part 6.
Дни текли, как вода между пальцами. Громкие города сменяли друг друга, треки срывались в зал, люди кричали, снимали, танцевали. А внутри — накапливалась усталость. Та, что не проходит даже после кофе, сна и тысячи лайков. Поэтому, когда тур-менеджер выдал «законный выходной», команда решила: мы живём. Просто живём.
Квартира в Петербурге была большой и старой. С высокими потолками, лепниной и скрипучими половицами, которые, казалось, хранили чьи-то старые тайны. Здесь пахло деревом, кофе и чуть-чуть дождём — таким настоящим, питерским, серым и вечным.
Утро выдалось странным.
Сначала Ева сквозь сон услышала смех ребят, а потом почувствовала, как будто кто-то крепко обнял её за талию. Рука лежала уверенно, словно принадлежала не просто другу, а кому-то родному. Тепло касалось сквозь ткань топа, обволакивало, как тёплый плед.
Приподнявшись, она увидела Рому. Он спал, уткнувшись лбом почти в её плечо. Его кудри лежали растрёпанно, губы чуть приоткрыты, дыхание ровное, будто он спал спокойно, впервые за долгое время. Её щёки вспыхнули, как если бы кто-то зажёг внутри неё спичку. Через вязкое смущение она потрясла его за плечо.
— Ром, вставай.
— Да мне так удобно, отстань, — промямлил он, не открывая глаз.
— Конечно удобно, так крепко обнял, — смеялся с него Жоас, снимая видео.
Смех был тихий, домашний. Комната дышала утренней ленью. Через пять минут уговоров Рома всё же поднял голову и сам удивился, как он так вцепился в Еву. Взгляды пересеклись, и в них было что-то неловко-тёплое.
— Завтракать идёте, голубки? — спросил Даня, проходя мимо. — Там Ваня что-то приготовил, вроде бы даже съедобное.
⸻
В Питере шёл дождь. Серый, упрямый, как будто город сам не хотел просыпаться. В квартире было прохладно, воздух пах хвоей из купленного кем-то венка и кофе, который варился на плите.
Ева сидела в шортах и топе, перебирая треки на ноутбуке. На окне стекали капли, рисуя на стекле абстрактные истории. В какой-то момент она почувствовала, как ей становится зябко, и тут на её плечи легла зипка. Тяжёлая, с запахом табака и мятной жвачки. Это была Ромина зипка.
Она удивлённо обернулась. Он стоял, жуя яичницу, не отрывая взгляда от тарелки.
— Что? — сказал он невинно, глядя мимо.
Она только чуть приподняла бровь, но ничего не сказала. Только завернулась крепче.
⸻
Целый день ребята только и делали, что шутили. Атмосфера была похожа на старый сериал про друзей: кто-то готовил, кто-то валялся на полу, кто-то включал музыку с колонкой и делал вид, что это вечеринка, хотя всем хотелось просто молчать.
— У нас получается +1 пара в команде? — с ухмылкой сказал Влад, наливая чай.
— Бляяять... — шепотом выругалась Ева, вжавшись в диван, как будто под ним можно было спрятаться.
— А тебе что, не нравится? — подошёл Рома, чуть склонившись.
— Ром, вот чего ты масла в огонь подливаешь, — недовольно пробурчала Ева, хотя внутри уже пели бабочки, словно у них гастроли по животу.
Рома лишь цокнул языком, лениво лег рядом, положив голову на её ноги. Всё как-то так... само собой. Он закрыл глаза, будто это была его личная подушка. Будто он был уверен, что может.
— Уууу... — прошёлся гул по комнате.
Ева только отвела взгляд, вжавшись спиной в подушки, сердце било чуть быстрее. Он лежал спокойно, дышал ровно, а она пыталась не смотреть на него слишком влюблённо.
⸻
— Ну, раз вы уже не скрываете свою любовь к друг другу... — начал Артём, потягиваясь. — Может, Ира сегодня ко мне ляжет?
Он обнял Иру за плечи, и та засмеялась, кивнув:
— Да пожалуйста.
— Чего?! — Ева уже не знала, смеяться или прятаться в ванной.
— А чё не так? Вы же уже спали вместе, — ухмыльнулся Гриша, кидая подушку на пол.
— Потом решим, — вмешался Рома и, наклонившись к Еве, сказал ей на ухо, почти шёпотом, — Пойдём прогуляемся?
От его голоса внутри всё перекатилось мягко и опасно. Она кивнула и ушла переодеваться.
⸻
Вечер был ещё влажным. Камни мостовой блестели, как будто город сам умывался. Они вышли без слов — просто шли по улице, где ветер гонял капли с веток, и фонари зажигались один за другим, будто кто-то щёлкал выключателем над городом.
— Ну так что? Спать будем вместе? — ехидно спросил Рома, когда они уже обогнули пару кварталов.
— Ромааа... — простонала Ева, скосив на него взгляд.
— Что? — повторил её интонацию он, невинно моргая.
— Хватит уже, а.
Они шли медленно, как будто не хотели возвращаться. Питер в этот вечер был не городом, а сценой. Улицы звучали музыкой. Окна домов были экранами — чужие жизни, рассыпающиеся за стеклом. Кто-то курил, кто-то смеялся, кто-то танцевал на кухне.
— А тебе не больно видеть, как Артём и Ира чуть ли не съедают друг друга при поцелуе? Я думаю, они уже соскучились, — сказал Рома, всё так же издеваясь.
— Ну... с одной стороны, хочу, чтобы Ира побыла с Артёмом. А с другой... — она запнулась, — это уже не дружеская хрень. Понимаешь?
Рома молча кивнул.
— Понимаю.
Они остановились у маленькой кофейни. Через стекло виднелся тёплый свет, бариста пил чай, закутавшись в шарф. Ева прислонилась к стене, Рома — рядом.
— Иногда страшно, — сказала она. — Не за чувства. А за то, как быстро всё может стать другим. Один вечер — и ты уже не просто друзья. Уже нет пути назад.
— Я не думаю, что назад — это вообще нужно, — тихо сказал он. — Когда что-то настоящее — оно не просится обратно. Оно остаётся.
Он посмотрел на неё. Не поверхностно, не мимолётно. А будто вслушивался в её тишину.
— Ты боишься, что я шучу, да? — вдруг спросил он.
Она кивнула.
— А ты не шутишь?
Он подошёл ближе, не нарушая границ. Только лёгкое касание плечом.
— Нет, Ева. Я давно перестал шутить, когда смотрю на тебя.
⸻
Позже, уже ночью, они сидели на балконе. В пледах, с чаем, с колонкой, которая тихо играла новый бит. Город шумел внизу, не зная, что здесь, в маленькой коробке на высоте четвёртого этажа, кто-то нашёл тишину.
Рома включил демку.
Он не сказал: «слушай». Не спросил: «оценишь?». Просто дал один наушник.
Бит начинался медленно, почти как дождь на подоконнике. Потом голос. Его голос. Но другой — уязвимый, тёплый, глубокий. Там не было рифм-убийц и вызова миру. Там был он. Настоящий.