Белые наушники/Baltos ausinės

[Песня к главе: Брошен - pyrokinesis]

В Вильнюс Арнас вернулся немного позже сына - задержался в Варшаве, пытаясь подзаработать пусть и не совсем законным способом. Даже в чужой стране он сумел найти возможность найти денег: характер не позволял ему сидеть сложа руки, несмотря на обещанную финансовую помощь от Лукаса после окончания их тура. Арнас никогда не был тем, кто спокойно ждет чьей-то поддержки.

Собрав нужную сумму на обратный билет, первым делом по прибытии в Вильнюс он направился по хорошо знакомому адресу. Год назад, когда Ронда ещё встречалась с его сыном, она пригласила Арнаса вместе с Лукасом на свой День рождения. Именно тогда у Радзявичюса-старшего сложилось стойкое отвращение к этой неоднозначной девушке. Её надменность, пренебрежительное поведение, а главное - оброненная фраза однажды «да он похож на алкаша со стажем» окончательно поставили крест на любых возможных тёплых отношениях между ними.

Отряхнув лаковые ботинки о траву, Арнас выкурил сигарету и, отбросив её в сторону, решительно направился к нужному подъезду. Он уже предвкушал непростой разговор с этой взбалмошной девчонкой.

Ронда тем временем только что проводила последних гостей и собиралась лечь спать. Бессонница мучила её уже несколько дней: каждую ночь она безостановочно обновляла соцсети - не только свои, но и Лукаса, следя за шквалом новых оскорблений, летящих в его сторону. После провального концерта, на котором уже бывшие фанаты Катарсис выкрикивали едкие и унизительные фразы в адрес фронтмена, а затем и вовсе сорвали выступление, настроение Ронды было прекрасным, если исключить тот момент, что план со статуэткой чуть надломился.

Внезапный звонок в дверь заставил темноволосую вздрогнуть. Торопливо накинув халат и собрав волосы в пучок, она направилась ко входу, никого не ожидая.

— Может, кто-то из гостей что-то забыл? — мелькнуло в голове у Кайрис.

Между тем звонок в дверь становился всё более настойчивым. Мужчина уже почти развернулся, чтобы уйти, как дверь всё же распахнулась, а на пороге появилась до жути знакомое личико. Та же самая хитрая, самодовольная гримаса, знакомая до отвращения. В Ронде мало что изменилось, разве что взгляд стал ещё холоднее и коварнее.

Жизнь, судя по всему, уже успела поиздеваться над ней.

— Добрый вечер, Ронда, — голос Арнаса прозвучал твёрдо, — Да, я пришёл без приглашения, но сейчас не до вежливостей, — тот сделал паузу, внимательно глядя на девушку.

Ронда была почти уверена: это Лукас подослал своего отца. Он сам никогда не действовал напрямую, предпочитая чужими руками решать щекотливые вопросы - такой он был всегда, одним словом трус. Поэтому, когда на пороге она увидела возрастного мужчину с выправкой и холодным взглядом, Ронда на мгновение опешила. Она ожидала кого угодно, но уж точно не отца своего бывшего.

И всё же, к удивлению окружающих и самой себя, она сумела сдержаться и встретила гостя подчеркнуто вежливо, хотя и не удержалась от нотки изумления:
— Ох, Арнас, добрый вечер... Что привело Вас в столь поздний час? — осторожно, почти холодно поинтересовалась она, наивно хлопая глазками.

— Ронда, скажи мне прямо, ты больна? Иначе я не могу объяснить то, что ты сделала. Из-за тебя мог пострадать человек! Вернее, он уже пострадал. Пострадала девушка, совершенно невиновная, — Арнас
чуть наклонился ближе, и голос стал почти угрожающе холодным, — Не пытайся оправдываться и не ври мне, что это не твоих рук дело. Я знаю, Кайрис. Я знаю всё...

