Komorebi

— Я начал встречаться с Момиджи.

Чимин давится яблочным соком, подрывается с лавочки, кашляет настолько громко, что проходящие мимо студенты с испугом оглядываются. Он краснеет, с трудом приходит в себя и разворачивается к Тэхену, испытывая безумно широкий спектр эмоций.

— Когда?! Что?! Почему ты мне не сказал?! Как?! КОГДА?!

— Не драматизируй, — закатывает глаза и цыкает, хотя, он примерно такой реакции ожидал. — На выходных я... предложил ей. После поцелуя.

— ВЫ ЕЩЕ И ЦЕЛОВАЛИСЬ?!

— Можешь не кричать на весь кампус? — хмурится и слышит краткий смешок от девушек, которые помнят странного парня с колонкой в руках.

— Да я... я... я не могу слов подобрать! Ким Тэхен поцеловался с другой девушкой! Так еще и начал встречаться!!!

— Ты так говоришь, словно я всю жизнь был геем.

— Нет, но... но, черт возьми! — Чимин садится обратно, полностью забывает о соке и всё еще периодически откашливается. — Я просто не думал, что у вас всё так быстро завертится! А как поцеловались? Когда? Как тебе, а? С языком или без?

— Ну ты можешь помолчать? — стонет Тэхен и прячет покрасневшее лицо в ладонях.

— Ага. То есть, вы еще не занимались сексом?

— Чимин! — аж подскакивает, что уж очень сильно веселит наглого друга.

— А что?! Думаешь, к этому не дойдет?! Ты вообще знаешь, как надо презерватив надевать?

— Я пошел, — разворачивается и такими быстрыми шагами убегает от долбанного Чимина, что чуть не сбивает парочку студентов.

— Стой!

Тэхен и так прекрасно всё знает. Знает, что, в какой-то момент, они окажутся в постеле, и что он будет делать? У него никогда и никого не было, он даже целоваться толком не умеет, а Чимин уже говорит о таких странных и грязных вещах.

— Прости-прости, что так напираю. Я просто, это... ну... воодушевлен и очень рад за тебя, — кивает друг и хлопает Тэхена по плечу. — Вы хорошо подходите друг другу.

— Спасибо.

— Так и как это было?!

— Ты не отстанешь?

— За кого вообще ты меня принимаешь?! У моего лучшего друга был первый поцелуй! Конечно, я хочу знать все детали! Выкладывай!

Тэхен рассказывает, как может, пытаясь избежать собственных чувств. Да, ему понравилось, ему безумно понравилось, и он вспоминал о поцелуе всю последующую ночь. Не смог толком уснуть, слушал собственное сердцебиение, думал о Момиджи и её губах.

Всё правда было замечательно, даже лучше, чем в любом романтическом фильме.

И Тэхен понимал, что ему мало, что ему хочется еще, и от таких мыслей иногда становилось стыдно.

Каким бы надоедливым Чимин ни был, но он правда выслушал, поддержал, в очередной раз доказал, что он лучший в мире друг и чуть ли не пищал, как девчонка, когда узнал, что они целовались под дождем. Приятно знать, что кто-то рядом, что кто-то не осудит и искренне обрадуется.

Тэхен и сам не знает, насколько счастливым выглядит, но он явно раскрывается с совершенно другой стороны. Моми показала, что нужно слушать себя, быть собой, не стыдиться, а гордиться. После неё мир словно наполнялся музыкой, красками, ярким светом и безграничным вдохновением.

Момиджи и сама была будто бы из другой планеты, недостижимой для обычных людей. То, как она снимает, что говорит, как ведет себя, как смотрит, как... целуется.

Чимин щелкает пальцами перед глазами Тэхена, и тот вздрагивает.

— Ты вообще слушаешь меня?

— Немного.

— Вот не был бы я твоим соулмейтом, то обиделся бы страшно, но... ай... знаю я, о чем ты там думаешь, — ухмыляется Чимин. — Когда следующее свидание?

— Пока не знаю. Хочу, чтобы как можно быстрее.

— Еще бы. Ну ты это, если что – обращайся. Кому тебя еще учить? — Чимин обнимает за плечи, смеется, но... отчасти, прав.

