Komorebi

За 6 часов до

— Тэхен, пошли с нами! — не успокаивается Чимин. — Там будет куча студентов не только с нашего уника. Соглашайся!

Тэхен глубоко вздыхает, отрывается от "Океан в конце дороги" Нила Геймана и смотрит на своего друга, который сидел рядом с ним на лавочке и всем своим видом показывал, что не отстанет.

Окно между первой и третьей парой у них совпадает каждый вторник, поэтому они тратят его либо на домашнее задание в библиотеке, либо на прогулку к ближайшей кафешке, либо на незамысловатые разговоры об играх, фильмах, аниме, музыке, преподах или парах. Сегодня, в весенний, солнечный и такой прекрасный день для чтения Чимин решает пойти не по правилам.

— Зачем я там вообще нужен? Что я буду там делать? Я более-менее общаюсь максимум с тремя-четырьмя людьми со своей группы, а хорошо дружу – с тобой.

— Что очень плохо, — недовольно бурчит Чимин. — Мы уже заканчиваем второй курс, а ты даже девушку себе найти не можешь.

— Ты сам знаешь, что мне это не нужно, — поправив очки, скучающе отвечает Тэхен и закрывает книгу – вряд ли он вернется к ней в ближайшие минуты. — Я не люблю вечеринки. Там громко, воняет алкоголем, сигаретами. Не с кем даже поговорить.

— Ну, да, ты же у нас "интеллектуал", — фыркает Чимин, и Тэхен знает, что он это не для того, чтобы обидеть.

— Нет, просто я не знаю, что ответить, когда у меня спрашивают: "Что тут забыл призер-пианист?". Я сам не знаю, что я там забыл. Лучше бы и не ходил...

— Ой, перестань ныть, — Чимин толкает его в плечо. — Радуйся, что тебя весь универ знает после того конкурса.

— Мг...

— Что "мг"?! Пользуйся этим! Капец, мне бы твоя известность.

— Чимин, я не пойду на вечеринку, — спокойно говорит, совсем не злится, но чувствует легкий дискомфорт. — Хочу посидеть дома, поиграть...

— А что, если я скажу тебе, что там будут студенты из Национального Сеульского?

Тэхен дергается и тут же чувствует, как внутри что-то падает, опускается прямо в живот тяжелым грузом. В груди глухо отбивает, и он медленно поднимает взгляд на ухмыляющегося Чимина.

— На что ты намекаешь?

— Ты прекрасно знаешь, на что. Есть шанс, что Юонг тоже там будет.

Да уж, давно он не слышал это имя. Странно, как оно всё еще не отпускает его, спустя столько времени.

— Я не пойду.

Чимин цыкает и расстраивается, что манипуляция не удалась. Тэхен знает, что он просто не хочет оставлять его где-то в общаге, пока сам будет веселиться с людьми, которые никогда не станут ему настолько же близким, как его друг детства.

И если упоминание Юонг заставило сомневаться насчет своего решения, то это не означает, что он точно пойдет туда ради слабой надежды встретить ту, с кем так давно не виделся и не общался.

— Ты с ней даже не переписываешься? — успокоившись, спросил Чимин.

— Нет. Она сменила номер после того, как родители развелись. Переехали с мамой куда-то в Сеул, и она... словно исчезла отовсюду. Возможно, даже сменила фамилию.

— Никто из наших одноклассников ничего не знает?

— Я не спрашивал, — мотает головой и трет ладонью шею. — Не думаю, что кто-то дружил с ней так же близко, как и я.

— Странно. Я понимаю, что тебе обидно... мне бы тоже было обидно, если бы ты в один день мне такой написал: "Я переезжаю. Не знаю, увидимся или нет", а потом просто испарился. Я бы с ума сошел, а еще основал бы клуб ненавистников Ким Тэхена, — щелкает пальцами Чимин и остановиться не может, но вызывает у своего друга слабую улыбку.

Юонг пропала сразу после выпуска. Тэхен пытался её найти, пытался через её подружек хоть что-то узнать, но такое ощущение, что все отвечали заготовленными фразами.

