глава №13.
«Мы думаем, что ищем истину. Но чаще - мы просто ищем то, что хотим найти. Даже если это разрушает всё остальное.»
- Карлос Руис Сафон, «Лабиринт духов»
Безлюдный остров не может быть безлюдным, когда по нему слоняется с десяток подростков, которые то и дело норовят попасть в неприятности. Эми проснулась от крика Хантера, который пытался разнять Барри и Рэйфа.
«Не удивительно», - подумала про себя Картер, приподнимаясь на локтях, дабы наблюдать за этой особенно интересной сценой. Кэмерон что-то бурно доказывал дилеру, дёргая того за шиворот. Под их ногами лежал тот же пакет с порошком, который Рэйф принимал вчера. Эмили было плевать, как и где будет применяться товар её отца, но в тоже время, не хотела, чтобы кто-то травил себя этой дрянью.
- Убери руки, придурок, - процедил Барри сквозь зубы, и звук его голоса разлетелся по острову, как первый раскат грома перед бурей. Его плечи напряглись, руки сжались в кулаки так крепко, что побелели костяшки пальцев. Он стоял, будто бы врос в землю, готовый взорваться от первого движения.
- Ещё раз меня тронешь - и я забуду, кто ты, мать твою, такой, - продолжил он, не отводя взгляда от лица Рэйфа. Глаза его были тяжёлые, усталые, но в них жила злая искра - давняя, накопленная, неосвобождённая.
Рэйф усмехнулся - медленно, с той ленивой дерзостью, что всегда предшествует беде. Его зрачки были уже неестественно расширены, словно в глазах поселилась чёрная бездна, затянувшая остатки здравого смысла. Он сделал шаг вперёд, будто бы ища столкновения, напрашиваясь на удар.
- О, давай, - сказал он с мерзкой, растянутой сладостью. - Сделай мой день. Дай мне повод, Барри.
Барри шагнул ближе. Его лицо исказилось - не яростью, нет, ярость бы вспыхнула и сгорела. Это было что-то другое, тяжелее: усталость, накопленная обида, презрение, натянутое до предела. Он не просто хотел ударить Рэйфа - он хотел, чтобы тот исчез. Чтобы исчезла вся его бессмысленная поза, это пустое превосходство, эти деньги, которые заменяли ему душу.
- Парни, - резко вмешался Хантер, и голос его прозвучал чуть громче, чем он, возможно, рассчитывал. Он встал между ними, разведя руки в стороны, как арбитр, загнавший себя в центр ринга. - Серьёзно? Тут что, слишком спокойно стало, и вы решили, что надо устроить цирк?
Он пытался глядеть сразу на обоих, но это было бесполезно. Рэйф стоял с лукавой ухмылкой, готовый рвануться вперёд первым. Барри - как натянутый трос, которому достаточно малейшего движения, чтобы лопнуть с глухим щелчком.
- Он пытается читать мне лекции, - прорычал Барри, не отрывая взгляда от Рэйфа, как будто Хантера и в помине не было. Голос его был низкий, будто из самого нутра. - Этот маленький засранец, от которого даже родной отец откупается.
Слова повисли в воздухе, как свинец. Даже ветер на миг стих, точно прислушиваясь к тому, что будет дальше. Хантер обернулся к Рэйфу - быстро, настороженно, тот будто замер. Усмешка сползла с его губ, уступив место странному выражению - не растерянности, нет, но чего-то похожего. Мгновение он казался совсем другим - почти уязвимым. Но только на миг.
- Заткнись, - произнёс он тихо, как будто не ему кричали в лицо, а он сам сказал себе это, но Барри уже завёлся, его было не остановить.
- Что, не нравится, когда говорят правду? - прошипел он. - Когда ты больше не король бала? Когда вся твоя поза - это просто дерьмо на золотой тарелке?
Рэйф резко двинулся вперёд, в его движении не было грации - только злость. Он вцепился в ворот футболки Барри и дёрнул на себя.
