Нулевой меридиан

Субботним утром на столе Гермионы появилась записка от Макгонагалл — директор настоятельно просила прийти в учительскую после завтрака. Сегодня Гермиона позволила себе дольше обычного понежиться в постели, поэтому, наскоро приняв душ и проглотив еду, доставленную ей домовиками, она помчалась на первый этаж замка.

      Будучи учителем, Грейнджер больше не могла себе позволить воронье гнездо на голове, теперь ей приходилось укрощать волосы каждый день. Но выходные, как правило, не налагали строгий дресс-код, и торопливо шедшая Гермиона была одета в джинсы и белую рубашку. Длинные волосы мелкими пружинками топорщились в разные стороны, выглядывая из непослушной копны. Сегодня средство «Просто блеск» покоилось на полочке в ванной комнате, также получив выходной.

      Когда Грейнджер влетела в учительскую и поздоровалась, на неё уставилось несколько десятков глаз — основная часть преподавателей была уже в сборе. Вид некоторых профессоров говорил о том, что их наглым образом заставили покинуть кровати. Самые сонные, уцепившись за большие кружки с кофе, бросали недовольные взгляды в сторону Макгонагалл. Спустя несколько минут женщина пригласила всех занять места за столом.

      — Всем ещё раз доброе утро! — бодро сказала она. В ответ послышались лишь ворчливые приветствия невпопад. — Мы с Филиусом подготовили для вас чудесную новость, которой спешим поделиться.

      — Звучит как дополнительные часы работы, — с сомнением проговорила профессор Синистра.

      Многие усмехнулись.

      — И да, и нет, — продолжила Минерва. — Мы подумали, что в Хогвартсе давно не проходило никаких значимых праздников, а так как...

      — Поттер больше не обучается, — закончил за неё Северус, — есть вероятность, что все пройдёт так, как запланировано.

      Мадам Трюк расхохоталась, ударив ладонью по столу. К женщине присоединилась большая часть педагогического состава. Снейп лишь довольно ухмыльнулся. Гермиона в недоумении посмотрела на коллег. Невилл тронул её за руку, склонившись к уху:

      — И это мы с тобой зелёные юнцы, а? — прошептал он.

      — Угу, — коротко бросила она, глядя на веселящихся коллег.

      Директор громко откашлялась, призывая всех соблюдать тишину. Когда все умолкли, она продолжила:

      — Я, конечно, хотела выразиться по-другому, но суть верна. После всех печальных событий, которые застали эти стены и все мы, мне кажется, что пора привнести в Хогвартс капельку праздника. Поэтому, пораскинув мозгами с профессором Флитвиком, мы пришли к решению провести в замке Рождественский вечер перед отъездом студентов на каникулы, — она бросила взгляд на зельевара, который уже открыл рот для очередного комментария. — И нет, Северус, не Рождественский пир. Вы услышали правильно — Рождественский вечер.

      — Простите, директор, — Гермиона чуть приподняла руку. Невилл, сидящий рядом, хихикнул, но, получив тычок в бок, замолчал. — Что это означает? Мы с Невиллом ещё не разбираемся в тонкостях...

      — Это означает, мисс Грейнджер, — перебила её погрустневшая профессор Стебель, — что нам придётся танцевать.

      — Танцевать? — воодушевлённо переспросил Невилл.

      — Да, мистер Долгопупс, — ответил зельевар, насмешливо глядя на него. — Но не спешите радоваться, — он демонстративно оглядел женскую часть коллектива. — На вашем месте я бы запасся дополнительной парой ног.

      — Вы — мерзавец, профессор Снейп, — возмущённо вскричала мадам Трюк. — Я уже давно извинилась перед вами за отдавленные ноги!

      — Профессор Снейп танцует? — округлил глаза Долгопупс, обращаясь к мужчине. — Я никогда не видел, сэр.

      Мастер зелий возвёл глаза к потолку.

      — Мистер Долгопупс, умение танцевать не является таким уж недоступным навыком. Но в любом случае, меня это не интересует, потому что я не собираюсь участвовать в подобном, — спокойно ответил он, складывая руки на груди.

      — Не в этот раз, Северус, — отрезала директор. — Касается всех, между прочим! Если вы только не хотите дежурить в Хогсмиде каждые выходные.

      Профессор Вектор возмущённо фыркнула и уставилась на Макгонагалл.

      — Это шантаж, Минерва, — недовольно пробурчала профессор нумерологии.
— Даже Альбус никогда не настаивал на участии в балах.

      — Можете высказать неудовольствие его портрету в моём кабинете, — парировала женщина, поправляя съехавшие очки. — Но кроме постоянных подмигиваний и предложения выпить чаю, он вам ничем не поможет.

      Профессор Синистра зло глянула на зельевара и не упустила момент в очередной раз задеть мужчину:

      — Интересно, по чьей же вине? — с отвращением в голосе протянула она.

      Минерва бросила на неё предупреждающий взгляд. Снейп даже бровью не повёл, но Грейнджер заметила, как напряженно сжалась линия челюсти. Остальные замолчали, не зная, на кого смотреть. В помещении повисла неловкость. Гермиона грустно вздохнула и на мгновение закрыла глаза.

      Неожиданно для всех заговорил Невилл.

      — Профессор Синистра, вы не правы, — твёрдо сказал он. — Всем известно, что такова была воля профессора Дамблдора. И если бы профессор Снейп не сделал этого, то Пожиратели могли бы взять директора в плен. Он был слаб. Выведать все его секреты не составило бы труда.

      — Не утруждайтесь, мистер Долгопупс, — спокойно отозвался зельевар. — Все собравшиеся владеют этой информацией. Другое дело, как они её воспринимают.

      Профессор Синистра молчала, отвернув голову. Гермиона подумала, что Аврора лишь одна из большинства, кто ненавидит Снейпа. Кто не понимает, что борьба за мир требует колоссальных жертв, нечеловеческого мужества и, порой, радикальных мер. Ей было горько осознавать, что за свою отвагу Северус теперь должен слушать подобные высказывания, пропитанные желчью.

      — Не смейте больше никогда так говорить, Аврора, — тихо произнесла Гермиона. — У вас нет на это права.

      Холодный взгляд Гермионы столкнулся с колючим взглядом профессора Синистры. Она почувствовала, как ладонь Невилла легла ей на плечо. Он пытался успокоить её, чувствуя просыпающийся гнев. Атмосфера в учительской была накалена.

      — Мисс Грейнджер, — процедила она, — мне плевать на ваши статусы и регалии, с оглядкой на которые вы сейчас смеете говорить про моё право. Я отношусь к людям так, как они этого заслуживают.

      Гермиона замерла. Невилл крепко сжал её предплечье в попытке отвлечь. Но она и сама не собиралась вступать в спор, поэтому просто подняла руку в жесте, который должен был сказать профессору астрономии, что их разговор окончен. Минерва резко поднялась.

      — Довольно! — громко сказала она. — Аврора, пожалуйста, не провоцируйте конфликт в коллективе. Эта тема исчерпана и закрыта.

      Виновница стычки кивнула и скрестила руки на груди, демонстративно глядя поверх голов коллег на висевшую картину на стене. Макгонагалл устало вздохнула и села обратно в кресло.

      — Рождественский вечер, — горько улыбнувшись, сказала она.

      На помощь директору пришёл Флитвик, который заговорил нарочито бодро, желая разрядить обстановку:

      — Танцы обязательны, — весело взмахнул руками он. — Мы должны подать пример студентам, заставить проникнуться духом Рождества и показать школу с лучшей стороны. Преподаватели — лицо Хогвартса. Возможно, стоит превратить Рождественский вечер в ежегодную традицию.

      — Ага, ты-то будешь дирижировать оркестром, а не плясать на публике, — проворчала Стебель. — После Святочного бала я и так еле кости собрала.

      Мадам Трюк задорно рассмеялась, откидываясь на стуле.

      — Не ворчи, Помона, если в этот раз костей собрать не получится, то ночь в Больничном крыле у Поппи поставит тебя на ноги. Северус сварит тебе Костерост.

