Белые наушники/Baltos ausinės

[Песня к главе: Gallowdance - Lebanon Hanover]

Вечер плавно опускался на город. За окном больничной палаты небо во всю светилось закатом - золотисто-розовым, как будто само солнце решило проститься особенно торжественно. Эмилия сидела у окна, задумчиво прикасаясь пальцами к подоконнику, уже мечтая о том, чтобы за ней кто-то пришел.

В это время за пределами больницы её друзья уже суетливо готовились к неожиданной встрече: Лукас отправился за покупками в продуктовый, Фрэнс наводила порядок дома и сервировала стол, а Йокубасу выпала почётная миссия - забрать Эмилию. Она ничего не знала. Никаких намёков, ни полуслов - её ждал настоящий сюрприз.

Йокубас ощущал лёгкое волнение, пока его взгляд скользил по знакомым кварталам родного города. Он успел даже соскучиться - Андрюлис не ожидал, что это возможно. Рядом, в аккуратном пакете на сиденье, лежал букет - нежно-розовые лилии, любимые цветы Эмилии. Этот цветок давно стал её негласным символом - при одном взгляде на них все сразу вспоминали о ней.

Он поймал себя на мысли, что уже почти забыл, как она выглядит. Часто листал старые фотографии в социальных сетях, пытаясь воскресить в памяти её улыбку, голос, взгляд... Вот она смеётся, вот прикрывает лицо рукой, чтобы скрыть слёзы от смеха, а вот задумчиво глядит в объектив, придерживая рукой свою гитару. И вот, спустя какие-то мгновения, он войдёт в её палату. И всё обязательно станет как прежде.

Андрюлис чувствовал, как сердце слегка сжимается, пока он шагал по коридору с букетом в руке. Парень поправил выданный на входе белый халат, задержал дыхание и распахнул дверь.

— Привет, родная! — сказал он с тёплой улыбкой, входя в душную палату, — Держи, поставишь в вазу, как придёшь домой.
Он протянул букет, чуть смущённо опустив взгляд, словно боялся, что Эми подумает, будто эти цветы от всех, но это был его личный, тихий жест.

Кудрявая замерла, будто на секунду перестала дышать, а затем резко вскочила с кровати и бросилась к нему:

— Йокубас! Привеееет! — её голос звучал слишком звонко, — Я уже не знала, что и думать! Вы все в порядке? Как там Фрэнс, как остальные? Ты чего такой загадочный!?
Йокубас улыбнулся, но в его взгляде проскользнуло что-то глубже: — Мы добрались... Все в порядке. Хотя... — он на миг отвёл взгляд, — Без тебя было как-то пусто, да и концерт прошёл дерьмово. Фрэнс, конечно, молодец, вытащила партию. Но всё равно не хватало.. — парень прикусил губу, смотря на девчонку исподлобья, — Тебя.

Эмилия нежно прижала лилии к груди, а лёгкий румянец быстро тронул её щёки.

— Мои любимые... И ты как всегда помнишь это, — гитаристка чуть смущённо усмехнулась, — Давно я их не видела, уже и запах позабыла. Спасибо, Йокубас, мне правда приятно это.. Приятно, что ты так заботишься, — девчонка накинула через плечо сумку, задумываясь, — Это просто кошмар.. Я не знаю, что это были за твари на концерте, но такое ощущение, что это всё чей-то четко продуманный план, иначе я не знаю, как вообще таких земля носит. Нужно поговорить с Фрэнс , может она что-то видела? Кто это кинул?

— Да брось... Это всего лишь букет, — смущённо пожал плечами Йокубас, опуская взгляд, но внутри не мог не радоваться, ведь ей действительно понравилось, — Знаешь, Эм, как ни странно, никто толком ничего и не заметил. Охрана, конечно, рванула за ними, но... те разбежались, как зайцы. Надеюсь, хоть полиция не спустит это дело на самотёк. Фрэнс ведь могла серьёзно пострадать.

Эмилия вмиг нахмурилась, на лице появилось тревожное выражение. Всё происходившее было слишком странным, даже тревожным. Мысли мелькали одна за другой, и каждая казалась мрачнее предыдущей. Она, безусловно, была сильной, но теперь впервые за долгое время появилось сомнение - а безопасно ли вообще выходить на сцену?

— А Лукас? — вспыхнула она, качая головой, — Неужели его всё устраивает? Йокубас, мы не можем просто так это оставить. Нужно усиливать охрану, досматривать всех на входе. Иначе в следующий раз кто-то может пострадать серьёзно. Тогда это уже будет не просто травма... Это опасно, по-настоящему.
Йокубас кивнул, выслушав подругу до конца. Он понимал, что спорить смысла нет - она была права.

— Да... тут я с тобой полностью согласен, — произнёс он после паузы, — Но есть ещё кое-что, — его голос стал тише, — Аланас... он со вчерашнего дня сам не свой. Весь путь проспал, ни слова не сказал. Просто отключился. Не похоже на него, хотя возможно он просто выдохся.

Барабанщик устало потёр глаза и выдохнул, будто с трудом сдерживал напряжение.

— Аланас? Это совсем на него не похоже... Он ведь единственный из нас, кто мог бы запросто обходиться без сна, — девушка покачала головой, впервые так переживая за Катарсис, — Честно, всё это меня тревожит, Йокубас. Сегодня нужно обязательно поговорить с Алом. Возможно, у него действительно серьёзные проблемы. А зная его... он будет держать всё в себе до последнего.

