице, заскочить в комнату и упасть на кровать. За ней словно гнались демоны. Лоб горел, руки дрожали. Она уткнулась лицом в подушку, дав себе время отдышаться.

Если Рей приводил девушку в чувства, давая ей возможность успокаиваться и находить покой, был своеобразной тихой гаванью в ее жизни, то Зелман...

Нет, Зелман Аркур определенно сводил ее с ума. И, как ни прискорбно, ей это нравилось. И от этого хотелось выть.