Глава 11
26 апреля
16:29
Дома
После очередной ночи с Лёшей я вернулась домой, едва стоя на ногах. Всё внутри меня ныло от усталости и напряжения, а голова была как в тисках — пульсирующая боль не давала сосредоточиться ни на чём. Кажется, даже воздух вокруг стал тяжелым и давил на меня, когда я пересекла порог дома. Единственное, что я смогла сделать, — это добраться до кровати и, почти не раздеваясь, упасть на неё. Я надеялась, что сон принесёт мне облегчение, что через несколько часов я проснусь, и всё это окажется просто результатом переутомления.
Но реальность оказалась куда жестче. Когда я наконец открыла глаза, стало только хуже. В комнате было холодно, хотя я знала, что включила обогреватель перед тем, как лечь. Лихорадка пробирала меня до самых костей, кожа горела, а кашель разрывал горло на куски. Голова кружилась настолько сильно, что даже мысль о том, чтобы встать, казалась невыносимой. Я снова упала на подушку и долго лежала, пытаясь собраться с силами, но всё, что у меня получилось, — это набрать номер на работе.
Сообщив о своём состоянии, я услышала в ответ голос, полный сочувствия и усталости. Мне дали три дня на отдых, хотя я знала, что этой болезни потребуется больше времени, чтобы отпустить меня. Положив трубку, я некоторое время лежала, глядя в потолок, пока не поняла, что есть ещё одно дело, которое я должна сделать.
Со стоном от боли я потянулась к телефону и написала Лёше.
Т/И— Привет! Извини, но я не смогу прийти эти три дня... Заболела. За тобой присмотрит Серёжа, постарайся не обижать его, ладно?
Отправив сообщение, я почувствовала, как на меня накатила новая волна бессилия. Я знала, что Лёша поймёт, но сама мысль о том, что я оставляю его, пусть и ненадолго, грызла меня изнутри. Вдруг Лёше станет хуже? Вдруг что-то случится? Эти вопросы, как назойливые мухи, роились в моей голове, не давая покоя.
Я ведь всегда была рядом, всегда помогала ему справляться с болью, страхами и одиночеством. А теперь, когда я не смогу прийти, кто будет его поддерживать? Мне казалось, что без меня с Лёшей обязательно что-то случится. Эта тревога наполняла меня, превращая каждую минуту в бесконечное ожидание чего-то страшного.
Но я понимала, что в таком состоянии я не способна ни на что. Я едва могла держаться на ногах, не говоря уже о том, чтобы помогать кому-то, тем более Лёше. Тело ломило от боли, а каждая попытка сделать глубокий вдох заканчивалась приступом кашля, который отнимал последние силы. Внутри всё разрывалось от беспомощности и сожаления.
Я попыталась себя успокоить, убеждая, что Серёжа справится. Он ведь тоже заботится о Лёше, не оставит его без внимания. Но мысль о том, что я не смогу быть рядом в этот момент, терзала меня изнутри, не давая забыться даже на миг. Я хотела быть с ним, несмотря ни на что, но знала, что сейчас должна заботиться и о себе, иначе просто не смогу продолжать бороться дальше.
С этими мыслями я снова легла, укрывшись одеялом, и попыталась уснуть, но тревога, подобно болезненному жужжанию, продолжала терзать мои мысли. Я пыталась убедить себя, что всё будет в порядке, что Лёша поймёт, но беспокойство не отпускало. Веки медленно тяжели, а голова постепенно пустела, усталость брала верх, и вскоре я снова заснула. Сон был глубоким, но не приносил облегчения, словно внутри меня всё ещё бушевала неутихающая тревога.
Сон
Снился очень сладкий сон, старое и такое тёплое воспоминание. Мне снова 8 лет, передо мной клавиши и мамины руки. Мы оба в белых, парных платьях. Я сижу у неё на коленях, чувствую её тепло, слышу её дыхание. Мама учит меня играть очень лёгкую песню, её пальцы скользят по клавишам так грациозно, так легко. Я пытаюсь повторить за ней, но больше всего мне нравится слушать её тихий голос, который звучит где-то над ухом, как мелодичное, почти неуловимое пение.