Йокубас хмыкнул и пожал плечами. В памяти всплыла та сцена на студии: диван, на котором вповалку лежал Аланас, рядом полуголая Фрэнс, прикрытая лишь длинной футболкой Брасаса. Что между ними тогда произошло - поди разберись, сам чёрт ногу сломит. Но Йокубас был почти уверен: нынешнее состояние Аланаса напрямую связано с тем, что происходит между ним и Фрэнс. И всё же, в силу своей человечности и из уважения к чужим границам, он не стал делиться этим даже с Эмилией.

— Так, ладно, не будем об этом сейчас, хорошо? — добавил он после небольшой паузы, бросив взгляд на белоснежные стены, — Давай продолжим этот разговор уже... в более подходящем месте. А то мне здесь всегда плохо становится.
Эми молча кивнула. Больничная палата с её стерильными запахами, холодным светом и тишиной, что звенела в ушах, действительно не располагала к спокойным беседам. Это место напоминало ей о беспомощности, от которой она отчаянно хотела избавиться.

— Надеюсь, ты больше сюда не вернёшься. Никогда, — тихо сказал Йокубас, бережно перехватывая её сумку и легко закидывая себе на плечо. Он задержался на секунду, заглянув ей в карие глаза, а потом улыбнулся чуть мягче, — Тебе сейчас лучше не перенапрягаться.

Парень ловко приоткрыл дверь и бросил через плечо:
— Пойдём. Такси уже на месте. Держись крепче... вечер обещает быть неожиданным, — подмигнул он, на что литовка загадочно прищурилась.

***
Гитарист слушал Кайрис с неподдельным вниманием, мысленно прокручивая каждое её слово. Постепенно в нём зарождалось сомнение: а вдруг Ронда действительно права? Ведь Лукас всё это время обвинял её, так и не представив ни одного внятного доказательства. А тот недавний инцидент на концерте, когда толпа освистала его и выкрикивала оскорбления... Неужели это было просто так?

И всё это странное поведение - лидер группы явно что-то скрывал. Например, история с тем видео, о котором он почему-то рассказал только Фрэнс. Почему об этом не узнали ни Йокубас, ни Эмилия, ни сам Брасас? Он побледнел, а мысли начали гудеть в голове, словно рой пчёл - от них хотелось просто убежать.

Пять лет дружбы с Лукасом... И не просто дружбы - они были лучшими друзьями. Общие вечеринки, доверительные разговоры, поездки друг к другу домой. Мама Лукаса обожала Аланаса как родного, а его собственная семья принимала Лукаса с таким же теплом.

— Знаешь что?.. — пробормотал он, глядя куда-то в сторону бара и шумно втянув носом воздух, — Пошли они все к чёрту... — Голос звучал глухо и устало. В этот момент он думал скорее о Фрэнс, чем о Лукасe.

Его рука дрогнула, когда Кайрис придвинулась ближе. Голубоглазый приподнял бровь, всё ещё переваривая происходящее.

— Как ни странно, но я тебя понимаю, — негромко произнёс он, криво усмехнувшись. Из его груди вырвался горький смешок. Он даже не заметил, как брюнетка уже обвивала его шею руками, словно змея.

— Эй, эй... Дистанция, Кайрис, — буркнул он, слегка отстраняя её. Лицо хмурилось: ощущение мерзости от накатывало волной.
Кем он стал? Пьяный в хлам, сидит в баре с бывшей своего лучшего друга, которая липнет к нему подобию пиявки. Это вызывало отвращение, прежде всего к самому себе.

— Мне пора, — глухо сказал он, с трудом вставая и опираясь на стол, — Меня... ждали. Эмилию же выписали... Чёрт...
Но удержаться на ногах он не смог, по итогу тяжело опустился обратно на диван, бросив мимолётный взгляд на экран телефона.

20:34.
Вечеринка уже началась, а от друзей - ни слова.

Он молча допил последние глотки Лонг-Айленда, слегка поморщившись от резкого вкуса. Боль сжимала грудь, но это было не от алкоголя, а от пустоты внутри. От равнодушия тех, кого он считал близкими. Ни одного сообщения. Ни звонка. Никто даже не поинтересовался, где он и как себя чувствует. Хотя сам Брасас не подозревал, что друзья просто решили собраться позже, чем обещали, и потому никто не писал. Сначала Аланас перевернул телефон экраном вниз, а потом вовсе выключил его, чтобы не подвергать себя очередному разочарованию.

Кайрис внимательно слушала и наблюдала за  гитаристом. Стерва старалась казаться понимающей, но в глубине души в ней не было ни капли сочувствия или жалости к Аланасу - для неё он всегда оставался лишь тенью Лукаса.

Брасас чувствовал, как атмосфера заведения и музыка, гремящая внутри, начинали давить ему на голову. Всё происходящее вокруг будто преследовало одну цель - выбить его из колеи. В какой-то момент ему даже стало жарко, и он, не задумываясь, расстегнул верхние пуговицы рубашки, откидываясь назад, будто пытаясь сбросить с себя это напряжение.