- Я сказал, ЗАТКНИСЬ! - выкрикнул он в упор, и голос его надломился на последнем слове, словно нервы оборвались, как перетянутые струны.
- Хватит! - выдохнул Хантер, но было уже поздно. Барри ответил мгновенно - кулаком. Удар был не такой сильный, как мог бы быть, но достаточный, чтобы Рэйф пошатнулся, потеряв равновесие. Тот отступил, споткнулся о корягу у костра и едва не рухнул.
Эми наблюдала за всем этим с места, где лежала на песке. Приподнявшись на локтях, она не двигалась. Казалось, что сцена перед ней - театр теней: агрессия, обида, тайные упрёки и старые раны, вылезшие на поверхность, как гной.
Она не любила Барри, презирала Рэйфа, но в этот момент почему-то не могла ненавидеть их. В этом столкновении было что-то большее, чем просто наркотики или статус. Что-то, что они оба носили внутри - тяжёлое, незаживающее. Джей Джей появился рядом с ней, будто вынырнул из песка - растрёпанный, в одной майке, с утренней тенью сна на лице. Он поморщился от напряжения в воздухе.
- Чего орём? - пробормотал он, зевая, будто вся эта сцена была не больше, чем помеха его сну.
- Барри и Рэйф решили выяснить, кто же истинный альфа-самец, - отозвалась Эми, чуть наклоняясь к нему. - Кто проиграет, тот остаётся на острове навсегда.
Он сел рядом, подтянув колени к груди.
- Как ты думаешь, сколько ещё раундов до полного краха?
- Смотря, кто сегодня за режиссёра, - впереди, у костра, Рэйф уже поднялся. Он стоял, отряхивая футболку, и смотрел на Барри с новым выражением - не злобой, не желанием отомстить. Нет. Он выглядел... опустошённым. Как будто не удар был неожиданным, а то, что он ничего не почувствовал.
- Всё. С меня хватит, - проговорил он глухо, поднимая с песка упавший пластиковый пакет с порошком. - Мне не нужно это. Ни это место, ни вы... ни ты, Барри.
Он повернулся, бросив последний взгляд через плечо. Не на Барри, не на Хантера - на Джей Джея. И в этом взгляде было столько боли, что Эми невольно напряглась. Это был не вызов и не ненависть. Это было молчаливое «почему».
- Иди поплачь в кокс, Рэйф, - бросил Джей Джей, не моргнув. - Там вторая половина твоей драматической натуры.
Барри хрипло рассмеялся, победно, но без радости. Рэйф не ответил, он просто исчез в зарослях, сжимая в руке тот самый пакет - как будто хотел выкинуть его, а может, наоборот - сохранить как трофей своего проигрыша.
Наступила тишина, густая, как смола. Только волны шумели на фоне, лениво омывая берег, напоминая, что острову всё равно, кто прав, а кто виноват.
- Ну что ж, - протянул Джей Джей, потянувшись. - Похоже, шоу на сегодня окончено. Пойдешь со мной вглубь острова искать хоть что-то съедобное?
- А если ты заведёшь меня вглубь леса, где меня сожрут ящерицы? - лениво протянула Эми, метнув в его сторону насмешливый взгляд. - Учитывая твою тягу к хаосу, это вполне в твоём стиле.
Джей Джей хмыкнул, поднимаясь и отряхивая майку от песка. Он выглядел так, будто только что вылез из сна: волосы торчали, как у перепуганного ежика, глаза щурились от света.
- Во-первых, этим ящерицам будет неимоверно вкусно, - отозвался он, подавая ей руку. - А во-вторых, я бы не стал тебя подставлять. Слишком ты... жёсткая добыча. Ящерицы бы потом к психологу пошли.
Эми проигнорировала его жест и поднялась сама. Песок облепил её ноги, майка прилипла к спине, и она морщилась от ощущения влаги под лопатками.