Слушая обвинения, Ронда всё больше убеждалась в своей догадке. Те же интонации, те же фразы, тот же пронзительный, словно стальной, взгляд.

— Да он же просто отражение Лукаса, словно в зеркало смотрю... — подумала она, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

Исчезла её прежняя дерзость, уверенность тоже начала сдавать позиции. Впервые за долгое время Ронда почувствовала настоящий страх быть пойманной. Но, собравшись с духом, попыталась оправдаться:
— Простите, я не понимаю, о чём вы. С чего такие обвинения? Я вообще впервые это слышу... У Вас есть какие-то доказательства?

— Ах, тебе ещё и доказательства подавай?! — мужчина резко сжал челюсть и сделал шаг вперёд, но даже не коснулся Кайрис, — Что же ты творишь, а? Думаешь, я забыл, как ты за моим сыном бегала? До сих пор, похоже, не угомонилась. А как всем врала, будто он на тебя руку поднимал  - тоже позабыла? — Арнасу едва хватало сил после долгой дороги, и сдерживать себя в разговоре с Кайрис становилось всё труднее.

— Я пришёл не просто так. У меня есть дела поважнее, поверь. Но одно ты точно должна понять: я больше не позволю тебе вмешиваться в жизнь моего сына, — он резко вдохнул - сердце болезненно сжалось, и Арнас вынужденно опёрся рукой о стену.

Сделав глубокий вдох и медленный выдох, Радзявиюс продолжил:
— Мы с ним помирились, я был на его концерте в Варшаве и мне всё рассказали. Не знаю, кто у тебя в «доверенных», но, похоже, платишь ты им недостаточно, раз они так легко сливают твоё имя, — Радзявичюс усмехнулся, — Ты вообще в курсе, чем чревато подстрекательство? Это тебе не шутки, а уголовная статья, милая. И срок по ней, поверь, вполне реальный. Хочешь в столь юном возрасте оказаться за решёткой? — Арнас сделал паузу, — Неужели не проще просто найти себе нормального парня и, наконец, оставить прошлое в покое, Ронда?

Девушка до сих пор не могла забыть, с какой холодной отчуждённостью отец Лукаса всегда смотрел на неё. Он никогда не одобрял их отношений, никогда не воспринимал её всерьёз - словно она была лишь временной помехой на пути его сына, чем-то не заслуживающим ни уважения, ни внимания. Ронда это чувствовала с самого начала... и ненавидела его за это.

Слова Арнаса обожгли её, как пощёчина. Но теперь она уже не боялась, теперь внутри кипела ярость. Брови сошлись, в глазах запылал огонь, и голос её сорвался на крик:
— Что? Вы серьёзно? — почти выкрикнула она, не в силах сдержать эмоции, — Вы вообще в своём уме?

Она шагнула вперёд, не давая собеседнику ни малейшего шанса на перебивку.

— Вы хоть знаете, как ваш драгоценный сыночек вёл себя всё это время? Он обращался со мной как с последним мусором! Ваш сыночка-корзиночка не имеет ни малейшего представления о том, что значит быть мужчиной - и знаете что? Это исключительно ваша заслуга!

Едва вырвались эти слова, сердце Ронды болезненно сжалось. Она замерла на мгновение, словно предчувствуя бурю, которую могла вызвать в нём. Но отступать уже было некуда. Всё, что она так долго держала в себе, наконец прорвалось наружу.

— Я любила его, чёрт побери... — сказала она уже тише, но с надрывом, — Любила по-настоящему. Всегда! А он взял и уничтожил всё светлое, что между нами было. Всё. Своими руками. И эта... как её там?.. — она махнула рукой, будто стряхивая пыль, — Мне плевать на неё! Ни капли сожаления! Мне до неё ровно ничего.

Она злобно усмехнулась, вскинув подбородок.

— А где вы были, когда ваш сын творил чёрт знает что? Опрокидывали очередную бутылку какой-то бодяги, да? Тогда вам было всё равно, а теперь.. герой, защитник справедливости?