После того вечера у неё в семье всё пошло по наклонной. С каждым днем она выглядела всё хуже и хуже, толком не спала, не жалела себя, доводила до изнеможения и думала только об экзаменах. По школе пошли слухи, не самые хорошие, и кто их запустил – неизвестно, но Тэхен никому не говорил о том, что происходит в жизни у Юонг.

Он знал, что мама изменяла отцу. Знал, что он стал агрессивным, неконтролируемым, постоянно пил, а иногда даже поднимал руку. Он знал, что мама добивалась развода, что она хотела забрать Юонг с собой подальше от Тэгу.

Но между школьниками почему-то распространилось одно единственное: "Мама Юонг оказалась шлюхой".

Юонг делала вид, что не замечает, не слышит. Она училась, выполняла все обязанности президента школы и старосты класса, и, конечно же, раз в неделю звонила Тэхену, чтобы выговориться, чтобы немного отдохнуть, и Тэхен сам умирал, когда понимал, что не может ей помочь, никак.

То, что он может с ней увидеться – радует, но... что будет дальше? Тэхен держит на неё обиду. Не такую, какую хотелось бы, ведь он всё еще не может отделаться от чувств, которые должны были угаснуть, должны были созреть и опасть, но они всё еще цветут и распускаются.

Как такое возможно?

— Я думаю, она была бы рада тебя увидеть, — вдруг говорит Чимин. — Ты, как никто другой, понимал и поддерживал её. Думаю, у неё были причины так поступить.

Странно, что он её защищает. Они никогда не общались нормально, всегда держались на уровне просто знакомых. Как бы много Чимин не издевался над чувствами Тэхена, он всегда их поддерживал, моментами завидовал, потому что он всё еще не знает, что такое "влюбиться".

— Я подумаю и напишу тебе после пар, — выдыхает Тэхен. — Окей?

— Окей, буду ждать! — повеселев, ответил Чимин.

Он плохо подумал, потому что согласился, и теперь видит это, не веря своим глазам.

...

Тэхен закрывает дверь в ванную практически сразу, не отпуская ручки. Сердце стучит слишком быстро, отдавая гулом в ушах. Музыка, которая не стихала и давила на мозги, теперь будто управляла Тэхеном и была чуть ли не спасением, чтобы не сойти с ума.

Он еще долго стоит, не зная, что делать. Становится так плохо, что начинает тошнить.

Он ведь не пил, не курил – он просто был на вечеринке, просто следовал везде за Чимином, пытаясь вписаться в компанию. Что пошло не так?

Тэхен молча уходит, когда кто-то касается его плеча и, кажется, спрашивает, занят туалет или нет. Он пытается найти своего друга, чтобы удостовериться, что он не спит, что он в сознании. Тэхен всегда был слишком ранимым, слишком чувственным и обладал большей эмпатией, чем обычному парню необходимо, и он знал, что только Чимин сможет помочь.

Толпа, крики, свист, смех и бесконечные разговоры. Здесь студенты из самых разных университетов Сеула, но одного из лучших рассказчиков не так уж и сложно вычислить в окружении незнакомцев, которые не могут не слушать очаровательный голос Чимина.

Он, как только видит Тэхена, сразу же останавливается и просто уходит, не обращая внимания на просьбы остаться и продолжить. Чимин видит, что что-то не так, хотя Тэхен вообще никакой эмоции, кроме шока, не показывает. Они выходят на свежий воздух, к бассейну, и садятся на два шезлонга у дома, где никто не будет их подслушивать.

— Ты видел Юонг? — спрашивает Тэхен.

— Нет. Что-то случилось?

— Она... она только что была в ванной с Чонгуком, — сглатывает, говорит, словно на автомате. — С Чонгуком, — повторяет, как будто пытается самому себе доказать, что то, что он видел – реально.