Тихое мычание маминых песен невероятно успокаивало. Это было как погружение в тёплую воду, где не существует ни боли, ни тревог. Знать, что мама снова рядом, пусть и только во сне, наполнило меня смесью тоски и радости. Воспоминание о том времени, когда всё было проще, когда её объятия могли прогнать все страхи, оставляло сладкое послевкусие.
Словно с каждой нотой её песни я возвращалась в тот безопасный мир, где не было болезней, смертей и тревог. Только мама, её руки на моих, и музыка, звучащая где-то в глубине души.
Мама —Маленький домик, русская печка,
Пол деревянный, лавка и свечка,
Котик-мурлыка, муж работящий -
Вот оно счастье! Нет его слаще...
Мама напевала «Песню о мечте» из старого мультика "Летучий корабль". Эта мелодия была нашей особенной связью, напоминающей о беззаботном детстве. Мультик всегда был моим любимым, и мама часто включала его, когда учила меня играть на пианино.
Я сидела у неё на коленях, её руки поддерживали мои, пока она медленно и внимательно показывала мне, как правильно нажимать клавиши. Каждый аккорд, каждое движение её пальцев было тщательно продумано, чтобы я могла воспроизвести ту самую мелодию, которая всегда вызывала у меня чувство безопасности и счастья. Мама пела эту песню своим мелодичным голосом, и, несмотря на то, что я была ещё маленькой, я чувствовала, что это было наше маленькое чудо, которое позволило мне забыть обо всех страхах и заботах.
Мама —Ах, если бы сбылась моя мечта!
Какая жизнь настала бы тогда!
Ах, если бы мечта сбылась,
Какая жизнь тогда бы началась..
Слово «мечта» заставило меня задуматься. Я повернулась к маме с любопытством и спросила:
Т/И— Мам, мама!
Она приостановила игру и взглянула на меня с улыбкой.
Мама— Да?
Т/И— У тебя есть мечта? Твоя собственная мечта?
Мама улыбнулась и села рядом со мной, её взгляд был полон теплоты. Я вновь увидела её зелёные глаза, которые я так давно не видела.
Мама— Конечно, есть.
Т/И— А какая она?
Мама немного помолчала, собираясь с мыслями. Затем её голос стал мягким и проникновенным.
Мама— Я мечтаю, чтобы у тебя всё было хорошо. Чтобы у тебя была профессия, которая приносит радость, чтобы у тебя было хорошее будущее. И чтобы рядом был человек, который будет тебя любить и заботиться о тебе. Чтобы ты была счастлива.
Эти слова согрели моё сердце. Я чувствовала, как в груди поднимается волна благодарности и любви к маме. В этот момент я понимала, что её мечта была связана со мной, и это придавало мне сил и уверенности в том, что всё будет хорошо.
Т/И— Тогда у меня будет такая же мечта!
Мама ответила мягкой, тёплой улыбкой. Её голос был полон нежности и искренности.
Мама — Спасибо тебе.
Она протянула руку и нежно коснулась моей щеки. Это прикосновение было настолько реальным, что я могла чувствовать его тепло, словно её рука была прямо здесь, со мной. Мягкое прикосновение было обманчиво живым, и я могла ощущать её заботу и любовь.
Постепенно её силуэт начал расплываться, как если бы её образ растворялся в тумане. Её улыбка становилась всё менее чёткой, её голос удалялся, превращаясь в далёкий и неясный шёпот. Вскоре всё, что осталось, — это ощущение её близости и тепло её прикосновения, которое продолжало согревать меня, даже когда её образ исчезал в глубинах сна.
Лёша — Т/И?
Я резко проснулась и увидела перед собой Лёшу. Его рука, как в моём сне, всё ещё касалась моей щеки. Его лицо было полно беспокойства, и в глазах читалось напряжение.
Т/И— Лёша ? Ты чего тут..
