-sept-
Только пчела узнает в цветке затаенную сладость,
Только художник на всем чует прекрасного след.
А. Фет
Выходной встретил Чимина горой посуды в мойке, такой же горой одежды в корзине для грязного белья и не толстым, но довольно заметным слоем пыли на всех горизонтальных поверхностях. Одним словом, вся квартира так и напрашивалась на незамедлительную уборку. Тяжело вздохнув, Чимин принялся за работу, прежде всего закинув в машинку почти всю одежду, за исключением, разве что, белых вещей, и начал молиться, чтобы из этого ничто не линяло. Далее шло мытьё посуды, с которым парень тоже справился довольно быстро. Самым противным занятием он считал протирание пыли тряпкой. Во-первых, он тут же начинал чихать, а во-вторых, это дело ужасно выматывающее. Особенно если учесть, что у Пака практически по всей квартире развешены рамки с фотографиями, да ещё и на разной высоте.
Намочив в ванной тряпку, Чимин надел одноразовую медицинскую маску, закатал рукава толстовки вверх и направился в сторону спальни, решив начать с неё. Немного повозившись с полками у небольшого телевизора, Пак понял, что так со скуки помрёт быстрее, чем уберётся, поэтому достал из кармана телефон и включил первую попавшуюся композицию из своего плейлиста на спотифай. Довольно ухмыльнувшись, Чимин положил телефон на чистую полку и, пританцовывая, продолжил протирать пыль. Вот так уже намного лучше.
Когда спальня была вычищена до блеска, Чимин уже увлёкся, и в гостиной убрался куда быстрее, мурлыкая себе под нос какую-то очередную песню Джейсона Деруло и покачивая бёдрами в такт. Внезапно мелодию прервала раздражающая трель звонка со стороны входной двери. Чимин остановился и нахмурился, глянув мельком на настенные часы, купленные в Икее. Он никого не ждал. Тем более гостей в субботу в одиннадцать-то утра!
Пошаркивая тапочками, Пак дошёл до двери и глянул в глазок. В удивлении приподняв брови, парень открыл замок и распахнул дверь. На пороге стояла Соён, в лёгкой курточке голубоватого цвета, надетой на футболку, коротких шортах и высоких кедах. Волосы были собраны в хвост — скорее по профессиональной привычке, а на лице красовались большие солнцезащитные очки. Весь озорной вид девушки совершенно не выдавал в ней балерину, разве что тонкая хрупкая фигура, но сейчас и обыкновенных школьниц таких стройных полно.
— Ты что здесь делаешь? — Чимин никогда за словом в карман не лез, и любил все интересующие его вопросы задавать вот так сразу, в лоб.
— Вот так ты рад меня видеть? — наигранно возмутилась девушка, шлёпнув Пака в грудь маленькой ладошкой, и прошла в квартиру. — У меня для тебя отличная новость!
Брови Чимина сошлись на переносице. Когда Соён так говорила, ничем хорошим это не заканчивалось. А судя по её подозрительно сияющему от счастья лицу, девушка точно что-то задумала.
— Какая же? — спросил Чимин, стягивая медицинскую маску вниз.
— Собирай свои манатки, мы едем в Пусан!
Чимин так и замер на месте, опешив от такого известия. В Пусан? Почему сейчас? Нет, они с Соён уже не раз туда ездили вдвоём, поскольку там жили и её родители тоже. Но прежде они всегда договаривались заранее, чуть ли не за месяц.
— Чего?
— Того! Шевели своими аппетитными булками, я тебе помогу собраться. У нас поезд через три часа, — затараторила девушка и быстрым шагом прошла в спальню Чимина, где начала по-хозяйски копаться в его шкафу, выуживая нужные вещи и кидая их на идеально заправленную кровать.
— Почему так внезапно? А как же репетиция? А родители? Я им не звонил, наверное, недели две, — Чимин подошёл к девушке и выжидающе на неё посмотрел. — И твои вещи где?