      — Едва ли вид старых танцующих учителей подаст хоть какой-то пример студентам, — сказал кто-то.

      Гермиона и Невилл издали смешки, прикрываясь ладонями.

      — Говорите за себя, я ещё достаточно молода!

      — Да вы старше меня на двадцать лет!

      — Ещё скажите, что я застала восстание гоблинов!

      Профессора ударились в споры, возбуждённо жестикулируя и стараясь перекричать друг друга. Грейнджер вместе с Невиллом открыто забавлялись, посмеиваясь над баталиями коллег. Наконец Минерва постучала ладонью по столу, явно устав от громких криков.

      — Решено! Рождественский вечер состоится. Присутствие обязательно, собственно, как и танцы. Можете пригласить гостя в качестве партнера на праздничный вечер. Однако, будьте благоразумны в выборе. А теперь всем хороших выходных!

***

      После обеда у Грейнджер была запланирована встреча с друзьями в Хогсмиде. Они договорились встретиться в «Кабаньей голове», но добраться до трактира оказалось не так просто. Ударили крепкие заморозки, и большую часть размытой дождями дороги покрывал лёд. Она могла трансгрессировать за территорией замка, но сегодня ей хотелось насладиться морозным воздухом и окружающими пейзажами. Небо низко нависало над землёй, окрашивая всё подряд в серые оттенки. На плечи падали крупные хлопья снега, и Гермиона довольно зажмурилась, предвкушая снегопад.

      Мимо неё то и дело проходили студенты, спешащие выжать максимум пользы и удовольствия из выходных. Достигнув деревни с минимальными потерями — она лишь пару раз растянулась на льду — Гермиона поспешила в паб. Несмотря на мрачную погоду, улицы были заполнены студентами и местными жителями. Ученики сновали из магазина в магазин, в витринах которых уже появились первые рождественские украшения. Хогсмид готовился к предстоящим праздникам, и лица прохожих светились мечтательными улыбками.

       Уже издалека она заприметила белую макушку, и губы сами собой растянулись в радостной улыбке. Малфой, как всегда, был одет с иголочки. Зелёное пальто безукоризненно сидело на его высокой худощавой фигуре. Платиновые волосы лежали в идеальном порядке, ботинки начищены до блеска. Этакий красавец–аристократ, собственно, коим он и являлся. Он увидел Гермиону, его лицо озарила кривая ухмылка.

      — А я уже думал, что так и замёрзну, не дождавшись вас, профессор, — ехидно сказал Драко, открывая объятия.

      Гермиона нырнула в кольцо рук и обняла его. Малфой крепко прижал её к себе. Она закрыла глаза, вдыхая тёплый древесный аромат.

      Хорошо.

      — Ну привет, — улыбнулся парень ей в макушку.

      — Привет, — она отстранилась и с укоризною добавила: — Ты, между прочим, не сдержал обещания видеться чаще.

      Малфой тяжело вздохнул.

      — Знаю, возникли неотложные дела. Скучала, Грейнджер?

      — Вот ещё, — фыркнула она и улыбнулась. — Ладно, скучала. Какие дела? Мне казалось, ты занят только бездельем на пару с Забини.

      Усмехнувшись, он быстро оглядел улицу. Многие студенты, не стесняясь, пялились на них во все глаза.

      — Пойдём, — Драко мотнул головой в сторону входа в трактир. — Не стоит давать пищу для сплетен этим идиотам.

      Гермиона весело рассмеялась.

      — Тебе слишком поздно беречь репутацию, Малфой.

      — Разве речь идёт о моей репутации? Пошевеливайся, а то Избранный перестанет себя чувствовать таковым.

      Они зашли в тёмное помещение. Сегодня в пабе народа было столько, что яблоку негде упасть. Гарри помахал рукой, обозначая себя среди толпы. Пока друзья пробирались до места, успели словить много нелицеприятных слов от потревоженных гостей заведения. Но если Гермиона спешила извиниться, то Малфой лишь окидывал ворчунов высокомерным взглядом.

      — Гермиона, — широко улыбнулся Гарри, обнимая подругу. — Ну как ты?

      Она сняла пальто и уселась за столик, подперев щёку рукой.

      — Перед Рождеством работы прибавилось, но в целом всё отлично, — ответила она. — Лучше вы рассказывайте.

      — Давай, расскажи нам, как проходят будни героев, — вставил Драко, отпивая глоток огневиски. — Только не вздумай приплетать подружку, это можешь приберечь для Грейнджер.

      Гарри весело ухмыльнулся и заговорщически склонился к Гермионе.

      — Похоже, кто-то мне завидует, — нараспев протянул он. Гермиона хихикнула.

      — Мечтай, Поттер. Было бы чему завидовать, — скривился Драко. — По мнению школьников Хогвартса, у меня уже есть подружка, — он лукаво улыбнулся Гермионе. — А, Грейнджер? Каково это, иметь такого лихого парня, вроде меня?

      Гарри скорчил гримасу а-ля «я тебя умоляю» и возвёл глаза к потолку.
Гермиона громко фыркнула.

      — Не знаю, — недовольно ответила она. — Я ведь тебя совсем не вижу. Надо спросить у Блейза.

      — О, перестань.

      — Ты не понимаешь, Малфой, — хохотнул Поттер. — Гермиона просто ревнует.

      — Заткнись, Гарри! — девушка шлёпнула его по руке. — Рассказывай, как твоя учёба?

      Гарри поправил очки и провёл пальцами по отросшей щетине.

      — Рассказывать особо нечего. Большую часть времени мы отрабатываем боевые заклинания, либо практикуемся в маскировке. Признаться, со вторым дела идут не так гладко, как хотелось бы. Мракоборцы не особо-то церемонятся. Это ведь не Хогвартс, где профессора разжёвывают весь материал. Не поверишь, но у Рона нет проблем с маскировкой! Мне кажется, Джордж натаскивает его каким-то заклинаниям. Да вот только... что-то он поостыл в последнее время.

      — Что ты имеешь в виду? — спросила Гермиона.

      — Мне кажется, его больше не вдохновляет идея стать мракоборцем, — невесело ответил Гарри и пожал плечами.

      Драко громко хмыкнул.

      — Из Уизли мракоборец — как из меня фея, — едко проговорил он. — Не представляю, как он шнурки завязывает без помощи Грейнджер.

      — Драко, прекрати! — укоризненно сказала Гермиона. — Может, Рон и не великий волшебник, но он наш друг. И он не так плох, как тебе кажется.

      Гарри согласно кивнул, и Малфой поднял руки в примирительном жесте.

      — В остальном всё хорошо, — закончил он и лукаво улыбнулся. — Про меня и Джинни вы не захотите слушать. Но скажу, что наши отношения вышли на новый уровень.

      — В смысле? — озадаченно нахмурилась Гермиона.

      — Омерзительно, Поттер. Избавь от подробностей, я недавно поел, — скривился Драко и обратился к Гермионе: — Он хвастается, что ему удалось залезть под юбку к подружке.

      — О... — Гермиона покраснела. — Ну... Поздравляю вас.

      Гарри и Драко рассмеялись, забавляясь такой реакцией. Малфой бросил на неё насмешливый взгляд и подмигнул. Гермиона насупилась.

      — Просто я не сразу поняла, вот и всё, — взвилась она. — Прекратите смеяться как идиоты! На нас все смотрят!

      — Мерлин, Гермиона, ты не меняешься, — всё ещё посмеиваясь, сказал Гарри. — Расслабься, до нас тут никому нет дела.

      — Кстати, — протянул Драко, — как твои дела со Снейпом?

      Грейнджер замялась и сделала глоток смородинового рома.

      — Я с треском проиграла, — она сморщила нос. — Снейп сразу раскусил меня после инцидента с пером. У меня не было шансов, мне кажется. Он и так не выдал меня никому, хотя мог посмотреть на жалкие попытки выкрутиться перед учителями. В общем, мне пришлось извиниться перед ним.