Чимин хмурится, выгибает бровь и выпрямляется, оглядываясь, но, конечно же, тех, кого нужно, не видит. Он заново смотрит на Тэхена, который нервно мнет пальцы, хрустит ими, трясет ногой и смотрит прямо на своего друга.

— Я не знал, что Чонгук тоже будет здесь.

Тэхен взлохмачивает темную, пушистую шевелюру, поправляет очки и чувствует неожиданный жар, хотя он всего лишь в обычной футболке и джинсах с кедами.

Он ведь не должен так реагировать. То, что было раньше – изменилось. Ничто не может оставаться таким, как прежде. Он перегибает, он не должен паниковать. Нужно быть спокойным, собранным.

Но откуда такая грусть? Почему ему так... хуево?

— Если бы ты пил, я бы тебе посоветовал выпить и очистить голову, но... Тэхен, даже если это и так, даже если каким-то чудом Юонг сошлась с идиотом Чонгуком, то не нужно ни в коем случае терять голову, — объясняет Чимин, применяя все свои навыки вдумчивого писателя. — Дыши, выпей воды и попробуй поговорить с ней. Я сделаю так, что вы останетесь наедине, окей? Я отвлеку Чонгука.

— О чем мне с ней говорить? — ухмыляется и облизывает губы, смотря на свои руки, укрытые венами. — Думаю, всё понятно. Понятно, почему, в итоге, она выбрала Чонгука.

— Прекрати быть тем толстяком и хватит этой драмы! Я знаю, что ты у меня очень нежный мальчик, но... камон! — Чимин не сдерживается и дает Тэхену щелбан, из-за чего он шипит и возмущенно смотрит на друга. — Ты один из самых обсуждаемых музыкальных талантов в универе, у меня о тебе спросили уже... блин, да девчонок десять точно было. Хватит быть неуверенным в себе задротом. Ты когда-то этому Чонгуку нос надрал, надерешь и сейчас.

— Я не хочу с ним драться. Я хочу... поговорить с Юонг.

— Ну так мы тебе это и устроим!

Не успел Чимин договорить, как кто-то крикнул имя Чонгука, когда тот вышел из дома. Тэхен обернулся, вновь ощущая будто бы удар под дых, будто его завалили прямо на тренировке, прижимая лопатками к татами.

Чонгук вырос. Очень. Он одного роста с Тэхеном, с андеркатом, весь в черном и в обнимку с... ней.

Юонг сильно изменилась по сравнению с последним классом школы. Прошло всего лишь два года с их выпуска, а такое ощущение, что Тэхен видит совершенно другого человека.

Длинные волосы она выкрасила в светлый блонд. Спортивное ранее тело стало более худым и истощенным. Стиль одежды сменился на более женственный, открытый, раскрепощенный. Раньше она всегда пыталась выглядеть профессионально, говоря, что мужчины должны смотреть на её мозги, а не на грудь, но сейчас она в короткой, черной юбке, которая заканчивается намного выше колен, в черно-белом топе, который хоть и с длинными рукавами и скрывающим ключицу воротом, но живот было видно всем. Живот, усыпанный темными засосами. Она в высоких кедах, с солнечными очками на голове, улыбается и смеется так, как будто ничего не было.

Но даже смех не тот, нет. Другой. Совершенно другой.

Юонг оглядывается, и Тэхен видит в ней страх. Слабый, но, всё же, страх. И он точно знает, что она ищет его.

— Ахуеть, — говорит Чимин, и тоже не может поверить в то, что видит. — Я... это... Юонг?! Откуда у Чонгука такая бицуха?! Господи, я вообще не понимаю, что происходит.

— Зато ты можешь сделать так, чтобы я понял.

— Да. Да, сейчас всё сделаю. Дай мне только время, окей? — он встает, поправляет рубашку с футболкой, что-то считает у себя в уме, а затем сам себе кивает, натягивает улыбку и идет в наступление.

Тэхен встает, потому что нервничает. Он очень давно не испытывал ничего подобного, как будто весь его мир с головы до ног перевернулся. Привычка справляться со всем с помощью нотной тетради или наушников в ушах сейчас не поможет, потому что его не интересует ни то, ни другое.