Голос её зазвенел от напряжения.

— Вы меня не посадите. У вас нет ничего. Эти дети, которых вы привели в пример - просто фантазёры! Им не нравлюсь ни я, ни их "поющий кумир", и теперь они выдумывают небылицы, чтобы сыграть в суд присяжных.

Ронда, наконец, надменно усмехнулась, будто произнесла финальный аккорд перед чем-то более сильным.

— Не дождётесь, ясно?

Теперь Арнас понимал своего сына до отчаянной ясности, ведь с такой стервой рядом не то что спать, дышать было сложно. Быть с ней в одном помещении оказалось настоящим испытанием: воздух казался тяжёлым, удушливым, будто сам дом отказывался впускать в себя яд её слов. Может, дело было в плотно закрытых окнах, а может, в ней самой.

Он чувствовал, как неприятное покалывание расползается по груди, становясь болезненным жжением - как предвестие чего-то нехорошего. Лицо её, голос, интонации - всё вызывало внутренний протест, почти физиологическое отторжение от этого неприятного человека.

Арнас резко вскинул брови, лицо его перекосилось от негодования. Слушать, как эта дерзкая, необразованная девчонка позволяет себе подобные слова - было унизительно.

«Опрокидывали очередную бутылку какой-то бодяги» — слова будто ударили по ушам мужчины, всё внутри оборвалось.

Кулаки сжались до хруста, в висках стучала кровь. Не помня себя, мужчина оказался прямо перед ней. На мгновение рука дернулась - всего одно движение, и Ронда инстинктивно отшатнулась, прикрывая себя руками.

Но удара не последовало.

Нет. Он никогда не опустился бы до того, чтобы бить женщину. Даже ради такой, как она.

Вместо этого он сделал шаг назад, проглотив злость, словно горькое лекарство,
— Не бойся, — произнёс он низким, сдержанным голосом, сквозь зубы, — Сажать тебя пока никто не собирается, — седовласый задержал на ней пронзительный взгляд, — Но ты ведь прекрасно знаешь, что Лукас тебя уже ненавидит.. целиком и без остатка. Не из-за меня и не из-за других. Из-за тебя самой, Ронда. Ты всё сделала для этого, ты явно постаралась на славу.

Голос Арнаса стал чуть тише, но в нём звенела безжалостная горечь.

— Осталось только назвать Лукасу имя. Имя того, кто заплатил за то, чтобы статуэтку бросили в него... Кто всё это подстроил, — Арнас, победно поправил воротник, наблюдая за реакцией напротив, — Ты ведь думала, что всё обойдётся? Что никто не поймет, что в этом замешана ты?

Он провёл ладонями по лицу, словно пытаясь стереть не только злость, но и саму эту встречу. Она истощила его. Опустошила. Сделала чужим даже самому себе.

— Ты хоть раз думай своей головой, — бросил он устало, — Пустой, но всё же головой... Ты ведь этим ничего не добьешься. Эти грязные манипуляции, угрозы, подставы.. они не приближают, а отталкивают. С такими методами ты его не вернёшь, а угробишь окончательно.

Тот взглянул на неё ещё раз, как на человека, в которого когда-то мог поверить его сын, не только поверить, а начать отношения. Теперь же он видел только искажение. Пустую женскую оболочку.

— Надеюсь, ты довольна тем, во что себя превратила, Кайрис.

С этими словами Арнас отвернулся, не дожидаясь ответа. Впервые за долгое время он чувствовал себя старым и невероятно усталым. И даже тёплое послевкусие вчерашнего дня, проведённого с сыном, не устояло перед её отравляющим присутствием - она будто намеренно разрушала всё светлое, чего коснулась.

Ронда невольно вздрогнула, увидев, как мужчина резко заносит на неё руку. Страх пронзил её, как ток. Инстинктивно темноволосая отшатнулась, сердце забилось чаще. Но уже в следующую секунду пальцы Кайрис ловко и незаметно скользнули в сумочку, висевшую в прихожей - в подобных ситуациях она всегда была начеку.

