глава №14.
Яркие звёзды, будто прибитые к небу неумелой рукой великана, сверкали, отражаясь в глубоком, густом как чернила океане. В воздухе пахло солью, водорослями и ночной прохладой. Где-то вдалеке лениво всплеснула рыба, будто мир застывший на поверхности воды вдруг решил напомнить о себе. Но на берегу, под пение цикад и потрескивание костра, царила своя — отдельная — жизнь.
Эми сидела, привалившись спиной к Джей Джею, а тот то и дело перебирал её волосы, лениво и как-то слишком осторожно для него. Он крутил тонкие пряди на пальцах, словно те были чем-то драгоценным, не терпящим резких движений. Иногда ладони скользили по её рукам — не с притязательностью, нет, скорее, как будто он пытался согреть, сохранить, удержать. Он молчал, вполглаза слушая разговоры, но гораздо внимательнее — каждое движение Эми.
Для остальных всё это было... странно. Словно кто-то поменял плёнку в проекторе и забыл предупредить. Кто бы мог подумать — Джей Джей Мэйбанк, этот неугомонный балагур с кулаками и улыбкой, которую чаще видел полицейский участок, чем девушка... вот так сидит, нежный, почти домашний, будто всю жизнь умел быть рядом, просто не показывал.
— Значит, ты реально прыгнул с крыши мотеля в чужой бассейн? — Джон Би оживлённо рассказывал, кидая взгляд на притихших рядом Эми и Джей Джея. — И это при том, что там были люди! Я думал, ты свихнулся, чувак.
— Они были рады, — пробормотал Джей Джей без особого энтузиазма. — Вечеринка стала круче.
— Один из них был на костылях, — вмешался Поуп, закатывая глаза. — И ты чуть не сломал чужой надувной фламинго. Ты чудовище.
— Фламинго был в порядке, — откликнулся тот, даже не приподняв головы. — А мужик с костылями сам виноват. Чего он в бассейн полез?
— Погреться, наверное, — предположила Эми и лениво зевнула, пряча лицо в ворот его мягкой, выцветшей футболки. — Или почувствовать себя живым, как ты.
— Чего-чего? — переспросил Джей Джей, вытягивая шею, чтобы заглянуть ей в лицо. — Ты сейчас сделала мне комплимент?
— Запиши в дневник, пока я не передумала, — фыркнула она, не открывая глаз.
Рядом, чуть поодаль, сидел Рэйф. На удивление спокойный, с тем же пакетом наркотиков, не выпуская его из рук, как сокровище и насмешкой в прищуренных глазах. Он не вмешивался, только наблюдал. В какой-то момент он перевёл взгляд на Хантера — того самого, что напротив, молчаливый и явно не в своей тарелке. Хантер наблюдал за Эми, за её лёгким смехом, за тем, как она наклонялась ближе к Джей Джею, за тем, как тот ловил каждую её реакцию, будто в них была жизнь.
Рэйф усмехнулся, тихо, почти лениво.
— Надо же, Хантер, — произнёс он, не отрывая взгляда. — Ты, выходит, умудрился потерять всё это. Поздравляю. Не каждый день видишь, как человек собственноручно выбрасывает бриллианты, чтобы поиграть в камушки.
Хантер скрипнул зубами.
— Заткнись, Кэмерон.
— Я ничего такого не сказал, — пожал плечами Рэйф. — Просто констатировал факт. Кстати, если что, она теперь в хороших руках. Ну... по крайней мере, в тех, что не трясутся при виде чужого выбора.
— Хватит, — коротко бросила Киара. — Мы здесь не ради скандалов.
— О, конечно, мэм, — театрально поклонился Рэйф, назло блестя улыбкой. — Я только наблюдаю. Впервые вижу, как между живцами и акулами, всё идёт более менее спокойно.
Джон Би, сидевший у костра с палкой и зефиром, лишь усмехнулся.