Юонг. Что произошло с Юонг?

— Да ладно! Сам Чон Чонгук! — Чимин появляется неожиданно, с безобидной улыбкой, но при этом не слишком подлизывается.

Сам Чонгук сначала не узнает, но потом щелкает пальцами и слишком... широко и приветливо улыбается. Тэхен замечает пирсинг, замечает, как он ведет себя совсем не так, как будто тот, кто скалился ему в ванной – злой брат-близнец.

Это совсем сбивает с толку.

Они говорят с Чимином, Юонг тоже включается в разговор и даже обнимает его, и затем вновь начинает оглядываться, но Тэхен прячется за толпой. Он не может подойти к ним, он не может говорить с ней у всех на виду.

Но Чимин выполняет задание – он заговаривает Чонгука и отводит куда-то к столику, где все играли в очередную алкогольную игру, оставляя Юонг.

Тэхен проверяет себя в отражении окна, поправляет волосы и разглаживает футболку. Нужно было, всё-таки, немного приодеться. Хоть он и бросил дзюдо после окончания школы, тело всё еще подтянутое, и он пытается следить за питанием и занимается бегом, так что никакого пуза и потных подмышек.

Юонг изменилась, но и он тоже.

Как же он нервничает. Давно такого не было, очень давно. Почему-то сразу вспомнилась детская площадка, лавочка, Нинтендо и две косички.

— Привет, — у него и так голос стал ужасно низким, но сейчас он словно больше хрипел, чем говорил.

Юонг вздрагивает, разворачивается, и у неё в глазах всё и сразу: удивление, страх, радость, облегчение, грусть и смятение. Она улыбается, широко-широко, так, что Тэхен сразу выдыхает, как будто мед растекается по всему телу.

Она тут. Она прямо перед ним.

— Привет! — тут же кидается на него, подпрыгивая, и виснет, будто никакого Чонгука рядом и нет. — Господи, я думала, что Чимин меня обманывает. Поверить не могу!

От неё приятно пахнет духами, лимонными или яблочными, но на волосах есть остатки чужого одеколона и сигарет, из-за которых Тэхен сжимает зубы, но всё равно неуверенно обнимает в ответ. Руками чувствует, как же она похудела, будто бы уменьшилась. Она не занимается спортом, плохо ест, возможно, постоянно на стрессе.

Но... объятия Юонг такие теплые и мягкие.

Тэхен соскучился. Он ужасно соскучился.

Они обнимаются дольше, чем нужно, и отпускают друг друга с улыбками.

— Ты совсем не изменился.

— В отличии от тебя, — он осматривает её, не тем жадным взглядом, каким обычно парни пожирают других девушек. Тэхен любуются и в то же время ощущает боль. — У меня столько вопросов.

— Да-а-а... я немного, скажем, преобразилась, — она отводит взгляд, улыбается и перекидывает волосы через плечо. — Не хочешь выпить?

— Я не пью.

— Кто бы сомневался, — ухмыляется и закатывает глаза. — А я бы выпила. Может, сходим на кухню, и я себе что-то налью?

— А как же Чонгук? — Тэхен знает, что он мог бы обойтись и без этого вопроса, но ему хотелось, чтобы ему рассказали всё прямо здесь и сейчас.

Юонг поджимает губы, оглядывается на Чонгука, и затем смотрит в сторону. Она будто стыдится, ей будто не по себе, что Тэхен знает и видит. Она мнет ладошкой свою руку, чуть выше локтя, проходится ноготком, и затем улыбается, натянуто, фальшиво.

— У него есть, с кем выпить. Пошли отсюда.

Юонг обходит Тэхена и словно убегает.

Она странная, она совсем не такая, как раньше, и Тэхен удостоверяется в этом с каждой секундой, особенно, когда Юонг наливает себе больше полстакана вина и разбавляет колой, кинув туда кусок апельсина. Выпивает почти всё и сразу, под осуждающим взглядом Тэхена.