— Ну и допрос устроил, — хохотнула Соён и перевела на него взгляд. — Просто я тут подумала: мы в последнее время совсем редко видимся, а с родителями — и подавно. Так почему же не устроить им сюрприз, а себе — небольшой отдых, м? Тем более погода в Пусане сейчас шикарная, можно на море сходить! А вещи мои уже на вокзале, Джунни их туда завёз.
Девушка влюблённо заулыбалась, а Чимин фыркнул и легонько щёлкнул её по носу.
— Когда-нибудь Хёнджун-хёну надоест то, что ты со мной постоянно куда-то ездишь. Вот увидишь, заревнует же, потом ещё пожалеешь, что такое творила.
— Не заревнует, он прекрасно знает о том, что ты не из тех, кто будет за мной ухлёстывать. Где твоя сумка? Давай помогай, нечего языком чесать.
И кто бы мог подумать, что Соён — нежная и изящная, прекрасная, словно сказочная нимфа, прима балета? Хотя… Чимин её за это и любил. В платоническом смысле, конечно же.
Они довольно быстро дособирали вещи Пака и сложили их в сумку. Оказывается, Соён даже в театре их отпросила на пару дней, ведь семейные обстоятельства, как известно, — дело святое. Так что теперь у них в запасе было целых пять дней в родительском доме, и солнце, море и песок как приятное дополнение.
Квартиру Чимин так и не доубирал, оставив это на потом. Только достал вещи из стиралки и развесил на сушилке, чтобы уж точно ничего не покрасилось.
Спустя несколько часов уставший Чим и всё такая же бодрая и энергичная Соён стояли на пусанском вокзале, дожидаясь на остановке автобуса. Поправляя лямки рюкзака девушки, который он, как обычно, вызвался нести, Пак чувствовал, что завтра плечи точно будут ныть. Хорошо хоть на тренировку только в конце недели.
Иногда он искренне удивлялся тому, как Соён умудряется его, по большей части заядлого домоседа, вот так вытаскивать в какие-то неожиданные путешествия. Хорошо хоть в этот раз они отправились в Пусан, а то был один случай, когда девушка решила понежиться в лучах тайского солнца и купила горячие путёвки на следующий же день. Чимин тогда думал, что точно умрёт от спешки.
— Чимин-а, я даже отсюда слышу, как скрипят шестерёнки у тебя в голове, пока ты мусолишь, зачем же поехал со мной, — Соён прыснула от смеха, заглянув Чимину в глаза и выводя его из размышлений. — Ты просто представь, как будут рады родители! Тем более, если ты про них так редко вспоминаешь.
— И ничего не редко. А вдруг у них свои планы? Нет ничего хорошего в том, чтобы приезжать вот так спонтанно в гости.
— Перестань уже бубнить, — девушка игриво ткнула его меж рёбер. — Я уверена, что нам обоим это надо. К тому же… я хотела немного посплетничать, — заговорщически прошептала она, приблизившись к уху Чимина.
Усталость Пака как рукой сняло. А вот это уже интереснее. Значит, всё же за этой поездкой скрывалось что-то ещё. Соён прекрасно знала, на что надавить, ведь Чимин, как ни странно, до ужаса обожал сплетни и находил в перемывании знакомым людям костей какое-то садистское удовольствие.
— О чём или о ком?
— Ты сейчас весь интерес растеряешь. Всё тебе вынь да положь.
— Ну ты и бука, — обиженно надул и без того пухлые губы Чимин.
— Скажи спасибо, что я тебя хоть вытащила. Как принцессу из заточения.
Чимин уже собрался было опять что-то проворчать, но в это же время подъехал нужный автобус, и парень решил сдержанно промолчать.
Соён вышла на пару остановок раньше, пообещав, что сразу же Чимину напишет, и завтра они непременно выберутся на пляж. А Пак, доехав до собственной остановки, неспешным шагом направился по до боли знакомой улочке прямо к дому. Каждый раз, когда он сюда приезжал, по телу разливалось приятное чувство ностальгии. Семья Чимина не переезжала из этого района с самого его детства, именно поэтому с домом у Пака связано столько воспоминаний.