- Ты тоже к психологу пойдёшь после того, как мы вернёмся с острова? - спросила Эми, делая осторожный шаг вперёд, будто бы проверяя, насколько эта земля вообще реальна. - Всё-таки ты застрял в моей компании. Без права на условно-досрочное.
- Лучше сразу к шаману, - отозвался Джей Джей, не отставая. - Или к кому-то, кто выгоняет демонов шутками и спиртом. Хотя, признаться, ты уже неплохо справляешься.
- Сдержаннее с похвалами, - фыркнула она. - Я всего лишь раз в полчаса расшатываю твою и без того потрескавшуюся психику.
- Раз в полчаса? Как милосердно. Как будто ураган подрабатывает вентиляцией.
С пляжа они свернули в заросли, где зелень буквально касалась плеч, а воздух стал гуще, как сироп. Листья скрипели под ногами, где-то стрекотал сверчок, и каждый шаг давал странное ощущение нереальности - будто это не прогулка, а сон на грани чего-то большего.
Джей Джей жевал травинку с ленивым видом, как будто родился среди этих деревьев и знал каждый поворот. Эми, наоборот, шла настороженно - с достоинством, но всё равно с лёгким недоверием ко всему, что ползает, летает и шевелится без приглашения.
- Ты, кстати, идёшь так, будто каждую секунду ждёшь, что наступишь в муравейник, - протянул он. - Или в капкан. Ты пауков боишься?
- Только человекообразных, - отозвалась она, не глядя. - Особенно тех, у кого слишком много ног и мания влезать туда, где их не просят.
- Эй! - Джей Джей изобразил возмущение. - Мои ноги - единственная причина, по которой я ещё не свалился в пропасть. Это, между прочим, ноги олимпийского чемпиона по выживанию среди сумасшедших.
- После твоего эго? Сложный выбор, кому ставить медаль.
Они двигались всё глубже, и лес как будто поглощал их - мягко, но решительно. Кроны сомкнулись, свет стал плясать пятнами, ложась на плечи и щеки, оставляя отблески на коже. Воздух пах сырой древесиной, мокрой землёй и чем-то терпким - как будто это место жило своей жизнью и наблюдало за ними.
- А ты чего не сбежала с острова первой ночью? - спросил он, как бы невзначай, но с той ленивой полуулыбкой, за которой пряталась доля настоящего интереса. - Обычно, таких, как Кэмерон, как ты - подают в розыск в первое же мгновение и их находят целыми и невредимыми, а ты все так же сидишь на острове, что это такое?
- Потому что я гордая, - ответила Эми, скосив на него взгляд. - И ты выглядел так, будто без присмотра убьешь Рэйфа, я не могла такое допустить . Кто-то же должен был остаться и записать это на видео.
- У меня всегда такое лицо. Это выражение человека, который в любой момент может принять участие в розыгрыше на выживание.
- Или в судебной хронике, - отозвалась Картер. Он усмехнулся, смеялись они коротко, легко - так, будто и вправду просто дразнят друг друга, а не прячут за этим внутреннюю качку, как у лодки, наткнувшейся на нечто под водой.
В какой-то момент шаги замедлились сами собой - как будто лес стал гуще, да и смысл спешить исчез. Здесь, в этой зелёной тишине, казалось, ничего не требовалось делать быстро.
- Мы, кажется, заблудились, - сказала Эми, остановившись и оглядевшись. - Поздравляю. Ты только что увёл нас в ад.
- Во-первых, это не ад. Это... непредсказуемый маршрут с элементами погружения в себя.
- С элементами паники, комаров и лёгкой дезориентации, - он подошёл ближе, и в полутени его глаза сверкнули иначе - не привычной иронией, а чем-то мягким, почти внимательным. Он протянул руку - неуверенно, но чётко, - и убрал с её щеки тонкую паутинку.