      — Я же говорил, — назидательно сказал Поттер. — Со Снейпом лучше не связываться. Ты ещё легко отделалась. Он мог бы сделать что-то посерьёзнее, чем пролитый кофе. Не укладывается в голове, что он простил тебе выходку с пером.

      Драко поднял бровь и покачал головой.

      — Едва ли Снейп простил ей это, — заметил он. — Скорее всего, рано или поздно Гермионе придётся платить по счетам. Соболезную.

      — Да, он примерно так и сказал, — вздохнула Грейнджер. — Но зато нам удалось цивилизованно поговорить.

      — Мерлин! Вы, гриффиндорцы, совсем не знаете Снейпа, — закатил глаза Драко. — Считаете его каким-то зверем. Конечно, милым его язык не повернётся назвать, но всё-таки...

      — Ой, это не тебе он портил шесть лет постоянными придирками! — фыркнул Гарри. — Поэтому просто заткнись!

      — Знаешь, Поттер, если бы ты не был таким ведомым кретином и не канючил «только не Слизерин», — он передразнил Гарри, и Гермиона еле скрыла смешок, — то вполне мог бы ощутить прелести обучения на моём факультете. В том числе и лояльное отношение Снейпа. Хоть ты и идиот, конечно.

      — Ну спасибо! — Поттер в раздражении скрестил руки на груди. — Какая разница, где бы я учился? Меня везде попытались бы убить.

      — Святой Поттер! — презрительно сощурил глаза Драко.

      Гермиона с громким стуком поставила стакан на стол. Парни замолчали и посмотрели на неё.

      — Макгонагалл устраивает вечер танцев перед Рождеством, — глядя перед собой, проговорила она. Взгляд медленно переместился на Гарри. — Пойдёшь со мной?

      — Извини, Гермиона, — он покачал головой, — но я обещал быть на приёмах в Министерстве, поэтому не получится.

      Драко крутил в тонких пальцах стакан, задумавшись о чём-то. Поттер посмотрел на Гермиону и кивнул в сторону Малфоя. Тот заметил жест и нахмурил брови.

      — Возьми его, — весело предложил Гарри. — Хоть какой-то толк от этого придурка.

      — Исключено, — холодно ответил он. — Не собираюсь весь вечер ловить на себе полные ненависти взгляды. Общественное порицание — не то, о чём я мечтаю перед Рождеством. Да и Грейнджер не пойдёт на пользу такая компания.

      Честно говоря, Гермионе было наплевать, как люди восприняли бы её выбор. Она переросла желание нравиться всем, но у Драко непростая ситуация: он бывший Пожиратель смерти. Пусть он и не делал радикальных вещей во время войны, люди продолжали перемывать кости его семье и всячески старались напомнить, на какой стороне они сражались. Да и во время обучения он не был славным малым, что тоже не добавляло ему очков.

      — Драко, всё нормально, — заверила она его. — Ты мой друг, и мне всё равно, что люди думают об этом. И я действительно не хочу, чтобы ты испытывал неловкость. Мне жаль, что тебя настоящего знает так мало людей. Но рада, что я — одна из их числа.

      Он слушал молча, выводя пальцем узоры на столе, и не глядел на неё. Когда Гермиона закончила, он лишь кивнул, но ничего не ответил. Она поняла, что Драко смутился. Было непривычно видеть это. Но смущение сделало обычно холодного Малфоя более человечным.

      Взяв себя в руки, он заговорил голосом, лишённым каких-либо эмоций:

      — В любом случае, вряд ли получится, — Драко запустил руку в волосы. Гермиона увидела в этом жесте волнение. — Отца должны освободить под Рождество.

      На секунду утратив дар речи, она застыла от удивления. Ей казалось, что Люциуса посадят надолго, если не на всю жизнь. Но Пожиратель смерти, как всегда, проявил чудеса изворотливости, которые уже ни единожды спасали его от пожизненного заточения в Азкабане. Они ни разу в открытую не обсуждали с Драко тему отношений с отцом, но из того, что иногда проскальзывало в беседах, она полагала, что бывший страх перед Люциусом перерос в презрение и разочарование.

      — Да, я слышал, — кивнул Поттер. — Говорят, он дал много сведений о Пожирателях, которые скрылись после битвы.

      Малфой не выглядел счастливым от предвкушения скорой встречи с отцом. Видно, что мысль о Люциусе приводила его в смятение. Уперев локти в стол, Драко обхватил голову руками.

      — С какой стороны не посмотри, а моя фамилия так и остаётся фамилией предателей, — зло выплюнул он. — Сначала родители предали волшебное сообщество, вступив в ряды Тёмного Лорда, а потом предали и его. Отец всегда говорил, что нужно гордиться тем, что ты — Малфой. Но сейчас... это вызывает только омерзение и желание отмыться.

      Гарри и Гермиона тяжело вздохнули. Грейнджер положила руку на плечо друга, желая поддержать его.

      — Думаю, что Люциусу не стоит в ближайшее время появляться на публике, — осторожно заметил Гарри. — Это я о том, если он думает решить проблему как в прошлый раз... Со званными ужинами и благотворительностью стоит повременить.

      — Что-то подсказывает мне, в этот раз такой номер не пройдёт, — усмехнулся Драко. — Может, отец и трус, но не идиот.

      — Что думает твоя мама? — аккуратно спросила Гермиона.

      — Ну... Мне кажется, она рада, — Драко вскинул брови. — Не знаю всех тонкостей их взаимоотношений, но родители всегда поддерживают друг друга вне зависимости от того, в какую историю нас втянет папочка. Такая своеобразная любовь, но, судя по всему, настоящая. Нарцисса не приспособлена к жизни без отца.

      — Гарри, кого-нибудь ещё освобождают? — мрачно поинтересовалась Гермиона.

      Поттер покачал головой, лицо стало серьёзным. Он ближе склонился над столом, будто собирался поведать тайну. Не сговариваясь, собеседники тоже склонили головы, навострив уши.

      — На самом деле, неудачное время для освобождения Люциуса, — тихо проговорил он. — Министерство пытается скрыть, но в стране сейчас неспокойно.

      — Поттер? — сузил глаза Малфой.

      — Недавно возобновились нападения на маглов и маглорождённых. Министерство считает, что Пожиратели снова дали знать о себе. Ведь многих так и не удалось поймать.

      Сердце Гермионы пропустило несколько ударов. Не может быть! Только не опять! Её лишь недавно стало отпускать от ужасов пережитого. Неужели это не закончится?

      — Но Волан-де-Морт мёртв! — воскликнула она.

      Поёжившись от этого имени, Драко устало прикрыл глаза.

      — Волки без вожака, Гермиона, ещё более опасные и непредсказуемые, — упавшим голосом сказал он. — Если всё так, как сказал Поттер, то это не предвещает ничего хорошего.

      Гарри несколько раз кивнул с задумчивым видом. Настроение Гермионы упало. Все как идиоты считали, что после смерти Тёмного Лорда Пожиратели смерти сами собой исчезнут, растворятся в воздухе; но реальность такова, что враг по-прежнему среди мирных людей. Только теперь, лишившись предводителя, он может творить зверства без оглядки на чьи-либо приказы, потворствуя жажде крови и желанию отомстить за падение Лорда.

      Среди приспешников Волан-де-Морда значились разные личности: кто-то хотел власти и признания, кто-то пытался держаться более сильной стороны. Но были и те, кто преследовал свои цели — убивать. Убивать ради забавы, удовлетворяя маниакальную потребность в крови и мучениях. Эти монстры не знали ни жалости, ни сострадания. Именно их отправляли на зачистки и расправы над маглами и маглорождёнными. Над всеми, кто был не угоден Тёмному Лорду.

      — Сейчас Кингсли у власти, — бодро ответил Гарри. — Он не позволит начаться беспорядкам. Всё будет хорошо. Однако, — он посмотрел на Малфоя, — будьте осторожнее. Пожиратели могут заглянуть и к вам, чтобы расплатиться за смену стороны.