Дойдя до серого пятиэтажного дома, парень подумал, что раз делать сюрприз, то идти от начала и до конца — поэтому-то решил открыть дверь своими ключами. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, он уже представлял, как обрадуются и удивятся родители, как мать стиснет в объятиях и снова упрекнёт в том, что Пак похудел, а, следовательно, плохо питается. Отец обнимет более сдержанно, похлопает сына по спине и спросит, как успехи и когда труппа приедет с концертом в Пусан. Всё это повторялось каждый раз, когда Чимин приезжал домой — родители были ну очень предсказуемы.
Однако в этот раз его встретили лишь кромешная тьма коридора и звенящая тишина. Нахмурившись, Пак закрыл за собой дверь и, разувшись, прошёл в глубь квартиры. Сегодня суббота, родители точно не работают и, по идее, должны находиться дома. Парень решил осмотреться и первым делом заглянул в холодильник. На столь пустые полки было даже непривычно смотреть. Значит, родители отсутствуют уже несколько дней, как минимум.
Чимин вытащил из кармана телефон и набрал номер мамы.
— Да? Чиминни? — спустя пару гудков послышался радостный женский голос.
— Привет, мам. А вы где?
— Что, даже не спросишь, как у нас дела? — обиженно протянула женщина.
— Я просто приехал домой на пару дней, а вас тут нет, - объяснил парень.
— Ты дома?! Почему не предупредил заранее?
Губы Чимина скривились в неловкой улыбке:
— Хотел сделать… сюрприз?
Женщина разочарованно выдохнула:
— Ох, Чиминни… мы с папой взяли отпуск — решили отдохнуть две недельки во Вьетнаме.
— А-а-а, — понимающе протянул Чимин. — Когда вернётесь?
— Через неделю, милый. Ты, наверное, уже уедешь, да?
— Да, мам. Меня Соён вытащила буквально на пару дней, так что я, наверное, вас не дождусь.
— Передавай ей привет! Ладно, хоть ты не один… Мне очень жаль, солнышко. Даже не приготовила тебе ничего…
— Не бери в голову, мам. Свяжемся тогда позже, позвоните мне, когда вернётесь.
— Хорошо, дорогой. Прости ещё раз, что так вышло. Мы и не знали, что ты так внезапно соберёшься приехать к нам.
— Ничего страшного. Я просто отдохну тогда. Папе привет!
— И тебе от него тоже. Не скучай. Если вдруг понадобятся деньги, ты знаешь, где их найти, так?
— Да, я помню. Пока, мам, отдыхайте.
— Пока, сынок.
Убрав телефон обратно в карман, Чимин тяжело вздохнул и поплёлся в свою крохотную спальню. Отлично. Мало того, что он проделал такой далёкий путь, потратил время и деньги, так ещё и родителей не оказалось на месте. Бросив вещи на непривычно маленькую кровать, Пак дошёл до кухни и принялся искать, что можно поесть, ведь с дороги он был ужасно голодным. В холодильнике мышь повесилась, но благо у родителей всегда были огромные запасы рамёна — отец просто обожал его, причём поострее, от какого у Чимина всегда слёзы из глаз ручьями лились. Но, если приправ добавить меньше, получится вполне съедобно, что Пак и сделал.
Поужинав, он написал Соён, расписывая всю сложившуюся ситуацию и упрекая девушку в её безбашенности и спонтанности. Соён с неподдельным сочувствием поддержала Чимина и сказала, что завтра в качестве извинения угостит его любимым мороженым на пляже — от одного представления этого чудесного вкуса, Пак тут же забыл свою обиду, и они назначили встречу.
В условленное время Чимин, одетый в шорты и простую белую футболку, стоял у пляжа, надвигая на глаза козырёк кепки и то и дело поправляя солнцезащитные очки. Как же парень ненавидел ждать, кто бы только знал.
— Чимин-а! — раздалось откуда-то сбоку — и не успел Чим обернуться, на него тут же налетела Соён, звонко хохоча. — Стоишь тут, деловой такой.
Отлипнув от него, девушка оценивающе посмотрела на него и, лёгким и быстрым движением руки сняв кепку с Чимина, повернула её козырьком назад и вернула на темноволосую голову.
— Вот, так лучше.