Легкий щелчок и диктофон беззвучно включился. Пусть теперь кто-то попробует сказать, что она всё придумала.

Словно по сценарию, она извлекла из сумочки якобы салфетки. Одну из них с демонстративной небрежностью поднесла к лицу, вытирая слёзы, смешавшиеся с тушью, будто бы не справляясь с нахлынувшими эмоциями.

Она вскинула глаза на Арнаса, в голосе уже звучали надлом и обида:
— Вы ведь не ударите меня... правда?.. — голос дрожал, а в глазах блестели слёзы, — Вы не представляете, сколько всего я пережила из-за вашего сына... Сколько боли, сколько унижения... Я по-настоящему любила Лукаса, а он... он вытирал об меня ноги.

— Что? Я никогда никого не бил, и уж тем более тебя, Кайрис! Что ты несёшь?! — в голосе Арнаса зазвучала искренняя досада.

Слёзы начали струиться по щекам, тон стал мягче, почти жалобным, будто она искала в этом жестком мужчине хоть каплю сочувствия. И ведь, этой стерве удавалось просто блестяще менять эмоции под нужный случай.

Мужчина застыл, словно в оцепенении, наблюдая, как по щекам брюнетки одна за другой катятся слёзы. Арнас не мог понять, что именно он сделал, чтобы довести девушку до такого состояния. Почти сразу пришло осознание: великолепная актёрская игра. В этом ей не было равных, ей бы действительно стоило попробовать себя на сцене.

Секундами позднее случилось то, что бывало с Рондой в минуты крайнего напряжения - она теряла грань. Теряла самообладание и начинала жалить.

— А вы... — вдруг её голос стал жёстче, чуть дерзкий, словно под кожей вновь закипала ярость, — А вы что, сами идеальны? Ваша жена не страдала от вас? Вы вспомните, как всё начиналось... Когда Лукас впервые привёл меня к вам. Это ведь был мой День рождения, помните? А вы.. вы уже были навеселе, позволяли себе нелепые, оскорбительные шуточки в мой адрес, и всем было всё равно. Даже ваша жена - стояла, молчала, как будто я сама виновата, что родилась!

Теперь в голосе Ронды не было ни слёз, ни дрожи. Только горечь, обида, и ядовитое презрение.

— Вы обвиняете меня во всех смертных грехах, но на себя когда-нибудь смотрели? Вы же сами сломали собственного сына.. Он таким стал не сам - вы сделали его таким. И если ваш Лукас впоследствии станет лютым алкашом, если он окончательно сползёт в алкогольную яму, как вы, станет агрессивным и вместо своей жизни будет домогаться бедных девушек - я не удивлюсь. Потому что вы пример, которого он с детства боялся, но бессознательно повторяет сейчас!

Она метнула в Арнаса взгляд, полный язвительной жалости.

— А ещё интересно... почему это не сам Лукас пришёл ко мне? Где он? Почему не нашёл в себе смелости взглянуть в лицо тому, кого так боится? Или он теперь прячется за спиной папочки? Какой же он тогда мужчина? Тьфу...

Ронда фыркнула, хищно вытерла слезу с щеки, и отвернулась, будто ей наскучило присутствовие идиота.

Он отступил на шаг, удивлённо приподнял брови и скрестил руки на груди. Всё это казалось бредом. Он уже собирался покинуть этот абсурд, развернуться и уйти - своё предупреждение он озвучил. Но Кайрис, словно подбирая момент, снова заговорила.
Её слова ударили точно в цель - в самое уязвимое. В его жену.

Сколько бы они ни спорили, сколько ни отдалялись друг от друга, он продолжал любить её - глубоко, всерьёз и всем сердцем. И теперь эта девчонка позволяет себе говорить о ней? О женщине, которая прожила с ним полжизни? О человеке, рядом с которым он старел, ошибался, менялся?

