Part 4
Тишина в студии после последнего, ледяного "La di die, darling" Джейдена была не просто отсутствием звука. Это была физическая субстанция – густая, тяжелая, давящая на виски. Она звенела в ушах Мии громче, чем любой бас. Воздух казался разреженным, дышать было трудно. Она стояла, уставившись на экран пульта, где имя «Jaden Hossler» и логотип «Crimson Sound Records» горели обвиняющими факелами, сжигая дотла все ее представления о человеке напротив.
*Музыкант. Настоящий. С лейблом.* Слова крутились в голове, бессмысленные и чудовищные. Его холодная уверенность у пульта, его голос – не просто приятный тембр, а *инструмент*, которым он виртуозно владел, его авторство этого ядовитого, цепляющего трека… Все складывалось в картину, которую ее мозг отказывался принять. Мажор-придурок, который издевался над ней и ее друзьями? Нет. Он был… кем-то другим. Кем-то опасным. Кем-то, кто только что использовал ее боль, ее ненависть как сырье для своей музыки.
– Ты… – ее голос сорвался, хриплый и сломанный. Она не могла оторвать взгляд от экрана, от строчки "feat. Mia Garcia". Ее имя там выглядело как клеймо. Позорное клеймо. – Ты написал ЭТО? Ты… певец? Настоящий? – Вопрос прозвучал глупо, детски наивно, но другого не было. Ей нужны были слова, чтобы зацепиться за рушащуюся реальность.
Джейден медленно повернулся от пульта. Его движение было плавным, хищным. Он не улыбался. Его голубые глаза, такие холодные и нечитаемые минуту назад, теперь казались пронзительными. Они изучали ее – ее бледность, дрожь в руках, которую она безуспешно пыталась скрыть, растерянность, пробивавшуюся сквозь остатки гнева.
– А ты думала, я просто так микрофоны в руки беру? – Его голос был тихим, ровным, но каждый слог падал, как камень. – Да, Гарсиа. Я музыкант. Я пишу музыку. Записываю ее. Выпускаю. – Он сделал небольшой шаг вперед, не сокращая дистанцию до опасной, но достаточный, чтобы его присутствие стало еще более подавляющим. – И да, я написал этот трек. Вдохновленный… нашими милыми беседами. Твоей неподдельной симпатией. – В его тоне не было издевки. Была констатация факта, от которой становилось еще горше. – Ну что? Теперь твоя ненависть обрела более высокую ценность? Или ты предпочтешь сбежать? – Он кивнул в сторону двери. – Как только поняла, что игра вышла за пределы твоих представлений о богатом балбесе? Что ставки… реальны?
Его слова были ударом ниже пояса. Они вытаскивали наружу ее самый потаенный страх – страх оказаться неадекватной, смешной, *недостаточной* перед чем-то настоящим, большим. Страх, который она всегда прятала за агрессией. И он *знал*. Он видел это.
– Я… – Мия попыталась вдохнуть, но воздух застрял комом в горле. Она сглотнула, чувствуя, как предательские слезы жгут глаза. *Нет. Ни за что.* Она резко отвернулась от него, от экрана с его именем, и ее взгляд упал на Авани.
Подруга стояла, прижавшись спиной к стене, лицо было мокрым от слез. Ее глаза, полные ужаса и вины, встретились с Мииными.
– Ты знала, – прошептала Мия. Это не был вопрос. Это был приговор. – Ты знала все это время. Кто он. *Что* он. – Голос набирал силу, прорываясь сквозь ком в горле. – И ты молчала! Ты смотрела, как я иду сюда, как я веду себя как дура, как он… – она махнула рукой в сторону Джейдена, – …как он делает из меня посмешище! Ты позволила ему использовать меня! Для его… его творческого эксперимента!
– Мия, нет! – Авани оттолкнулась от стены, ее руки дрожали. – Я хотела тебе сказать! Но ты была так зла! Я боялась, что ты вообще не придешь! А этот шанс… Ми, ты не понимаешь, это же…
– Шанс?! – Мия засмеялась, и звук был горьким, истеричным. – Шанс на что? На то, чтобы стать приложением к его мажорскому треку? На то, чтобы он мог похвастаться перед друзьями: «Смотрите, как я развел эту дуру!»? Ты знала, Ава! И ты выбрала его сторону! Ты предала меня!
– Никто никого не предавал, – раздался спокойный голос Джейдена. Он все еще стоял у пульта, его пальцы щелкнули по клавишам. – И никто никого не разводил. Ты пришла сюда по своей воле. Ты спела. И спела… – он сделал паузу, и в его глазах мелькнуло что-то – не похвала, а профессиональная оценка, – …неплохо. Для первого раза. Сыро, эмоционально, но потенциал есть.
Его слова, такие отстраненные, такие *деловые*, обожгли сильнее оскорблений. Он говорил о ней, как о некоем инструменте, который показал «потенциал».