Леша — у тебя температура .
Лёша повернулся к пианино, где на поверхности лежали таблетки и стакан с водой. Он протянул мне таблетку, сопровождая её стаканом, показывая, что это должно помочь мне почувствовать себя лучше. Его забота была столь искренней и тёплой, что я почувствовала, как внутри меня разливается тепло, несмотря на жар и слабость.
Пока я пила таблетку, обстановка начала оседать в сознании. Я огляделась вокруг, осознавая, что нахожусь не в больнице, а у себя дома. Лёша тоже не был в больнице. Мы были в моей квартире, и все вокруг казалось непривычным и немного смутным. Я попыталась осмыслить ситуацию, не понимая, как именно мы здесь оказались.
Я вдруг ощутила тревогу, которая быстро поглотила меня, заставив резко сесть в постели. Я хотела упрекнуть Лёшу, но воспалённое горло и тяжёлое дыхание не позволяли мне говорить громко. Каждый раз, когда я пыталась что-то сказать, болезненные спазмы только усиливались. Мой голос стал шёпотом, и я еле могла заставить себя говорить. Слишком много эмоций и страха завладели мной, и я начала понимать, что эта ситуация вышла из-под контроля.
Т/И— Лёша, почему ты не в больнице? — проговорила я еле слышно. — Тебе срочно нужно туда, мне прилетит от администраторов, если узнают, что ты тут...
Я взглянула на Лёшу, полный беспокойства, и попыталась встать, чтобы помочь ему вернуться в больницу. Но слабость и жар снова заставили меня опуститься на кровать, не позволяя даже сделать шаг. Я почувствовала, как мои силы тают, и тревога смешивалась с отчаянием. Всё, что я могла сделать, это наблюдать, как Лёша с заботой заботится обо мне, несмотря на своё собственное состояние.
Т/И — Лёша, тебе нужно вернуться. Это не твоё место, ты ведь не должен быть здесь.
Лёша — Всё нормально, Серёжа отпустил меня. Все уже в курсе.
Т/И — Вот же гад..
Лёша — не сердись на него . Он просто хотел помочь . И все со мной будет хорошо , обещаю.
Я снова поверила Лёше. Его присутствие, несмотря на все обстоятельства, было для меня источником успокоения и поддержки. Я посмотрела на него, заметив, как он внимательно следит за мной, и затем отвела взгляд, уставившись в стену.
Т/И — Я всё равно тебя развлекать не смогу.
Мой голос был тихим и подавленным, но Лёша, несмотря на свою собственную слабость, не потерял оптимизма. Он посмотрел на меня с лёгкой улыбкой, и в его глазах читалась искренняя забота и желание помочь.
Лёша — Значит, пришла моя очередь.
Он говорил это так, словно каждое слово было продиктовано нежеланием оставить меня в одиночестве. В его голосе не было ни тени жалости к себе, только решимость и готовность поддерживать.
Лёша посмотрел на меня с лёгкой улыбкой, замечая, как я укрылась одеялом до носа, словно прячусь от мира.
Лёша — Голодная?
Я кивнула в ответ и глубже завернулась в одеяло, чувствуя, как тепло от него постепенно проникает в меня. Лёша усмехнулся, как будто его простое желание позаботиться обо мне было естественным, и вышел из комнаты.
Когда он вернулся, он держал в руках тарелку с горячим супом. Его лицо выражало смесь заботы и лёгкого удовлетворения от того, что мог сделать что-то полезное.
Лёша — Тебе нужно сесть.
Я кивнула, благодарно глядя на него. Слабость и жар всё ещё давили на меня, но присутствие Лёши и его внимание были как спасательный круг в бушующем море. Я приняла поданный суп, и Лёша аккуратно расположился рядом, готовый поддерживать разговор и дарить теплоту в этот трудный момент.
Т/И— не боишься заразиться.?
Лёша — ха , твоя болезнь мне не почем .
Т/И— извини..
Лёша — все нормально , ешь.