— Я всё жду, когда он заговорит о чувствах. Это будет день, когда на Внешних отмелях выпадет снег.
— Тсс, не спугни, — прошептал Поуп, театрально наклоняясь. — Они же как редкие птицы. Только при полной луне появляются.
Джей Джей, наконец, поднял голову, не выпуская Эми из объятий.
— Вы все, конечно, клоуны, — заметил он, но без злости. — А я просто... кайфую.
— Ты хочешь сказать, что тебе нравится быть трезвым, влюблённым и... — Джон Би пересчитал на пальцах. — Нежным?
— Не обобщай. Я могу быть влюблённым, но не трезвым, — хмыкнул Джей Джей. — А насчёт нежности — ты просто завидуешь, что у тебя нет девушки, которая не орёт на тебя за каждый твой идиотизм.
— У него есть Сара, — заметила Ки, устремляя взгляд на переплетённые пальцы пары. В одно и тоже время, девушка была рада, что у друзей все наконец-то хорошо, но не могла смириться, что это люди из разных миров, которое творили дерьмо по отношению к другим.
— Вот именно, — вздохнул Джон Би. — И я не могу себе позволить прыгать с крыш в бассейны. У меня теперь жизнь, ответственность, глаз да глаз нужен за этой пружиной.
Смех пронёсся по кругу, мягкий, почти домашний. Даже у Хантера чуть дрогнули губы, будто он на секунду забыл, что страдает. Только Рэйф продолжал наблюдать, и в его взгляде не было зависти — только острое понимание того, что всё в этом мире имеет цену. Особенно такие вещи, как прощение или любовь.
Огонь догорал, треск становился всё более редким, и тени, плясавшие на лицах, начинали сливаться с густеющей ночью. Кто-то уже зевал, кто-то потягивался, пряча усталость в шутках и ленивых репликах. Но Джей Джей не двигался — он будто прирос к этому месту, к этим рукам, что держали Эми, к её дыханию, ровному и спокойному, к самому ощущению, что она рядом.
Эми не думала ни о будущем, ни о прошлом. Её разум, обычно острый, как нож, сейчас был тёплым, расплывчатым, как песок под ладонями. В этот момент она не пыталась анализировать, не строила планов, не вспоминала. Особенно — не вспоминала Хантера. Он был словно пустое пятно на периферии взгляда: чувствуется, но не трогает.
Но иногда, почти случайно, она ловила его взгляд. Тяжёлый, сдержанный, неуместно тоскливый. Он смотрел, будто пытался читать по губам, по движениям, по рукам. Но она не давала шанса — не улыбалась в ответ, не задерживалась глазами. Она была здесь. С Джей Джеем. В этом тепле, в этой ночи, в этой тишине, в которой впервые за долгое время ей было не страшно.
Он коснулся её щеки, и она инстинктивно накрыла его пальцы своими.
— Всё нормально? — тихо спросил он, почти не шевеля губами.
— Да, — прошептала она, и в этом «да» было гораздо больше, чем согласие. Там была благодарность. Там был покой.
Киара, подбросив в костёр ветку, поднялась.
— Завтра нам надо будет собрать больше сухих веток. Этот остров — не отель, сами понимаете.
— Принято, капитан, — буркнул Джон Би, не вставая, только крепче сжимая руку Сары.
Поуп хлопнул себя по коленям:
— Спать пора. Завтра нас ждёт очередной день без интернета и с едой на троих.
Один за другим они начали расходиться — в кусты, под деревья, на разложенные в песке одеяла. Эми медленно поднялась, неохотно отстранившись от Джей Джея. Он тоже встал, и первым делом взял её за руку, так просто, как будто они всегда были такими. Её пальцы в его — тонкие, прохладные, но уверенные.
Они пошли вдоль берега, туда, где пальмы склонились, словно охраняли тайны этих ночей, — кривые стражи острова, что видели больше, чем должны. Под ногами мягко шуршал песок, тёплый даже ночью, впитывавший дневное солнце и хранивший его.
