Ch. 1
— Вы только посмотрите! Жирной Свинке подарили Нинтендо Свитч, — смеется Чонгук и забирает приставку прежде, чем Тэхен успеет её спрятать. — М-м-м, конечно. Во что же еще такой жалок, как ты, может играть? Конечно же, в Соника.
— Отдай!
— А ты попробуй забрать, Свинка, — фыркает Чонгук и кивает своим дружкам, чтобы те не дали Тэхену даже встать со скамейки, грубо прижимая за плечи. — Аккуратнее, а то он еще вас задавит.
Нужно было остаться дома, но ведь мама настояла, чтобы Тэхен вышел и посидел хотя бы на улице, а не в четырех стенах. Такое яркое солнце и такой свежий ветерок. Она и так не особо довольна подарком бабушки и дедушки, но не может ведь забрать у собственного ребенка консоль, о которой её сын так давно мечтал.
Может, если бы Тэхен сказал, что его одноклассники часто над ним издеваются, даже на каникулах, даже на всеобщей площадке, даже посреди дня, то она бы разрешила остаться дома, но... Тэхен же должен стать смелым мужчиной, который не жалуется, который может и сам за себя постоять.
Правда, ему мешают его тридцать два килограмма, которые в его возрасте намного выше нормы. Он знает, ведь врач показывал табличку, где в зеленом столбике напротив строки "8 лет" было указано 25,4 кг.
— Отдай, Чонгук! Нинтендо мой!
— Не-а, — совершенно спокойно отвечает и начинает клацать кнопками. — Хм, может, я тебе удалю весь прогресс? Может, вообще себе заберу?! Как раз за неделю до школы, вот пацаны обзавидуются...
Двое других опять противно смеются, не отпуская Тэхена. Он вырывается, по крайней мере, пытается, но не может. Ему жарко, душно, он совсем скоро начнет покрываться потом, и тогда Чонгук найдет новую тему для издевательств.
Он должен что-то сделать, может, попробует применить силу? Но какую? Единственная его сила – это уплетать три порции токкпокки за пять минут.
Ничтожество.
Если так и будет продолжаться, то он заплачет, а это – хуже всего. Тогда в очередной раз станет посмешищем, изгоем и по школе вновь пойдут слухи. Ему это не нужно! Он пообещал себе, что в 4 классе начнет новую жизнь!
Но что он вообще может сделать?
— Эй, Чонгук, хватит!
Девичий голосок доносится откуда-то с боку. Тэхен поднимает сверкающие от наступающих слез глаза на Юонг, которая торопливым шагом приближалась к ним. Две косички забавно прыгали, а челка постоянно падала ей на глаза, из-за чего она дергала головой.
— О-о-о, явилась. Защитница, — фыркает Чонгук, но моментально убавляет агрессию. Весь класс знает, что она ему нравится. — Что ты тут вообще забыла?
— Оставь Тэхена в покое! И вы тоже отвалите! — кричит на дружков, которые хоть и слушаются, но только после кивка своего главаря. — Отдай чертову консоль Тэхену, сейчас же!
— Жесть, Свинка, тебе не стыдно, что тебя защищает девочка? — смеется Чонгук.
— А тебе не стыдно быть таким придурком?
— Девочки так не выражаются.
— Отдай консоль, иначе я всё расскажу твоему папе, — хмурится, скрещивает руки на груди и протягивает руку.
Чонгук дергается, сжимает челюсть и злобно смотрит на Нинтендо. Тэхен был готов к тому, что он её разобьет назло, просто так, потому что ненавидит быть проигравшим, потому что он не может проигрывать.
Юонг не просто так угрожает – она староста класса, у неё есть все контакты, и её не загрызет совесть или гордость, если она пожалуется не то, что отцу, но и учительнице на ужасное поведение Чонгука. Такое уже было, причем с Чонгуком, причем не раз.
— Ладно. Держи своё Нинтедно, Свинка, — рычит одноклассник и небрежно кидает приставку обратно Тэхену, которую он с трудом ловит. — А ты еще пожалеешь об этом.
— Смотри, чтобы ты не пожалел, — Юонг ничего и никого не боится, она победно ухмыляется и всем своим видом показывает, чтобы Чонгук катился отсюда.
— Мы на этом не закончили, жирдяй, — плюет и уходит вместе с дружками, которые моментально начали о чем-то шушукаться.
— Как же он меня раздражает, тупой и невоспитанный, — тут же выдает Юонг и разворачивается к Тэхену. — Ты в порядке? Они не сделали тебе больно?
У неё очень яркие, карие глаза, очень длинные ресницы, красные, пухлые губы и густые, каштановые волосы. Девочки в классе завидуют ей, потому что уже в таком возрасте ясно, какой же красивой она будет в старших классах. Но Юонг настолько целеустремленная и трудолюбивая, что единственное, что её интересует – справедливость и порядок в классе, поэтому практически все мальчики терпеть её не могут.
Все, кроме Чонгука и Тэхена.
— Н-нет. Всё хорошо.