Я сделала несколько медленных ложек супа, ощущая, как его тёплая жидкость струится по горлу, утоляя не только голод, но и немного ослабляя болезненное напряжение. После этого я протянула Лёше пустую ложку, надеясь, что он поймёт, что я насытилась.
Т/И — Наелась...
Лёша — Что? Нет, ты же почти ничего не съела.
Т/И — Не-а.
Лёша вздохнул, но с лёгкой улыбкой принял тарелку с остатками супа и, словно не замечая моих протестов, начал аккуратно разогревать ложку. Его терпение и настойчивость были ощутимы в каждом его движении. Я хотела снова лечь, но Лёша остановил меня, наклонившись ближе и протянув ложку с супом.
Лёша — Скажи «аа».
Его голос был мягким и решительным, с оттенком заботы, который, несмотря на моё недомогание, согревал. Я не могла не поддаться его уговорам и, неохотно открыв рот, приняла ложку супа.
Я, как маленький ребёнок, ела суп с чужих рук, нелепо открывая и закрывая рот. Лёша внимательно следил за каждым моим движением, его лицо выражало нежность и заботу.
Лёша — Милое зрелище.
Т/И — Молчи.
Лёша улыбнулся, и его смех был лёгким и тёплым. Ему было приятно видеть меня такой неаккуратной, домашней и немного недовольной. Это был новый и неожиданно радостный опыт для него, который, несмотря на моё недомогание, приносил ему облегчение. В этом состоянии я была уязвимой и открытой, и, несмотря на трудности, это сближало нас, даря ему чувство уютного и настоящего взаимодействия.
22:21
На моем ноутбуке шел какой-то фильм, который я заставляла себя смотреть, не в силах бороться с усталостью. Я пыталась не заснуть, чтобы не обидеть Лёшу, но в какие-то моменты закрывала глаза, а потом резко их открывала. Лёша сидел рядом, поглаживая меня по спине, и это приносило мне необычное спокойствие и уют. Его прикосновения были мягкими и успокаивающими.
В какой-то момент Лёша заметил, что я стала засыпать. Его голос был мягким, но настойчивым.
Лёша — Не заставляй себя, спи.
Я посмотрела на него, ощущая растущую сонливость.
Т/И — А вдруг с тобой что-то случится?
Лёша — Всё нормально, тебе тоже нужен отдых.
Т/И — Ну, Лёш...
Лёша — Если что-то случится, я тебя обязательно разбужу.
Его слова, полные уверенности и заботы, заставили меня чувствовать себя в безопасности. Я медленно, но неохотно поддалась усталости и позволила себе заснуть, зная, что Лёша будет рядом и не даст ничего плохого случиться.
Сон уже начал окутывать меня, и я снова погружалась в мир грёз, когда вдруг почувствовала, как одеяло начинает приподниматься, впуская в моё укрытие холодный воздух. Я приоткрыла глаза, почувствовав тепло тела рядом с собой. Лёша осторожно залез под одеяло и крепко обнял меня. Его тепло окутало меня, и я почувствовала, как каждая клеточка моего тела наполняется комфортом и умиротворением. Эти моменты простого, но искреннего близкого контакта, казалось, поглощали все мои страхи и тревоги.
Я тихо притворилась, что сплю, чтобы понять, что Лёша сделает дальше. Он продолжал обнимать меня, и его прикосновения были полны мягкости и заботы. Лёша осторожно провёл руками по моей спине, прижимая меня к себе ещё ближе. Его руки скользнули под футболку к моей голой спине, обхватив её, но не делая ничего лишнего. Этот жест был откровенным и интимным, но Лёша не переходил границы.
Его прикосновения, хоть и оставались нежными, вызывали в моём теле новый, глубокий отклик. Каждое его движение наполняло меня волнением и трепетом, усиливая тепло и учащая сердцебиение. Я ощущала, как его руки, исследующие мою спину, вызывают в мне не только физическое тепло, но и эмоциональное смятение. Несмотря на свою усталость и недомогание, мне нравилось, как его прикосновения нежно блуждают по моей спине, принося мне ощущение безопасности и близости.