— Да, Аланас, как я поняла мы оба пережили предательство от близких... Но как ты собираешься дальше жить с этим грузом? Ты действительно готов терпеть всё это снова и снова? Я помню ваши с Лукасом ссоры.. борьбу за лидерство в группе. Я была рядом, поддерживала Радзявичюса, хотя он, по сути, думал только о собственной славе. Ему, честно говоря, плевать на вас всех - я поняла это за год, проведённый с ним. Ты заслуживаешь гораздо большего, Брасас... Посмотри, где сейчас твои друзья? Почему никто не пишет и не интересуется, как у тебя дела? — Ронда прищурила взгляд, перед этим наблюдая, что парень часто обновлял уведомления на телефоне, явно ожидая сообщения.

Когда Кайрис немного отстранилась, Аланас, наконец, смог вдохнуть полной грудью. Услышанное от девушки на мгновение ввергло его в ступор - перед мысленным взором сразу всплыл недавний разговор с Фрэнс, где она настойчиво утверждала: фронтменом должен быть он, а не Лукас. По её словам, тот всё чаще думал о себе, а не о команде.

Аланас нахмурился, погружаясь в воспоминания. Он и сам когда-то хотел быть лидером - был старше Лукаса, больше понимал, к тому же тогда считал, что его взгляд на музыку куда зрелее, чем Радзявичюса. Но именно Лукас стоял у истоков создания Катарсис, и спорить с этим было бессмысленно. Так Лукас и стал фронтменом. И хотя со временем Аланас смирился, внушив себе, что это справедливо, ведь именно благодаря Лукасу о группе узнали - сейчас же слова Кайрис и воспоминания Фрэнс больно ударили и даже ввели парня в сомнения.

— Я не знаю... Эта тема всегда меня напрягала. Особенно в последнее время.. Лукас стал как-то иначе к нам относиться. А после появления новенькой ситуация только усугубилась, — гитарист криво улыбнулся и допил коктейль, ощущая, как жидкость жжёт горло, — Я не говорю, что он плохой лидер, но иногда я просто не понимаю, что у него на уме, — он слегка опустил голову, — Постой, а что ты там сказала.. То, что ему плевать на нас всех. Откуда такие вывод, Кайрис? — гитарист шмыгнул носом, изгибая бровь и пытаясь услышать от брюнетки хоть один разумный ответ.

Было горько осознавать, насколько легко друзья о нём забыли. А слова Кайрис лишь усугубляли его боль.

— Мм, новенькой? — Ронда быстро сделала глоток горького коктейля, морщась, — Что, кстати, за новенькая? Кого из себя представляет хоть? — якобы невзначай поинтереслваоась брюнетка, тут же хмурясь от последующей речи Брасаса,  — Аланас, я жила с Лукасом, а не ты. Я слышала его, я видела его в том состоянии, кто не видел никто, — девчонка хмыкнула, — Даже ты, черт возьми! И поверь, когда он оставался один, когда уставал.. я и не такое слышала...

— Я не хочу говорить ничего плохого, но скажу честно: сейчас Фрэнс играет только благодаря мне, — в голосе парня вновь прозвучал горький смешок, — Мы... за этот месяц успели с ней неплохо подружиться. Я бы даже сказал.. близко, ну... в общем, сейчас я уже не уверен, было ли это правильным. Чёрт его знает, Кайрис, я сам уже не понимаю...
Парень устало похрустел шеей, вздыхая. То, что говорила Ронда... Если это действительно было правдой - он просто будет обязан узнать всё.

Темноволосая лишь вскинула брови, слегка приоткрыв рот на его ответ.

— Близко подружиться... интересно, — покачала головой она, — Недавно я видела, как ей здорово прилетело во время концерта. Она закрыла собой Лукаса, или мне так показалось?
Брасас тут же напрягся, незаметно сжав кулаки под столом. Возможно, он сам это заметил, но как говорила Фрэнс: «Мы ведь команда и должны стоять друг за друга спиной, я не могла поступить иначе».

А что если бы на месте Лукаса был Аланас? Поступила бы Варнас так же?

— Да, эти чёртовы ублюдки целились в Лукаса, а Фрэнс просто решила... — парень пожал плечами, — Просто вовремя среагировала. Думаю, каждый поступил бы так, наверное...
Из глаз Ронды внезапно покатились скупые женские слёзы, она пыталась вызвать у парня больше жалости к её персоне.
С дрожью в голосе темноволосая предложила:
— Давай уйдём отсюда, Аланас? Мне трудно находиться здесь среди чужих, которые только и делают, что слушают и смотрят на нас осуждающими глазами... Мы можем продолжить разговор на улице? — девушка осторожно хлопнула Аланаса по плечу.

— Знаешь... Я бы и правда не отказался свалить отсюда, — сказал он вдруг и порывисто схватил свою куртку, сумку, а затем и взял руку Кайрис. На ходу бросив на барную стойку несколько купюр, они вышли из клуба.

На улице их встретил уже прохладный ветер, обжигая лицо Аланаса и приводя мысли хоть немного в порядок. Он молча опустился на скамейку, стоявшую у обочины пустынной столичной улицы, достал из кармана пачку сигарет и, закуривая, взглянул на Кайрис,
— Куришь? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

— Знаешь что... а давай, — усмехнулась она, доставая сигарету и небрежно её подкуривая.

Выждав паузу, затянулась и, словно между делом, вновь вернулась к разговору о Радзявичюсе:
— И вы, значит, просто так согласились с тем, что именно он - лидер? Серьёзно? Почему никто даже не заикнулся о голосовании? Почему вы не обсудили это вместе? Какая же вы тогда группа, если один человек всё решает за остальных?