      — Стоит оградить мэнор Фиделиусом, — поспешно посоветовала Гермиона, — либо и вовсе убраться из страны, пока мракоборцы не решат проблему. Сейчас твоей семье находиться в Англии опасно. Если освобождение Люциуса будет освещать «Пророк» — а он точно поднимет шумиху — то за вами начнётся охота.

      — А мне казалось, что хуже общественного презрения и общения с Поттером со мной уже ничего не случится, — горько усмехнулся Драко. — Занятно. Лорд мёртв, но дело процветает.

      — Снейпу тоже не помешает быть осмотрительным, — задумчиво сказал Гарри. — Пожиратели наверняка захотят видеть его мёртвым. Скорее всего, он идёт первым номером в их списке.

      Губы Малфоя скривила саркастическая усмешка.

      — Умоляю, Поттер, — язвительно отозвался он. — После смерти Дамблдора и Сами-Знаете-Кого, Снейп является самым могущественным магом. Он смертельно опасен в дуэлях, никто не рискнёт к нему сунуться. А рычагов давления на него больше нет. Даже ты бы не продержался в битве с ним. Просто без шансов.

      Поттер согласно кивнул, даже не собираясь оспаривать эти слова. Северус был мастером в дуэлях, об этом знали все. Гермиона ещё ни у кого не видела такой быстроты реакции, как у зельевара. Он являлся логиком и блестящим стратегом, а превосходные знания в боевой магии не оставляли шансов победить его на поле боя. К тому же, он владел тёмными искусствами и не чурался их использовать.

      — Снейп в Хогвартсе, — резонно заметила Гермиона, — а вот мне стоит проверить защитные чары, которые я накладывала на дом родителей. Хорошо, что на Рождество их не будет в стране. Мало ли.

      — Надеюсь, что всё обойдётся, — с надеждой сказал Гарри.

      Они ещё долго сидели в пабе и общались, но чувство тревоги всё-таки пустило корни в душе Гермионы. Как бы она ни старалась отвлечь себя радостью встречи с друзьями, весёлыми шутками и приятными напитками, мозг отчаянно возвращался к мысли о Пожирателях. Сейчас они свободно передвигались и могли запросто следить за ними. Гермиона надеялась, что после смерти хозяина они разбредутся по миру и не захотят привлекать к себе внимания, но не учла тот момент, что среди приспешников Волан-де-Морта много откровенно чокнутых садистов, которым нечего терять. До заточения в Азкабан, при условии их поимки, они ещё успеют сделать много зла, принести много смертей. В любом случае, стоит помнить про постоянную бдительность.

      Но ещё одна мысль беспокоила и злила её — Министерство укрывало информацию про нападения Пожирателей, не передало эти сведения Макгонагалл, хотя студенты активно посещали Хогсмид на выходных, и могли стать лёгкой жертвой для любого тёмного волшебника. Мракоборцы не патрулировали деревню; если кто-то и правда решится совершить нападение здесь, то Хогсмид утонет в крови ни в чём не повинных жителей и учеников. Гермиона пришла к выводу, что стоит обо всём сообщить директору. Эта мысль её успокоила, и она смогла расслабиться, полностью погрузившись в баталии между Гарри и Драко.

      Когда на улице наступили сумерки, компания вышла из трактира. Редкие снежинки успели превратиться в настоящий снегопад, навевая мысли о приближающемся Рождестве. Гермиона обняла парней за плечи, добродушно вздыхая.

      — Пишите мне, — с укором сказала она. — Ты, Гарри, держи нас в курсе событий. И вообще, было бы неплохо, если бы Кингсли отправлял мракоборцев патрулировать Хогсмид хотя бы по выходным. Долиш — чёртов слизняк, он в курсе всего и умолчал информацию!

      Гарри понимающе кивнул и поджал губы.

      — Сделаю всё возможное, — серьёзно ответил Поттер. — Не думаю, что Кингсли откажет мне.

      — Возможно, он не дал распоряжение лишь по причине того, что появление мракоборцев вблизи Хогвартса натолкнёт людей на мысль, что Министерство скрывает реальное положение вещей, — заметил Малфой. — Никому не нужна паника.

      — Милое дело, — насупилась Гермиона, пиная ботинком снег. — Чёрт, не хочу про это говорить! Я начинаю заводиться!

      Они грустно вздохнули, и на минуту воцарилось молчание. Каждый думал о своём. Гермиона слегка крутилась в разные стороны, разглядывая мрачное небо, занесённое пеленой туч. Ситуация крайне раздражала её, но она была согласна с Драко — Министерство боялось огласки. Но решила, что не стоит накручивать себя заранее, просто следует соблюдать осторожность, о которой все позабыли.

      Парни о чём-то тихо переговаривались, а Гермиона просто наслаждалась их голосами и тёплым вечером. Лёгкая меланхолия давила на плечи, но Гермиона подозревала, что смородиновый ром тоже внёс вклад в это состояние.

      Гермиона краем глаза заметила движение и повернулась в сторону тёмной подворотни. Дыхание на мгновение перехватило, потому что у одной из стен стоял высокий силуэт. Судя по всему, он наблюдал за ними. Сердце сделало кульбит, и парализующие волны страха пронеслись по её телу. Разглядеть смотрящего не представлялось возможным — спустившиеся сумерки полностью скрыли человека во тьме. Гермиона схватила Гарри за руку.

      — Кто-то наблюдает за нами, — прошептала она, кивнув в сторону и бросив быстрый взгляд на парней.

      Гарри молниеносно повернулся к тёмному проходу, выставив палочку вперёд. Но так же быстро её опустил, щурясь в непонимании.

      — Гермиона, там никого нет, — удивлённо сказал он.

      — Я только что видела там человека, он наблюдал за нами!

      — Грейнджер, в самом деле, — Драко похлопал её по плечу, — ты просто переволновалась. Или много выпила. Это мог быть обычный человек. Хотел взять у Поттера автограф, но был ослеплён моей красотой.

      — Возможно, мне и правда показалось, — согласилась она, проигнорировав шутку Драко.

      — Мы проводим тебя, — улыбнулся Гарри. — А то тебя сейчас сможет напугать любой куст. Выдохни, Гермиона. Всё будет хорошо.

***

      До Рождества оставалось всего несколько дней. Среди студентов росло возбуждение, связанное с предстоящим балом. Девушки ходили по школе стайками и весело щебетали, обсуждая кавалеров и свои наряды. Парни же угрюмо взирали на них и старались не попадаться на глаза, лелея желание отделаться от пристального внимания слабого пола.

      Хогвартс уже был празднично украшен, что поднимало настроение даже самым угрюмым обитателям замка. Пивз развлекал студентов смешными рождественскими песнями, на время позабыв о проказах и вредительстве, чему мистер Филч был несказанно рад. Домовые эльфы тщательно продумывали праздничное меню, поэтому Гермиона старалась не мешать им и не вызывать вечером по мелочам. У преподавательского состава наконец-то стало меньше бумажной работы, и теперь все просто расслаблялись в учительской после занятий.

      В один из таких спокойных вечеров, за день до рождественского вечера, учительскую наполнили шелестящие звуки упаковочной бумаги. Учителя распаковывали подарки и пускали по кругу самые необычные праздничные сюрпризы. Гермиона подарила всем преподавателям одинаковые наборы для письма из «Флориш и Блоттс», пресекая вероятность не угодить кому-то с подарком — такая вещь точно пригодится в работе. Для более личных вариантов сувениров она ещё плохо знала коллектив, поэтому показаться бестактной было проще простого. Но оказалось, что они с Невиллом зря переживали по этому поводу. Преподаватели ни капли не заморачивались и дарили либо то, на чём можно писать, либо конфеты и шоколад из «Сладкого королевства».