Лёша, заметив моё состояние, тихо и с нежной улыбкой произнёс.
Леша — Не переживай, приставать не буду..
Внутри меня горело некое желание, но я ясно и твёрдо отказывала себе. Первое — болезнь Лёши, его состояние не позволяло даже бегать, его сердце не выдерживало таких нагрузок. А второе — это профессиональные границы. Нельзя было так с пациентом. Я краснела от своих собственных мыслей, ощущая, как стыд и внутреннее смятение борются с чувством нежности, которое он вызывал.
Моё сознание переполняли грязные мысли, и я мучительно осознавала, что даже если бы Лёша начал проявлять какие-то знаки внимания, я, возможно, не была бы и против. «Заткнись», — командовала я себе, пытаясь избавиться от этих волнений и направить мысли в другое русло.
Лёша — а ты смешная.
Я удивлённо посмотрела на него, не ожидая такого комментария. Мой голос, наполненный легким раздражением и смущением, прозвучал как выговор.
Т/И — Лёша!
Лёша продолжал держать меня в объятиях, его руки скользили по моей спине всё чаще и нежнее, создавая ощущение непрерывного тепла и комфорта. Я чувствовала, как каждый его прикосновение проникает в глубину моей души, наполняя её теплом и нежностью.
Лёша — Такие обычные прикосновения ведь.
Я едва слышно ответила, стараясь скрыть свой трепет.
Т/И — «Обычные» — проговорила я, стараясь сдержать эмоции.
Лёша заметил моё смущение и, мягко хихикая, добавил:
Лёша — Хочешь, могу убрать.
Я сразу же ответила, не задумываясь, полной искренности и желания сохранить этот момент:
Т/И — Нет! Не убирай.
Его смех был тёплым и успокаивающим, он понял, как сильно мне нравятся его прикосновения. Лёша не стал отстраняться и продолжил свои нежные движения, прижимая меня ещё крепче. Мы оба молчали, но его внимание и забота были очевидны. Он смотрел фильм и параллельно следил за моей реакцией, как бы подтверждая, что его присутствие и прикосновения были именно тем, что я хотела и о чём мечтала.
Я растворялась в этом ощущении, позволяя себе полностью насладиться моментом близости и тепла. Его руки, блуждающие по моей спине, приносили не только физическое удовлетворение, но и эмоциональное облегчение, помогая мне забыть о болезнях и тревогах.
Но затем Лёша задал вопрос, который был настолько откровенным, что я почувствовала, как краснею до корней волос.
Лёша — Ты хочешь меня?
Я хотела было притвориться, что сплю, но моё учащённое сердцебиение и нерешительные движения выдали меня. Взвесив всё, я решила быть честной и открытой как перед собой, так и перед ним. Я помедлила, собираясь с мыслями, и, несмотря на внутреннее смятение, ответила прямо:
Т/И — Хочу.
Лёша — ну если ты хочешь..
Его голос был мягким и тёплым, словно обволакивающим меня уютом. Я замерла, чувствуя, как внутри меня переплелись чувства нежности и вины. Мой разум метался между тем, что я действительно хотела, и тем, что было правильным. Я сделала глубокий вдох, чтобы справиться с растерянностью.
Т/И — Нет, нельзя.
Лёша — Хорошо.
Он не убирал руки, но его прикосновения стали ещё более осторожными, как будто он интуитивно чувствовал, что я нуждаюсь в дополнительном пространстве, но не хотела терять его близость. Его руки всё ещё оставались на моей спине, но теперь они лишь лёгко скользили по моей коже, поддерживая, но не нарушая границ.
Моё сердце всё ещё билось быстро, но я уже ощущала, как его тепло и присутствие успокаивают меня. Я могла чувствовать каждое его прикосновение, каждое движение, и это было для меня одновременно утешительным и волнующим. Лёша не отстранялся, но его внимание было сосредоточено на том, чтобы создать комфортное пространство, где я могла бы чувствовать себя спокойно.