Остаток учебного дня Тэхен провел немного в тумане. На парах он хоть как-то отвлекался от навязчивых мыслей о Моми, отвечал на вопросы, много писал и играл на пианино. Количество домашнего задания не столь пугало, сколько напрягало – по сути, ему некогда думать о свиданиях, особенно перед сессией.

Но Тэхен в очередной раз забывает, что судьба с ним играется.

— Привет.

Момиджи появляется из ниоткуда, стоит перед ним на улице, пока их обходят студенты после последнего на сегодня звонка. Всё такая же необычная, в безразмерных футболках, штанах и кедах.

— Привет, — улыбается Тэхен и облизывает губы. — Эм... как ты нашла меня?

— Я и не искала, — жмет плечами. — Мы снимали кое-что для рекламы нашего клуба, вон там, — она указывает в сторону проезжей части, — но Ёнми заметила тебя, и я взяла перерыв.

— И долгие же у вас перерывы?

— Я – глава клуба. Сколько захочу, — смеется, и затем просто подскакивает, хватает его лицо в свои ладони и тянет вниз, чтобы... поцеловать.

Боже, она сведет его с ума.

Под дождем всё было волшебно, неописуемо. Тэхен мог только мечтать о таком первом поцелуе, но он и подумать не мог, что даже такой обычный, ничем не примечательный чмок окажется не менее прекрасным.

— У тебя... губы на вкус, как карамель, — хрипит Тэхен, а Моми хихикает.

— Конфетка, — отпускает его лицо, а затем переплетает их пальцы. — Надеюсь, ты не против, что я так целую тебя, без предупреждения. Мне нравится. Мне очень понравилось тогда, под дождем...

— Я постоянно думаю о твоих губах.

Не слишком ли странно это прозвучало? Дурак. Надо думать сначала, что говорить.

Но Моми зависает, медленно вздыхает, смущенно улыбается и подходит ближе, настолько близко, что Тэхен чувствует, как её грудь прижимается к его.

— Скажи, о чем ты еще думаешь.

— Эм... Я...

— Мне интересно, что в твоей голове. Мне кажется, что ты много чего скрываешь, а иногда у меня такое ощущение, что ты притворяешься, — опускает взгляд на ворот чужой футболки, затем движется к кадыку, который нервно дергается. — Тэхен, я хочу пригласить тебя на свидание.

Почему она такая внезапная? Всегда.

— Разве ты не хочешь, чтобы я тебя пригласил?

— М-м-м, я не думала об этом. В любом случае, ты еще успеешь. Мой черед, — она уверенно кивает, улыбается и резко впихивает конверт. — Все подробности найдешь тут. Я не такой романтик, как ты, но... мне показалось, что тебе понравится. Прочитаешь всё дома, когда будешь один.

— Почему?

— Потому что мне так хочется, — скрещивает руки на груди, ухмыляется, но затем оглядывается, когда её зовут. — Я ведь глава клуба, но, видимо, всем пофиг и все хотят решать за меня. Тц. Тэхен, хочешь к нам в клуб?

— Смотреть кино? — дергает бровями, улыбается и смотрит на Ёнми, которая матерится, что Моми не идет.

— Мы не только кино смотрим, а изучаем, — поучительным тоном отвечает и поднимает указательный палец. — Да и ты ни в каком клубе не состоишь. Почему свой не сделаешь? Будешь учить музыке, будете слушать музыку, обсуждать, вдохновляться...

— Моми, я не тот человек, который сможет быть лидером, — вздыхает Тэхен.

— Ну, да... к тому же, там явно будет много девушек, которые придут только из-за тебя, — внезапно хмурится, отворачивает взгляд и недовольно кривится.

Она ревнует? Так легко? Только представила и уже ревнует?

Тэхен не контролируемо смеется, слабо краснеет, потому что он не знал, что это, оказывается, приятно, когда твоей девушке не все равно, с кем ты будешь общаться и проводить время.

— Сомневаюсь.

— Опять ты начинаешь, — злится, смотрит прямо в глаза и чуть ли не наступает. — Тэхен, ты нравишься очень многим девушкам, просто все боятся к тебе подойти.