— С каких пор ты пьешь алкоголь, словно это вода?

— С тех самых, — хрипит, слегка хмурится и стучит пальцем по пластиковому стаканчику. — Это просто вино.

Тэхен открывает рот, чтобы задать еще несколько волнующих его вопросов, но на кухню заходят другие студенты, что-то себе наливают и уходят, оставляя их одних.

Юонг вроде бы так близко, но он будто не может до неё дотянутся.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — горько улыбается и делает еще два глотка. — Что когда-то сильная и умная Юонг превратилась в слабую и тупую.

Тэхен сжимает столешницу, сглатывает и понимает, что не уйдет, не отпустит Юонг, пока не узнает всё "от" и "до". Она ведь не просто так пьет, она ведь не просто так скрывает глаза, не хочет смотреть на Тэхена, будто бы стыдится себя.

— Нет. Я думаю о том, почему ты просто исчезла.

— Потому что..., — резко говорит, но не знает, какие слова подобрать. — Потому что... я не хотела.

— Что не хотела? — он делает шаг к ней, чувствуя, что она может убежать.

— Тэхен, перестань. Мы на вечеринке! Почему бы просто не обрадоваться тому, что мы веселимся, отдыхаем? Зачем эти разговоры? — она смеется, наливает себе еще вина, но Тэхен берет её за кисть и убирает в сторону, чтобы она опустила бутылку.

— Ты с Чонгуком. Ты когда-то его ненавидела. Ты вообще ненавидела парней, ты говорила, что хочешь быть одна, — рубит, как нож масло, и не может остановиться. — Ты предпочла его компанию моей?

— Н-нет. Нет, Тэхен, всё не так, как ты думаешь, — она часто дышит, поднимает взгляд на его грудь, шею, но руки не вырывает. — Всё не так. Пожалуйста, давай не будем об этом, я прошу тебя...

В её голосе столько боли. Она не плачет, она не дрожит, но то, как она говорит, заставляет отступить. Тэхен злится, Тэхен очень злится, потому что он не знает, существует ли в этом мире справедливость; потому что он хочет понять, но не понимает; потому что он всё еще влюблен, и он ужасно завидует.

— Хорошо. Тогда, я уйду.

— Что? Почему?!

— Юонг, ты была мне очень близка, ты говорила, что я твой лучший друг, но затем – ты исчезаешь, переезжаешь в Сеул, поступаешь в университет, меняешься и встречайся с Чонгуком, — Тэхен глубоко вздыхает, сжимает челюсти и ухмыляется, не понимая, что им движет. — Чимин был прав. Хорошие девочки всегда выбирают плохих мальчиков.

Юонг оцепенела. Она не ожидала, что Тэхен будет так себя вести, но и сам Тэхен не был доволен своей внезапной жестокостью. Он чувствовал, как кровь закипает, как он, всегда спокойный, уравновешенный, вдумчивый и собранный теряет всё только из-за неё, из-за Юонг, из-за её испуганного взгляда, из-за её нездорового поведения, тела, из-за того, что она стала другой, что она изменила самой себе, своим принципам и...

Ничего ему не сказала.

Тэхен понимает, что если останется, то может сделать ей еще больнее, поэтому хочет уйти, но на выходе из кухни, Юонг хватает его за ладонь, заставляя остановиться и обернуться.

— Пошли... пошли со мной. В комнату.

Она хватает бутылку вина, ведет Тэхена сквозь толпу. Никто не обращает на них внимание, никто не бежит и не говорит Чонгуку, что его девушка почему-то идет наверх, в спальню, с другим парнем.

В комнате темно. Юонг закрывается на замок, включает торшер и садится у кровати, напротив окна, заставляя Тэхена опуститься рядом. Лунный свет блестит на её волосах, которые она вновь перекидывает через плечо. Пьет вино, затем шуршит рукой по кровати, нащупывает чьи-то сигареты с зажигалкой и курит.

Конечно. Конечно же, она курит.