Чимин достал телефон и посмотрел на себя через фронтальную камеру.
— Я выгляжу, как ребёнок, — пробубнил он.
— Ты выглядишь очаровательно, — Соён ткнула его в бок и потянула за собой к палатке с мороженым. — Пойдём скорее, я тоже хочу мороженого.
Спустя пару минут они уже бежали по песку к воде, держа в руках вафельные трубочки. Соён даже уговорила Чимина взять две. Зачем? Девушка аргументировала это тем, что только так может искупить свою вину. Но Пак уже тогда заподозрил что-то неладное, заметил какой-то озорной блеск в её глазах, однако перечить не стал.
— Что за сплетни-то ты хотела распустить? — вспомнил он вчерашние слова Соён, когда они уже доели мороженое и гуляли вдоль берега.
— Джебом.
Чимин остановился и нахмурился, его чуть ли не передёрнуло от этого противного имени.
— Что?
— Это касается Джебома.
Соён села на песок почти у самой кромки воды и жестом пригласила Чимина сесть рядом.
— Мне кажется, он не просто так тебя задирает, Чим, — шепнула девушка.
От этих слов парень поморщился. Это уже второй человек, который ему такое говорит.
— Ну да, хочет просто лишний раз доказать своё превосходство. Он же у нас мистер Совершенство! — недовольно фыркнул он.
— Не в этом дело. В общем… — девушка замялась. — Мне надо кое-что тебе сказать. Только обещай, что не будешь злиться.
Чимин сглотнул. Ни один хороший разговор не начинался с таких слов. Однако, собрав всю свою волю в кулак, парень кивнул.
— Вчера у нас была с ним совместная репетиция. Я, если честно, еле выдержала, потому что его заносчивость раздражает даже меня. Но, знаешь, Чимин-а, он спрашивал о тебе.
Глаза Пака расширились.
— Что?
— Он спрашивал, кто я тебе. Сначала я подумала, что он так подкатывает ко мне, мол, что это я такого в тебе нашла, что мы так хорошо общаемся. Но нет, он просто спокойно поинтересовался и, когда услышал, что мы просто друзья… не знаю… вздохнул с облегчением, что ли? Конечно, он надеялся, что я не замечу, но ты же знаешь, какая я проницательная, — хихикнула Соён, а Пак находился в какой-то прострации от её слов.
— Это же не всё, что ты мне хочешь сказать, верно?
Соён опустила глаза и зарылась тонкими пальцами в песок.
— Да, ты прав. Мне кажется, что ты ему нравишься, Чимин.
Чимин аж подавился воздухом от таких слов, шумно закашлявшись.
— Что?!
— Понимаешь, я… я хотела проверить свои догадки. И… сказала Джебому, что, если он тобой так интересуется, у него есть сильный соперник в лице Чонгука, — тихо-тихо призналась Соён.
Пак хмыкнул.
— О, моя школа. Думаю, после этих слов, он рвал и метал, плюясь ядом, — захихикал в кулак Чимин, представляя такую картину.
— В том-то и дело, что нет, — Соён поджала губы.
Чимин тут же прекратил смеяться и непонимающе уставился на девушку.
— В смысле?
— В прямом. Он потом спрашивал о Чонгуке. Конечно, он выглядел злым, но… не так, когда над ним издеваются. А так, будто его задели за живое, Чим.
Парень покачал головой и как-то нервно хохотнул.
— Да не может такого быть, он же ненавидит меня, ты посмотри.
— Ты тоже "ненавидишь" Чонгука, так что аргумент так себе, — по-доброму улыбнулась Соён и поднялась на ноги.
— На что это ты намекаешь? — прищурился Пак.
Мысли о странной догадке Соён о Джебоме мигом отошли на второй план, потому что Чонгук действовал на Чимина пока что как красная тряпка на быка.
— На то, что ты не очень-то умело скрываешь свои истинные чувства. По крайней мере, от меня это точно не укрывается.
— Клевета! — возмутился Чимин и стал надвигаться на хохочущую девушку, которая убегала от него ближе к воде.