Так-так-так. Он не может понять, что чувствует. Смущается, ведь... неужели он кому-то нравится? Неужели на него действительно засматриваются? Удивление, ведь... он настолько пугающий? Отталкивающий? Нелюдимый?

У него столько вопросов, на которые он не уверен, хочет ли знать ответ.

— Но... ты не побоялась.

— Я ничего не боюсь, — ухмыляется, но затем вновь становится предельно серьезной. — Ты не видишь своего потенциала, ты должен прочувствовать, на что ты способен. Твоя красота – покоряет, а твоя музыка...

Не сдержался. Всё-таки, поцеловал, перебил. Возможно, невежливо, но ему хотелось как можно быстрее ощутить её губы, её тепло, почувствовать, как же быстро бьется её сердце.

Моми не вырывается. Она обнимает его за шею, прижимает к себе, рвано вздыхает, от чего у Тэхена в животе что-то переворачивается. Голова кружится, когда он чувствует её язык, и он на секунду отключается, полностью вовлекаясь в поцелуй.

Он не может. Просто не может. Как же ему нравится.

Отрываются друг от друга, когда слышат недвусмысленный свист. Немного стыдно, но Тэхен ни о чем не жалеет. Подобные моменты очень ценны, и он рад, что вновь оказался смелым.

Приятно делать первый шаг. Очень.

Момиджи поджимает губы, чтобы скрыть улыбку. Прячет взгляд, как-то печально вздыхает – показывает, что ей мало, и Тэхен прекрасно понимает, что хочется большего. Намного большего.

Они ведь всего лишь поцеловались...

Моми внезапно вздрагивает и отскакивает от Тэхена, хватаясь ладонью за голову, по которой прилетела оплеуха от Ёнми.

— Ну обязательно бить?

— По-другому ты не понимаешь. Привет, Тэхен.

— Привет.

— Идем! Пока солнце нормально освещает, нам надо успеть снять!

— Иду-иду. Дай мне с моим парнем пообщаться.

Парнем.

— Ой, да потом пообщаетесь, когда солнце сядет. Идем!!! — Ёнми тянет непослушную Моми за руку, и той приходится подчиниться.

Убегает, что-то кричит своему клубу, возвращается в работу, пока Тэхен провожает её взглядом и не знает, что он такого сделал в жизни, чтобы в ней появился такой ураган, как Момиджи.

...

"Тэхен, Тэхен.
Приходи в 22:00 в субботу в указанную точку! Надень что-то классическое. Выспись!
Моми"

Тэхену пришлось просить помощь у гуглкарт, чтобы понять, что это за красная точка, которую нарисовала Момиджи, и где это находится. Он очень надеется, что не ошибся, стоя у многоэтажного жилого дома.

Кофейные брюки, белая, легкая рубашка, которую он наконец-то смог купить, туфли и линзы вместо очков. Он не был уверен, стоит ли еще раз покупать букет, ведь прошлый умер под ливнем, поэтому Тэхен взял киндер, надеясь, что Моми понравится. Было бы забавно собрать коллекцию из тех игрушек, что им попались, а потом, на свадьбе, выставить у алтаря.

Так. Стоп. Какая свадьба?! Тэхен, ты в своем уме?! Они всего два раза поцеловались, а он уже планирует свадьбу?! Как девчонка.

Пора бы возобновить походы в зал или вообще записаться на дзюдо. Может, хоть немного мужества появится, того самого, от которого все девушки слюни пускают. Хоть Моми и говорила, что Тэхен ей нравится таким, какой он есть, но... ему все равно не спокойно. Вдруг всё исчезнет, как только конфетно-букетный период пройдет? Вдруг она тоже встретит плохого парня и потеряет голову?

Нет, Тэхен. Не нужно. Опять возвращается туда, к Юонг, когда нужно смотреть только вперед и...

— Я опять опоздала!

Момиджи не пришла в платье, но в черных брюках с цепочкой, кроссовках, топе и красной атласной рубашке с драконом она выглядела не менее очаровательно. В этот раз вновь напоминает режиссера, знающего и опытного, особенно с камерой в руке.