      Даже угрюмый профессор Снейп подарил Гермионе специальный выпуск «Трансфигурация сегодня», который содержал все статьи за прошедший год, что оказалось крайне удобно; она до сих пор не оформила подписку на журнал и получала только «Пророк». Хотя подарок был безобидным и официальным, но сама мысль, что она держит в руках вещь, которую для неё выбирал Мастер зелий, немного смущала. Но и вызывала лёгкую улыбку.

      Она бросила взгляд на Северуса, уже расправившегося с немногочисленными подарками, и скрывшегося за газетой.

      — Поверить не могу, что мне придётся встретить Рождество с семьёй моего братца Фрэнка, — негодовала мадам Стебель. — Каждую встречу мне приходится терпеть ужасную стряпню его жены Полли и молиться Мэрлину, чтобы не провести Новый год с отравлением в Мунго!

      Трюк расхохоталась, запустив руку в пачку с конфетками «Берти Боттс».

      — Скажи, что ты на диете и ограничишься лишь пудингом.

      — Помона ограничится бренди, как всегда, — пропел Флитвик. — А потом будет всё списывать на отравление.

      Мадам Стебель ударила декана факультета Когтевран по руке. Гермиона и Невилл рассмеялись. Профессор Снейп возвёл глаза к потолку.

      — Ох, Филиус, — отозвалась Помона, — ты просто завидуешь мне. Ведь тебе придётся остаться на дежурстве в этом году. В то время пока я буду предаваться празднику, ты будешь наслаждаться тыквенным соком.

      Профессор Флитвик недовольно поморщился.

      — Вот и не угадала, — он поднял брови и посмотрел на Снейпа. — Мы отлично проведём праздники с Северусом. Верно, друг мой?

      Зельевар поднял взгляд от газеты и кивнул.

      — Разумеется.

      — Вы остаётесь в Хогвартсе? — спросил Невилл. — Почему?

      Снейп нахмурился и отложил газету в сторону.

      — Много работы, мистер Долгопупс.

      — Но это же Рождество! — воскликнул он.

      — Спасибо, что уточнили этот факт для нас, — лениво произнёс Снейп. — Время, конечно, эфемерно, но всё-таки я пока не утратил способности в нём ориентироваться.

      Невилл в негодовании поджал губы и скрестил руки на груди. Гермиона скрыла смешок за кашлем, продолжая распаковку своих рождественских подарков.

      — Поэтому, милая Помона, можешь наслаждаться приятной компанией на праздниках и не переживать обо мне, — подвёл итог Флитвик.

      — Лично я переживаю за завтрашний вечер, — отозвалась мадам Трюк.

      — Какую обувь вы выбрали, Роланда? — поднял бровь зельевар.

      — Ха-ха, очень смешно, Северус, — покачала головой Трюк. — В этот раз можете не переживать за ваши ноги, они будут в целости и сохранности.

      — Вы решили не танцевать? — как бы невзначай спросил Снейп.

      Невилл рассмеялся и пнул Гермиону ногой под столом, за что словил её неодобрительный взгляд. Мадам Трюк лишь вздохнула и посмотрела на большую коробку, с которой возилась Гермиона.

      — Дорогая, кто это вам прислал? — спросила Трюк. — Должно быть, там что-то необычное.

      Гермиона пожала плечами, развязывая многочисленные ленты.

      — Скорее всего, подарок от моих родителей.

      — Разве вы встречаете Рождество не у них? — поинтересовался Флитвик. — Нам казалось, что вы остановитесь у родителей.

      — Нет, в этом году родители отправились в путешествие по Европе. Мне кажется, что лучше оставить их наслаждаться обществом друг друга.

      — Мудрое решение, — кивнула головой Стебель. — Смена обстановки способна воспламенить любые чувства. Особенно, если вы пьёте вино за столиком с видом на Эйфелеву башню.

      — Или бренди, — прошептал Филиус.

      — Помона, не думал, что вам свойственны романтические бредни, — сухо отозвался Снейп.

      — Романтика — неотъемлемая часть нашей жизни, Северус, — мечтательно ответила мадам Стебель. — Вы ещё так молоды и не понимаете этого. Но рано или поздно Купидон проткнёт своей стрелой и ваше, как вам думается, каменное сердце.

      Невилл сделал вид, будто суёт два пальца в рот. Снейп поморщился и неодобрительно посмотрел на коллегу, всем видом показывая, что считает сказанное несусветной чушью.

       Гермиона с любопытством ждала ответ зельевара, делая вид, что открывает подарок. Кто бы мог подумать, что она будет присутствовать при таких интересных разговорах, да ещё и в роли преподавателя. Что было ещё удивительнее, так это споры о любви, в которых участвует Снейп.

      — Сомневаюсь, — наконец бросил он.

      Невилл переглянулся с мадам Трюк и хихикнул в кулак.

      — Не могу даже представить вас влюблённым, — сказала Трюк.

      — Даже и не смейте представлять, — холодно ответил Снейп.

      Филиус лукаво посмотрел на Снейпа и подмигнул дамам.

      — Думаю, это увлекательное и милое зрелище, — нараспев проворковал Флитвик. — Северус будет слегка нервничать и злиться, потому что ему не сразу удастся понять, что именно с ним произошло. Он будет бороться с наваждением, попытается заглушить растущее чувство, но... — волшебник развёл руками, — ничего у него не получится. И ему придётся признать, что он вляпался, как мальчишка.

      — Какая непроходимая чушь, Филиус, — не отрываясь от газеты сказал Северус. — Вы, верно, не учли мой возраст и — самое главное — мой характер. Такие сказки приберегите для мистера Долгопупса, который оторвался от школьной скамьи и теперь сможет начать разговор с девушкой без излишних заиканий.

      — Эй! — недовольно посмотрел на зельевара Невилл. — Вообще-то я тут!

      — Почему? — неожиданно для себя выпалила Гермиона. — Ведь именно вы доказали, какой силой может обладать любовь!

      Дьявол и преисподняя! Ну что я несу?!

      Все резко умолкли. Конечно, каждый помнил и знал про Лили Поттер, но до этого момента никто не осмеливался даже упоминать о ней. Гермиона мысленно отругала себя за оплошность, но потом решила, что в сказанном нет ничего предосудительного. Это был его выбор, и о нём узнали. Пусть благодаря Гарри, но они думали, что он умер и уже не увидят Снейпа. Прошлого уже не вернуть, страниц не вырвать.

      После долгой неловкой паузы зельевар всё же ответил, хотя все подумали, что он проигнорирует вопрос.

      — Не стоит делать из меня героя романов, мисс Грейнджер, — тихим баритоном ответил он. — Вас ждёт большое разочарование, потому что жизнь не имеет ничего общего с тем, что пишут в книгах, которые вы так любите. Займитесь своими делами и не лезьте в мои.

      — Но...

      Мадам Стебель накрыла руку Гермионы, пресекая желание поспорить. Северус уже поднялся и направился к двери. Никто даже не думал его останавливать, боясь напороться на ядовитый язык зельевара. Но вместо того, чтобы остаться сидеть на своём месте, Гермиона тоже подскочила и выбежала из учительской, бросив пару слов о том, что ей стоит извиниться.

      Она понеслась вслед за Снейпом, чья мантия уже скрылась за углом. Скорее всего, он отправится в подземелья, захочет побыстрее скрыться с глаз.

      Гермиона перешла на бег (благо коридоры вечером были уже пусты) и догнала Северуса, когда он уже начал спускаться в подземелья. Гермиона замерла на верхней ступеньке.

      — Северус! — тяжело дыша, окликнула она.

      Он остановился и медленно обернулся. Лицо не выражало ровным счётом ничего, но глаза метали молнии. Он уже открыл рот, но Гермиона опередила его.

      — Простите меня, — она сделала шаг навстречу, ступая вниз. — Мне не стоило этого говорить.

      — То, что должно было оставаться в тайне, стало достоянием общественности, — резко произнёс он, словно рассуждая. — Поттер — чёртов идиот.

      Гермиона неловко топталась рядом с Северусом.

      — Да, Гарри... так получилось, — виновато сказала она. — Но ведь это же не постыдная информация. Он лишь боролся за то, чтобы все смогли понять ваши мотивы. Чтобы не только мы трое знали правду.