Ронда пожала плечами, выдыхая дым в сторону, и, сделав вид, будто её действительно это злит - хотя на деле всё происходящее было ей безразлично,
— Лукаса вообще понять невозможно: то он непререкаемый вождь, то превращается в молчаливого мальчика без мнения. Кстати, он как-то делился со мной проблемами вашей "банды". Хочешь знать, что он тогда сказал?

Аланас спокойно выкуривал сигарету, ему не хотелось слышать все эти грязные сплетни, но конкретно сейчас парень даже напрягся, — И?

Кайрис слегка приподняла брови, словно намекала на нечто шокирующее:
— Он говорил, что подумывает сменить гитариста. Да-да, ты не ослышался. Он хотел заменить тебя! Сам сказал... Представляешь? И это твой лучший друг. Он сказал это мне. Скажи, Ал, по-твоему после таких слов спокойно смотреть тебе в глаза... это нормально? — Ронда наклонилась чуть ближе, понизив голос:
— Подумай об этом, Брасас. Может, эта новенькая в группе появилась не просто так...

***
Френс вошла в квартиру и сразу почувствовала, как за дни её отсутствия воздух стал затхлым, а на мебели осел тонкий слой пыли. Не теряя ни минуты, она собрала волосы в тугой хвост, надела одноразовые перчатки и принялась за уборку - методично, будто пытаясь очистить не только помещение, но и собственные мысли. Через полчаса пол уже блестел, стол был накрыт свежей скатертью, а Варнас почти заканчивала работу, лишь изредка выглядывая в окно, чтобы вдохнуть свежий воздух.
Она старалась не думать о последних днях, но воспоминания упорно возвращали её в Варшаву - в номер, где всё, казалось, закончилось, не начавшись по-настоящему.

В памяти всплывал взгляд Аланаса - полный разочарования.

— Что это вообще было? — размышляла блондинка, раскладывая тарелки, — Его последний поцелуй и просьба больше не прикасаться к нему... Это ненормально. Срочно нужно с ним поговорить, иначе его пристрастие к алкоголю просто загубит его.

***
Молодые люди, попрощавшись с персоналом больницы, радостно вышли на улицу. Сев в такси, они уже предвкушали тот момент, когда окажутся дома у Эмилии. Девчонка даже не подозревала, что для неё готовится сюрприз.

Прибыв на место, ребята тихо поднимались на нужный этаж. У Эмилии возникло странное, но приятное предчувствие, будто сейчас должно произойти что-то важное. Как в детстве, когда приближался День рождения, а праздник казался особенным и волшебным. Девушка суетливо искала ключ, повернула его в замке и с удовлетворением вошла в прихожую, пригласив и Йокубаса.

В квартире царила полная тишина. Войдя в зал, Эмилия заметила красиво накрытый стол, тут же останавливаясь.

— Не припомню, чтобы я перед больницей принимала гостей и уж тем более накрывала на стол. Хм... Неужели Фрэнс научилась готовить? — подумала кудрявая, проходя вглубь.
Не успела брюнетка переступить порог гостиной, как чьи-то тёплые ладони закрыли ей глаза.

— Тсс... Только не пугайся, милая, — раздался родной голос, от которого на лице Эмилии расцвела счастливая улыбка. Фрэнс нежно провела пальцами по кудрявым волосам сестры, а в это время Йокубас и Лукас уже стояли перед ней, сияя в полные 32 зуба.

— С возвращением! — дружно воскликнули ребята, отчего Эми вздрогнула от неожиданности, но в следующую же секунду расхохоталась, качая головой с восхищением. Её взгляд упал на сервированный стол, где стоял аккуратный подарочный пакет.

— Вы с ума сошли... Просто сумасшедшие! — рассмеялась она, подходя ближе и осторожно касаясь упаковки.

— Ну, а как иначе, Эм? — отозвался Радзявичюс, развалившись на диване, — Ты же знаешь, как мы ждали твоего возвращения...

— Боже мой... Как вы постарались! Не стоило, вы ведь, наверняка, устали после дороги... — Эмилия с волнением открыла пакет и замерла: внутри лежал богато оформленный гремуар в кожаном переплёте с тиснением. Рядом - печати для сургуча, сам сургуч и изящная перьевая ручка с чернилами. Настоящий ведьминский арсенал - ведь не одними минералами и благовониями живётся колдунье.

Йокубас подошёл к ней и нежно положил руку на плечо, — Да-да, тот самый, который ты разглядывала в Германии. Хорошая у меня память однако, да?

— Йокубас... — прошептала она, не в силах сдержать слёз. Горячие капли счастья стремительно побежали по щекам, — Господи... Он же стоил... Он же... Ребята, я вас так люблю! Идите сюда, быстро...

Эмилия бросилась в объятия друзей, прижимаясь к каждому, словно боясь, что всё это сон и вскоре девушка вновь проснется в тусклой и скучной палате.

— Теперь буду записывать сюда только самые сильные заклинания, заговоры и рецепты, — с улыбкой добавила она, а затем пробежалась глазами по помещению., тут же хмурясь, — Подождите, ребят... Аланас где?

Она встретилась взглядом с Йокубасом - тот явно не знал, что сказать. Повисла тишина.