— А вот и нет! — Соён показала ему язык и, зайдя в море по щиколотки, набрала полную горсть воды и плеснула в Чимина. — Посмотрю я, как ты запоёшь, когда станешь с ним встречаться.
Отплёвываясь от прохладной солёной воды, Пак стянул очки, закрепив их на футболке, после чего прошипел:
— Это война…
— Заметь, ты никак не опроверг мои слова, Чиминни, — девушка многозначительно поиграла бровями, получив за это пару брызг в лицо.
Он как-то и не подумал о том, что действительно слова Соён никак не опровергал, даже и не пытался опровергнуть. На самом деле, он был от них в некоем замешательстве, поэтому сделал вид, что детская войнушка в море ему интереснее, чем слова о Чонгуке.
В итоге, как ни странно, победила Соён, резко потянув Чимина на себя так, что он упал, оказавшись по пояс в воде. Оба, хохоча до боли в щеках, выползли из моря, напрочь забыв о разговоре, что этой битве предшествовал. Чимину повезло, что девушка захватила с собой чистое полотенце, потому что иначе бы ему пришлось ехать домой в насквозь промокших шортах. Теперь можно было хотя бы полотенцем их немного просушить.
Когда друзья уже собирались возвращаться, шорты почти высохли, но Чимин почувствовал небольшое недомогание, которое списал просто на смену обстановки. Акклиматизация, все дела. Мало ли что, бывает.
Но вот когда они ехали на автобусе домой, парень понял, что его конкретно так знобит. Соён то и дело обеспокоенно поглядывала на него, а потом всё же рискнула протянуть руку и проверить температуру. Почти сразу же она руку одёрнула.
— Чим, у тебя жар, — сочувствующе произнесла девушка. — Давай я провожу тебя.
— Да пофиг, — отмахнулся от неё Чимин, чувствуя себя крайне паршиво. — Уже поздно, не надо одной ездить. Я не маленький, дойду.
— У тебя есть дома какие-нибудь лекарства?
— Думаю, да. У мамы всегда припасено всего столько, будто она готовится к апокалипсису. Не переживай, я дойду сам.
Соён немного промолчала, поджав губы, но потом сдалась:
— Ну, ладно. Только позвони мне, как дома будешь, хорошо?
Чимин кивнул.
— И что ж ты такой дохлик-то… — разочарованно проговорила девушка.
Соён вышла на следующей остановке и, даже не отходя от неё, вытащила телефон и нашла в списке контактов нужный номер. Да, она чувствовала себя предателем, ведь знала же, что Чимин очень легко заболевает, но другого плана у неё не было — этот упрямый баран ни за что в жизни не сделает первый шаг. Особенно в свете последних событий. Вернее, разговоров.
Один гудок, второй, третий. Соён ещё раз проверила номер, прикусив губу от нервов. А вдруг у него блок на входящие вызовы не из списка контактов?
После пятого гудка раздалось тихое:
— Да?
Соён облегчённо выдохнула.
— Чонгук-щщи?
***
Чонгук уже минут десять стоял и пялился на огромное электронное табло, не решаясь подойти к кассе и купить нужный билет. Поезд отходит уже через полчаса, поэтому решать нужно как можно быстрее.
Парень тяжело вздохнул и всё же поплёлся к кассе. Внутри было настолько противное чувство, что его начало мутить. Хотя, может, это всё от того, что он вылетел из дома, даже не поев?
— Мне билет до Пусана, пожалуйста, — сказал он миловидной девушке в кассе, поправляя очки и протягивая деньги.
Само слово «Пусан» отдавалось тупой болью в груди. Чон возвращался туда всего раз. Когда два года назад выступал там с концертом. И тогда же он пообещал себе больше никогда не приезжать, потому что это было невыносимо. Родной город встретил его с распростёртыми объятьями, всё осталось прежним, как когда парень рос. Только вот теперь ему было некуда идти. Родной город так и остался родным, но родного дома у Чона не было. Это угнетало настолько, что яркое солнце казалось ледяным, а лёгкий морской бриз — настоящим ураганом. Чонгука захлёстывала такая ужасная тоска, что хотелось выть. Но в тот раз с ним хотя бы был Хосок. С ним всегда веселее. Пусть он и не знал, почему Чонгуку так плохо в Пусане, рыжеволосый умел его подбодрить и поднять настроение перед выступлением.