— Ничего страшного. Я не долго жду.

— Выглядишь потрясно! Как я себе и представляла, — кивает, улыбается и вновь рассматривает Тэхена так, будто хочет его раздеть.

— Я решил, что нужно что-то принести, поэтому...

— Мне как раз с утра хотелось молочного шоколада, — улыбается Моми и с удовольствием принимает подарок. — В следующий раз, я возьму Киндер Джой. Люблю хрустящие шарики в нем. Сейчас игрушки неинтересные пошли, я, кажется, уже говорила об этом, да? В любом случае, вместе посмотрим, что там, но позже! Пошли!

Момиджи хватает за руку, тянет в дом, затем в лифт, жмет на самый последний этаж и от предвкушения качается с пятки на носок. В закрытом помещении особенно хорошо ощущаются её духи: приторное, всепоглощающее.

— Я так понимаю, мне не стоит спрашивать, куда мы направляемся?

— Сам скоро всё увидишь!

Когда выходят с лифта, Моми достает какой-то ключ и машет, чтобы Тэхен следовал за ней. Поднимается по ступенькам до самого потолка, а затем открывает выход на крышу. Устало вздыхает, но не сдается и лезет выше.

Тэхен раньше никогда не был на самом верху любого здания, даже в школе или университете. Как-то не задумывался...

— Ты только посмотри! Как же красиво!

Да. Она права. Здесь невероятно красиво.

Они были на высоте двенадцатиэтажного здания. Солнце только-только село за горизонт. Небо чистое, темное, первые звезды подмигивали, выстраиваясь в крошечные созвездия. Сеул кипел жизнью, горел бескрайней красотой, подпитываясь яркими лампами и фарами.

Тэхен застыл, но совсем не от страха, а от вида. Он буквально забыл, как дышать. Свежий ветерок взлохмачивал волосы, проникал под рубашку и штаны, будто бы хотел поднять его в воздух и унести далеко-далеко.

— Обожаю снимать ночной Сеул, — вздыхает Моми, перемещаясь с камерой от одного угла крыши в другой. — Что может быть лучше? Жизнь ночью будто бы превращается в нечто другое, таинственное, и когда ты пересматриваешь снимки днем, то не можешь ощутить того же волшебства. Как будто... как будто ты вне времени и пространства, наедине с собой.

Тэхен сглатывает. Казалось, что лучше быть не может, но Моми, у которой волосы путаются из-за сильного ветра; у которой рубашка развивается так, будто у неё выросли крылья; у которой на лице столько счастья и желания творить – невероятно сильно покоряет.

Тэхен делает несколько шагов в её сторону, и она замечает, что он ведет себя как-то неуверенно, поэтому хватает за ладонь, всматривается в лицо, пытаясь прочитать, что же скрывается под нервно бегающими глазами.

— Боишься?

— Н-нет...

— Не ври.

— Ладно. Я боюсь высоты.

— Блин. Нужно было тебя предупредить, — Момиджи тут же начинает волноваться, виновато опускает взгляд, но Тэхен мотает головой.

— Мне очень нравится. Я... я просто... я хочу прочувствовать момент и... я не ожидал, что ночной Сеул, с такого ракурса, будет настолько... завораживающим, — говорит истинную правду, и ему верят.

— Ладно. Я рада, что тебе хоть немного понравилось, — улыбается Моми. — Тогда, не отпускай меня, хорошо? Или можешь сесть.

— Хочу подойти к краю.

— Надеюсь, не для прыжка, — ухмыляется, переплетает пальцы одной ладошкой, пока второй держит камеру, и тянет к краю крыши. — Я чувствую, как ты дрожишь.

— Прости...

— Не извиняйся. Я должна извиняться. Я просто... часто снимаю тут, часто взбираюсь сюда. Редко можно словить солнце именно там, где нужно. Да и люблю отсюда снимать машины на дороге, как зажигаются фонари, как летит самолет и мигает красными огнями. Столько новых идей за какую-то одну ночь, — быстро говорит Моми, смеется и смотрит в небо. — Снимать ночью очень сложно, но мне нравится.