В воздухе отчётливо застыл один вопрос:
Где Брасас и почему он даже не соизволил предупредить их, если не придет?

— Ребята, кто-нибудь связывался с ним после того, как мы разъехались? — спросила Фрэнс, оглядывая всех. В ответ - только тишина, — Так, просто замечательно... — пробормотала Варнас, с тревогой набирая номер.

Раздались гудки, а затем прозвучало:
«Абонент находится вне зоны действия сети. Ваш звонок был переадресован на голосовую почту.»

— Он недоступен, — Варнас остановила встревоженный взгляд на Лукасе, словно ожидая от него последующего решения, — И что теперь?.. Где он?

— Мы расстались у самого автобуса, Фрэнс, это было ещё при тебе. Я думал он будет с тобой, — предположил фронтмен, смотря на часы, — Мы должны были собраться раньше, а он так и не отписался, может.. уснул?

Ребята начали беспокоиться: Фрэнс звонила ему, но тот не отвечал. Лукас предложил позвонить сам - возможно, они с Варнас поссорились, а лучшему другу он всё же ответит. Парень набрал номер, но услышал лишь длинные гудки. Затем ребята попытались написать и в общий чат, а также в личные сообщения, но Аланас заходил в сеть только днём.

Йокубас и Эмилия стояли рядом - кучерявая с тревогой сжимала ладонь барабанщика, явно переживая за друга, местонахождение которого оставалось неизвестным.

Фрэнс стояла чуть в стороне, прислушиваясь к обсуждениям о Брасасе. Девушка сжала губы и мысленно перебирала возможные причины его исчезновения. И всё же Варнас догадывалась: зная упрямый характер гитариста, он, скорее всего, просто решил привлечь внимание, а сам же нагло остался дома, в одиночестве, с пивом. Это был его выбор.

— И что вообще происходит? Почему этот чёрт молчит? — с досадой думал Лукас, машинально потирая подбородок пальцами. Его взгляд неотрывно следил за Фрэнс: девушка двигалась слишком нервно, будто была чем-то скована... словно знала больше, чем говорила. И это начинало тревожить нашего соловья.

— В общем, я предлагаю начать, если у него проблемы - то лучше дать ему время разобраться с ними самостоятельно, — серьезно произнёс солист, смотря на всех, — Разве не согласны? Или предлагаете сорваться с места и искать его?

— Ребят, я согласна с Лукасом, — впервые решившись заговорить, блондинка скрестила руки на груди, — Если ему нужно побыть одному, просто оставим его на время. У нас ведь праздник. Эмилию выписали, мы приехали из Польши и... — она попыталась улыбнуться, — Нам стоит это отметить. Я уверена, Аланас даст о себе знать уже завтра.

Йокубас тут же кивнул, — Ну, не зря же мы готовились к вечеринке, — парень пожал плечами, — Фрэнс права, давайте начнём, а то скоро доставка пиццы будет! Если что, Аланас всегда может к нам присоединиться, ведь так?

Все молча согласились: пусть без одного, но праздник продолжится.

Ребята весело проводили время, слушая музыку из плейлистов друг друга на Bluetooth-колонке, сменяя треки. Все были слегка подвыпившими, но бодрыми и радостными.

На столе стояло пиво, в беспорядке: закуски и пицца, которую они успели заказать. Из колонки доносилась литовская песня, а за окном уже успело потемнеть, когда вся компания уютно устроилась в просторной гостиной.

Пока Радзявичюс оживлённо рассказывал что-то Андрюлису и парни дурачились подобию двум сумасшедшим, Фрэнс обсуждала с сестрой всё, что произошло за последнее время - тщательно обходя тему своих романтических приключений с гитаристом.

— Знаешь, этот месяц был просто сумасшедшим, Эм, — Варнас впервые за долгое время чувствовала себя по-настоящему свободной, ведь перед ней сидела сестра - единственный человек, которому она могла доверить абсолютно всё. Возможно, отсутствие Аланаса среди них тоже сыграло свою роль.

— Я и подумать не могла, что так быстро сближусь с ребятами и вообще... — девушка перевела взгляд на парней, сидевших в углу и уже увлечённо игравших в стрелялки, — Я... хотела кое о чём попросить тебя.

Блондинка взглянула на кучерявую с лёгкой загадкой в глазах и протянула ей колоду карт, — Не подумай ничего лишнего, но мне сейчас очень нужен твой расклад. Помнишь, как ты гадала мне в детстве? Так вот... скажи, что меня сейчас ждёт. Особенно... в любовной линии.

Фрэнс хотелось рассказать сестре буквально о каждой минуте, проведённой без неё. Но с учётом того, что парни находились совсем рядом и слышали практически всё, то это было пока невозможно. Варнас ещё даже никому не призналась, что Лукас недавно предложил ей стать пятым участником Катарсис. Мысли кружились в голове, сменяя друг друга, и девушка едва справлялась с их напором.

— Ты сейчас меня очень заинтриговала, но я не откажусь, — Кондратавичюте коварно хмыкнула, — Знаешь, я давно не доставала карты... В больнице, увы, не было тех, кому понадобились бы услуги ведьмы, — с лёгкой усмешкой ответила Эмилия.

— И да, отсюда нам лучше свалить, — прошептала Эмилия, таращась на парней, — А то эти нам точно не дадут спокойствия.