— Но ты плачешь, — она виновато вздыхает, роется у себя в карманах сарафана и достает белый платочек с вышитыми Томом и Джерри. — Держи. У тебя еще... лоб немного намок.
Черт. Тэхен ужасно жалок. Мало того, что она уже в какой раз видит его рыдающим, так еще и потным. На его футболке наверняка есть темные пятна, как подмышками, так и на спине.
— Спасибо... тебе большое, — тихо говорит, испытывая ужасный стыд.
— Всегда пожалуйста, — она садится рядом, ничуть не брезгует, что Тэхен высмаркивается и сухими краешками платочка вытирает капельки пота со лба. — Но, знаешь, я бы на твоем месте начала бы хоть что-то делать.
— Я знаю, что мне нужно похудеть...
— Я немного о другом, — задумчиво говорит Юонг, мельтеша свисающими со скамейки ножками. — Попробуй записаться на какие-то боевые искусства. Можешь даже со мной ходить!
— На дзюдо?
— Ага. Можешь еще попробовать бокс или карате. Можно еще тэхквондо! Но дзюдо лучше для самообороны, мне папа всегда это говорит, — с видом знатока кивает и скрещивает руки на груди. — Каждый должен уметь себя защищать, особенно от таких придурков, как Чонгук.
Тэхен не знает, что ответить. Юонг полностью права, но как он вообще сможет ходить на спорт, если его тело создано разве что для избиения? Для начала ведь нужно похудеть.
Но, с другой стороны, если он будет ходить на дзюдо, то есть шанс, что он будет в одной группе с Юонг. Они не очень хорошие друзья, просто одноклассники, которые иногда могут перекинуться парочкой фраз в школе, но если у них появится хоть что-то общее, у Тэхена есть шанс.
Какой там шанс – он толстый, страшный, очкастый. Юонг нужны такие, как... Чонгук. Те, которые могут быть лидерами, симпатичные и подающие надежды мальчики, "плохие мальчики". Тэхен знает, что девочкам нравятся такие. Чимин ему ни раз об этом говорил.
— Во что играешь? — внезапно спрашивает Юонг, отвлекая от раздумий.
— А... эм... Соник.
— О-о-о! Я видела когда-то мультик с ним, но никогда не играла...
— Х-хочешь поиграть?
— А ты не против?
— Нет, конечно! Давай, я тебе расскажу, что тут и как...
Он опять потеет, и в этот раз не от солнца, а от близости. Он может почувствовать аромат шампуня Юонг, такой сладкий. От неё пахнет чем-то молочным и теплым, а еще у неё искусанные ногти и очень много царапин на ладошке. Кажется, у неё есть кошка или кот, Тэхен точно не помнит.
Юонг с искренним интересом играет на Нинтендо, задает вопросы, садится поудобнее, откидываясь на спинку, и так обворожительно хмурится, что Тэхен не может сдержать улыбки.
Однажды, их посадили вместе, когда он забыл книжку по корейскому языку. Тогда они не могли ни о чем поговорить, ибо Юонг всегда старательно училась и не отвлекалась. Но Тэхен запомнил, какой же у неё аккуратный и красивый почерк, и с тех пор мог только мечтать, чтобы они вновь оказались рядом.
Юонг, в отличии от него, безумно общительная и активная, всегда что-то делает, куда-то торопится. В столовой вокруг неё всегда много одноклассников, и Тэхен, который чаще всего сидит либо с Чимином, либо один, если тот заболел, а он очень любил болеть, мог разве что развлекать себя чтением манги или рисованием. Поэтому она не стесняется Тэхена, не обращает внимание на то, что он постоянно вытирает пальцами лоб, что он тяжело дышит, и что от него воняет потом.
Может ли быть такая вероятность, что он ей нравится?
Даже в таком малом возрасте, Тэхен понимает, что это бред, что это невозможно.
— Я немного увлеклась, — говорит Юонг, как будто очнувшись. — Извини. На, держи.
— М-можешь забрать домой и поиграть.
Блин, не перебор ли?
Юонг смотрит с удивлением, но затем мягко улыбается и мотает головой.
— Нет, спасибо.
— Ладно, — Тэхен тяжело вздыхает и выключает консоль. — Я... верну тебе платочек, но чуть позже, когда постираю. Извини, что так замазал.
— Не переживай! У меня дома их куча, — она улыбается так ярко, так приятно, что Тэхен вновь засматривается. — У меня есть с Рапунцель, со Спанч-Бобом, со Спиритом, так что мне не страшно, если Том и Джерри побудут пока что у тебя.
— С-спасибо, — растягивает губы в ответной улыбке, но потом сразу же её прячет – кривые зубы лучше скрывать.
Юонг глубоко вздыхает, подставляет лицо солнцу, а затем подпрыгивает, чтобы слезть со скамейки. Стряхивает пыль и грязь с сарафана, ставит руки в боки и поворачивается к Тэхену, имитируя ладошкой козырек.
— А не хочешь мороженное?