Тэхен слушает, проникается её страстью к съемкам, думает о разном, но вслушивается в то, что происходит сейчас.

Сигналы автомобилей, звук закрытия магазина, чей-то смех, легкий джаз из ближайшего кафе, кто-то разговаривает по телефону, у кого-то вечеринка, лай собаки, звонок телефона, взмах крыльев пролетающих мимо голубей.

Тэхен никогда не думал о том, чтобы записывать звуки города, но сейчас в его голове возникают нотные тетради, он видит музыку, которую хотел бы написать, хотел бы сыграть на пианино, а затем переслушивал бы и дополнял чем-то новым.

Он не знал, что, стоя на крыше обыкновенного, жилого здания Сеула, можно увидеть столько всего неизведанного.

— Спасибо, — говорит Тэхен, и Моми вопросительно смотрит на него. — Спасибо, что привела меня сюда.

— Я знала, что ты поймешь меня, — улыбается и кладет голову ему на плечо, глубоко вздыхая.

— Есть такая книга. "Хорошо быть тихоней" от Стивена Чбоски. Впервые я могу сказать, что могу понять фразу: "И в этот момент, клянусь, мы были бесконечны".

Момиджи смотрит на Тэхена, он поворачивает к ней взгляд, и она загадочно улыбается, а затем достает с кармана телефон, наушники на проводе, дает один, пока второй вставляет себе в ухо. Что-то ищет, и затем Тэхен слышит легкие, нежные ноты, с первых секунд узнавая свою любимую мелодию.

— Ты, всё-таки, нашла её?

— Не могла по-другому. Мне очень понравилось. Полностью описывает тебя, — улыбается Моми и вновь смотрит на город, вдыхая воздух полной грудью.

У Тэхена в какой раз всё путается, он не знает, за что ухватиться. Его переполняют чувства, он не может подобрать слов, не замечая, как дыхание учащается. Момиджи не делает ничего сверхъестественного, она словно просто существует, просто наслаждается жизнью, не притворяется и, на самом деле, она такая простая, намного проще, чем...

Тэхен сглатывает, хмурится, вновь смотрит на ночной город и крепче сжимает ладонь Моми. Ему так хорошо, так спокойно, он будто бы ни о чем не может думать, кроме как о пейзаже, о Сеуле, о музыке. Вокруг такой шум, а внутри – умиротворяющая тишина.

— Моми, ты мне очень нравишься, — сглатывает, чувствует, что она смотрит на него, но он не может заставить себя столкнуться с её большими, пытливыми глазами. — Я не думал, что мне может быть настолько хорошо. Ты научила меня, что нужно раскрывать то, что внутри, поэтому... поэтому я хочу поделиться с тобой. Спасибо, что подошла ко мне, на вечеринке.

Молчит. Она молчит, наверное, очень смущается. Так хочется увидеть её красные щечки, её растерянный взгляд, ведь это что-то настолько редкое и доступное лишь Тэхену, что-то настолько прекрасное, что никто не должен видеть. Но он слишком сильно переполнен, слишком волнуется.

Момиджи трет его костяшку большим пальцем, вновь кладет голову на плечо, и они продолжают смотреть на город, на звезды, слушая тихие, плывущие инструменты.

— Ты замечательный, Тэхен.

Он улыбается, вздыхает, делает так, чтобы Моми встала прямо напротив. В этот раз никакого страха нет, он четко знает, чего хочет, поэтому просто наклоняется и целует.

Губы холодные, но очень мягкие. Она задержала дыхание, но почти сразу приоткрыла рот, выпуская горячий язык. Тэхен понимает, что глубокие, томные поцелуи напрочь срывают ему крышу, особенно, если перед ним Моми, и он пытается себя контролировать, пытается не вслушиваться в мокрые звуки, пытается не ловить рванное девичье дыхание, но ему невероятно сложно контролировать себя.

Тэхен кладет ладонь на её шею, притягивает ближе, хмурится, понимая, что с каждой секундой всё хуже и хуже. Проблема в том, что его никто не останавливает, что Моми отвечает, что её пальцы сжимают его рубашку, что она мягко, еле слышно стонет.

Боже.

Она первая обрывает поцелуй.