Кто бы мог подумать, что Чон вот так просто поедет в этот город из-за одного звонка от человека, с которым он мало знаком.
— Чонгук-щщи?
— Да.
— Это Ли Соён, подруга Пак Чимина.
Чонгук вскинул брови:
— Чем обязан?
— Мы решили съездить в Пусан, и Чимин, он… он очень заболел, и за ним никто не может присмотреть, потому что его родители уехали и… ай, — вздохнула Соён, тут же меняя тон с нарочито вежливого и милого на свой привычный. — Что я тут распинаюсь? Езжай скорее, это замечательный шанс. Чим, когда болен, становится беспомощным, доверчивым и очень ласковым, а это тебе только на руку. Потом не благодари. Адрес скину в смс, всё, мне пора! — пролепетала девушка и, прежде чем Чонгук успел что-то сказать, бросила трубку.
Сперва Чон подумал, что всё это почудилось ему, мало ли, у деятелей искусства обычно богатая фантазия, и не такое привидится. Однако через пару секунд от Соён действительно пришла смс с адресом, и Чонгук в замешательстве осел на кровать, обдумывая такую внезапную информацию.
Думать долго не пришлось, ведь волнение за Чимина и возможность побыть какое-то время с ним наедине сыграли решающую роль. Поэтому Чонгук быстро схватил небольшой кожаный рюкзак, в спешке побросал туда вещей и вызвал водителя.
Чонгук успел только на последний поезд, поэтому прибыл в Пусан уже за полночь. Заказывая такси в приложении на телефоне, Чон думал, ехать прямиком к Чимину, или же снять номер в отеле и навестить Пака уже утром. Однако ответ был очевиден — Чонгук и вправду очень переживал за него и не хотел, чтобы из-за его чрезмерной вежливости с ним что-нибудь случилось, поэтому парень вызвал такси по указанному в смс адресу.
Удача была, как ни странно, на стороне Чонгука, и даже в столь позднее время он смог пройти в нужный подъезд вместе с каким-то жителем. Миновав пару лестничных пролётов, Чон без труда отыскал квартиру Чимина и замер с занесённой над дверным звонком рукой. Он в нерешительности переминался с ноги на ногу добрых несколько минут, пока, наконец, не выдохнул и не нажал на кнопку несколько раз.
Долгое время было тихо, поэтому Чонгук повторил те же действия. После второй серии звонков за дверью послышалось копошение, и щёлкнул замок.
— Ты меня, блядь, и в аду достанешь, — непривычно низким и хриплым голосом проговорил невысокий парень. В голове Чонгука тут же всплыли слова Соён: «Он становится беспомощным, доверчивым и очень ласковым». Ага, так Чон и поверил.
Тем не менее, сил на препирания у Чимина точно не было, и вместо того, чтобы пререкаться, он сделал шаг в сторону, позволяя Чонгуку пройти внутрь. Чон оглядел Пака с ног до головы — тот выглядел и правда неважно: взлохмаченные волосы, помятый вид, болезненно красные щёки. Тело то и дело подрагивало от озноба. Хоть Чимин и стоял, целиком закутавшись в тёплый плед, это, видимо, не спасало.
— Я прибью Соён, — проворчал он, судя по всему, обо всём догадавшись, и хмуро пронаблюдал за тем, как Чон раздевается и осматривает квартиру.
— Только после того, как выздоровеешь. Марш в кровать!
— Пф, — фыркнул Чимин, — раскомандовался тут.
Но в спальню, всё же, вернулся.
Не зная, что с собой прихватить, и понимая, что все аптеки давно закрыты, Чонгук перед отъездом покидал в свой рюкзак все медикаменты, которые нашёл дома, и сейчас, без труда найдя кухню, уже разбавлял чудодейственное содержимое одного из пакетиков в тёплой воде. Смотря на то, как порошок растворяется, Чон думал о том, что Соён точно не в себе, раз думает, что вот такая ситуация поможет двум парням сблизиться, избежав при этом всякой неловкости. Конечно, Чонгук с удовольствием посидит с больным Чимином, просто потому, что он любит его всем сердцем, а вот сам Чимин… Может, он хоть задумается о том, что Чон не такой уж и плохой, каким он его себе представлял?