Что? Юонг предлагает Тэхену вместе покушать мороженного?!
Какой же сегодня, всё-таки, классный день! Хорошо, что мама выперла его на улицу.
Сердечко сразу же ускоряется, становится еще жарче, и Тэхен со всех сил пытается не нервничать. Он сглатывает, поправляет узкие, прямоугольные очки и молча кивает.
Если расскажет Чимину, тот не поверит.
...
— Мне сенсей сказал, что ты никак не можешь освоить о-сото отоши*, — скрестив руки на груди, говорит Юонг.
Они идут с поздней тренировки, и так совпало, что сегодня у девочек было занятие вместе с мальчиками.
— Мне как-то сложно завалить противника...
— Вот именно! Сенсей говорит, что с твоим телом – это проще простого.
— Да, но он почти каждый раз ругает меня за то, что я никак не скину хотя бы пять кило. Надо было идти на сумоиста, — хмурится, засовывает руки в карманы и пинает камушек под ногами.
Юонг смеется и хлопает его по спине.
— Нет. Там нужны парни намного больше.
— Может быть, — жмет плечами и в душе радуется, что она не считает его огромной бочкой. — Ты сделала уже уроки на понедельник?
— Не-а. Придется немного посидеть ночью, — устало вздыхает и останавливается напротив круглосуточного. — Давай по мороженному!
— Но сейчас уже начало декабря... Ты не боишься заболеть?
— Я никогда не болею, пошли, — она тащит его за рукав куртки, и Тэхен просто не может сопротивляться ей.
За два года они стали удивительно близкими. Хоть и в школе они не особо задерживались на перемене, но после могли вместе пойти либо на дзюдо, либо к кому-то домой, чтобы сделать уроки. Мама Тэхена настаивала каждый раз, чтобы Юонг почаще заходила, и если та задерживалась допоздна, то папа отвозил её на машине прямиком домой. В доме Юонг была та же негласная традиция.
Кроме дзюдо, у них оказалось намного больше общих тем. Юонг, как и Тэхен, обожает мультики, и если бы не усердная учеба и цель стать президентом школы, то она бы тратила всё своё время на телевизор. Она тоже любит леденцы со вкусом апельсина, обожает желтый цвет и весну. Мечтает обосновать свой университет и стать ректором, но пока не уверена, как добьется поставленных целей и где подобному вообще учат.
Тэхен безумно был рад каждой секунде их общения, и не понимал, как девочка может настолько нравится мальчику. Иногда он задумывался: почему? Почему она ему так приглянулась? Потому что красивая? Добрая? Потому что защищала его? Потому что умная? Почему же?
Но чем больше он философствовал, тем больше думал о ней, и тем больше краснел.
Над ним по-прежнему издевались, но уже намного меньше, особенно после того, как он, всё же, решил воспользоваться приёмом из дзюдо, который оказался успешным по счастливому стечению обстоятельств. Один из дружков Чонгука тогда сильно пострадал, и учителя даже хотели вызвать родителей Тэхена в школу, но некоторые из свидетелей доказали, что первым начал вовсе не Тэхен.
Тогда он очень сильно удивился именно с поведения одноклассников. Они вдруг оказались на его стороне, хотя всю жизнь обходили десятой дорогой.
Чонгука же очень бесило, что его главная жертва научилась защищаться, и сам не осмеливался подойти. Его оценки ухудшались, он практически не учился, но всё равно продолжал дергать Юонг за косички и подкидывать странные записки, от которых она хмурилась еще больше и с ненавистью оглядывалась на непослушного одноклассника.
В какой-то мере, Тэхен очень переживал и переживает, что она может влюбиться в Чонгука, как и он в неё, просто чуть-чуть позже. Мнение Чимина тоже не изменилось – их обезбашенный и грубый одноклассник станет одним из самых популярных мальчиков в старшей школе, и тогда даже такая правильная, как Юонг, не сможет устоять.
Поэтому Тэхен хочет похудеть, поэтому он хочет поговорить с мамой касательно брекетов и, возможно, попробовать линзы. Дзюдо помогает укрепить тело, но он всё еще толстенький, он всё еще ужасно потеет и никак не может наладить питание.
К тому же, Юонг обожает взять по дороге домой что-то вкусненькое, а Тэхен ей, как положено, не может отказать.
— Обожаю шоколадное! Вот бы еще с орешками было...
— А у меня с орешками.
— У тебя белый шоколад, фу. Не люблю его, — кривится Юонг. — Как ты вообще его ешь? Он же химией отдает.
— Если так подумать, то твоё мороженое тоже в какой-то степени химическое.
— Не умничай, — смеется и толкает его локтем. — Кстати! Лили пригласила меня завтра домой, чтобы поделать д/з и посмотреть Гарри Поттера. Сказала, что я могу позвать тебя и Чимина.
— Но Чимин дома с гипсом. Он же сломал ногу две недели назад.