Девчонки удалились в соседнюю комнату, подальше от шумных парней, ведь те, особенно под градусом, становились слишком любопытными. Лукас с Йокубасом всё так же бесились и смеялись, будто снова стали детьми. Но для гадания требовалась тишина и сосредоточенность - ничто не должно отвлекать от энергии карт.

Фрэнс и Эмилия уютно устроились на широкой кровати, застеленной бархатистым бордовым пледом. Тёплый свет гирлянды в виде мухоморов и алых капель, развешанной по периметру потолка, создавал мистическую атмосферу. В комнате бас-гитаристки всё дышало колдовством - это был уголок настоящей ведьмы.

Эмилия достала из бархатного мешочка изящную коробку с колодой Таро. Каждая её магическая вещица хранилась в отдельном мешочке, различающемся по цвету - порядок, свойственный только ей.

Шепча под нос, она формулировала запрос Фрэнс, аккуратно тасуя карты. Сегодня расклад состоял из трёх - такой формат давал наиболее точную картину предстоящего.

И вот одна из карт сама выскользнула из колоды - «Влюблённые».

— Вот это мы начали с интересного... — пробормотала Эмилия, вспоминая их значение, — Старший аркан «Влюблённые» указывает на глубокую эмоциональную связь, но вместе с тем и на душевные метания, а ещё неуверенность, в общем сложность в принятии решений. Ты стоишь на распутье, Фрэнс... Эта карта часто выпадает тем, кто разрывается между двумя чувствами... либо же двумя людьми.

Следующей выпала «Тройка мечей» - и лицо Эмилии немного помрачнело.

— Это не самая радужная карта... Она говорит о боли и внутренней борьбе, а также внезапных разочарованиях и душевных ранах. Возможны неприятные известия, которые изменят твоё представление о реальности, — Кондратавичюте с переживанием взглянула на блондинку, — Тут прослеживается тема любовного треугольника и предательства, Фрэнс.

Последней из колоды вышла «Двойка пентаклей». Эмилия улыбнулась чуть мягче, даже выдыхая, — Вот эта карта уравновешивает всё предыдущее. Она о гибкости и умении адаптироваться. Ты можешь лавировать между противоречиями, сохраняя баланс даже в хаосе. Но, милая, обрати внимание, за этой гибкостью может скрываться легкомысленность и.. нежелание принять окончательное решение.

Эмилия задумчиво посмотрела на три карты, выложенные перед ними, — В общем, комбинация непростая, — тихо произнесла она, — Перед тобой будет стоять тяжёлый выбор, который касается не только отношений, но и внутреннего мира. Это может быть выбор между двумя мужчинами... Или между тем, чего ты хочешь - и тем, что «правильно». Здесь явный конфликт, Фрэнс. Сердце рвётся к одному, а разум зовёт к другому.

Фрэнс молчала, пристально разглядывая карты перед собой. На лице её читалось недоумение, будто все эти символы и смыслы не имели к ней никакого отношения.

Любовный треугольник? Выбор? Серьёзно? Всё это казалось ей полной чепухой.

— Сфотографируй расклад, — мягко напомнила Эмилия, — Поверь, он может оказаться судьбоносным. Лучше сохранить его, на случай, если позже ты всё же вернёшься к нему. Когда настанет момент сделать выбор...

Она выждала паузу и добавила:
— Ну что, ты ничего не хочешь мне сказать?

— Честно? Это полный бред, Эми, — Фрэнс рассмеялась, даже не притронувшись к телефону, — Вообще ничего не совпадает. Может, ты просто разучилась гадать? — с усмешкой блондинка начала убирать карты обратно в коробку.

Уловив, как взгляд сестры потух, она чуть смягчилась:
— Прости... но правда, совсем не про меня.

Эмилия поднялась с кровати, глядя на сестру уже без привычной улыбки:
— Фрэнс, ты же знаешь, насколько серьёзно я отношусь к гаданиям. Я никогда не делаю их впустую. А если я когда-нибудь ошибусь... — она сделала паузу и с нажимом добавила, — Клянусь, больше не притронусь к картам.

— Я вижу, как ты сейчас сбита с толку. Просто боишься признаться даже самой себе, но однажды ты всё равно поймёшь, о чём говорили эти карты. Я лишь хотела помочь тебе, — темноволосая дособирала оставшиеся карты, в то время как дверь в комнату распахнулась.

Парни вдруг заметили, что девушек давно не было видно. Лукас, почувствовав беспокойство, встал и направился в соседнюю комнату, оставив Йокубаса одного. Заглянув краем глаза, он увидел Фрэнс и Эмилию, сидящих на уютной кровати. Он тихо открыл дверь, встал в дверном проёме и, с непривычной ухмылкой и подмигиванием, поинтересовался:
— Ага, я почему-то совсем не удивлён, чем вы здесь занимаетесь... — усмехнулся Радзявичюс, складывая руки на груди, — Девичьи сплетни?

Щёки его заметно порозовели - под градусом он бывал редко, но если уж выпивал, то становился совершенно раскованным.

— Ну что, Эмилия, разложи нам теперь на будущее Катарсис. Хоть я и не особо верю во всю эту хрень, но интересно, чем там судьба нас порадует.

Эмилия раздражённо фыркнула:
— Лукас... Ты сейчас не вовремя!

Но вместо того чтобы уйти, он подошёл ближе, взглянул на карты и, почти по-детски, попросил:
— Эм... а может погадаешь на наше будущее? Ну, на будущее нашей группы. Пожалуйста!