— Я... я живу здесь, на шестом этаже, — хрипит, сглатывает, практически дрожит, но вовсе не от холода. — Родители на выходные уезжают. Зайдешь?

Тэхен пытается не паниковать, но у него очень плохо получается.

Он сглатывает, сжимает челюсти, слишком часто моргает. С одной стороны он понимает, что ему чертовски не хочется отказываться, но с другой – он вспоминает разговор с Чимином и понимает, что есть очень высокий шанс облажаться.

Нужно быть честным, нужно, чтобы Моми знала.

— Я... я никогда...

— Я тоже, — тут же прерывает, и Тэхен видит, что она нервничает не меньше него. — Для меня тоже это будет впервые...

Прикрывает глаза, сам опускается и целует, чтобы успокоить то ли её, то ли себя. Он очень удивлен, что у Моми никого не было, что Тэхен будет её первым, и так трудно сдержать улыбку.

Странно. Почему ему так нравится то, что они узнают что-то новое вместе?

Он не замечает, как они оказываются у двери. Голова забита одной лишь Моми. Тэхен думает, что делать, что он чувствует, что им движет, но всё стирается, когда на его губах вновь мокрый поцелуй. Единственное, что помогает ему держать хоть какую-то связь с реальностью – собственное бешеное сердцебиение.

Тэхен обнимает Момиджи, прижимает к себе, целует, вдыхает аромат духов, хрипит каждый раз, когда чувствует её грудь на своей. Всё так лихорадочно, непонятно, всё превращается в хаос, но Тэхену хочется следить, хочется прочувствовать каждой клеточкой своего тела, какого это – интимная близость с той, кто ему не безразличен.

Моми ведет его, обнимая за шею, тянет к себе в комнату.

— Тэхен, я..., — она пытается что-то сказать, но он вновь целует, потому что ему не хочется отпускать её губы.

Нравится ли ей, что у него срывает крышу? Нравится ли ей, как он трогает её, как бродит ладонями по спине, как сталкивается зубами, как тяжело дышит и периодически рычит от неожиданного нетерпения?

Тэхену нравится. Тэхену очень нравится.

Алкоголь и сигареты тоже так работают?

— Стой, Тэхен, — голос намного слаще, выше. — Я сейчас свихнусь от тебя.

— Мне остановиться?

— Нет. Нет-нет-нет. Дай мне... дай мне отдышаться.

— Прости.

— У тебя такой красивый голос, когда ты хрипишь, — сглатывает Моми, облизывает губы и прижимается к нему. Смотрит в глаза, тяжело дышит и гладит пальцами по волосам. — Могу ли я раздеть тебя?

— Ты можешь делать всё, что хочешь.

Момиджи улыбается, чмокает и затем начинает аккуратно снимать с Тэхена рубашку, но она не торопится расстегивать штаны. Моми зависает и просто рассматривает открытое тело.

— Боже, ты... ты такой..., — она путается, заикается, касается ладонями обнаженной груди и пресса. — Почему ты всё это скрываешь?

— Я не скрываю.

— Скрываешь, не ври, — хмурится и ведет подушечками пальцем снизу вверх, вызывая мурашки. — Тэхен, ты... ты сказал, что я могу делать всё, что хочу, да? Тогда... тогда не останавливай меня, хорошо?

Он хмурится, не понимая, к чему Моми ведет, но затем глаза расширяются, сердце застывает, когда она опускается перед ним на колени, и всё становится ясно.

Черт-черт-черт. Он не... разве...

Но она попросила не останавливать, значит, она не против.

Момиджи медленно ведет змейку вниз. Заметно, как её пальцы дрожат, как ей не терпится, словно она пытается держать себя в руках, и это так... волнующе. Но затем, когда видно выпирающий бугорок и крошечное, темное пятно, Тэхен резко краснеет и закрывает ладонью рот.

Боже, как же всё это смущает, как же... стыдно. Черт.

Моми облизывается, приспускается трусы так, что член Тэхена пружинит.

— Ого...

— Пожалуйста, не говори ничего, — бурчит и хочет провалиться сквозь землю.