— Блин, точно, — она стукает себя по лбу и цыкает. — Жаль, — она расстроено вздохнула, и у Тэхена проскочила совершенно неправильная мысль, и он даже почти задал вопрос, но Юонг тут же его успокоила. — Только не говори ему, но он очень нравится Лили.
— Ты врешь, — прищурившись, говорит Тэхен, пытаясь скрыть облегчение.
— Не-а. Она меня уже достала. Говорит, мол: "Ты же общаешься с Тэхеном, а он лучший друг Чимина. Спроси как-то за меня, хорошо?". Пусть сама подходит и спрашивает, — скривив губы, недовольно говорит Юонг.
— Но ты же её лучшая подруга, — улыбается Тэхен. — Я могу спросить, мне не сложно.
— Да она всегда так! Боится подойти к любому мальчику. Нужно быть смелой, уверенной! Вот я без проблем могу заговорить с любым. А знаешь, почему? Потому что я знаю, как себя защитить. Я же к тебе подошла тогда, не испугавшись ни Чонгука, ни его дружков. А если бы не подошла, то мы бы сейчас с тобой вместе никуда не шли, — поучительно рассуждает Юонг, параллельно поедая мороженное.
Она всегда могла много говорить, и Тэхен всегда мог много слушать, потому что ему нравится слушать её. У неё приятный голос, она часто жестикулирует, иногда вовсе не замечая окружение, и создает впечатление успешного оратора.
— Я тоже очень рад, что ты тогда ко мне подошла, — сглатывает и говорит слишком неуверенно, но Юонг настолько охватила проблема Лили, что она вовсе не заметила слегка покрасневшие щечки Тэхена. Может, и заметила, но подумала, что то из-за морозов.
— Вот! Так ты еще и начал ходить на дзюдо! Кто знает, может, Чимин, как и Лили, тоже захочет попробовать себя в хоре или в танцах. Папа всегда мне говорил, что нужно дружить со всеми и никого не бояться, потому что люди – это огромные возможности. Ты не знаешь, кто в будущем будет твоим врагом или другом, но ко всем нужно относится так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе.
Они останавливаются на красный свет на переходе, ожидая, пока проедут машины. Вокруг них небольшая толпы других прохожих, и Тэхен рискует посмотреть на Юонг слегка очаровано, взволновано, потому что даже несмотря на её красный нос, густые брови, обветренные губы и смешную шапку с помпоном, она всё равно будто светилась и расцветала, покоряла просто тем, что она есть, что она говорит, о чем рассуждает.
Он никогда не перестанет испытывать к ней чувства, хоть и понимает, что чтобы нравится такой, как Юонг, ему нужно быть хотя бы таким, как Чимин – худеньким и симпатичным. А он ни то, ни другое.
— Я спрошу у него, что он думает о Лили, потому что мне самому интересно, — говорит Тэхен. — Мы мало общаемся о... ну... девочках. Мне иногда кажется, что они вообще его не интересуют.
— И правильно. Нужно думать об учебе, а не о девочках и мальчиках, — фыркает Юонг.
— Ты звучишь, как наша классная руководительница.
— Значит, я на верном пути, — она смеется, выпуская пар со рта, и вновь дергает Тэхена за рукав. — Идем. Зеленый.
Как бы хотелось ему, чтобы всё осталось таким, как сейчас. Да, он не самый красивый или худой, не самый лучший в школе, не метит на высокие должности. По-честному, Тэхен без понятия, кем он хочет быть в будущем, но он точно хочет быть с Юонг. Может, он звучит не совсем по-мужски, не совсем так, как нужно было бы, и Чимин его часто подкалывает по этому поводу, но он правда был бы счастлив, если бы они с Юонг остались вместе, хотя бы, как друзья, до конца жизни.
Но он ведь ребенок, а ребенок на всё смотрит сквозь розовые очки.
...
— Знаешь, я только сейчас заметил, как ты похудел, — внезапно говорит Чимин, попивая свежий бульон.
Пару дней назад он серьезно отравился обыкновенным сэндвичем из круглосуточного, и пока его мама собралась судиться с владельцами за то, что те продают просроченные продукты, Чимин отлеживается дома и принимает от Тэхена помощь в домашке по физике.
— Приятно слышать, — задумчиво отвечает и пытается понять, сколько уроков пропустил его друг.
— А сколько ты занимаешься дзюдо?
Тэхен отлипает от книги с тетрадкой, хмурится и смотрит на Чимина.
— Около шести лет, наверное.
— Блин, может тоже куда-то записаться что ли? Или уже поздно?
— Нам только 14 – совсем не поздно, — жмет плечами и возвращается к задачке.
— Я думаю пойти на танцы. Всякие бои не хочу, опять что-то сломаю, но вот танцы помогут телу же, да?
— Почему бы тебе не спросить у Лили? Она же профессиональными занимается, вроде даже на соревнования какие-то ездила.
— Ой, ты прекрасно знаешь, как я к ней отношусь, — кривится Чимин и делает еще несколько глотков бульона. Он выглядел не очень здорово, всё еще бледно-зеленый, но состояние по-тихоньку улучшалось. — Язва. Что ей от меня надо? Покоя мне не даст.