— Ладно... уже достала карты, почему бы и нет. Только дай мне настроиться - Йокубас, кажется, уже заскучал там в одиночестве, зови его к нам.

Удивительно, но именно Лукас, всегда скептически относившийся к эзотерике, стал инициатором расклада. Видимо, алкоголь сделал своё дело. Или... дело было совсем не в нём.

Он махнул рукой Йокубасу, подзывая его к себе. Парни уселись рядом, на край кровати, образовав некое подобие круга. В центре, сосредоточенная и полусерьёзная, снова устроилась Эмилия - её тонкие пальцы уже начинали перебирать колоду, готовясь раскрыть будущее их группы.

— Сейчас нужна тишина и полная концентрация, — спокойно произнесла Эмилия, ловля на себе улыбку Андрюлиса, — Это не игра, Йокубас!

Все замерли, ловя её голос. Расклад, как и прежде, состоял из трёх карт. Эмилия начала тасовать колоду - медленно и с полной сосредоточенностью.

Первая карта - перевёрнутая Восьмёрка кубков, затем Пятёрка кубков, и в завершение сам Отшельник.

Наступила гнетущая тишина. Никто не знал точного значения карт, но выражение лица Эмилии заставило всех напрячься, ведь она уже всё увидела наперед. В её глазах застыл тревожный вопрос - будто она увидела нечто, к чему явно не была готова.

— И что это значит? — поправив белоснежные волосы, поинтересовался Лукас, до этого переглядываясь с Фрэнс, вспоминая, что девчонка так и не дала ответа на его предложение, — Всё хреново так?

— Комбинация довольно тревожная, ребят, — начала негромко гитаристка, — Перевёрнутая Восьмёрка кубков указывает на застревание в прошлом, отказ двигаться вперёд и страх перед переменами. Пятёрка кубков говорит о глубокой эмоциональной утрате, сожалениях и боли, а Отшельник... это полное одиночество, добровольное или же вынужденное.. В общем, это карта потери. Будто кто-то из нас, возможно, покинет Катарсис.

Ребята замолчали, а сама комната будто сжалась и воздух стал тяжелее.

Лукас, до этого шутливо настроенный, вдруг посерьёзнел. Он откинулся назад, сжал руки в замок и опустил взгляд. Для него Катарсис был не просто группой - это была его вторая семья, смысл и спасение. Всё, что у него когда-либо было по-настоящему настоящего. Услышать, что один из них может уйти - пусть даже не прямо сейчас - стало неожиданно болезненным ударом. Радзявичюс долго молчал, переваривая сказанное, плечи голубоглазого даже опустились, можно было разглядеть, как дрогнул его подбородок.

— Ребят, давайте думать позитивно, — разорвал тишину барабанщик, тут же вставая с кровати, — Честно, никто из нас не знает, что нашу группу ждет завтра, но гораздо важнее, что сейчас мы одно целое. Да, с нами пока нет Ала, но у парня просто временные проблемы, — брюнет похлопал по плечу Лукаса, — Слышишь? Всё будет хорошо, перестань себя накручивать, чувак.

— Та-ак, всё! — Эмилия быстро собрала разложенные карты, убирая их в ящик комода, — Думаю, я действительно переутомилась, поэтому расклад может быть неточным. Давайте лучше займемся чем-то более интересным?

***
Время текло стремительно. Фрэнс погрузилась в собственные мысли после расклада, словно в вязкую тишину. Внутри - настоящий сумбур. Если раньше она верила, что карты помогут разложить всё по полочкам, расставят акценты и направят, то теперь всё казалось ещё более запутанным. Ответы размылись, уступив место новым, ещё более тяжёлым вопросам.

Спасением от душных мыслей стала музыка. Йокубас включил знакомые, любимые треки ребятам, и Фрэнс, будто стремясь вытолкнуть из себя всё лишнее, начала двигаться в такт, смеяться с друзьямии всячески дурачиться. Алкоголь приятно согревал, придавая её движениям лёгкость и внутреннюю свободу. Казалось, становится легче. На короткое, почти обманчивое мгновение внутри стало тихо.

Но как только заиграла следующая композиция, это хрупкое спокойствие рассыпалось в прах. Прозвучала «Söki».

Её мягкий, тягучий ритм, несмотря на печальный текст, идеально подходил для медленного танца. Эта мелодия будто эхом отозвалась где-то глубоко в груди, пробирая до мурашек. Их песня. Та, которую Лукас пел своим манящим голосом с той самой, ни с чем не сравнимой теплотой, которая вмиг стирала расстояния, сбивала дыхание и оставляла лишь чувство тонкой, почти болезненной близости.

Йокубас с Эмилией тихо удалились, заняв место на диване с одной бутылкой пива на двоих, наблюдая за происходящим. По их взглядам было видно: Фрэнс и Лукас явно успели выпить больше остальных, и останавливаться не собирались.

"Noriu šokt su tavimi kartu
Bet negaliu, nes šokių salėj pilna žmonių...

Я хочу с тобой танцевать,
Но не могу — в зале полно людей..."

Фрэнс не сразу поняла, как её ноги сами понесли вперёд. В следующий момент она уже стояла напротив Лукаса - совсем близко, как будто расстояния между ними и не было вовсе.