Они не говорили, не потому, что слов не было — потому что всё нужное уже звучало в каждом касании. Джей Джей то и дело оглядывался, будто хотел убедиться, что за ними никто не идёт, но всё было тихо. Всё — только для них.
У основания одной из пальм, где листья образовывали странный шатёр из тени, они остановились. Джей Джей опустился первым, прислонившись к стволу, и потянул Эми за собой. Она не сопротивлялась. Легла рядом, устроившись так, чтобы её щёка касалась его плеча. Над головой шелестели листья, будто кто-то наверху вяло переворачивал страницы книги, написанной ветром.
— Всё-таки странно, — сказал он, — я думал, что если когда-нибудь окажусь на необитаемом острове, то сойду с ума от скуки или от голода. А сейчас... — он повернул голову и заглянул в её лицо, — мне ничего не нужно. Ни пива, ни кровати, ни даже травки. Только ты.
Эми улыбнулась слабо, почти незаметно, и прикрыла глаза. Её сердце дрогнуло.
— Ты уверен, что не сошёл с ума? — тихо спросила она, открывая один глаз и бросая на него лукавый взгляд.
Он пожал плечами и чуть придвинулся ближе.
— Если и сошёл, то по тебе.
Эти слова, сказанные без тени флирта, без привычной бравады, разрезали её защиту, как остриё ножа. Потому что в них не было сомнений. Только принятие. Только... вера.
И снова повисла тишина. Такая, в которой слышно, как бьётся сердце. Как шуршит песок, когда ветер осторожно поднимает его с поверхности. Как перелистываются страницы воспоминаний.
Эми дышала ровно — наученная годами. Медленно, глубоко. Но внутри всё гудело, пульсировало, выламывалось из подчинения. Она положила руку на живот — легко, будто невзначай. Джей Джей этого не заметил, или, может, заметил, но не придал значения. А она — считала. Не дни, нет. Возможности, последствия своего молчания.
Это была тайна, скрытая глубоко под кожей, на которую нельзя было просто так махнуть рукой, как на случайность. Она ощущала в себе жизнь, ту тонкую, неуловимую нить, что соединяет её с будущим, которого она боялась и желала одновременно. Эта жизнь была как звезда, которая горела сквозь густую ночь, манила и пугала, обещала новую историю и оставляла неизгладимый след.
Под пальмами, под открытым небом, в тихом, спокойном океане звуков, эта тайна казалась одновременно святой и хрупкой. Мир вокруг них мерцал — светлячки, звёзды, мягкий свет луны, отражающийся в воде. И Эми понимала: здесь и сейчас она могла просто быть собой.
Эми лежала на боку, уткнувшись щекой в его плечо. Вокруг — шелестели листья пальм, ночной воздух был тёплым, влажным, почти густым от солёной соли и дальнего тепла океана. Где-то далеко рябила вода, светлячки мигали в траве — тихий ночной концерт, который они слушали вместе.
— Ты когда-нибудь думал… каким бы ты был отцом? — внезапно спросила Картер, глубоко вдыхая воздух и задерживая его в лёгких, лишь через несколько мгновений выдохнула. А Мэйбанк не рассмеялся, только хмыкнул и приподнял бровь.
— А уже пора? — усмехнулся Джей, но в голосе не было насмешки, он лишь старался уловить насколько Эмили говорит это серьезно, ведь раньше, между ними не было таких откровений.
Эми не сразу ответила, она прижалась к нему плотнее, будто хотела раствориться в его тепле, в этой странной тишине между пальмами, где не существовало ни будущего, ни прошлого — только их дыхание, ровное, синхронное, будто они были одним телом.
— Нет, — наконец сказала она, почти шепотом. — Просто интересно.
Иногда с ней случалось такое: будто сквозь плотную ткань будничной отстранённости, сквозь шутки и иронию прорывался кто-то другой. Кто задаёт вопросы не ради ответа, а потому что слишком долго в себе их держал. Джей положил подбородок на её макушку, не отводя взгляда от чернильного неба. Там, в глубине, почти не видно звёзд — слишком светло от луны, или слишком влажно в воздухе, чтобы небо было чистым.