Тэхен не рассказал секрет, которым поделилась Юонг, он же пообещал, поэтому мог разве что ухмыльнуться и помотать головой. Чимин в романтике вообще не смыслит. Хотя, Тэхен тоже не очень.
— Может, она просто хочет с тобой дружить.
— Да мне не нужны такие, как она. Постоянно о своих айдолах пищит. Какая-то косметика, одежда. Скукота смертная. Вообще не представляю, кому она может нравится, — хмурится Чимин.
— Да ладно тебе. Она не такая уж и плохая.
— Может быть, но она мне не нравится. Так что спрашивать не буду и точка, — как-то слишком раздраженно говорит Чимин и допивает бульон. — Слушай, можешь отнести на кухню, пожалуйста? И таблетки принести, мама оставила, вроде.
— Да, конечно.
— Ты лучший, Тэхен, — устало вздыхает Чимин и ложиться обратно в кровать. — Я тебя хоть не сильно напрягаю?
— С алгеброй я всё решил, немного подправил твоё сочинение по английскому – перепишешь, а физику сейчас закончу, — с улыбкой отвечает, не ощущая и капельки груза на плечах. Чимин тоже много помогал в ответ, и не только в учебе.
— С меня пачка чипсов.
Тэхен спускается со второго этажа, моет чашку, берет со стола таблетки, и уже хочет идти обратно, как слышит мелодию, что доносится с его заднего кармана джинс. Достает телефон-раскладушку и видит, что это Юонг.
— Алло, привет, — отвечает Тэхен, слегка улыбаясь.
— Привет! Я хотела напомнить, что завтра мы с тобой должны встретиться и поработать над презентацией по истории Кореи.
— Я помню, — ухмыляется и облокачивается спиной о кухонные тумбочки.
— Я напоминаю, просто прошлый раз ты забыл.
— Прошлый раз я проспал.
— Еще хуже! — она раздраженно вздыхает и цыкает. — Я завтра буду у тебя в час. Хотела еще узнать, может, тортик взять или печеньки?
— Мама спечет пирог, сделает нам ужин, и убьет меня, если узнает, что я сказал тебе "да".
Юонг смеется, а Тэхен улыбается, представляя её перед собой. Наверное, она сейчас с высоким хвостиком, в футболке и шортах, возвращается с очередных курсов или, наоборот, только на пути к ним.
— Окей. Ты сейчас у Чимина?
— Угу. Ухаживаю за ним.
— Передавай ему привет и мои пожелания о скором выздоровлении, — методичным тоном говорит Юонг и прочищает горло. — Тогда до завтра, Тэ.
— До завтра.
Он кладет трубку, улыбается, радуясь, что завтра проведет с ней практически весь день. Хоть они и будут заниматься учебой, но будут вместе. Может, включат на фоне музыку, у Тэхена как раз совсем недавно появилась новая любимая группа, которую Юонг обязана послушать. А еще он расскажет о книге, которую прочитал на днях и оставил у себя, надеясь, что ей будет интересно ознакомиться. А еще...
— Ты чего такой довольный? — щурится Чимин, наблюдая за тем, как его друг заходит в комнату и подносит тому лекарства.
— Да так... Юонг звонила, — он трет ладошкой шею, опускает взгляд и сразу же возвращается к физике, зная, что последует дальше.
— О-о-о!!! Вы же завтра будете над презентацией сидеть, да? — Чимин так резко подскочил, словно он и не болел вовсе.
— Ты так говоришь, словно она впервые будет у меня дома.
— Да знаю я тебя. Будешь сидеть и пялиться на её руки.
— Вот и не буду! — возмущается и краснеет моментально.
— Будешь-будешь. Нюхать будешь, как извращенец, а еще думать о всяких ненужных вещах.
— Чимин! Я же не такой! — он разворачивается и дарит другу гневный взгляд, от которого тот лишь смеется. — Не говори о таком!
— О каком "таком"? — ухмыляется Чимин. — О всяких там... поцелуйчиках, — он ржет и делает губки бантиком, а потом чмокается с воздухом, пока Тэхен сжимает ручку, злится, но всё равно смеется и кидает в своего друга тетрадку.
— Придурок!
— Юонг, ты такая красивая и добрая, можно я тебя поцелую!!!
— Чимин!!!
— Давай обнимемся, Юонг, — он обхватывает себя руками и продолжает издеваться, пока смеющийся Тэхен, не выдержав, подбегает к Чимину и бьет подушкой. — Ауч! Я, вообще-то, больной!
— На голову!
Они хохочут вдвоем, немного балуются, но успокаиваются, когда Чимина начинает тошнить. Тэхен укладывает его, заставляет выпить таблетки, "заткнуться и лежать тихо", пока он не закончит с физикой.
Они еще немного болтают о новых Трансформерах, Черепашках-ниндзя, мечтают о поездке в Диснейленд и расходятся, когда мама Чимина приходит с разборок довольная и победившая.