- Гляди-ка, - сказал он тихо. - Джунгли тебя облагораживают. Ты становишься почти приятной.
- Это ты сейчас о чём? - Эми прищурилась, но в глазах сверкнули бесята, которым только дай пищу для бесовства. В этом случае, это стал недолгий, но приятный жест Мэйбанка.
- Ну хотя бы о том, что ты не дала мне по рукам. Это уже достижение.
- Возможно, я просто сохраняю хладнокровие перед нападением. Моя стратегия - бамбуковый сюрприз.
- Ты даже угрозы говоришь так, что хочется подставить щёку, - она засмеялась - и в этом смехе была открытая, беззащитная радость. Никаких защит, никаких острых углов. Только она - настоящая. Сброшенная броня на пару секунд.
- У тебя, кстати, - сказала она, сделав шаг вперёд, - в волосах ветка. Похоже на попытку приобщиться к природе через головной убор.
- А ты уверена, что это не стиль? Такой, знаешь, концептуальный. «Дикий, но романтичный», - она поднялась на носки, вытащила ветку из его волос - и задержала ладонь чуть дольше, чем требовалось. Слегка провела пальцами по его виску. Скользнула взглядом по его глазам.
Он не отстранился, не сказал абсолютно ничего. Просто смотрел - как будто в ней было что-то, чего он раньше не видел или не хотел признавать.
- Чего смотришь так? - прошептала она, почти улыбаясь, но глаза были серьёзнее, чем слова.
- Тебе идёт, когда ты не язвишь, - отозвался он, чуть ближе. - Такая редкость, надо ценить.
Эмили не отступила и не отвернулась, а он, кажется, впервые не попытался пошутить. Не сбавил тон, не ушёл в сторону. Он просто стоял - и смотрел, так, как будто она была последним знаком, указывающим путь в правильную сторону.
- Так ты собираешься поцеловать меня или просто дашь лекцию по ботанике? - спросила она, дерзко, но голос дрогнул на последнем слове. В голосе звенело что-то другое - нетерпение, может быть. Или просто лёгкий вызов.
- Я думал, ты не из тех, кто ждёт такого, от меня, - на выдохе ответил Джей Джей, слегка склонив голову. Его дыхание сливалось с дыханием Картер, унося их в унисон.
- Я из тех, кто выбирает, кого стоит дождаться, - он кивнул - едва заметно. И наклонился к ней так, что, если сделать одно неверное решение и губы столкнутся, как будто бы так и нужно.
Поцелуй получился неосторожным, неровным, без подготовки. Он не был как в кино - с идеальным углом, томной паузой и заранее написанным саундтреком. Он случился внезапно, как летний ливень, когда небо долго набирало в себя воду и вдруг - отпустило. Ни один из них не сделал первый шаг осознанно. Это просто произошло, как будто оба уже знали, что должно случиться, и просто ждали момента, когда лес вокруг станет достаточно тихим, чтобы услышать их молчание.
Эми стояла совсем близко - так близко, что он чувствовал тепло её дыхания на коже. Он видел, как дрогнули ресницы, как слабо задвигались её губы, не произнося ни слова. Картер не отступила и в этом - в этой неподвижности, в этом полном, почти вызывающем безразличии к границе между ними - было что-то, от чего у него закололо под рёбрами. Тонкое напряжение, похожее на ту паузу, когда сердце только собирается сделать следующий удар.
Джей Джей наклонился, медленно, будто на него давило всё это лето, вся их история, все эти разговоры, шутки, взгляды, случайные прикосновения, что остались незавершёнными. Ветер пошевелил листья над их головами, где-то вдалеке вскрикнула птица, но он уже ничего не слышал. Всё исчезло, стёрлось, потонуло в этом моменте, в этой секунде между «ещё нет» и «уже да».