Сокрушённо вздохнув, Чонгук зарекается больше не думать о последствиях, а только действовать, и своими действиями доказывать привязанность и чувства. Ведь у него же есть шанс, правда?
Помешивая ложкой раствор в кружке, парень дошёл до спальни, где скрылся Чимин. Тот лежал на кровати, нахмурив брови и лихорадочно дыша. Кто бы мог подумать, что можно за один день так сильно простудиться? Но Пак никогда не отличался хорошим иммунитетом, поэтому для него такой феномен не был удивительным открытием.
— Держи, это жаропонижающее, — Чонгук осторожно присел на кровать и протянул Чимину кружку. — Оно должно подействовать, — проговорил он и обеспокоенно дотронулся ладонью до горячего лба.
— Спасибо, — тихо буркнул Чимин, допив лекарство, и перехватил руку Чона, прижимая к своему лбу и блаженно улыбаясь. — Ты холодный.
Внутри Чонгука от этих слов что-то перевернулось, и показалось, что у самого уже жар от таких спонтанных действий Чимина. Но руку Чон не убрал.
— Это не я холодный, это ты горячий, — хмыкнул он и прижал ко лбу Пака вторую ладонь.
Чимин гаденько захихикал.
— Опять меня соблазнить пытаешься? Я и так знаю, что горячий.
Видимо, жар на Пака плохо влиял. Чонгук тяжело вздохнул, не воспринимая подкол всерьёз.
— Тебя кроме температуры ещё что-нибудь беспокоит?
— Горло болит, — прохрипел Чимин.
— Сейчас, я вроде что-то прихватил от горла, — бросил Чон и вернулся в гостиную, где оставил свой рюкзак. Недолго покопавшись в нём, парень выудил упаковку с леденцами от боли в горле и принёс их Чимину.
— Вот, держи.
Чимин незамедлительно запихнул одну в рот.
— М-м, вишнёвые.
— Любишь вишню?
Пак кивнул, перекатывая леденец языком от одной щеки к другой.
— Люблю.
Пользуясь случаем, Чон вернул одну руку на лоб Чимина и легонько погладил большим пальцем, мечтая о том, что когда-нибудь он это слово услышит в свой адрес. Ну и дурак.
Опомнившись, он убрал руку, и в комнате повисла тишина. У Чимина от этого неприятно звенело в ушах, поэтому он нарушил молчание первым.
— Кто бы мог подумать, что ты настолько сумасшедший, — усмехнулся он, посмотрев Чону в глаза.
— М?
— Ты проделал такой долгий путь, просто чтобы посидеть со мной. Ты дурак?
— Видимо, да, — пожал плечами музыкант и улыбнулся. Тем более, он и сам это недавно установил.
— Ты и правда меня любишь, — с неким удивлением прошептал Чимин, утверждая для себя эту простую, давно уже известную истину.
— Так говоришь, будто я тебе не признавался никогда, — хохотнул Чонгук.
— Нет, мне просто казалось, — Пак ненадолго замялся, разгрызая остатки леденца, — что ты неправильно даёшь определение тому, что чувствуешь. Ну, знаешь, частое заблуждение — путать «нравится» и «люблю».
— Разве я не доказывал тебе, что действительно имел это в виду?
— Поступками — нет. Поэтому сейчас, если честно, ты меня сбил с толку, — признался Чимин, кутаясь в пуховое одеяло сильнее и радуясь, что сейчас жар скроет покрасневшие от смущения щёки.
— Просто прими то, что я всегда говорил тебе правду, хён, — Чонгук поднялся с кровати и ласково взъерошил чуть влажные у корней чёрные волосы. — Пойду сделаю тебе чай, потом выпьешь противовирусное и спать. Сон — лучшее лекарство, ты знал?
