Часть 3
Ночь в Сеуле пахла воспоминаниями .
Не её — чужими . Словно город хранил в асфальте следы миллионов историй , чужих сердец , чужих слёз . А она шла по ним , наступая босиком по памяти .
Всё началось с одной фразы .
Простой . Повседневной . Без драмы . — Ты в порядке?
Он стоял , опираясь плечом о дверной косяк . На нём была та же рубашка , но
теперь — расстёгнутая , поверх белой майки . Свет фонаря вырезал из темноты его черты: мягкий , усталый взгляд , чуть смятые волосы и пальцы , в которых
зажата была бутылка с водой .
Просто парень . Просто голос . Но в его тоне — не равнодушие .
Она вздрогнула .
Наверное , не заметила , как остановилась прямо напротив его двери ,
вглядываясь в табличку с надписью на хангыле , не понимая , почему не может идти дальше .
— Я … Я нормально , — выдохнула она на английском . Голос сел , как будто пыль застряла в горле .
— Ты туристка? Или потерялась?
Он перешёл на английский почти без акцента . Это было неожиданно . И как будто … уютно .
Она покачала головой .
— Я здесь живу . С сегодняшнего дня . Где-то вон там … — она махнула рукой в сторону маленькой комнаты , которую сняла через приложение .
Он кивнул . Без лишних слов .
Смотрел . Не прожигал , не оценивал — просто смотрел , будто видел насквозь , но не осуждал .
И тогда Лина опустила взгляд . И вспыхнули воспоминания .
Они вернулись резко .
Как порез . Как рваная плёнка .
Квартира в другом городе . Другая страна . Он стоял в коридоре , держа чемодан .
— Ты снова убегаешь , Лина . Это всё , что ты умеешь . Она не ответила . Потому что он был прав .
Тот вечер — последний . Те слова — последние .
И больше не было ни звонков , ни писем . Только пустота . Только ощущение , что её сердце — чужое тело , что не подчиняется .
С тех пор она не любила . И , если честно , не жила . Только существовала .
— Я Чонву , — вдруг сказал он . Простой тон . Без напора . Без флирта .
— Лина , — ответила она , и впервые назвала своё имя вслух в этом городе . Оно прозвучало иначе . Чище . Почти как обещание .
Он кивнул .
— Добро пожаловать в самый шумный и самый одинокий город в мире .
Она улыбнулась — невольно . — Ты умеешь подбодрить .
— Я просто честный , — пожал плечами он .
Молчание повисло между ними . Но не тяжёлое — плотное , как музыка без слов . — Ты музыкант? — спросила она вдруг , кивнув на ящик с гитарными шнурами у его двери .
Он усмехнулся .
— Почти . Играю по выходным . Иногда ночью . Когда больно . Или когда не могу спать .
Лина опустила глаза .
— « Когда больно» … Знакомо .
— Можно как-нибудь послушать? — спросила она . Почти шёпотом . Неуверенно .
— Можно , — сказал он . Просто . Без обещаний .
Но в его голосе было что-то … настоящее .
Она вернулась в свою комнату в полночь . Долго стояла у окна . Пальцы касались стекла . Сеул шумел внизу . А в груди — впервые — не было пусто .
Она взяла блокнот и снова писала .
«Сегодня я услышала , как кто-то говорит правду . Это было непривычно . И
страшно . Но мне понравилось . Я снова хочу говорить с кем-то . Даже если голос дрожит . Даже если боюсь верить . »
На следующей странице она нарисовала неон . Просто мазки . Розовый , синий , ф иолетовый . И в центре — слово:
Честность .