Натянув большие наушники, Тэхен включает The White Stripes, тех самых, которых завтра представит Юонг. Хоть она и не очень понимает в музыке, как и в искусстве в целом, но всегда готова послушать советы от Тэхена.
Неужели, он и вправду похудел? Он особо не замечает за собой, но второй подбородок точно исчез. Лишний вес еще был, но не такой заметный. Он вытянулся, и судя по росту отца, вытянется еще. Всё еще в очках, всё еще с брекетами, не особо следит за трендами, как некоторые модники в классе, но и не гонится за ними.
Но он всё еще не нравится Юонг. Она вообще никогда даже не заикалась о том, кто ей нравится, пыталась не касаться этой темы, увиливая разговорами о будущих экзаменах и выборе университета.
Всегда такая профессиональная, умная не по возрасту, красивая и амбициозная. Тэхен восхищается ею, обожает её, и иногда пугает сам себя. Может, он реально какой-то извращенец? Жуткий сталкер? Яндере?
Та нет, бред какой-то. У него есть и другие друзья, другие одноклассники, которые после того случая с дружком Чонгука стали проявлять больше уважения и внимания. С некоторыми он уже даже обменивался играми и дисками, а с некоторыми обедал в столовой, обсуждая компьютерные игры.
Жизнь кардинально изменилась, и всё ведь благодаря Юонг.
Тэхен сжимает лямку от рюкзака, когда представляет, совсем на чуть-чуть, что может поцеловать её в щечку. Стыд такой! Ужас. Она же может и пощечину дать. Скажет, что он руки распускает или... переходит границы.
Нет-нет, они просто друзья, и Тэхену хорошо.
Мысли отвлекает пробежавшая мимо кошка, которая скрылась в переулке, но кроме белых лапок, которые быстро перепрыгнули через забор, Тэхен видит три знакомых силуэта. Поправляет очки, потому что они кажутся ему знакомыми.
Чон Чонгук. Курящий Чон Чонгук.
Стоит, облокотившись о стенку, смеется, что-то обсуждая со своими друзьями. Они делят одну сигарету на троих, постоянно оглядываются, видимо, боясь спалиться, и вот тогда Чонгук и замечает Тэхена.
Он не боится его. Он знает столько приемов, что может положить сразу всех. Чонгук тоже об этом знает, но... он также помнит, как нужно давить, а потом раздавливать.
— Опаньки, а кто это тут у нас, — ухмыляется, отталкивается от стенки, но не подходит. — Откуда идешь, Свинка? Со своего дзюдо?
— Не твоё дело.
— Ну, да... ты же у нас такой весь из себя, а мы такие все плохие, — смеется, дергает головой, чтобы откинуть упавшие локоны и медленно приближается.
Чонгук начал взрослеть быстрее всех остальных мальчиков в классе. Голос ломался, плечи становились шире, кадык заметней. Ему всего 14 лет, но некоторые одноклассницы уже видят его в роли своего мужа. Не только одноклассницы, но и многие другие школьницы.
Лучше просто уйти и проигнорировать его. Чонгук часто может вывести на не самые приятные разговоры, и Тэхен, каким бы воспитанным и сдержанным ни был, может что-то ему сломать.
Но Чонгук обгоняет и становится прямо перед ним, заграждая путь.
Он выше Тэхена на половину головы.
— Что тебе надо?
— Ты же никому не расскажешь то, что видел?
— Ты реально боишься только этого? Что учителя узнают? Да мне плевать...
— Нет, — он сглатывает, сжимает челюсти и проводит языком по внутренней стороне щеки. — Мне тоже плевать на учителей. Юонг не узнает.
Ах, вот оно что.
Тэхен не знает, что на него нашло, но чуть позже, когда он станет старше, поймет, что всё дело было в пубертате, в неудержимом желании доказать, что он, всё-таки, лучше какого-то Чонгука, популярного и грубого. Хотелось насолить ему хоть раз в жизни, потому что он ведь заслужил.
— Хорошо. Она не узнает. Мне вообще будет не до этого. Буду я еще упоминать тебя, пока она будет у меня в комнате, — ухмыляется, поправляет очки и смотрит прямо в глаза одноклассника, с удовольствием наблюдая, как у того загорается ярость и ядовитая зависть.
— Да как ты...
— Чонгук, не надо. Ты забыл, что он может сделать? — хватая за локоть, говорит пострадавший от рук Тэхена.
— Ты можешь делать вид, что ты лучше меня, но она никогда не будет с таким, как ты. С таким жалким, трусливым, забитым задротом. Запомни это, Тэхен, ты умрешь в одиночестве, вместе со своим инвалидом Чимином.
То, что было дальше, Тэхен слабо помнит, но помнит, что их разнимали полицейские, которые проезжали мимо. Чонгук был весь в ссадинах, Тэхен тоже. Обоих доставили по домам, рассказав всё родителям и посоветовав следить за своими детьми.