Тэхен никогда не задумывался, насколько... нормальных размеров у него член. Чимин когда-то заставил измерять, чтобы сравнить со своим, да и вообще "для статистики", и когда они узнали, что у одного целых 20 см, а у второго – около 17, то Тэхен еще долго не мог отделаться от зависти своего лучшего друга, не понимая, какое вообще имеет значение длина.

Теперь он понимает. Судя по лицу Моми, очень большое значение.

Она обхватывает ладонью, ведет вверх-вниз, и Тэхен сейчас просто сдохнет. Как же, черт возьми, приятно. Он когда-то мастурбировал, и тогда всё было не так... так... вот так.

Моми облизывается, сглатывает, жадно смотрит на выпирающие венки, на стекающую смазку, и так соблазнительно хлопает глазками, что член дергается. Тэхен не может себя контролировать, никаким образом.

Открывает рот. О, Боже, она открывает рот, высовывает язык и проводит им вдоль, от самой основы и до влажного кончика, заставляя ноги Тэхена дрожать. Моми проводит еще раз, и еще раз, как будто пробует, и после заглатывает, вызывая протяжный, низкий стон.

Да как такое вообще возможно? Неужели минет от девушки действительно настолько сносит крышу? Ощущения горячего, мокрого рта, языка, чужого дыхания... Боже мой.

Моми слишком хорошо отсасывала, будто бы уже когда-то делала нечто подобное. Она втягивала щеки, отпускала член с хлопком, и потом вновь заглатывала, не жалея слюней. Как ей не противно?! Почему она получает столько удовольствия?! Тэхен не понимает, но...

Он не может долго продержаться. Он впервые ощущает такое, и... и... и Моми так хороша, она так... так ласкает его, так причмокивает, стонет, сглатывает, водит ладошкой. Смотреть на неё сверху – нечто особенное, нечто странное и возбуждающее.

— Пожалуйста, остановись, — хрипит низким басом, тянется, чтобы аккуратно взять за волосы и отодвинуть, но Моми хмурится и только ускоряется. — Я же... пожалуйста...

Тэхен кончает. Он кончает ей в рот, впервые слышит, что может издавать такие звуки, что может так рычать, так стонать, что может вообще неосознанно толкаться в чью-то глотку так глубоко, так жестоко и грубо.

Воздуха не хватает. Голова кружится. Ноги подкашиваются, но он стоит и с шоком наблюдает, как Моми проглатывает.

— О, Боже, прости, пожалуйста, я...

— Тэхен, — встает, кладет ладонь на его грудь, приобнимает, удерживая в равновесии. — Я хотела, чтобы ты кончил мне в рот.

— Не произноси это вслух, — мотает головой и тут же утыкается лбом в плечо Моми, пытаясь скрыть красное лицо. — Какой ужас.

— Ничего ужасного нет. Мне очень понравилось, — шепчет, улыбается и... ей действительно понравилось? Девушкам такое нравится? Девушкам нравится, когда в их рот толкаются чужим членом?

Боже, какая же жесть.

Жизнь Тэхена никогда не будет прежней.

— Мне... тоже. Мне очень понравилось, — выдыхает с каким-то облегчением и обнимает Моми в ответ. — Но... я хочу и тебе сделать приятно.

— Ты знаешь как?

Тэхен вздыхает. Он очень очень хочет ответить Моми тем же, тоже хочет, чтобы ей было хорошо, чтобы она почувствовала то же, что и он, но... как? Он ведь такой романтичный, но в подобных вещах полный ноль.

Позорище.

— Не думай.

— Что?

— Тэхен, ты слишком много думаешь, — она заставляет посмотреть в глаза, и Тэхен замечает, что она тоже вся пунцовая. — Делай то, что считаешь нужным. Ты знал, что девушка может кончить без проникновения?

— ...нет.

— Ты хочешь потрогать меня?

— Да.

— Хочешь целовать меня?

— Очень.

— Хочешь ласкать? Сжимать? Облизывать? — шепчет, приближается к губам, и у Тэхена вновь начинает уходить земля из-под ног.

— Да...

— Тогда не останавливай себя.

Тэхен сделает всё, лишь бы Моми простонала его имя.