Глава 3.Птица в клетке
«Сначала видишь стену. Потом — трещину в ней. А потом сквозь нее — свет».
Джину пришел раньше обычного. Солнце еще не поднялось высоко, а он уже сидел на своем месте у черепичного навеса, нервно перебирая струны бипы. Пальцы сами находили знакомые аккорды — те самые, что вчера заставили её остановиться.
"Придет ли она?"
Мысль раздражала. Он злился на себя за эти глупые надежды и резко дёрнул струну. Дребезжащий звук разнёсся по улице, заставив пару прохожих обернуться.
— "Значит, ты всё же пришёл."
Голос прозвучал за спиной.
Джину обернулся так резко, что чуть не уронил инструмент.
Она стояла перед ним, заслонив собой шумную улицу. Сегодня её ханбок был другого оттенка — цвета молодой листвы после дождя, а волосы, собранные в тугую косу, перехватывала тонкая лента с вышитыми ирисами.
— "Меня зовут Хэ-Су,"— наконец сказала она.
Джину нахмурился.
— "А мне какая разница?" — пальцы сжали гриф бипы.
— "...Джину," — буркнул он, не глядя, лишь потому, что молчать было бы ещё грубее. Струна звякнула под его пальцем, выдавая раздражение.
Хэ-Су не смутилась.
— "Ты играешь не так, как вчера," — заметила она, присаживаясь рядом , кажется, совсем не обеспокоенная грязью
— "Тебе то что?" — он не смог сдержать едкого тона. — " Знатным госпожам разве есть дело до уличных музыкантов?"
Она рассмеялась — негромко, но так искренне, что это его озадачило.
— "Мой отец — лекарь. Когда-то служил при дворе, а теперь лечит всех подряд: купцов, крестьян... "— она намеренно замедлила речь, — "...даже колючих музыкантов с острым языком. "
Её взгляд скользнул по его потрёпанной одежде, но не с насмешкой — скорее с любопытством, будто он был каким-то необычным растением, которое она видела впервые.
Джину сжал гриф бипы, почувствовав, как жар поднимается к щекам.
— "Я не болен."
— "Но играешь так, будто тебе больно,"— Хэ-Су склонила голову набок. — "Вчерашняя мелодия... «Песня журавлей». Её обычно играют плавно, печально. А у тебя — словно птица бьётся в клетке."
Джину резко поднял голову. Его глаза вспыхнули.
— "Ты что, пришла меня поучать?"
Хэ-Су рассмеялась — негромко, но так искренне, что это его озадачило.
— "Не гримасничай. Я просто хочу послушать музыку. Ты знаешь ли, не писанный красавец, чтобы я приставала к тебе средь бела дня."
Джину замер. Никто ,кроме семьи ,никогда не говорил с ним так прямо — без подобострастия, но и без высокомерия. Как с равным
— "Ты странная,"— пробормотал он.
— "А ты — упрямый,"— парировала Хэ-Су. — "Так сыграешь или нет?"
Он хотел отказаться. Хотел встать и уйти.
Но вместо этого его пальцы легли на струны.
А когда он заиграл, Хэ-Су закрыла глаза.
И впервые за долгие годы Джину почувствовал — кто-то действительно слушает.
Она слушала так внимательно, будто слышала не только ноты, но и то, что между ними.
А когда он закончил, в её глазах стояло что-то, отчего его сердце бешено колотилось.
— "Завтра приходи," — неожиданно даже для себя выдал парень и тут же прикусил язык
Хэ-Су улыбнулась, разворачивая синий свёрток: внутри лежали рисовые лепёшки, ещё тёплые.
— "Только если сыграешь что-то новое."
Через пару мгновений она растворилась в толпе, оставив после себя:
- Запах леса после дождя, смешавшийся с городской пылью
- Тёплые лепёшки на его коленях
- И странное ощущение, будто он только что проиграл схватку, даже не успев понять правил
Джину сжал бипу.
"Что, чёрт возьми, только что произошло?"
А вокруг жизнь шла своим чередом: торговцы торговались, нищие просили милостыню, а где-то вдали шумела река
"Что ж... Кто платит, тот и музыку заказывает",— усмехнулся про себя Джину, уже предвкушая завтрашний день.
Пусть несёт что угодно, эта сумасшедшая. Лишь бы слушала и платила. За свою недолгую жизнь Джину научился терпеть и эту наглую янбан он тоже будет терпеть.
До тех пор пока она приносит пользу
Но отчего-то он уже ждал завтра
___________________________________
Глава вышла маленькая ,но у меня сейчас вообще нет времени