— Я думал, — признался он. — Иногда, когда Джош приезжал, когда сам чуть не сдох.
Она чуть заметно пошевелилась, и он почувствовал, как напряглись её пальцы на его груди.
— Когда ты чуть не… — Эми осеклась, не договорив, как будто, произнеси она это вслух, всё вернётся: боль, кровь, полицейские сирены, разорванная плоть времени, когда каждый миг был натянут как тетива. А он лежал на асфальте, сжимающий рукой живот и почему-то всё ещё пытающийся кого-то успокоить.
— Да, — кивнул он. — Тогда. Лежишь себе, думаешь, блин, вот бы сына научить плавать. Или, если девочка — как гвозди в дерево вбивать, чтобы никакой мудак не смог обидеть.
— Романтично, — усмехнулась Эми, но улыбка не дотянулась до глаз. — А если она вырастет и сама станет тем мудаком?
— Ну, — Джей приподнялся на локте, посмотрел на неё сверху вниз. — Тогда буду горд. Хрен с ним, с деревом. Главное — чтобы не прогибалась.
Они замолчали, сверчки замедлили стрекот, и ночной воздух будто стал плотнее. Джей снова лёг, потянул Эми за собой, и она без сопротивления устроилась у него на плече, волосы растрепались, уткнулись в его шею. Он не знал, сколько времени прошло — минута или час. Просто слушал, как её дыхание выравнивается.
— А ты? — вдруг спросил он. — Представляешь себя матерью?
Эми долго молчала, настолько, что он уже почти пожалел, что спросил. Но потом она заговорила — тихо, будто признавалась не ему, а кому-то внутри себя:
— Я не знаю. Иногда — да. Иногда думаю, что это бы всё объяснило. Что тогда было бы понятно, зачем всё. Что, может, я бы не чувствовала себя чужой. Что было бы кому писать письма, когда никого не останется.
Он сжал её плечо.
— Ты не чужая, как минимум для меня
Эми не ответила, она прижалась губами к его ключице, медленно, почти незаметно, будто хотела затереть что-то, что невозможно стереть.
— Я бы не хотела, чтобы он или она росли на Внешних отмелях, — сказала она. — Не хотела бы, чтобы они слышали, как люди шепчутся за спиной. Что они не такие. Что они откуда-то не оттуда. Что мама их странная, а папа — с криминальным прошлым.
— Так мы и сами не отсюда, — усмехнулся Джей. — Мы как тайфун: пришли, всё перевернули, и живём на обломках.
— Это не шутка, — тихо сказала она. — Мне страшно.
Он кивнул, ему тоже было страшно. Но не так, как раньше — не так, как в ту ночь, когда он сидел на кухонном полу с дрожащими руками, сжимая чужие таблетки и думая, что вот сейчас — просто станет тише, теперь было по-другому. Страх был не перед концом, а перед началом. Перед тем, что можно потерять, если вдруг всё станет слишком настоящим.
— А если не на отмелях? — сказал он. — Представь: мы уезжаем. Где-нибудь во Флориде или вообще на север. Дом у воды, лодка на якоре. Утром кофе на веранде и, ни одной души, кто знал бы хоть одно слово о нас.
Эми усмехнулась, почти горько:
— А ты веришь в такие побеги?
— Нет, — честно сказал Джей. — Но иногда полезно о них говорить.
Она провела пальцем по его груди — лениво, почти машинально. Он смотрел на её лицо, на брови, чуть сдвинутые, когда она думает, на линию губ, изогнутых, но не для улыбки. Казалось, она вся была сплошной вопрос.
— Иногда, — сказала она, — я думаю, как бы это было — начать всё сначала. С новым именем. С чистой биографией. Без больниц, без смертей, без кораблекрушений, просто быть кем-то другим. Но тогда, наверное, я бы никогда не встретила тебя.