Его губы мягко накрыли её. Неуверенно, будто он боялся сделать больно, разрушить что-то хрупкое. Он не прижимал Эми сразу к себе - только обвёл ладонью её талию, осторожно, как будто проверяя, не исчезнет ли она, если он сожмёт сильнее. Тепло её тела откликнулось на его прикосновение - не стремительно, не ярко, но как волна, накатывающая на берег: сначала лёгкое покалывание, потом дрожь под кожей.
Эми не шевелилась, только выдохнула коротко, почти неслышно. Он почувствовал, как её губы чуть приоткрылись - словно она хотела что-то сказать или втянуть в себя этот воздух, наполненный его запахом, его присутствием. Ответила на поцелуй не торопливо, но решительно, будто признавая: да, она тоже давно этого хотела. Может быть, с той самой минуты, когда впервые увидела его не как очередного выскочку с побережья, а как кого-то, кто наконец принимает все её острые углы и, возможно, всегда принимал. Кто смотрит на неё не так, как все остальные.
Она приподнялась на носках - едва-едва, всего на сантиметр, но достаточно, чтобы сделать их поцелуй ровнее, крепче. Руки скользнули вверх, нашарили его ворот, потом - медленно, неуверенно - коснулись шеи, будто она не была уверена, можно ли. А потом - всё. Её пальцы обхватили его затылок, как будто держались за что-то единственно верное, живое, настоящее в этом диком, мокром лесу. И Джей Джей окончательно сдался.
Он прижал её к себе - мягко, но настойчиво. Почувствовал, как она поддалась, вписалась в его грудь, как будто её тело и правда ждало этого - не то чтобы обнимали, а будто нашло место, где больше не надо притворяться. Он целовал её медленно, так, как будто хотел разобрать на вкус каждую секунду. Верхнюю губу. Нижнюю. Тот угол, где она замирала, чуть задерживая дыхание. И снова - целиком.
Поцелуй был не похож на мечту, он был как правдивое, почти грубое прикосновение к реальности, в которой между двумя людьми наконец исчезает всё лишнее - и остаётся только тепло. Только близость. Только признание: я здесь. Я с тобой. Я не ухожу.
Джей Джей чувствовал, как её пальцы крепче сжимаются в его волосах, как её грудь прижимается к его торсу при каждом вдохе. Он слышал, как у неё пересыхает в горле, как она глотает воздух, не отрываясь. И всё это будоражило, как огонь под кожей. Медленный, но неукротимый.
Когда девушка чуть наклонила голову вбок, поцелуй стал глубже, смелее. Её пальцы прошлись по его шее, а потом скользнули к спине, будто проверяя, насколько близко она может быть. Его ладони медленно сдвинулись с талии на спину, чуть выше - туда, где её майка прилипла к коже от влажного воздуха. Он чувствовал эту тонкую ткань, ощущал, как под ней замирают мышцы, как она дышит, едва заметно дрожит.
И тогда она сделала шаг - не в сторону, а навстречу. Нога оказалась между его, бедро коснулось бедра, и он слегка потерял равновесие, но не отступил. Только углубил поцелуй, позволил себе провести языком по её губам, мягко, как будто спрашивая разрешение. Эми ответила без слов, просто пустила его дальше.
В этот момент всё стало ещё ярче, словно небо над головами вспыхнуло - не от света, не от солнца, а от чего-то изнутри. Он целовал её, будто пытался остаться в этом мгновении навсегда. Пальцы чуть дрожали - не от волнения, а от того, как сильно ему этого хотелось. Её. Здесь. Сейчас.
Потом она сама отстранилась - на долю секунды, но не отстранялась. Просто посмотрела на него. Близко, так, как будто пыталась рассмотреть, что он за человек, если стереть все шутки, всю дерзость, всё то, что они оба носили как маски. А он - он не мог говорить. Только смотрел на её губы, на след от поцелуя, чуть распухшие, чуть влажные и сердце в груди стучало как сумасшедшее.
- Ты, - прошептала она, чуть хрипло, - это сейчас было... неожиданно.