      Стоя на тёмной узкой лестнице рядом с зельеваром, она отчётливо ощущала аромат сандала, который приятно обволакивал. Она незаметно повела носом и сделала шажок в сторону Снейпа, стараясь полностью заполнить лёгкие этим мужским ароматом.

      — Мне было всё равно, поймут меня остальные или нет. Поттер, как всегда, играет в благородного... Мисс Грейнджер?

      — Да?

      Снейп с сомнением посмотрел на неё, поднимая бровь.

      — Вы нюхаете меня?

      Неожиданно для них двоих она рассмеялась, приложив ладони к щекам. На лице Снейпа возникло удивление, а Гермиона чувствовала, как краска приливает к лицу. Она была готова провалиться сквозь землю, прямо вниз. Ещё ниже, чем подземелья.

      — Извините меня, но вы приятно пахнете, — сказала она. — Никогда бы не подумала, что скажу это своему бывшему учителю, но вам подходят тёплые древесные ароматы. Я к тому, что все мы чем-то пахнем, нет ничего такого, что окружающие это замечают...

      — Мисс Грейнджер.

      —... и делают комплимент аромату. Да?

      Когда Гермиона подняла глаза, то обнаружила, что на неё устремлён насмешливый и любопытный взгляд. Она крайне редко видела Снейпа таким, поэтому просто закрыла рот и уставилась на своего визави.

      — Успокойтесь, — твёрдо сказал он. — Что за глупости вы говорите? Прежде вы не отличались скудоумием.

      Грейнджер уже хотела начать извиняться, но неожиданно поняла, что язвительные замечания вызваны тем, что ей удалось смутить Северуса таким безобидным признанием. Ей показалось, что не только ей хочется провалиться сквозь землю. Снейп сделал резкий шаг назад, будто осознал, что они стоят слишком близко, и его лицо приняло скучающее выражение.

      — Я просто хотела вам сказать, что вы всё-таки живы и имеете право на счастье, как никто другой. Спасая вас, мы рассчитывали, что вы начнёте жизнь с чистого листа, постараетесь забыть или отпустить прошлое. Вы сказали Гарри, что отдавали долги все эти годы. Так вот: вы вернули их сполна,. Не ставьте на себе крест, Северус.

      Снейп нахмурился и сложил руки на груди, как будто отстраняясь от этих слов. Взгляд сделался безразличным и холодным. Гермиона сразу поняла, что перешла границы дозволенного. Он снова закрылся.

      — Избавьте меня от ваших душещипательных советов, Грейнджер, — не глядя на неё, сказал он. — Вы и правда забыли, что я был вашим учителем. Однако, что вы так и остались невыносимой всезнайкой, я не забыл. Убирайтесь и не суйте впредь свой длинный нос в чужие дела.

      Снейп резко развернулся, и полы его мантии взвились в воздух. Он направился в подземелья. Гермиона прикрыла глаза и устало выдохнула. Она не могла понять, зачем пытается стать ему другом. Пусть он и дальше продолжает жить отшельником, закрывшись в своём кабинете, словно в раковине.

      — И у меня не длинный нос, — пробурчала она.

      Гермиона решила, что больше не будет играть психотерапевта, пытаясь помочь зельевару. В конце концов, у неё на это не было права. Где-то в глубине души она признала, что Снейп для неё всегда был загадкой, и теперь, когда она принадлежала к преподавательскому составу, ей хотелось понять его и наладить отношения. Но всё всегда шло не так, как хотелось. Она почему-то говорила глупости и не могла остановиться. Присутствие этого мужчины странно воздействовало на неё, заставляя краснеть и заикаться, словно она была Невиллом на первом году обучения. Это крайне раздражало. И Гермиона решила, что отложит на время рождественских праздников свои попытки поладить с зельеваром, чтобы сохранить внутреннее спокойствие.

      Она потянула носом воздух, в котором витали призраки аромата сандала, и поспешила к себе.

***

      За окном уже смеркалось, когда Гермиона Грейнджер закончила возиться с причёской. В этот раз она не стала так заморачиваться с волосами, как на Святочный бал. Всё, что она сделала, так это выпрямила с помощью чар все кудри и убрала волосы в низкий пучок. Получилось просто и элегантно.

       От платья она была в восторге: длинное, на тонких бретельках, цвета металлик. На спине был откровенный вырез, но мама сказала, что Гермионе уже не пятнадцать, поэтому ей стоит выбирать модели, подходящие возрасту. Папа поддержал супругу, заявив, что дочь в нём настоящая красавица. Летний загар всё ещё присутствовал на коже, и Гермиона порадовалась, что не выглядит бледной тенью. Кот с интересом наблюдал за ней, когда она застёгивала серебристые босоножки, пытаясь не оступиться и не подвернуть ногу.

      — Глотик, я ненадолго. Веди себя хорошо.

      Живоглот лишь шевельнул усами, продолжая неотрывно следить за хозяйкой. Гермиона нанесла нежно-розовую помаду на губы и подхватила небольшую сумочку. Она немного покрутилась перед зеркалом, размышляя о том, чтобы сменить платье на более простое, но решила в этот вечер перед Рождеством быть неотразимой. В голове почему-то возник Снейп, который снова напоминал: она забыла, что он — её бывший преподаватель.

      Гермиона тряхнула головой, стараясь выбросить зельевара из мыслей. Сегодня она даже не заговорит с ним (первой), и уж точно не подойдёт. Она выпьет пару бокалов шампанского, потанцует с Невиллом, поболтает с коллегами и блаженно рухнет в кровать, предвкушая своё первое самостоятельное Рождество. А Северус пусть сидит в углу и недовольно смотрит на веселящихся студентов и коллег. Гермиона сомневалась, что он будет танцевать, даже зная о наказании, придуманном Макгонагалл.

      Она шла в сторону Большого зала. И тут, и там девочки в ярких платьях спешили побыстрее окунуться в атмосферу праздника, возбуждённо переговариваясь друг с другом и таща своих партнеров. Звуки музыки были слышны даже на втором этаже. Когда Гермиона спустилась вниз, её подхватил вихрь веселья и праздника, льющийся из Большого зала. Перед огромными дверьми стояли группки старшекурсников, хохотавшие так громко, что она решила — кто-то всё-таки умудрился пронести алкоголь.

       Когда она вошла, то восхищённо замерла, глядя на убранство зала. Он был значительно расширен. На стенах — слой снега, искрящийся в свете сотен свечей. Вдоль стен стояли ели, украшенные цветными фигурками животных и птиц, серебряными и золотистыми лентами. С зачарованного потолка падал снег, тут и там поблёскивали сосульки.

       Студенты расположились в центре зала, танцуя и веселясь. У одной из стен, на месте камина, теперь располагался расширенный проход в комнату, где стояли столики с угощениями и длинные столы для студентов. На противоположной стороне, опять же вместо камина, была сцена, где стоял профессор Флитвик, умело управляющий оркестром.

       Гермиона пробиралась к местам для преподавателей, где сейчас по центру стояла огромная ель, на которой переливались игрушки в виде символов факультетов. Вместо одного длинного стола вокруг ели стояло много круглых столиков, за которыми уже сидели преподаватели в праздничных платьях и мантиях. Те, кто не был занят разговором, махали ей рукой и поднимали бокал шампанского. Она махала в ответ и улыбалась.

       Гермиона решила, что стоит найти Невилла или мадам Трюк: с ними ей будет комфортно находиться. Она шествовала по кругу, в котором выстроились столы, и почему-то боялась увидеть профессора Снейпа; но с другой стороны — очень хотела его увидеть. Ей было интересно, как он будет выглядеть. Будет ли танцевать сегодня и пригласит ли её на танец. Или ограничится дежурным танцем с Макгонагалл и мадам Стебель? И вообще, придёт ли на бал?