Позже Юонг его отчитала, что он воспользовался навыками дзюдо не для защиты, а для нападения, и ей всё равно, почему они подрались с Чонгуком, но она была крайне разочарована, и всю презентацию они просидели практически молча, говоря лишь об истории Кореи.
...
Четыре часа утра, а у Тэхена разрывается телефон. Сонный и уставший, он лениво тянется, проклиная того, кто решил побеспокоить его в такое время, но когда видит имя и фотографию Юонг, то тут же подскакивает на кровати.
— Да?
— Т-Тэ? — с той стороны слышны всхлипы, тяжелое дыхание и очень тоненький голосок.
— Ты плачешь?! Что случилось?!
В голове сразу же проясняется, любая сонливость исчезает, когда он представляет перед собой рыдающую Юонг, которая до этого еще ни разу перед ним не плакала. Ему всегда казалось, что она просто не умеет, не знает, даже девочки совсем недавно шутили, что президент не обладает хотя бы капелькой сентиментальности.
— М-можно к тебе? Пожалуйста. Я знаю, что уже очень поздно, но...
— Ты где? Я сейчас приеду, только скажи...
— Возле... возле твоего дома.
Тэхен накидывает футболку, штаны, тапки, надевает очки и вылетает из комнаты. Родители спят, неизвестно, слышат или нет, но ему плевать. Всё, о чем он может думать – Юонг, которая стоит у его дома и рыдает.
Открывает дверь и... застывает.
Она в пижаме и пальто, в кроссовках, которые даже не успела зашнуровать. Стоит, дрожит, и когда сталкивается взглядом с Тэхеном, то у того что-то ломается внутри, что-то падает и разбивается вдребезги.
Он крепче сжимает ручку от двери, понимая, что ничего не понимает.
— П-прости... я... я не знала, к кому еще...
— Тихо. Тихо, всё хорошо, — он подходит к ней, обнимает, прижимает к себе, так, что она утыкается лицом ему в плечо. — Я рядом.
От неё опять пахнет тем же сладким шампунем, она очень холодная, исхудавшая из-за постоянных подготовок к финальным экзаменам в школе. Волосы слегка влажные – недавно из душа?
Нужно завести её в тепло, сделать чай и выслушать, и если это кто-то сделал, кого он знает... даже если не знает, то он его просто убьет.
Тэхен давно не был настолько сердитым.
— Спасибо, — она прочищает горло, греет руки о чашку с зеленым чаем и смотрит на собственные пальцы.
Судя по её лицу, плакала она уже очень долго. Красная, вспухшая, с открытыми губами, влажными глазами и ужасно грустным взглядом. Тэхен сел рядом, пододвинув стул и ждал, когда она сама заговорит. Гладил её по спине, по плечу, осматривая шею и лицо на следы от насилия, которых, к счастью, не было.
— Мой... отец. Он очень давно начал пить и... сегодня, под градусом, начал угрожать маме. Он... он уже не впервые так делает, но... но раньше я как-то могла помочь, я, всё-таки, знаю дзюдо, — она сморкается в салфетку и продолжает, пока шокированный Тэхен слушает. — А сегодня... он пришел опять в говно, и... и начал мне высказывать. Какая я... глупая, тупая... что я... я столько денег у них забрала, что... впереди колледж или универ... и... в общем, я убежала, потому что устала. Я так устала, Тэхен. Стабильно, два раза в неделю, он приходил угашенный, а мама... молчала! Она не хочет с ним разводиться, понимаешь?! — грусть сменяется животной яростью, и она смотрит прямо в глаза Тэхена, который неосознанно пропускает сё через себя, чувствуя Юонг. — Она... она тупая! Нахрена ей такой мужик, который... бухает, не уважает её! Зачем?! Да мне плевать на его деньги! Я сама... сама всё заработаю, куплю сама себе обучение, блять, куплю себе дом, куда его не пущу!
— Юонг...
— Только тебя пущу, и Чимина, и Лили. Всё! Больше никого!
— Юонг, — Тэхен берет её за руку, и она сглатывает, неожиданно крепко сжимая в ответ его ладонь своими всё еще холодными пальчиками.
— Тупой мужик, тупой... ненавижу его. Больше всего бесит, что во мне его гены, его чертовы гены! Вообще гены моих родителей! Я ни за что в жизни не буду с таким, как мой отец, ни за что! Буду сама всё делать, как и делала до этого!!!
— Юонг?
На эмоциях, Юонг подняла голос, а Тэхен, застывший от шока, не смог предупредить, что родители спят.
Мама с папой быстро успокоили её, дали успокоительного и разрешили остаться, сказав, чтобы Тэхен спал в гостиной и предоставил Юонг свою комнату. Они, видимо, всё прекрасно слышали, но не хотели заново заставлять её переживать всё то, что она пережила.
Тэхен уже давно перестал посещать дом Юонг, и она сама всегда просила перенести к нему домой, отговариваясь тем, что у них ремонт или кошка заболела. Таких отговорок были тысячи, а Тэхен просто верил, слепо верил.
Как же он был глуп.