— Поверить не могу, — ухмыляется Тэхен, вздыхает и откидывает голову на кровать. Ноги сгибает в колени и опускает на них своих руки.

— Да. Да, я знаю, — бесится Юонг, и делает глубокую затяжку. — Я всё прекрасно знаю.

— Тогда зачем делаешь?

— Потому что... так легче, — она сглатывает, покусывает ноготок большого пальца и смотрит на свои ноги. — Потому что курение очень помогает расслабиться, а алкоголь... тоже.

— Раньше ты расслаблялась тем, что смотрела Гарри Поттера с Лили.

Юонг улыбается, вспоминая детство. Улыбка та же. Милая, очаровательная, настоящая.

— Да. Надо пересмотреть. Моя любимая часть всё еще пятая – Редклифф сыграл так, как надо.

— Не знаю. Пятая – одна из самых ужасных, как я думаю, — жмет плечами Тэхен. — Редклифф в то время сильно начал пить, его часто ругали за то, что он не мог нормально сыграть.

— По-моему, всё по канону. Гарри в книге тоже злой, растерянный. На его глазах умер Седрик и воскрес Волан-де-морт. Представь, как ему было в следующем году, — серьезно говорит Юонг.

— Хм... может, тут и есть доля правды. Но, как можно любить часть, где умер Сириус?

Юонг цыкает, грустно вздыхает, явно вспоминая фильм, и делает глоток вина перед тем, как затянутся никотином. Тэхен не может на это смотреть, он хочет вырвать у неё сигарету, выкинуть бутылку, и отчитать, но он ведь не её отец или старший брат или... парень.

Они говорят о чем-то неважном, вообще не о том, о чем стоило бы, но... ему нравится. Такие краткие мгновения, которые нельзя повторить и преследовать, прямо здесь и сейчас создают тихий уют, в котором можно отдохнуть и забыть о том, что они изменились.

— Прости. Я помню, что твоя любимая часть – третья, и что тебе очень нравится персонаж Сириуса, — мягко улыбается Юонг и, наконец-то, смотрит на него. — Третья тоже хорошая. Единственная часть, где нет Волан-де-морта.

— В Узнике очень много интересных вещей: карта Мародеров, гиппогрифы, Чудовищная Книга о Чудовищах, маховик времени, оборотни, анимаги, патронус, дементоры, Хогсмид. Какая еще часть насыщена подобным?

Юонг задумывается, прогоняет в голове все книги и фильмы, но так ничего и не может вспомнить, поэтому лишь жмет плечами и согласно кивает.

— Да, ты прав. Но, я считаю упущением, что нам так и не показали Азкабан изнутри.

— Согласен. Вроде бы, в фильме он проскакивал несколько раз, но чтобы попасть туда, увидеть его...

— Если бы Гарри был не детской сказкой, то можно было бы сделать классный хоррор. Сериал! По Гарри Поттеру получился бы классный сериал!

Тэхен смеется, потому что у Юонг так сияют глаза, словно к ней пришла одна из самых гениальных идей. Так странно смотреть на неё, с сигаретой в руках, со слегка пьяным взглядом, с шеей, где тоже были засосы, и при этом говорить о Гарри Поттере.

Они вздыхают, синхронно. Смотрят в небо, через окно. Где-то внизу играет музыка, на улице веселятся студенты, пьют, а они просто сидят, общаются, вспоминают.

Юонг докуривает, встает и просто выкидывает бычок с окна. Глубоко вдыхает ночной воздух, смотрит вниз, затем поворачивается лицом к Тэхену, облокачиваясь поясницей о подоконник. С такого ракурса она больше напоминает прекрасную принцессу, Луну в человеческом обличии.

Для Тэхена она всегда будет магически прекрасной, как бы сильно Юонг не изменилась, и иногда он считает, что чертовски сильно слабеет перед ней.