Радзявичюс едва заметно коснулся её, и, поймав озадаченный взгляд блондинки, с ухмылкой бросил:
— Напрашиваешься на медляк, Варнас?

Он не дал ей времени на ответ - совершенно спокойно, с той самой уверенной наглостью, которая раздражала и притягивала одновременно, обнял её за талию и начал двигаться в такт собственной песне.

— Прости?.. — Фрэнс явно напряглась от его тона и почти собралась возразить, но тёплые, уверенные руки на её талии лишили её любой решимости.

Она позволила себе расслабиться, отдаться моменту, не замечая уже ни присутствия друзей, ни чужих взглядов. Остались только музыка и его прикосновения.

Эмилия, не отрывая взгляда от них, прищурилась, наклонившись к Йокубасу:
— Так, Андрюлис... — девушка ущипнула Йокубаса за шею, тут же переходя на шепот, — А теперь быстро мне всё рассказывай! Что здесь вообще происходит? Моя сестра была готова его придушить ещё неделю назад, как и он её!

Парень от неожиданности даже вскрикнул, потирая зону шеи, — А я то что!?

Йокубас выглядел так, будто в него только что ударила молния. Он переводил взгляд с Фрэнс на Лукаса, будто пытаясь сопоставить это с тем, что происходило последние недели: резкие ссоры, взаимные упрёки, явное раздражение Лукаса, обида, а главное - то утро, когда Фрэнс проснулась в футболке Аланаса рядом с ним же... и теперь - танец. Её руки на его плечах, его ладони на её талии. И их нетрезвые, но искренние улыбки.

— Эм... честно? Я сам немного в шоке, — пробормотал он, прежде чем Эмилия, схватив его за руку, решительно потащила к танцующей паре.

— Как твой нос? — прозвучал хрипловатый, почти бархатный голос Лукаса, так близко и даже привлекательно, что у Фрэнс мурашки побежали по коже. Она сглотнула и чуть опустила взгляд, пытаясь скрыть вспыхнувшее в ней смущение, только сейчас замечая, что так и не расслышала сам вопроса Радзявичюса.

— Что?.. — её голос дрогнул, зелёные глаза встретились с его голубыми, но лишь на миг - потом Варнас вновь отвела взгляд, будто пытаясь сбежать от этого странного напряжения между ними.

Он усмехнулся - не злобно, скорее с приятным теплом. Почти даже заботливо. Сам удивляясь тому, как легко всё стало между ними складываться последнее время. Лукас перемещал глаза по бледному личику Фрэнс, иногда подмечая её явное смущение, что выражалось в чрезмерных эмоциях.

— Я спросил, как твой нос, — с лёгкой насмешкой он поддел кончиком пальца её аккуратный носик, — Ну, вижу, что ты уже в порядке. Рад, что ты так быстро восстанавливаешься.
Она на миг нахмурилась, но тут же, будто назло, крепче обвила его шею руками - некий ответный жест на то, что Лукас позволит коснуться её.

— А я вообще, знаешь, быстро прихожу в себя, — её голос стал твёрже, а взгляд даже серьезнее. В ответ  пальцы фронтмена крепче сомкнулись на её талии, так, что у Фрэнс невольно перехватило дыхание. Всё выглядело... слишком личным. Йокубас с Эмилией уже откровенно таращились, явно не зная, как это всё интерпретировать.

— Что-то не так, Фрэнс? — совершенно спокойно бросил Лукас, самодовольно выдавливая улыбку, — Кстати, ты неплохо двигаешься. Танцы тебе даются лучше, чем игра на гитаре... — парень чуть опустил свои руки ниже и, уже намереваясь спросить об отце, тут же почувствовал неприятную боль на щеке, а скорее даже болезненный удар, шлепок, который заставил Эмилию и Йокубаса даже прервать танец.

— Совсем чтоли придурок!? — с долей обиды произнесла Варнас: кажется, она была не в таком хорошем настроении, в отличие от блондина. Фрэнс не хотела портить этот танец, но слова Лукаса, как часто бывало, задели. И Фрэнс вновь услышала в них всего лишь сарказм и насмешку.

«Minioje, man pizda galvoje
Noriu, noriu pamiršt savo bėdas
Ir šokti kol numirsiu, šalia tavęs...

В танцующей толпе — бардак в голове.
Хочу забыть свои беды.
И танцевать, пока не умру — рядом с тобой...»

Песня подошла к концу и Лукас резко сжал челюсть, глядя вслед уходящей гитаристки, что направлялась на балкон.

Голубоглазый машинально провёл рукой по пылающей щеке, слегка поработав челюстью, сам не ожидая такого жеста от этой миниатюрной девчонки.

Кажется, немного перебрал. И с выпивкой, и с словами. С кем не бывает?

— Вот же истеричка... — махнув головой, Радзявичюс тут же поймал на себе взгляды друзей, — Что? Мы просто потанцевали. Думаете это как-то изменит моё отношение к ней? Не мечтайте, я помню провал абсолютно каждого, — Лукас хоть и старался дать понять, что это был всего лишь один момент, когда те танцевали, тем не менее, парень явно что-то , да точно сумел прочувствовать в этом небольшом мгновении танца, только.. что это было?

//🩶Родные, жду вас в моем тг-канале https://t.me/katarsssiss

Там мы обсуждаем фф, я выкладываю небольшие спойлеры и факты о персонажах!