– Неплохо? – Мия повернулась к нему, забыв на мгновение об Авани. Ее гнев нашел новую цель. – Потенциал? О, спасибо, великий маэстро! Я так польщена твоей оценкой! – Сарказм капал с каждого слова. – Теперь, когда твой «эксперимент» завершен, я могу идти? Или тебе нужны еще мои «эмоции» для твоих хитов?
Джейден не среагировал на яд. Он нажал еще одну кнопку.
– Прежде чем ты бросишься вон, послушай, что получилось, – сказал он ровно. – Профессионал должен оценить результат. Даже если он сырой.
И в студии полилась музыка. Та самая зловещая синтезаторная завязка, тяжелый бит. И голоса. *Их* голоса. Ее – резкий, яростный, выкрикивающий ненависть в первых строчках куплета. Его – холодный, бархатный яд во втором. Их столкновение в припеве – «You're a waste of time!» против «You're a fucking lie!». Ее финальный крик «I HATE YOU!» и его убийственное «...La di die, darling».
Мия слушала, окаменев. Со стороны это звучало… иначе. Мощно. Грубо. Болезненно. Но… цепляюще. Очень. Даже ее собственный голос, наполненный искренней ярой ненавистью, звучал… *сильно*. А его – он был идеальным контрапунктом, холодным контролем над ее огнем. И песня… черт возьми, песня работала. Она была токсичным гимном, и в этом была своя мрачная правда.
Музыка стихла. В студии снова повисла тишина, теперь наэлектризованная услышанным.
– Сыро, – повторил Джейден, глядя на экран, а не на нее. – Но основа есть. Энергия есть. Химия… – он на мгновение встретил ее взгляд, – …есть. Трек будет доделан. Выпущен. Как и было условием.
Условие. Эта дурацкая игра в «Правду или Действие». Которая привела ее сюда. Которая сделала ее частью… этого.
Мия почувствовала, как земля окончательно уходит из-под ног. Все – ее гнев на Авани, ее шок от Джейдена, ее собственная записанная ненависть – смешалось в один клубок невыносимой горечи и опустошения. Она больше не могла здесь находиться. Ни секунды.
– Делай что хочешь, – выдохнула она, голос вдруг ставший плоским, безжизненным. – Выпускай. Не выпускай. Мне все равно. Ты получил свое «действие». – Она посмотрела на Авани, и в ее глазах не было уже гнева, только ледяное разочарование. – Ты едешь? Или останешься с его величеством?
Не дожидаясь ответа, Мия развернулась и пошла к выходу. Шаги гулко отдавались в тишине студии. Она чувствовала на спине три взгляда: виноватый и растерянный – Авани, оценивающе-холодный – Джейдена, и просто любопытный – Ника.
– Мия, подожди! – крикнула Авани, бросившись за ней.
Джейден не стал их останавливать. Он повернулся к пульту, снова включил запись. Зловещий синтезатор, бит. И голос Мии, выкрикивающий: **"I HATE THAT I KNOW YOUR STUPID NAME!"**
Уголок его губ дрогнул в едва уловимом подобии улыбки. Не радости. Скорее… удовлетворения от сложной задачи, выполненной наполовину.
– Ну что, Ник? – спросил он, не отрываясь от волн звука на экране.
– Взрывной, – честно ответил звукоинженер, покачивая головой. – И опасный. Эта девчонка… она как неразорвавшаяся граната. Запись – огонь. Но что с ней делать дальше?
– Что с ней делать? – Джейден повторил, его глаза все еще были прикованы к экрану, к пикам, где голос Мии выходил в клиппинг от ярости. – Доделывать трек. Выпускать. А дальше… – он выключил запись, и в студии снова стало тихо. – Дальше посмотрим, выдержит ли она эхо собственной ненависти. Или предпочтет снова сбежать.
Он знал, что она услышит песню. И знал, что это эхо будет преследовать ее. Теперь игра была не в «Правду или Действие». Игра была на выживание – их токсичного, взрывного, непредсказуемого… сотрудничества. И Джейден Хосслер никогда не отступал от вызова. Особенно когда вызов был столь мелодичным и полным огня.
**За пределами студии.**
Мия шла по пыльной улице промзоны, не разбирая дороги. Авани бежала следом, что-то крича, пытаясь ее догнать. Но Мия не слышала. В ее ушах все еще звенел тот чертов припев: **"LA DI DIE, LA DI DIE, LA DI DAH!"** И его голос, спокойный и смертоносный: *"...La di die, darling."*
И где-то глубоко внутри, под грудой обломков ее гнева, унижения и предательства, теплилась крошечная, предательская искра. Искра чего-то, что было похоже на… азарт. И страх. Страх перед тем, что она только что выпустила в мир. И страшным, необъяснимым любопытством к человеку, который оказался полной противоположностью тому, кем она его считала. К Джейдену Хосслеру. Музыканту.