Чимин пробубнил что-то неразборчивое и нахохлился, провожая Чона взглядом. Он не очень любил, когда с ним обращались, как с ребёнком, но вот забота Чонгука была в меру по сравнению, например, с заботой родителей. Мать обычно была чересчур приставучей и шумной, когда Чимин болел, и он был не рад, что слёг и не может нормально жить. Как только он увидел Чонгука на пороге своей квартиры, он подумал, что это будет мама №2. Однако, вопреки всем его опасениям, забота младшего была приятной и выражалась в таких мелочах, как тихие (!) разговоры, негорькие лекарства и прохладные пальцы на лбу. Чимин почувствовал, как в этой заботе он плавится, как молочный шоколад на солнце. И, как ни странно, впервые с момента их знакомства Пак ощутил реальное желание провести с Чонгуком время наедине.
Чон вернулся через несколько минут, с чашкой ароматного ромашкового чая. Родители пили всегда только зелёный, так что Чимин был уверен, что этот дурак привёз с собой даже чай.
— Вот, пей. Только маленькими глотками, чтобы не обжёг горло, — наказал Чонгук и протянул чашку старшему. А Паку оставалось лишь удивляться: и как он умудрился из всех кружек в шкафу найти его любимую?
Пока Чимин пил согревающий напиток, парни сидели молча. Чонгук с интересом рассматривал небольшую комнату, а Чимин — Чонгука. Его профиль с забавно большим прямым носом, крупными глазами и тонкими сухими губами, длинную шею, открывающиеся из-за широкого ворота ключицы, крепкие мышцы груди и рук, мощные бёдра. Чёрт, этот парень действительно был очень хорош. Наверное, это всё виновато лихорадочное состояние, при других обстоятельствах у Чимина не возникло бы желание разглядывать Чонгука.
Ведь так?
Засмотревшись, Пак даже поймал себя на мысли, что сегодня не подколол Чонгука насчёт того, что тот снова в повседневной одежде — рваных джинсах и простой белой футболке.
— У тебя тут совсем нет фотографий, — заметил Чон, вырывая Чимина из размышлений.
— А, они у меня дома. Всё, что было, я перевёз в Сеул.
— Надеюсь, ты когда-нибудь покажешь мне свою квартиру там, — младший перевёл взгляд на Чимина, в глазах его плескалось веселье и, может быть, капелька надежды.
— Посмотрим. Смотря как будешь себя вести.
— Эй, хён! Я не маленький уже!
— Маленький. Ты младше меня, поэтому смирись — я постоянно буду так думать, — насупился Чим. — Где там таблетка? Я спать уже хочу.
Чонгук хохотнул, но всё же протянул Чимину нужную упаковку с лекарствами. Пак быстро запил горечь таблетки (пожалуй, единственный минус в сегодняшнем лечении Чонгука) вкусным чаем и, отставив кружку на тумбочку около кровати, проговорил:
— Выключи свет, пожалуйста. Там, у двери.
Чонгуку послышалось, или он реально сказал «пожалуйста»?
— Хорошо.
Парень поднялся на ноги и, дойдя до двери, погасил свет. Послышалось шуршание одеяла — Чимин, видимо, укладывался поудобнее. Чон замер в проёме, не зная, пойти на поводу у своих чувств или же нет. Такого шанса впоследствии и вовсе может не быть, а парень же уже решил для себя, что нужно жить настоящим и не задумываться о последствиях. Лучше сделать и жалеть, чем не сделать, верно? Поэтому, в итоге одна сторона пересилила другую и, преодолев расстояние от двери до кровати в пару шагов, Чонгук склонился над Чимином и осторожно прислонился губами к его лбу, прикрыв на мгновение глаза.
Старший тут же дёрнулся, заставив Чонгука отстраниться.
— Э-э-это что такое! Ты что творишь! — возмущённо шикнул на него Чимин, в мгновение вспыхнув.
— Я температуру мерил. Руки же холодные, — как ни в чём не бывало, аргументировал свои действия Чонгук и, тихо пожелав Чимину спокойной ночи, вышел за дверь, победоносно улыбаясь.
А температура действительно спала.