- Удивительно, - выдохнул он, - но я не жалею.
Она улыбнулась уголком губ. Сначала чуть иронично - как всегда, но потом мягче, теплее, словно не ожидала от него вот такой честности.
- Я думала, ты не умеешь быть тихим, - заметила она, качнув головой.
- Я умею, - сказал он, медленно прикасаясь к её щеке. - Просто редко кто даёт повод.
Эми не ответила, просто стояла, позволяя его пальцам скользить вдоль скулы, вниз, к подбородку. И, будто в ответ, её рука нашла его ладонь - сжала. Не сильно, но ясно. Они замерли в этой тишине. Под кронами, сквозь которые пробивался свет, мягкий, рассеянный, похожий на тепло чьей-то ладони.
И тогда она тихо сказала:
- Мне не хочется, чтобы это было просто моментом.
- Это и не момент, - он медленно кивнул, не отрывая взгляда. Эми снова прижалась к нему. Не для поцелуя - просто так, чтобы быть ближе. Его руки обвили её крепче, затягивая в тишину, в прохладу, в их новую, ещё не названную близость. Там, где всё казалось возможным.
Может быть, именно в таких местах люди впервые перестают бояться - себя, друг друга, будущего. Когда всё, что у тебя есть - это дыхание другого человека рядом. И пальцы, вплетённые в твои, и поцелуй, что остался на губах, как напоминание: мы выбрали это сами и ни капли не жалеем.
***
Тем временем, на Внешних отмелях, в особняке Картер - когда-то тихом, придавленном временем доме с облупившейся белой лепниной и двумя чахлыми пальмами на фасаде - раздавался глухой грохот. Двери были выломаны, окна раскрыты настежь, ветер носился по залам, выдувая из них пыль, шторы и остатки покоя. Пол гремел под тяжёлыми ботинками. С потолка летела паутина. Кто-то крикнул «Чисто!» из второй спальни, кто-то хлопнул дверью кладовки, но крик тут же потонул в следующем - звук разбитого стекла, посуды, мебели.
Деревянный пол гудел от шагов - мужских, уверенных, как у тех, кто не боится ответного удара. Они передвигались быстро, цепко, слаженно. На их телах - чёрные куртки, наполовину расстёгнутые, плотно натянутые перчатки, тяжёлые ботинки с армированным мыском. У некоторых через плечо свисали полуавтоматические винтовки, другие носили пистолеты в кобурах, закреплённых на поясе. Металлический блеск мелькал, как предупреждение.
Они не кричали, не суетились. Всё происходило методично, молча, с точностью охотников, знающих, что дичь близко.
Кто-то переворачивал диван в гостиной, выбивал заднюю стенку буфета ногой. Под каминной полкой один из них достал крошечную коробку с засохшими лепестками - зашёлся в кашле, уронил, небрежно растоптал.
- Здесь ничего, - бросил он, не глядя на остекленевшее лицо женщины, притаившейся у порога.
Она была служанкой, старой, с венозными руками, и страх жил в ней так долго, что теперь он просто затаился глубже. Она знала: шум - это не повод вмешаться. Умное лицо молчит. Правильная тень не отбрасывает силуэт. Она не пошевелилась, когда двое мужчин прошли мимо, раскидывая книги с полок, выдирая страницы из семейных альбомов.
На втором этаже кто-то взломал сейф. Взрыв - глухой, с коротким эхом. Один из них отпрянул, прикрыл лицо, но огня не было. Только запах: порох, металл, чёрная пыль.
- Пусто, - отрезал старший. Он носил рубашку без знаков отличия, только тонкую золотую цепочку под воротом. Лицо было каменным.
- Или хорошо спрятано, - заметил один из младших.
- Он был здесь. Недавно, - гни нашли следы: пепел на столе, сломанная ручка двери, следы грязи в коридоре. Кто-то выходил через чёрный ход: быстро, в спешке, забыв выключить свет.
