Глава 10 «Неискаженное настоящее»
Ночь над Парижем была не спокойной На крыше здания в центре города Ледибаг, Хиноко и Супер-Кот стояли плечом к плечу. Прямо перед ними — Тьмокор. Он вибрировал в воздухе, клубясь, как чёрный дым, с прорывающимися изнутри синими вспышками, как трещины во времени.
— Он снова пытается добраться до точки, где Мар... — Хиноко резко замолчала. Супер-Кот бросил на неё быстрый взгляд, но промолчал.
— Он ищет не просто силу, он ищет решение. Момент, когда кто-то мог выбрать иначе — Ледибаг шагнула вперёд, серьёзная, сосредоточенная.
— Он разрушает внутренние выборы людей, — проговорила Хиноко. — Если он доберётся до достаточного количества таких точек, Париж станет пустой оболочкой. Люди просто забудут, кем они были.
— И как нам это остановить? — Супер-Кот сжал жезл.
Пространство разорвалось. Появился портал. Но на этот раз из него никто не звал. Он открылся медленно, будто с усилием. Изнутри шагнула Банникс.
— Я пришла не чтобы вмешаться, — сказала она сразу. — Только чтобы объяснить.
— Почему ты не можешь остановить Тьмокора? — спросила Ледибаг.
— Потому что я — время. — Банникс опустила взгляд. — Я могу наблюдать, могу предупредить. Но любое моё прямое вмешательство станет вмешательством самой системы в себя. А когда время пытается себя переписать, оно рушится.
— Так откуда он взялся? — спросила Хиноко.
— Его не создали. Его разбудили. В будущем один из героев, возможно, один из вас, — она посмотрела на них всех, — пытался вернуть мгновение, которого не должно было быть. Искал способ переписать выбор. Но время не позволило. Оно отреагировало как иммунитет. Тьмокор — это не монстр. Это ошибка. Сбой. И он живой.
— Значит, он — последствие? — Супер-Кот поднял брови. — Это как если бы воспоминания ожили и захотели нас наказать?
— Примерно так, — Банникс кивнула. — И единственные, кто может его остановить — вы. Потому что вы часть текущего времени. Потому что вы живёте в настоящем.
— А если мы не успеем? — Хиноко смотрела в сторону Тьмокора, который снова начал двигаться, проникая сквозь стену ближайшего дома.
— Тогда настоящего не станет, — мягко сказала Банникс. — И я исчезну вместе с вами.
Тем временем на барже под мостом Лука сидел на полу в своей комнате. Джулека — напротив, обняв колени, сестра всегда чувствовала, когда ему нужно говорить.
— Ты знаешь, я не часто прошу тебя слушать, — тихо начал он. — Но сейчас... я просто не знаю, что с этим делать.
Она кивнула. Он выдохнул.
— Лина. Я... чувствую, что в ней что-то не так. Не плохо — а как будто она слишком настоящая. Словно она уже всё пережила. Говорит будто знает, как всё закончится. А потом смотрит на меня так как будто боится запомнить. — Он нервно провёл пальцами по струнам, но не сыграл. — С ней рядом я ощущаю каждый звук. Как будто она аккорд, который я раньше боялся сыграть. И теперь не могу не слышать. Понимаешь?
Джулека молчала, только кивнула снова.
— Я думаю, что влюбляюсь в неё. Но она не даёт мне войти. Не пускает. И я не знаю, кто она на самом деле. И это пугает — Он посмотрел на неё с болью. Джулека тихо пересела ближе, обняла его за плечи.
— Иногда люди носят маски не потому, что лгут, — сказала она. — А потому что правда слишком тяжёлая.
— Но если я узнаю её правду, вдруг она будет избегать меня?
— Тогда лови то, что есть сейчас, — сказала она. — Сердцем. Не умом.
Лука закрыл глаза. Музыка внутри него была сбивчивой, тревожной. Но среди этой какофонии он всё равно слышал её — как светлую ноту. Лину. А в это время на улицах Парижа Тьмокор добрался до очередной цели — скамейки в парке, той самой, где Маринетт когда-то решила не сказать всё Адриану. Он дрожал, искажая пространство. Но прежде чем он коснулся её — в воздухе раздался крик
— Сейчас! Супер-Кот, влево! Хиноко вправо! — Три фигуры — Ледибаг, Хиноко и Супер-Кот — налетели на Тьмокора с разных сторон. Он взвыл, отступая, искривляясь.
— Он уходит! — крикнула Хиноко. — Но это ещё не конец.
— Мы не дадим ему изменить то, что делает нас собой! — закричала Ледибаг. — Мы защитим настоящее!
Тьмокор исчез в ночи, оставляя после себя искажения. Банникс наблюдала издалека. Она не вмешалась, но кивнула.
— Настоящее — это не момент. Это выбор, который мы делаем снова и снова.