      Она заметила Невилла, лениво потягивающего шампанское в компании мадам Стебель и Трюк, а также профессора Вектор, которая сидела подперев голову рукой. Гермиона подошла к столику, поприветствовав всех, и заняла место с Долгопупсом.

      — Милая, чудесно выглядите! — добродушно сказала Стебель. — Вы сегодня самая красивая женщина в зале!

      Гермиона рассмеялась и почувствовала, как краска приливает к лицу. Ей не так часто в жизни делали комплименты, чтобы она хладнокровно относилась к ним. Виктор единственный, кто пытался показать ей, что она привлекательная, говорил красивые слова. У Рона абсолютно отсутствовало умение делать комплименты — если нужные фразы не были прописаны в его книжке по обольщению, знания из которой он применял на Гермионе, словно на подопытной мыши. Правда вскрылась, и больше он не пытался выглядеть галантным и учтивым, а книга отправилась на полку, где покоились немногочисленные фолианты, которые рыжий друг прочёл за свою жизнь.

      — Выглядишь классно, — бросил Невилл и оттопырил большие пальцы. — Ты умеешь удивлять, Гермиона!

      — Благодарю, но сегодня все прекрасно выглядят. Зал — просто сказка! Напомните мне выразить восторг профессору Флитвику за такой уровень владения заклятием Незримого расширения. Невероятно!

      — Непременно, — отозвалась Трюк. — Мы думали, что хоть ты придёшь с партнёром.

      Невилл закивал, как болванчик, поддерживая сказанное.

      — Да, думали, что ты прихватишь Гарри, — сказал он. — Было бы здорово увидеть кого-то из наших. Сейчас даже грустнее, чем в момент, когда я понял, что Отряд Дамблдора распался.

      Гермиона тоже так считала. Это был тот моментом, когда ты чувствуешь себя взрослым и знаешь, что у всех началась своя жизнь.

      — Я звала Гарри, но Министерство захотело видеть его на Рождественском приёме. Без него теперь не обходится ни одно мероприятие, — она развела руками. — Сами понимаете.

      Все кивнули и на минуту погрузились в раздумья. Гермиона думала о том, что Хогвартс изменился. Больше над волшебным сообществом не висела угроза в лице Волан-де-Морта, с ней тоже не происходило никаких приключений. К тому же она больше не студентка, и часть стремлений сошла на нет. Но зато она видела школу так, словно она — шестерёнка этого огромного живого механизма.

      Встряхнув головой, Гермиона снова погрузилась в звуки музыки и разговоров. Она чувствовала запах ели, который ассоциировался с запахом чистоты и спокойствия. Поглядев на задумчивых коллег, она подняла бокал и постучала по нему кончиком ножа, привлекая их внимания. Мадам Трюк словно ожила, и её губы растянулись в широкой улыбке. Помона ухнула, как сова, и начала посмеиваться. Невилл, который очевидно тосковал по старым временам, улыбнулся.

      — Счастливого Рождества! — радостно протянула Гермиона.

      Все остальные также подняли бокалы и одним махом опустошили содержимое. Разговор потёк сам собой. Пару раз к ним подходили другие преподаватели. Невилла приглашали на танец старшекурсницы, чему тот казался крайне рад. Гермиону тоже пригласил семикурсник из Когтеврана. Он сделал ей комплимент и больше не сказал ни слова за весь танец.

      Но, сама того не замечая, она продолжала выискивать в толпе высокого черноволосого мужчину со скверным характером. Гермиона решила, что не будет интересоваться у коллег, пришёл ли он, а то они могут подумать лишнего. Хотя, разве то, что она сама о нём думала, не являлось тем лишним?

      Она стояла возле одной из многочисленных елей и всё больше погружалась в себя, чему способствовало и шампанское. Невилл пустился в пляс в компании пятикурсников и казался очень счастливым. Гермиона улыбнулась, наблюдая за его беззаботным весельем. Ей бы тоже хотелось отдаться музыке, но внутренние ремни прочно удерживали её от подобного, вызывая и грусть, и негодование.

      — Последний раз видел Долгопупса таким довольным, когда он писал на школьных стенах своё мнение обо мне, как о директоре, — прозвучал над ухом знакомый баритон.

      Гермиона резко обернулась и встретилась с насмешливым взглядом чёрных глаз.

      Она не смогла сдержать улыбки. Зельевар был как обычно в чёрном, но вместо привычного сюртука — атласная мантия, из-под которой виднелись белая рубашка и синий жилет. Он выглядел потрясающе. Гермиона пожалела, что она не может его запечатлеть, чтобы потом показать друзьям: иначе они просто не поверят. Но она быстро охладила свой пыл и решила в этот раз удержать свои порывы.

      Гермиона снова повернулась лицом к танцующим.

      — Добрый вечер, профессор Снейп, — вежливо поздоровалась она.

      Больше Гермиона ничего не сказала, и на несколько мгновений между ними воцарилась тишина. Ей даже показалось, что он отошёл от неё и двинулся дальше. Но носа коснулся знакомый запах, и она поняла, что Снейп все ещё стоял рядом. Ей захотелось снова на него взглянуть, чтобы запомнить в таком необычном, но привлекательном образе. Но Гермиона удержалась.

      — Вам уже удалось избежать дежурства в Хогсмиде? — поинтересовался он, и она сразу улыбнулась.

      — Да, я танцевала, — ответила она, слегка поворачиваясь к Снейпу и усмехаясь. — Показала студентам пример, как того и хотели Макгонагалл с Флитвиком.

      Он кивнул, не отрывая глаз от танцующих. В его руках непонятно откуда взялся бокал, и зельевар опустошил его одним глотком. Гермиона ни разу не видела, как пьёт Снейп. Ей стало интересно: сколько он уже выпил? Но по нему никогда ничего нельзя было понять. Лицо — словно закрытая книга. Лицо шпиона.

      Он перевёл взгляд на Гермиону и внимательно посмотрел на неё. Ей показалось, что на секунду в его глазах она увидела искорку веселья.

      — Дежурство в Хогсмиде совсем не входит в мои планы, — наконец сказал зельевар и протянул руку. — Мисс Грейнджер, не окажете услугу?

      Гермиона уставилась на протянутую ладонь, не сразу поняв, чего от неё хочет Снейп. Потом, когда до неё дошло, что он пригласил на танец, она вложила руку в его большую ладонь. По телу прошла волна мурашек, и она опустила взгляд в пол.

      Северус вывел её в зал и остановился напротив. Она подняла на него глаза, и их взгляды пересеклись.

      — Позвольте, — тихо произнёс зельевар.

      Он взял её правую руку в свою, а левая рука прикоснулась к обнаженной коже на спине. Она вздрогнула, а Снейп как будто на секунду отдёрнул руку, словно обжёгся. Потом его ладонь всё-таки уверенно легла на спину, и они начали двигаться в танце. Гермиона чувствовала себя скованно и была напряжена. Расслабиться, зная кто тебя ведёт, оказалось совсем непросто.

      — Расслабьтесь, мисс Грейнджер, — сказал Снейп, будто прочёл мысли. — Вы двигаетесь с грацией камня. Я ничего не имею против, но всё-таки работа Сизифа меня не особо привлекает.

      Девушка закатила глаза и фыркнула, чуть сжимая свою руку, которая была переплетена с рукой зельевара.

      — Возможно, это от того, что вы плохой танцор?

      Он слегка прищурился и посмотрел на неё.

      — Вы несносны, — бросил он.

      — А вы само очарование, — ответила она, а потом добавила: — Сэр.

      Он усмехнулся, но ничего не ответил. Гермиона понемногу стала расслабляться в руках зельевара, и ей показалось, что она растекается — настолько она до этого была сжата в пружину. Оказалось, что Снейп был неплохим танцором, чтобы она ему ни говорила. Гермиона незаметно вдыхала знакомый аромат, который обволакивал мужчину, и на какое-то мгновение у неё возникло желание уткнуться Снейпу в шею. Такие мысли вызвали стыд. Она почувствовала, что краска приливает к лицу.

      — Вам плохо? — спросил всевидящий Снейп. — Вы покраснели. Может, принести вам воды?