— Не смей. Слышишь? Не смей даже произносить её имя. Ты не имеешь права судить - ты наблюдала со стороны и ничего не знаешь о моей семье! — сдерживая гнев, он сжал челюсть так, что на скулах заиграли желваки.

Всё внутри уже кипело, и он с трудом удерживал себя от того, чтобы не сорваться.
Но следующим ударом она перешла все границы.

"И если ваш Лукас впоследствии станет лютым алкашом.. я не удивлюсь"

И это стало точкой невозврата. Арнас так боялся, что его сын повторит его судьбу.

Гнев накрыл его с головой. Он стремительно подошёл и резко схватил кареглазую за горло. Не чтобы причинить боль, а чтобы остановить. Опустить на землю. Дать понять, что есть слова, за которые приходится отвечать. Его хватка не была жестокой, в мужчине было отчаяние.

— Я люблю своего сына и свою семью и не позволю, чтобы какая-то дрянь поливала их грязью! — голос его был хриплым, почти сорвавшимся, — Никто меня не подталкивал к этой встрече, сам Лукас даже не знал, что я собираюсь к тебе... — мужчина сжал губы, — Ты просто дура, Кайрис.

Резко оттолкнув её, Арнас отшатнулся, но в ту же секунду тяжело выдохнул, будто изнутри что-то оборвалось. Он прижал руку к груди, едва удерживаясь на ногах. Сердце билось с яростной болью, каждая пульсация отзывалась тупым жаром в висках. Лицо потускнело, тело словно налилось свинцом.
Он знал эти ощущения, они становились всё знакомее в последнее время.

Проблемы на работе, постоянное нервное напряжение, вечное чувство вины - всё это он пытался заглушить алкоголем. И заглушал... до поры. Последствия не заставили себя ждать: недавно врачи диагностировали микроинсульт. Тогда он выкарабкался. Но с каждым днём тело всё громче кричало ему.. дальше так нельзя.

Он обессиленно привалился к стене, ловя рваное дыхание. Глаза встретились с её взглядом - мутным и голос, почти сорвавшийся на шёпот, прорезал тишину:
— Воды... Принеси мне воды.

Кайрис удивлённо изогнула бровь, не сразу поняв, что с ним происходит.

Проморгавшись, она закатила глаза - только этого не хватало, чтобы этот идиот помер прямиком в её квартире. Нет уж!

— Господи, подождите! Сейчас принесу, — пробурчала она, торопливо направляясь на кухню. Вода заплескалась в стакане под струёй крана, и девушка вернулась, накинув на лицо маску сочувствия.

— Что же вы так... Арнас, не переживайте. Я всё поняла. Больше Лукаса не трону.. Обещаю.

Она наблюдала, как Радзявичюс жадно пьёт, едва переводя дыхание.

— Ну... Полегчало?

Он медленно кивнул и, опираясь о стену, выпрямился. Направился к двери - с единственным желанием как можно скорее покинуть это проклятое место.

— Уже уходите?.. — голос Кайрис зазвенел притворным удивлением, на губах скользнула холодная ухмылка, — Быстро вы.

Она сопроводила его до лифта, а потом резко развернулась и вернулась в квартиру.
Комната встретила её тишиной. Ронда сделала несколько шагов, будто проверяя, осталась ли точно одна. У зеркала брюнетка остановилась - в отражении не было растерянности, ни следа испуга за мужчину, только радость.

На вешалке висела сумка. Внутри, среди прочего - диктофон. Маленький красный глазок продолжал мигать: запись успешно шла.

Хлопнув дверью квартиры, Кайрис создала иллюзию чьего-то возвращения, после чего артистично удивилась:

— Арнас? Что случилось? — её голос прозвучал напряжённо, как будто в квартире снова появился гость, — Вы что-то забыли?...