— Чонгук поступил в тот же универ, — немного хрипящим голосом рассказывает и ладошками сжимает края подоконника. — Мы пересеклись случайно, в библиотеке. Он поступил на экономиста, и... в общем, заговорил со мной, начиная с извинений за то, каким идиотом был, — она ухмыляется, словно до сих пор не верит. — Мы с мамой переехали, у мамы в жизни не всё хорошо после развода. Мне было одиноко, мне было... больно уезжать из Тэгу, поэтому Чонгук казался мне словно знаком из прошлого.

Тэхен хмурится, вновь чувствует нарастающую злость, но пытается не быть резким.

— И вы... начали встречаться?

— Он... он пригласил меня на свидание. Мне казалось, он изменился, — смотрит себе под ноги, нервно покусывает губу – врет. — Я согласилась, и... он сказал, что был влюблен в меня еще с первого класса. И... смешно, но... если бы он мне это сказал тогда, в школе, я бы ни за что не согласилась с ним встречаться, но... что-то во мне сломалось после случая с родителями, что-то... ослабило. Чонгук оказался рядом в нужный момент. Вот и всё.

— Вот и всё? — ухмыляется Тэхен, понимая, что прозвучал слишком грубо. — Поверить не могу. У меня всё еще в голове не укладывается, что ты доверилась ему, в то время, как буквально стерла меня со своей жизни.

— Нет, Тэ! — она отталкивается от подоконника, садится рядом, хочет коснуться его, но в последний момент одергивает себя. — Нет. Я бы никогда так не поступила.

— Тогда ты мне объяснишь или нет? — он смотрит прямо ей в глаза, хмурится, злится, с ужасом понимая, что новая Юонг и вправду не та, что предлагала записаться на дзюдо.

Она трет ладонями лицо, глубоко вздыхает, обнимает колени. Стала еще более нервной, дерганой. Раньше бы она ответила сразу же, а сейчас пытается оттянуть момент, пытается подобрать слова.

— Тэхен, ты столько со мной возился. Я понимала, что слухи в школе будут касаться и тебя, а когда выпустилась... У тебя такая хорошая, дружная семья, а у меня такая ублюдская, — она сглатывает и утыкается лбом о свои коленки. — Если бы мы и дальше общались, то... я бы забрала у тебя всё время. Сейчас ты один из лучших студентов, насколько я знаю, но если бы... мы продолжили общаться так же, как и раньше, то что было бы тогда? Я забирала у тебя столько времени, а ты слушал, терпеливо, ты всегда был рядом, если я позову, и... и я поняла, что будет лучше, если мы с тобой пойдем по разным дорогам, — она поднимает на него свои большие, практически невинные глаза, и мягко улыбается. — Ты ведь такой хороший, ты... ты самый добрый и милый парень из всех, кого я знала. Я понимала, что такой, как мне, лучше не мешаться рядом с таким, как ты.

У Тэхена смешанные чувства. С одной стороны, он рад, что Юонг считает его таким, но с другой стороны...

— Ты просто сама решила. Как всегда, — он ухмыляется, но мягче. — Ты решила что-то себе на уме, не спросила меня, и решила, что так лучше. Надумала, накрутила... так в твоем стиле.

— Нет...

— Но... Юонг. Почему тогда Чонгуку можно рядом с тобой находиться, а мне – нет?

— Потому что... потому что..., — она опять не знает, что ответить. — Он и близко рядом с тобой не стоит. С Чонгуком всё легче, проще. Он не слушает, но дает возможность забыться, а мне это очень нужно.

Впервые за столько лет, Тэхен ощущает усталость. Такую неприятную, тяжелую, давящую. Хочется избавиться от неё, хочется вдохнуть полной грудью, хочется свободы. Он никогда в жизни не хотел уйти подальше от Юонг, но сейчас его будто выталкивает, будто требует, чтобы он как можно быстрее покинул комнату.

Так больно. Так обидно.

Действительно хуево. Тэхену не нравится это чувство.

Раньше Юонг позволяла ему улыбаться, раньше он мог запросто забыть обо всём, но сейчас, она сидит рядом, говорит настолько глупые вещи, ведет себя, как кто-то другой, из совершенно незнакомой Вселенной, и Тэхен понимает, что ему одиноко.