— Я бы нашёл, — сказал он. — Даже если бы ты была кем-то другим.
Эми молча усмехнулась, и в этом было что-то пронзительное. Как будто он ей не поверил — не потому что это неправда, а потому что такие слова звучат слишком светло для людей, переживших тьму.
— А если я скажу, что беременна? — вдруг сказала она. Он замер, не потому что испугался. А потому что почувствовал, как внутри что-то опустилось, как в старом колодце: глухо, с эхом, как в замедленном сне.
— Ты… — начал он, но Эми уже качала головой.
— Я не беременна, Джей. Просто… хотела знать, как бы ты отреагировал, — она солгала, снова. Это было тяжелее, нежели солгать родителям на вопрос: почему пришла так поздно? Картер лгала человеку, чьего ребенка носила у себя под сердцем.
«Он должен знать, он заслуживает этого» — стучало в висках, как мантра, но она боялась, что он испугается и решит, что Эмили пытается повесить на него обузу, которой сама обрамлена. Она помнила ту ночь, когда они переспали, она подсчитывала все до мелочей — всё сходилось. Это пугало больше, нежели то, что они находятся на необитаемом острове, с наркоманом, дилером, её бывшим молодым человеком и так далее, по списку.
— Ага, — протянул он и уставился куда-то в сторону, будто там на дереве появилась вторая луна. Потом качнул головой и усмехнулся. — Ты и тесты устраиваешь с размахом. Могла бы просто спросить, типа: «Ты бы запаниковал, если бы у нас был ребёнок?» А ты сразу: «А если я беременна?»
— Так интереснее, — пожала плечами Эми, стараясь держаться на плаву, не утонуть в его спокойствии. Она хотела бы смеяться, хотела бы отшутиться, но внутри всё скрежетало, как тормоза у старого велосипеда на спуске. Джей Джей почесал висок, затем протянул руку, будто собирался что-то сказать — но передумал.
— Ясно, — произнёс он спустя какое-то время, и голос его звучал почти лениво. — Значит, не беременна. Хорошо, а то я уже начал представлять, как таскаю маленького мальчишку в такой же кепке, как у меня. И ты орёшь: «Джей Джей, он опять сожрал червя!« А я: «Зато крепкий будет».
Эми рассмеялась — не громко, но по-настоящему. Потому что он, чёрт возьми, не ушёл в себя, не паниковал и, даже не злился. Он просто… лежал рядышком, прислушиваясь к её дыханию. И этот смех вырвался, как прорыв сквозь плотину.
— Ты бы был нормальным отцом, — сказала она, чуть тише. — Таким, с глупыми шутками, но хорошим.
— Ты бы все равно не доверила мне ребенка с концами, — фыркнул он, углубляясь в свои остроумные вещания. — Ты бы говорила что-то, наподобие: «Я лучше Саре с Джоном Би его оставлю, нежели тебе».
— Постой, а почему ты говоришь, что был бы мальчик? — с подобающим возмущением произнесла Картер. Голос её стал чуть звонче, но с ноткой театральности — не настоящая злость, а то самое, тёплое, что в парах называют «подначкой». — Вдруг была бы девочка?
— Потому что мне нужен кто-то, с кем можно играть в шары и плеваться арбузными косточками, — парировал Джей, даже не размыкая глаз. Он лежал теперь на спине, подложив руки под голову, как будто и не вёл сейчас разговор, способный перевернуть всю их жизнь. — А девочка… девочку я бы, наверное, боялся.
— Ты? — Эми приподнялась на локте, заглядывая ему в лицо. — Боишься девочек?
— Ну, одну уже боюсь, — ухмыльнулся он, повернув к ней голову. — Ты страшная, когда молчишь. У тебя лицо, как у училки по геометрии. Такая сидит, молчит, а ты уже знаешь, что облажался.