Она двигалась по комнате, имитируя тяжёлые шаги второго человека. Голос её дрожал, будто на грани паники.

И вдруг - резкий жест. Словно по команде, как актриса, вошедшая в роль, темноволосач остановилась посреди комнаты, затаила дыхание... и со всей силы ударила себя по щеке.

ХЛОП!

Гулкий, сочный звук разлетелся по квартире, словно плеть рассекла воздух.

— Нет... Прошу вас... Не надо... Пожалуйста, Арнас!.. — голос её трескался от напряжения, едва сдерживая крик.

Ещё один удар. Только громче. Щека покрылась алым, кожа запылала.

ХЛОП!

Слёзы - сначала нарочито выжатые, потом настоящие, под напором боли, покатились по лицу.

— За что?.. — прошептала она сквозь всхлипы, будто в этом дрожащем вопросе заключалась вся обида, страх и жалость к себе, — Что я сделала вам?...

Она стояла одна. Лицо заплакано, щеки пылают. Она выглядела так, словно только что пережила приступ ярости и насилия. Словно Арнас действительно ударил её. Кричал и угрожал ей. Был просто монстром.

Диктофон записал всё.

Каждую фальшивую эмоцию. Каждый выкрик. Каждый удар - безупречно чисто.

Материал был готов.

Ронда вытерла слёзы, посмотрела на себя в зеркало и спокойно выдохнула, поправляя на себе черный халатик.

— Ну что ж... да начнётся война, мой милый, — едва слышно прошептали губы, и на лице
появилась тонкая, почти ласковая улыбка.
Как будто ничего страшного не произошло.
Кайрис и сама не замечала, как быстро сходила с ума.

***
Время тянулось мучительно медленно с того самого момента, как Аланас попрощался с ребятами.

Опьянев, он всё чаще погружался в тяжёлые, вязкие размышления - о родителях, о себе, о группе... и, особенно, о любви. Эта тема преследовала его с настойчивостью хищника. Он всё чаще ловил себя на одном и том же вопросе: почему у него всё идёт наперекосяк? Почему чувство, казавшееся таким простым и естественным, ускользает, словно дым сигарет сквозь пальцы?

Повсюду эти влюблённые... Они держатся за руки, целуются в центральном парке Вильнюса, дарят друг другу мелочи, смеются. Счастливы. Все.. кроме него. Кроме Брасаса.

Сидя на холодной скамейке, он исподлобья наблюдал за проходящими мимо парами, будто прожигая их взглядами.

— Мерзкие... — пробормотал он, едва сдерживая раздражение и почти сразу почувствовал тошнотворное отвращение к самому себе.

Брасас допил тёплое пиво, купленное в ближайшем магазине, и, не сказав больше  ни слова, поднялся. Пошёл туда, где было шумнее, где гремела музыка и царило веселье - туда, где хотя бы на время можно было заглушить в себе внутреннюю боль.

По дороге его мысли вновь вернулись к вчерашнему разговору с Фрэнс.

«Люблю... но как друга..»

Эти слова застряли в голове гитариста, как заноза, разрывая изнутри. Он усмехнулся, криво, со злостью и недоумением: в какой момент всё пошло не так? Как он вообще мог так быстро влюбиться в Фрэнс, а главное привязаться так, что без неё жизнь уже теряла краски. Но Брасас никогда не умел любить понарошку. Он влюблялся всерьёз. Если чувствовал - то до последней черты, уже надолго.

Он остановился у знакомой неоновой вывески. Яркие буквы манили, светясь призрачным светом: "alchemisks". Лучший бар в округе. Пройти мимо - значило предать себя. Он не смог.

С трудом найдя свободное место у барной стойки, литовец плюхнулся на диван, едва не ударившись лбом о стол. Музыка била в виски, люди казались тенями, расплывчатыми, чужими. Перед глазами всплыло другое воспоминание - вечер только в другом баре, рядом была Фрэнс...