      — Нет, просто мне стало жарко, — ответила она, а потом поспешила поправить: — Я имею в виду, что в зале душно.

      — Странно, мне кажется, что здесь достаточно прохладно, — он посмотрел ей в глаза. — Вы сегодня немногословны, мисс Грейнджер.

      — Мне казалось, что вас обрадует этот факт. Ведь обычно вы вообще не испытываете желания со мной разговаривать.

      На несколько мгновений возникла пауза. Казалось, что зельевар обдумывал ответ. Его рука, которая покоилась на талии, слегка напряглась, и по телу Гермионы пробежали мурашки.

      — Разве я сказал, что это меня печалит? — саркастически спросил он. — Просто подметил очевидное.

      Вот мерзкая летучая мышь!

      Гермиона почувствовала, как ярость и обида бьют в голову. Она нахмурилась и решила, что как только чёртов танец закончится, она вернётся в свою комнату. Хорошо, что завтра она будет дома, и перед глазами не будет мелькать этот злобный индюк!

      — Какое счастье, что вы не лишены наблюдательности, — сухо отозвалась она. — Знаете, просто я обычно предпочитаю разговаривать с людьми, владеющими манерами.

      — Неужели? Поэтому вы вьётесь поблизости и пытаетесь, как вы сказали, продемонстрировать свои манеры?

      — Я вьюсь? — она зло уставилась на Снейпа. — Я никогда не вилась рядом с вами!

      Глаза Гермионы сверкали злостью. И если до этого момента она стеснялась посмотреть в чёрные омуты Северуса, то сейчас она испытующе уставилась на него. Звуки музыки для неё остались позади, она чувствовала только как ярость заставляет сердце биться быстрее. Лицо Снейпа выражало недовольство, он ощутимо сжал её руку.

      — Не вы ли пытались в начале года втереться ко мне в доверие? И не вы ли вчера раздавали душещипательные советы о том, как мне жить дальше? Я уже говорил вам, что не желаю вашего участия.

      Гермиону захлестнула обида. Она сделала попытку вырвать руку, но Снейп крепко её держал.

      — Нет, Грейнджер. Вы не юная студентка, а преподаватель Хогвартса. Не смейте выбрасывать такие номера, если не хотите давать поводы для сплетен.

      — Отпустите меня, Северус, — зло сказала девушка.

      — Не думаю, — бросил он и притянул её чуть ближе, стараясь не дать ей вырваться. — Вам придётся дождаться окончания танца.

      Перед глазами мелькали танцующие пары и блеск ёлочных украшений. Выпитое шампанское и обида возымели действие, и к глазам подступили предательские слёзы, которые она безуспешно пыталась сморгнуть.

      Гермиона не понимала, почему Снейп так бездушен. Почему он позволяет так грубо обходиться с ней, если всё, что она сделала — это попыталась стать ему другом, когда он вернулся в школу.

      Сквозь пелену слёз она увидела, как Флитвик сделал последние взмахи руками, и музыканты окончили мелодию. Не теряя ни секунды, Гермиона резким движением сбросила с себя руки зельевара и бросилась к двери, понимая, что ещё мгновение — и она расплачется прямо перед сотней глаз. Она ловко лавировала между веселящимися студентами, украдкой вытирая скатывающиеся слёзы.

      Наконец Гермиона достигла дверей Большого зала и быстрым шагом поспешила на второй этаж. Голоса студентов остались позади, и она свернула в небольшой коридор возле туалета Плаксы Миртл. Облокотившись спиной о холодный камень стены, вытащила шпильки из волос и вытерла слёзы, которые продолжали бежать по лицу, не думая заканчиваться. Из горла вырвался жалкий всхлип. Гермиона подумала о том, как символично, что она плачет у туалета Плаксы Миртл, и слёзы заструились с новой силой.

      Неожиданно рядом раздались шаги. Она испуганно подскочила и постаралась отвернуться, глядя на тень, обозначившуюся по полу. Ещё не хватало, чтобы кто-то из студенток увидел её в таком состоянии. Но беды и не думали заканчиваться.

      — Мисс Грейнджер? — раздался голос Снейпа.

      Гермиона вздрогнула и закрыла лицо ладонями, не желая, чтобы этот человек видел её в минуту слабости. Какого чёрта он здесь делал? Ему мало того, что он уже сказал?

      — Убирайтесь, — глухо сказала она. — Убирайтесь.

      — Мисс Грейнджер... Гермиона, — он на секунду умолк. — Вы плачете?

      После этих слов слёзы, казалось, потекли ещё быстрее, и она не смогла подавить громкий всхлип, который развеял все сомнения зельевара. Она сделала шаг в сторону, стараясь ещё больше отгородиться от взгляда Снейпа. Гермиона чувствовала стыд и злость, что плачет перед ним. Плачет из-за его слов. Она ощущала себя униженно и растоптано; хотелось просто исчезнуть.

      Внезапно тёплые руки коснулись её плеч и мягко попытались развернуть.
Она вздрогнула.

      — Посмотрите на меня, — голос его звучал растерянно.

      Гермиона помотала головой, закрывая руками лицо.

      — Уходите.

      — Гермиона, простите. Думаю, мне не стоило так грубо разговаривать с вами, — сказал он. — Возьмите платок.

      Сквозь щёлки пальцев она увидела, что он протягивал ей белую ткань. Резким движением Гермиона выхватила платок и приложила к глазам, вытирая слёзы. Должно быть, она выглядела чудовищно. Мама всегда говорила, что слёзы не красят женщину. Красиво плакать умеют лишь единицы, и то — лишь в кино.

      Краем глаза она посмотрела на Северуса. Тот замер статуей. Судя по его нелепому виду, таких ситуаций в его жизни ещё не возникало.

      — Почему вы так жестоки ко мне? — спросила она. — Если я вам так неприятна, то зачем вы меня пригласили на танец? Если вы хотели избежать дежурства в Хогсмиде, то могли пригласить любую женщину из коллектива, но пригласили меня, — она на несколько секунд замолчала и потом добавила: — Я не понимаю вас.

      Он устало провёл рукой по лицу и сделал шаг ближе.

      — Я не могу сказать, что вы мне неприятны, потому что это не так, — он помедлил. — Я не привык к тому, что кто-то столь навязчиво желает стать мне другом, мисс Грейнджер.

      — Я просто хотела поддержать вас! — воскликнула она, отрывая руки от лица. — Все были настроены против вас... и я просто хотела сделать так, чтобы вы не ощущали себя, словно вас ненавидит каждый!

      Они смотрели друг на друга и молчали. Гермиона подошла и сунула ему в руку влажный от слёз платок.

      — Больше вам не придётся сталкиваться с моим назойливым вниманием, профессор Снейп, — отчеканила она, продолжая глядеть в чёрные глаза. — Я убедилась в том, что вам нетерпимо находиться рядом с такой невыносимой всезнайкой, коей вы меня считаете.

      Он посмотрел на платок в своей ладони и перевёл взгляд на неё, но Гермиона быстрым шагом направилась прочь. Но не успела пройти и пару метров, как крепкие руки мужчины резко развернули её к себе.

      — Мисс Грейнджер, мне жаль, что я стал причиной ваших слёз и такого завершения вечера, — серьёзно сказал он. — Могу ли я хоть что-то сделать для вас?

      Она сбросила его руки и подняла подбородок.

      — Вы уже сделали всё, что хотели.

      — Гермиона...

      — Счастливого Рождества, профессор.

      Она отвернулась и спокойно пошла к лестницам, стараясь сохранить капли достоинства, и оставляя Северуса стоять в сумраке коридора у туалета Плаксы Миртл. В тот момент, когда она сорвалась на бег, она поняла, что хрупкий мир со Снейпом рухнул, и теперь, скорее всего, они даже не будут смотреть друг на друга. Когда она добралась до комнаты, то упала на кровать и долго глядела в потолок, позволяя слезам катиться по вискам.

       Ей было больно.