Лёша продолжал смотреть фильм, время от времени бросая на меня короткие взгляды, полные понимания. Я заметила, что его глаза не оставляют меня, что было для меня ободряющим. Он делал всё, чтобы я почувствовала себя в безопасности и расслабленно, не заставляя меня делать ничего, к чему я не была готова.
Между нами установилась тёплая тишина. Его присутствие было как невидимая поддержка, которая придавала мне уверенность и позволила мне снова почувствовать себя спокойной.
3:12
Я снова проснулась от странных, красочных снов, где мишки-Гамми карабкались на дерево и дрались с червяками за яблоки. Мне было трудно понять, что происходит, и когда я открыла глаза, я заметила, что снова нахожусь в объятиях Лёши. Его дыхание медленно и равномерно касалось моей шеи, вызывая лёгкие мурашки, которые пробегали по коже. Это было странное сочетание тепла и холода, но ощущение его близости приносило мне успокоение.
Его руки, крепко обхватывающие мою талию, не отпускали меня. Они были тёплыми и мягкими, что делало моё нахождение в его объятиях ещё более комфортным. Мои руки, в свою очередь, обхватывали его голову, словно пытаясь ещё крепче привязать его к себе, не осознавая, как это выглядит снаружи.
Я пыталась быть осторожной, чтобы не нарушить его сон, и шёпотом проговорила, хотя и не совсем уверена, что он меня слышит.
Т/И — Пациент называется...
Мои слова были пропитаны едва уловимым чувством беспокойства, которое я старалась скрыть. Я знала, что это место не должно быть таким комфортным и личным для Лёши, но в данный момент его близость была для меня важной и необходимой. С каждым его вдохом я чувствовала, как моё напряжение и страх постепенно уходят. Его присутствие наполняло меня теплом и спокойствием, позволяя мне забыться и погрузиться в сон, хоть и беспокойный.
осторожно выскользнула из-под его объятий и направилась на кухню. Наполнив стакан воды, я выпила его залпом. Хотя тело всё ещё ломило, а температура не отпускала, стало немного легче.
После этого я пошла в ванную. Взглянув на себя в зеркале, я привела в порядок свои беспорядочные волосы и осмотрела своё отражение. Я была неухоженной и болеющей, и этот образ заставил меня задуматься. Неужели Лёша действительно хотел бы видеть меня такой — растрёпанной, настоящей? Наверное, да. Мы все были не идеальны в моменты уязвимости, и Лёша принял бы меня такой, какая я есть.
Но мысли продолжали блуждать, и я стала думать, понравилось бы Лёше моё тело в таком виде? Какие бы были у него глаза, если бы он увидел меня без футболки? Эти мысли снова начали пронизывать моё сознание, и я почувствовала, как они вызывают у меня смятение.
Т/И — Я правда этого так хочу? Грязно..
Через пару минут я снова оказалась в постели, но мысли продолжали терзать меня. "Даже Лёша был не против, мы были так близки к этому." Я размышляла, что, возможно, было правильно, что я отказала себе. Говорить «нет» самому себе, особенно когда чувства переполняют, — это всегда трудно, но в этот момент это было важно. Решение не поддаться желаниям могло быть одним из шагов к сохранению не только собственных границ, но и здоровых отношений с Лёшей.
Мы с Лёшей даже не пара, мы просто любим друг друга, но мы и не друзья уж точно. А кто мы тогда друг для друга? Мы были близки и разделяли что-то глубоко личное, но наше взаимное понимание и чувства не вписывались в стандартные категории. Это было что-то большее, чем дружба, но меньшее, чем отношения. И всё же, несмотря на неопределенность, я знала, что это сложное и тонкое взаимодействие было важно для нас обоих.
Я легла спиной к Лёше, уставившись в стенку и погружённая в свои мысли, пытаясь разобраться с чувствами и мыслями, которые терзали меня. Вскоре я вновь почувствовала его руки на своём животе.