Атмосфера тогда была тёплой, почти домашней. Она смотрела на него иначе - с теплотой. С той самой искренностью, которую Брасас хранил в памяти. Паренёк почти поверил тогда, что она чувствует то же. И её поцелуй в щёку перед уходом... Он не мог быть случайным. Он был уверен в этом.

«— Да.. Спокойной ночи, — собираясь уже разворачиваться и бежать до своего крыльца, Варнас приподнялась на мысочках, дотягиваясь до щеки литовца, куда в следующий момент был оставлен нежный поцелуй, — И спасибо ещё раз.

— Брось, знаешь, не так важно,— Аланас хихикает, когда слышит речи о партиях, а в следующий момент замирает, буквально врастая в твёрдую поверхность под ногами. Темнота играет на руку, пряча вспыхнувшие щёки под своим покровом, а Брасас понимает, что своей реакцией может буквально спугнуть.»

Воспоминания сами собой появляются в нетрезвой памяти, медленно убивая Брасаса изнутри. Он ладонью сжимает холодный бокал с пивом, медленно опуская голову к коленям.

***
На кухне, устроившись с бокалом вина, Ронда лениво пролистывала телефон, когда пришло сообщение от Ярека.

— Не упади, но в "alchemisks" сидит Аланас, и, по словам моего друга, он уже вдрызг! Это твой шанс, дорогуша. Вперёд, шевели каблучками...

Ронда тут же застучала коготками по экрану:

— Если ты не врёшь, Ярек.. я тебя расцелую) Жду адрес.

Спустя минуту он прислал точку. Удачно вышло: бар был всего в пяти минутах ходьбы. Кайрис быстро собралась, накинула куртку и вышла из дома, прокладывая маршрут в навигаторе до нужного заведения.

Когда зашла в помещение, сразу увидела его - сгорбленного, затянутого в полумрак, он сидел у стойки, отрешённо глядя куда-то в пустоту. Третья бутылка пива уже была наполовину пуста и Браса явно не желал на ней останавливаться.

— М-да, Лукас, как хорошо ты следишь за своей группой, — брюнетка злобно усмехнулась, а затем медленно подошла к Брасасу, присаживаясь рядом, как бы случайно задев бокал, но успевая его
поймать.

— Смотри-ка, какие люди.. и без охраны! Привет, Аланас, — сказала она с лёгкой усмешкой, — Ну что, как ты? Как дела в группе? Что там на личном? — добавила она, делая знак бармену и заказывая две текилы.

Аланас сначала молчал, потом начал говорить. Сначала отрывисто, затем всё свободнее, будто слова срывались сами собой - за четыре недели накопилось слишком многое. Он не замечал Ронду, он не замечал никого. Только он и его боль.

— Почему?.. Что пошло не так, Фрэнс?.. — почти беззвучно прошептал он, уставившись в никуда, — Чем я всё это заслужил, чёрт возьми!? — внезапно его лицо дёрнулось, а глаза распахнулись. Женский голос, знакомый, почти до боли вырвал юношу из транса.

— Фрэнс?.. — произнёс он, моргая, пытаясь сфокусироваться на расплывчатом силуэте. Когда черты стали ясны, он нахмурился - это была не Варнас. Лицо застыло. Он взял бокал, сделал глоток и спрятал чувства за маской равнодушия.

Аланас злился на самого себя. Даже здесь, где Фрэнс не было и в помине, её образ всё равно преследовал его. Он слышал её голос в чужих интонациях, видел её лицо в прохожих и это становилось почти пугающим. Казалось, она растворилась в окружающем мире и стала его неотъемлемой частью, от которой теперь не убежать.

— Привет, Ронда, — хрипло выдохнул он, — Чего тебе нужно? — спросил без особого интереса, скользнув по её лицу уставшим, пустым взглядом, — Как ты меня вообще нашла?

Вопросы о группе и личном он пропустил мимо. Ещё не время. Сейчас он ждал другого - объяснений.