Мужчина с цепочкой достал телефон, набрал номер, ждал. Секунду, две. Гудок.
- Ушёл. Всё чисто, - сухо сказал он. - Пошлите сигнал. Работаем по второму адресу.
Телефон убран, он вернулся в холл, бросил взгляд на разбитую лестницу, на куски картины, валяющиеся у подножия. Открыл тумбочку у входа - пыль, старый набор ключей, пустой конверт с оборванной печатью. На внутренней стороне крышки - царапина, буква R нацарапана ногтем. Он провёл по ней пальцем, задумался.
- Запоминаем. Этот знак - повторяется.
Снаружи дом окружили. Во дворе стояли трое - в одинаковых куртках, с лицами, скрытыми тенью. Один курил, выпуская дым через ноздри, другой держал рацию у подбородка, третий следил за улицей. Они не выглядели как наёмники из кино. Они были хуже - настоящие. Такие не шли в лоб, такие ждали, слушали, такие могли молчать часами.
На соседних участках царила мёртвая тишина. Ни шагов, ни голосов. Даже собаки, чьё ночное рычание обычно не смолкало, теперь молчали, поджав хвосты. Люди, сидящие за шторами, знали: лучше выключить свет, лучше не шуметь. Это не обычная разборка. Это - что-то иное.
- Не похоже на ограбление, - пробормотал кто-то в темноте, через стенку. - Они ищут...
- Что?
- Не знаю. Но они знают, где копать. Видел, как один из них снимал половые доски. Другой - вытащил чердак. Это не про деньги.
- И не про оружие, - отозвался кто-то третий, - иначе давно бы уже стреляли.
Молчание, непроизнесённое слово висело в воздухе. У каждого было своё это. У одних - слух о древних картах, у других - о спрятанных контейнерах в океане. Но все чувствовали: здесь ищут что-то, чего не должно было быть или что слишком долго хранили неправильно.
В коридоре снова всплеск. На этот раз - стук чего-то тяжёлого. Кто-то вскрыл вентиляцию, с грохотом вынули металлическую решётку. За ней - пустота, пыль, паутина. Но что-то было там раньше, это было видно по следам.
Снова взгляд старшего, он подошёл ближе, присел, провёл ладонью внутри ниши. Его глаза не моргали, он замер. Потом выпрямился и медленно вытер пальцы о штаны.
- Алмазы было здесь, - сказал он. - Кто-то нас опередил, возможно - один из своих.
Они вышли из дома в полной тишине. Всё, что осталось внутри - было хаосом. Раскиданные страницы, выдранные провода, треснувшие фото в рамках. Особняк дышал пеплом, страхом, недосказанностью. Его стены больше не скрывали тайну, только след от неё. Как пустая рана, которую кто-то успел выжечь, чтобы не досталась другим.
У калитки они задержались. Мужчина с цепочкой посмотрел на небо - там сгущались тучи, потом оглянулся.
- Он всё ещё на острове.
- Один?
- Нет. У него есть жена, стоит наведаться к ней, хоть она и не при памяти, - где-то на верхнем этаже, в комнате без ламп и штор, на стене остался след от ладони. Кто-то коснулся штукатурки. Кто-то, кто когда-то знал, где искать или уже нашёл.
Это все происходило на их родном острове, где они выросли, где были первые победы и поражения. Здесь, в доме Эми была разруха и хаос, а на другом конце острова, в поликлинике, её ждали на повторное УЗД, но, она не появилась..
[очень благодарна вам за прочтения и отзывы! после некоторых просьб и осознавая свои возможности, я решилась на создание телеграмм канала, где буду делиться с вами спойлерами, примечаниями и многими другими приколами к своим работам! кому это будет интересно, то милости прошу 🫶🏻
ссылочка: https://t.me/wxstrfy
юз: wxstrfy (катя философствует)]