Лёша сонно произнёс:
Лёша — Снова думаешь.
Его голос был томным и хриплым, что заставило меня вновь покрыться мурашками. Его горячие прикосновения скользнули вверх, касаясь моих рёбер. Я ощущала каждое движение его рук, они были такими заботливыми и нежными, что, несмотря на внутренний беспорядок, я почувствовала, как успокаиваюсь под его прикосновениями. Лёша продолжал медленно и осторожно двигаться, его руки были источником тепла и безопасности в этой туманной ночи.
В этот раз я не хотела, чтобы он останавливался. Я молчала, не скрывая, что не сплю. Внезапно я осознала, что мы оба хотим одного. Его горячие руки коснулись моей груди, а вторая рука вышла из-под футболки и мягко обняла мою шею.
Каждое его прикосновение наполняло меня внутренним трепетом. Я чувствовала, как его ладони нежно исследуют моё тело, и это было одновременно успокаивающим и волнующим. Мы были в этом моменте вместе, и то, что раньше казалось неуместным, теперь было частью нашего близкого взаимодействия. Я знала, что всё это было неправильно, но внутреннее желание и потребность в близости с Лёшей были слишком сильны.
Лёша продолжал медленно и уверенно исследовать моё тело. Его прикосновения становились всё более интимными и осознанными. Я ощущала, как его руки скользят по моей груди, его пальцы мягко касаются кожи, пробуждая волну тепла и нежности. Каждый его жест был полон заботы и внимания, что позволяло мне расслабиться и погрузиться в этот момент близости.
Его дыхание, горячее и равномерное, касалось моей шеи, создавая ощущение защиты и уюта. Я чувствовала, как его руки становятся всё более уверенными, их прикосновения — одновременно настойчивыми и заботливыми. Лёша не спешил, его движения были размеренными, и я могла ощущать каждое его прикосновение в полной мере. Мои чувства были переполнены смешанными эмоциями — от желания и волнения до благодарности и нежности.
Я не отстранялась, позволила себе оставаться в этом интимном моменте. Я чувствовала, что между нами есть нечто большее, чем просто физическая близость. Его прикосновения были для меня источником утешения и безопасности. Я ощущала, как его руки скользят по моим рёбрам, и это было одновременно возбуждающим и успокаивающим.
Каждое движение его рук приносило мне глубокое удовлетворение. Он касался моей кожи с такой лёгкостью и осторожностью, что я могла полностью сосредоточиться на своих ощущениях. Моё тело отвечало на его прикосновения, и я чувствовала, как он понимает мои потребности, как он настроен на моё состояние.
Мы продолжали оставаться в этом близком контакте, и я понимала, что это был момент, когда все внешние проблемы и страхи исчезают. Лёша был рядом, и его присутствие создавалось ощущение полной гармонии и связи между нами. Я чувствовала, как он передаёт своё тепло и заботу через каждое прикосновение, и это было невероятно важно для меня.
С каждым его движением я становилась всё более расслабленной. Лёша, понимая моё состояние, продолжал действовать осторожно, его прикосновения были мягкими и уверенными. Я могла чувствовать, как его руки скользят по моей спине и груди, исследуя, но при этом оставаясь уважительными и заботливыми. Его каждое прикосновение было как обещание поддержки и понимания.
Я знала, что это было время, когда мы могли быть вместе, делиться этим интимным моментом и поддерживать друг друга. Наши тела были близки, и я ощущала, как Лёша передаёт мне свою силу и спокойствие через свои прикосновения. Это было время, когда все остальные заботы и страхи оставались позади, и мы могли просто быть рядом друг с другом, разделяя этот момент уязвимости и близости.
Лёша продолжал двигаться медленно и уверенно, его руки оставались на моём теле, и я чувствовала, как он всё глубже и глубже погружается в этот момент близости. Его прикосновения, его тепло и забота создавали особое чувство связи между нами, и я была благодарна за это. Мы оба искали утешение и понимание, и, кажется, нашли их друг в друге.