Он не имел ни малейшего понятия, что семья Юонг распадается на части. Он виделся с её родителями, буквально пару лет назад, но они казались абсолютно нормальными, такими же, как и всегда. Приветливые, заботливые, всегда улыбались...
Мама дает новое постельное, чтобы Тэхен поменял на свежее, а своё забрал вниз, на диван. Юонг бесконечно благодарит родителей, кланяется, извиняется, но миссис Ким только и говорит, чтобы она ложилась и засыпала, а завтра, с чистой головой, они вместе отвезут её обратно домой.
— Мне всего лишь не хватало успокоительного, — ухмыляется Юонг, когда ложиться под одеяло. — Нужно было сразу его выпить.
— Нельзя ими увлекаться, и ты сама это знаешь, — говорит Тэхен и садится рядом.
Он всё еще не знал, что сказать, как себя вести. Он так хотел помочь, ведь понимал, что завтра она вернется, завтра она вновь окажется не в самой лучшей семье, продолжит бороться и учиться, с ненавистью, с огнем, который не гаснет только из-за её бешеного желания стать независимой.
Тэхен сжимает её ладонь, и она вовсе не против. Выглядит намного спокойнее, говорит тише, и улыбается, когда смотрит на своего друга.
— Ты такой хороший, Тэ...
Да. Да, он очень хороший друг.
— Спасибо. Ты тоже хорошая.
— Ты мой лучший друг, ты же знаешь это?
— Юонг, ты выпила успокоительное, а не соджу, — на лице у Тэхена добрая усмешка, и он правда надеется, что его мама не плеснула чего-то покрепче.
— Знаю. Я просто... раньше не пила успокоительные. Знаю, что ими нельзя увлекаться, потому что это как... наркотики.
— Умничка, — он смеется, не сдерживается, гладит её по волосам, которые уже высохли, и она закрывает глаза. — Мама дала, чтобы ты крепче уснула.
— Тэ... я не знаю, что мне делать, — она обрывисто вздыхает, будто вновь заплачет, но крепче сжимает ладонь Тэхена и облизывает губы. — Они меня не слушают, а возвращаться туда... они постоянно ругаются, кричат друг на друга. Я вообще не понимаю, что с отцом произошло. В детстве... всё было нормально, даже хорошо.
— Может, у него проблемы на работе серьезные?
— Не знаю. Он начал бухать... как не в себя. Еще и... орал, что... что моя мать изменяет ему.
Тэхен делает глубокий вдох, трет ладонью лицо, и всё еще не может поверить, что Юонг всё скрывала. Лили, возможно, знала, и тоже молчала, и если это так, то к ней есть отдельный разговор.
— Осталось два месяца, мы выпустимся, и ты поступишь туда, куда и хотела – в Национальный Сеульский университет. Будешь жить в общежитии, подальше от своей семьи и...
— А ты? — она открывает свои ярко-карие, сверкающие глаза, и смотрит прямо на Тэхена. — Ты ведь тоже будешь далеко.
— Мой универ тоже в Сеуле.
— Зачем тебе то искусство, а? Пошли со мной, на какую-нибудь журналистику.
— Юонг, я не могу. Ты же знаешь, что я жить не могу без музыки, — он вздыхает, сглатывает, пытаясь не дать волю чувствам. Она привязана к нему, потому что они друзья, очень близкие и давние, и если он сейчас не выдержит и признается, то всё может стать только хуже. Сам Тэхен понимает, что разные университеты будут полезны и ему. — Мы будем на связи, мы всегда можем где-то встретиться.
— Да, но...
— Можем ходить в музеи, встречаться по выходным и ходить в кино. Помни, что у тебя там будет куча новых друзей, и я не собираюсь с тобой видеться, пока ты не станешь президентом студсовета.
— Ты врешь.
— Вру, — ухмыляется, когда Юонг смеется. — Но... я знаю, что ты хочешь этого.
— Да. Да, я... я стану президентом студсовета, и ты будешь мною гордиться.
Она улыбается, украшает своё лицо милыми морщинками, выглядит уже не такой расстроенной и уничтоженной. В её глазах надежда, прежний, неугасаемый оптимизм и целеустремленность. Всё то, что Тэхен увидел в ней тогда, на площадке.
Как же ему хотелось поцеловать её, лечь рядом, хотелось высказать всё, что она в нем разбудила и держала зажженным долгие года, но он знал, что не время, не место. Она слабая, она уязвимая, она может сказать не то, что думает, поддаться случаю, может не так понять, а Тэхен не хочет, чтобы его признание было таким... жалким.
— Я уже тобою горжусь, Юонг.
— Спасибо тебе, Тэ.
Тэхену нужно было быть смелым в тот вечер, нужно было освободиться, сделать рывок, потому что если бы он переступил через себя, если бы он наконец обрел уверенность, то всего то, что последует дальше, не случилось бы.
Он жалеет об этом по сей день. День, когда видит, как Чонгук трахает Юонг в чужом доме, в чужом туалете, забыв закрыться на защелку, и смеется, смотря Тэхену прямо в глаза.