Эми хмыкнула, снова опускаясь рядом, но теперь прижалась носом к его ключице.
— Я бы хотела дочку, — тихо призналась она и сама удивилась, как легко это вылетело. — Чтобы с длинными кудряшками и упрямым характером. Чтобы гоняла мальчишек и строила шалаши.
— Сразу видно, от кого бы унаследовала упрямство, — буркнул он, но погладил её по спине. Мягко, чуть рассеянно — будто эти разговоры вовсе не про будущее, а про сказку, которую они рассказывают друг другу, лежа под пальмами. И всё же…
Всё же внутри него ворочалось нечто более тяжёлое, чем песок под спиной.
Потому что он чувствовал: она не просто фантазирует. Эми не из тех, кто раскидывается подобными темами ради игры. В ней всегда было что-то выверенное, как в музыке — ты можешь сбиться с ритма, но она нет. И сейчас её голос звучал на полтона тише, чем обычно. Она говорила о дочке — не глядя в глаза, будто боялась, что он прочтёт между строк.
«Мне кажется, или моя девочка что-то скрывает», — промелькнуло у него снова, но он отмахнулся, потому что если начать копаться — можно сломать. А он не хотел ломать, он хотел держать все под контролем, пока это возможно.
— Я бы всё равно учил её драться, — сказал он спустя паузу. — Маленькая такая, с кудряшками, и сразу в глаз даёт, если кто-то обидит.
— Ты бы испортил ребёнка, — фыркнула Эми.
— А ты бы закрутила её в десяти одеялах и не дала бы выйти на улицу. Мама-ежиха.
— Зато живая, — сказала она и затаилась. Как-то вдруг поняла, что говорит с ним так, будто они уже родители. Будто у них уже есть что-то общее, большее, чем прикосновения, поцелуи и ночные разговоры.
У них была возможность и это пугало.
— А если бы… — она замялась, прикусив губу. Джей почувствовал движение, повернулся к ней. — Если бы у нас и правда… ну, неважно.
Он медленно сел, вытер ладонью лицо, словно стряхивая остатки сна, а потом, не глядя на неё, сказал:
— Слушай, я не святой. Я иногда туплю, пугаюсь, у меня голова, как решето. Но если ты думаешь, что я сбегу от чего-то только потому, что это трудно… ты плохо меня знаешь.
— Я не говорю, что ты сбежишь, — быстро вставила Эми. — Я просто… боюсь, что подумаешь, будто я это выдумала или специально, или что я хочу тебя удержать.
— Картер, я не Хантер, — отрезал он мягко, без грубости, но с точкой в голосе. — И ты не та, кто будет что-то «делать специально». Если ты скажешь, что ждёшь ребёнка, я тебе поверю. Потому что, чёрт побери, ты — это ты. А значит, всё будет по-настоящему.
Она замолчала, тишина повисла между ними, но она уже не была пугающей. Скорее — тягучей, как ночной воздух, как вода в бухте, которую не видно, но слышно.
— Но ты не сказала, — добавил он через минуту. — И если не хочешь — не надо. Я могу просто… быть рядом. Не надо ничего решать, еока.
Он лег обратно, и они снова стали единым целым — два силуэта на фоне ночного острова, где всё дышало тёплым, солёным воздухом и какой-то хрупкой, но настоящей надеждой. Он не говорил больше ни слова, только взял её за руку и крепко сжал пальцы. И Эми впервые за всё это время стало чуть легче.
Потому что даже если весь мир перевернётся — она знала, что есть место, где ей не нужно будет притворяться.
А рядом с Джей Джеем можно было дышать.
[очень благодарна вам за прочтения и отзывы! после некоторых просьб и осознавая свои возможности, я решилась на создание телеграмм канала, где буду делиться с вами спойлерами, примечаниями и многими другими приколами к своим работам! кому это будет интересно, то милости прошу 🫶🏻
ссылочка: https://t.me/wxstrfy
юз: wxstrfy (катя философствует)]