— Ох, знаешь, хотела просто расслабиться... Не ожидала встретить тебя, Брасас, — сказала Ронда, осушив обе текилы залпом и тут же заказав виски с колой.

Она уже чувствовала лёгкую теплоту в теле, но хорошо знала свою меру - перепить точно не входило в её планы.

— А ты что здесь забыл, Ал? Прячешься от проблем? — усмехнулась она, отпивая из нового стакана. Лёд мелодично ударялся о стекло.

— Вот у меня в жизни полный бардак, — выдохнула она, внезапно посерьёзнев, — Думаю ты знаешь о том, что сделал Лукас, — поймав вопросительный взгляд гитариста, брюнетка продолжила, – Он так выкрутил всё, что теперь в глазах всех друзей я выгляжу, как последня... — она на секунду запнулась, — Шлюха.. А я ведь была ему верна, Ал. До самого конца, — Кайрис осушила ещё один стакан залпом, — Любила.. Я его любила, а он меня нет.

Брасас чувствовал себя отстранённым от происходящего, словно всё вокруг происходило не с ним. Алкоголь давал о себе знать: глаза слипались, а фигура Ронды перед ним расплывалась, становясь едва различимой. Её голос долетал приглушённо, как будто из-под воды.

— Да, как уж об этом не знать? — нахмурился Брасас, отставляя пивной бокал, — Подожди... Лукас часто говорил, что это ты сама херню разную творила, а потом ещё долго к нему лезла и кому теперь верить? — он усмехнулся, откинувшись на спинку дивана.

Брасас задумался, не сводя взгляда с брюнетки. Что-то в ней откликалось в нём самом - возможно, их ситуации действительно были схожи. Его тоже бросили. И он был разбит. И она, похоже, тоже. Брасас тихо хмыкнул, чуть усмехнувшись. Удивительное совпадение.

— А зачем прятаться? — он переплёл пальцы, скрестив руки на груди и чуть наклонил голову, — Устал я уже от этого бега. Хреново мне, по-настоящему. Вот и пришёл сюда... просто скоротать время. Проблемы есть, да. Но, думаю, разберусь со всем.

Он не собирался открываться - по крайней мере, пока. Но всё сильнее ощущал, как ему не хватает человека, которому можно было бы выговориться. Хоть кому-то.

Ронда заказала по два Лонг-Айленда - для себя и для Аланаса. Она была настроена решительно: во что бы то ни стало выудить у него как можно больше информации.

— Знаешь, Лукас немного сгущает краски, — начала Ронда, отпивая из своего бокала, — Если под «хернёй» он имел в виду, что я всего лишь хотела взаимной любви, поддержу .. то пусть не выдаёт себя за святого. И вообще, я к нему никогда не лезла! Когда мы расстались, то договорились остаться просто друзьями, но со временем Лукас стал вести себя как-то... слишком холодно и эти слухи обо мне.. В общем, не хочу я больше говорить о нём - это больно и неприятно. Думаю, ты меня понимаешь, Ал, — сказала она, заправляя прядь волос за ухо, внимательно глядя на парня. Кайрис прикусила губу, тем самым даже флиртуя с парнем, который смотрел на неё совершенно стеклянными глазами.

Сейчас тот казался ей близким по переживаниям, и где-то внутри загорелась надежда, что между ними может что-то получиться.

Ронда слегка приобняла Аланаса и возможно в этот момент в её сердце пробудилась даже некая симпатия к нему. Через несколько секунд она отпустила его и снова облокатилась на диван, — На самом деле, я правда понимаю тебя, Ал. Как, пожалуй, никто другой... — призналась Ронда, сдвигая один из Лонг-Айлендов ближе к нему, — Может это судьба? Ты и я.. Оба брошенных в этом баре...

//🩶Родные, жду вас в моем тг-канале https://t.me/katarsssiss

Там мы обсуждаем фф, я выкладываю небольшие спойлеры и факты о персонажах!