— Тэ?

— Я, пожалуй, пойду, — он резко подпрыгивает, не позволяет Юонг схватить себя.

— Тэ! Прости, я... я знаю, что сделала не то, что нужно. Знаю, что предала нашу дружбу и...

— Нет, Юонг, — он не хочет смотреть на неё. — Ты предала саму себя. Я не могу тебя понять. Я был рядом, потому что хотел, потому что ты... ты была для меня самым важным человеком. Ты позволила мне измениться в лучшую сторону, ты показала, что жизнь может быть другой. Но хотела ли ты быть рядом с таким, как я?

— Конечно, Тэ! — она делает шаг, еще, она уже совсем близко и хватает его за рукав. — Конечно! Ты... ты был моим спасением, моим...

— Я бы очень хотел тебе верить, но не могу.

Он вырывает руку, уходит, а Юонг за ним не идет. Он не видит людей, которые перед ним, он выходит из дома, совершенно ничего не чувствуя, кроме потрескивающей пустоты. Вся музыка перестала существовать, всё затихло...

Тэхен не хочет к Чимину, Тэхен не хочет к пианино, Тэхен просто хочет тишины. Он устал. Он правда устал, и не понимает, что с ним. В груди тяжело, в горле сжимает, а перед глазами практически плывет, и он...

— Ауч! Блин, прости! Я что-то задумалась, как всегда, — его хватает девушка, тоже в очках, тоже с пушистыми, темными волосами, но в безразмерной худи, широких джинсах и кроссовках.

— Нет, это я... не смотрел, — прочистив горло, отвечает Тэхен.

Он впервые её видит, но, кажется, она с его универа. Такие синяки под глазами.

— А ты с вечеринки? Она еще идет вообще?

— Вроде бы, заканчивается, — Тэхен жмет плечами, пока незнакомка грустно вздыхает.

— Черт. Я засиделась над проектом, как обычно. Ёнми меня убьет. Так я еще и думала хоть немного поснимать для референса вечеринку, мне как раз нужны такие кадры, — она внезапно рассказывает столько всего, так оживленно жестикулирует, и Тэхен только и делает, что понимающе кивает.

Но ему не до этого.

— Прости, но... мне нужно идти.

— Стой! Погоди! — она роется в рюкзаке и вытаскивает оттуда Киндер. — Я себе купила, но ты выглядишь каким-то чертовски подавленным. На, бери! — она всовывает в ладони немного растерянному Тэхену, которому еще сложно связаться с реальностью, но холодный шоколад в упаковке заставляет хмуриться и хмуриться. Он спит? — Надеюсь, там хорошая игрушка, а не... блин, мне недавно попался какой-то браслет. Просто веревочка! Что это за игрушка? Ладно, не буду задерживать. Не кисни! Такому красивому юноше нельзя ходить с таким грустным выражением лица, — она легко стукает кулачком по его подбородку, дабы немного приподнять, подмигивает и уходит, оставляя одного на холодном воздухе.

Грусть мешается с чем-то теплым, но и в то же время неожиданно спутанным. Тэхен никогда не любил хаос, но сейчас он смотрит вслед очень странной, но... интересной девушке, которая постоянно поправляет рюкзак, с кем-то здоровается и исчезает внутри дома.

Пустота заполняется, но совсем чуть-чуть. Он смотрит на Киндер Сюрприз, хмурится, идет дальше, думая, хочется ли ему вообще есть. Любопытно, что же внутри, но он может узнать позже, когда успокоится.

Но когда он успокоится? Перед глазами всё еще новая Юонг, та, которая просто выкинула его, заменила Чонгуком и не хочет ничего признавать. Сколько раз себе говорил – прошлое не вернуть, так почему он так старается? Почему он всё еще хочет помочь ей, когда она так поступила с ним?

Любовь – ужасная штука. Он больше никогда и ни в кого не влюбится.