6
Парни обернулись. Азат. Он вышел из темноты, его капюшон был натянут, но глаза горели в полумраке. Он не спешил, просто стоял, как тень, и его присутствие было таким же тяжелым, как и всегда. От него исходила волна какой-то тёмной, почти физической энергии, которая заставила парней замереть.
«Ты кто такой, мужик?» — грубо бросил один из них, пытаясь напустить на себя браваду. Азат не двинулся. Просто смотрел. Его взгляд был таким пронзительным, таким хищным, что у меня перехватило дыхание. И я поняла, что в его глазах сейчас нет ни капли той насмешки, что он обычно адресовал мне. Это было что-то другое. Что-то гораздо более опасное.
«Я тот, кто не любит, когда к моим людям пристают», — медленно, вкрадчиво произнёс Азат, делая акцент на слове «моим». Один из парней попытался было что-то ответить, но второй, видимо, более сообразительный, схватил его за руку.
«Пошли отсюда. Проблемы нам не нужны», — пробормотал он, и они быстро ретировались, исчезая в толпе.
Я осталась сидеть на лавочке, дрожа. От холода, от страха, от алкоголя. И от его слов. Моим людям. Азат медленно подошел, остановившись прямо передо мной. Его тень накрыла меня. Он склонился, и я увидела его лицо – резкие черты, пронзительные глаза. Ухмылка вернулась на его губы, но в ней было что-то новое. Какая-то странная смесь удовлетворения и... чего-то ещё, чего я не могла понять.
«Снова попала в беду, Мелисса?» — спросил он. Его голос теперь был прежним – ехидным и насмешливым. Я почувствовала прилив злости. Спаситель, блин.
«Я бы и сама справилась», — прошипела я, хотя знала, что это ложь. Мой голос был слабым, почти детским. Он рассмеялся, низким, гортанным смехом, который, казалось, вибрировал в воздухе.
«Конечно. Ты же всегда сама справляешься. Даже когда еле стоишь на ногах и не можешь вызвать такси». Он вытащил свой телефон из кармана, и я увидела, как он набирает номер. «Не беспокойся, принцесса. Твоя карета скоро будет. Иначе ты же тут замёрзнешь». Я ненавидела его. Ненавидела за то, что он видел меня такой, за то, что он помог мне, за то, что он снова был прав. Я ненавидела его больше, чем когда-либо. И, кажется, он наслаждался этой моей ненавистью.
Я попыталась встать. Мои руки уперлись в шершавую поверхность лавочки, я собрала всю волю в кулак, но ноги, предательски слабые, лишь подогнулись. Я чуть не рухнула обратно, и только чудом удержала равновесие, схватившись за спинку. Стыд обжег меня, хуже, чем любой алкоголь.
Азат наблюдал за мной, сложив руки на груди. В его глазах читалось нескрываемое торжество. «Как я и думал, — произнёс он, слегка склонив голову. -Похоже, меня придется подвезти». Я посмотрела на него в полном изумлении. Подвезти? У него есть машина? Этот парень, который каждый день тащился в студию, всегда пешком, с вечно накинутым капюшоном, очками, вызывающим подозрения, теперь предлагал меня подвезти? Я понятия не имела, каким образом он передвигается по городу, и мысль о том, что у него может быть личный транспорт, никогда не приходила мне в голову.«Нет, — отрезала я, чувствуя, как упрямство борется с головокружением. — Я никуда с тобой не поеду».
«Ну как знаешь, — он пожал плечами, и его губы изогнулись в кривой ухмылке. — Могу оставить тебя здесь, чтобы ты насладилась ночью в полной мере». Он повернулся, делая шаг в сторону. И в этот момент меня пронзила осознанная паника. Света пропала, телефон, возможно, потерян, ноги не слушаются, и я понятия не имею, как добраться до дома. Ночь была холодной, и люди вокруг, казалось, становились всё более агрессивными, или это просто моё пьяное восприятие. Я просижу здесь до утра, дрожа от холода, и что потом? Стыд, позор и, возможно, что-то гораздо хуже.
«Стой!» — выкрикнула я, и он остановился. Не обернулся сразу, выждал паузу, наслаждаясь моей капитуляцией.
«Что-то случилось, Мелисса?» — спросил он, не поворачиваясь, и в его голосе было столько яда, сколько и насмешки. Я почувствовала, как моё лицо вспыхнуло.
«Ладно. Хорошо. Я... я поеду. Но только до дома. И ни минутой больше». Он медленно обернулся, его глаза снова пронзили меня. Ухмылка стала шире.
«Как скажешь, принцесса. Твоя воля — закон. По крайней мере, пока ты в моей машине».
Он не стал помогать мне встать. Просто стоял и смотрел, как я, с трудом переставляя ноги, опираясь на стену, медленно побрела за ним. Каждый шаг был испытанием, и я ненавидела его за каждый из них. Он не должен был видеть меня такой. Мы отошли на несколько метров от входа в клуб. И тут я увидела её. Огромную, черную, как сама ночь, махину. Гелендваген. Не просто какая-то машина, а черный, матовый, внушительный G-Wagen, который стоял, словно бронированный танк, под светом фонаря. Он был слишком большой, слишком заметный, слишком... Азат. Эта "черная лошадка" оказалась гораздо мощнее, чем я себе представляла.
Азат открыл пассажирскую дверь, жестом приглашая меня внутрь. Я сглотнула. Какое-то внутреннее чутье кричало, что это плохая идея, что я совершаю ошибку, но мой пьяный мозг и дрожащие ноги не оставили мне выбора. Мне нужна была помощь. И, к моему полному отвращению, он был единственным, кто ее предложил.
Я забралась в высокую машину, почти падая на мягкое кожаное сиденье. Салон пах дорогой кожей, каким-то острым мужским одеколоном, и всё тем же еле уловимым, но характерным запахом Азата. Я откинулась на спинку, чувствуя, как меня накрывает волна усталости и абсолютного поражения. Он закрыл дверь, и звук щелчка отрезал меня от внешнего мира, от хаоса клуба, от моей потерянной подруги.