22.
Всю ночь я почти не сомкнула глаз. Мысли крутились, как бешеные: о тестах, о будущем, о Лёше, о себе. Казалось, что в голове непрерывно звучал тревожный звон, глушащий всё остальное. Я крутилась в постели, прижималась к нему, потом снова отворачивалась — но сон так и не пришёл. Только под утро, уже на грани полного изнеможения, я немного задремала.
Наступило утро. Девятое июля.
День рождения Лёши.
Он лежал рядом, спал спокойно, тихо посапывая, положив голову на мою грудь, обняв меня крепко, будто я — его единственное убежище в этом мире.
Леша… такой родной, милый. Его тёплое дыхание щекотало кожу, и на секунду внутри будто потеплело. Я аккуратно провела пальцами по его волосам, потом начала тихо целовать его лицо: лоб, щёку, переносицу, нос. Осторожно, с нежностью, будто боялась разбудить слишком резко.
Он пошевелился, сонно потянулся, издал глухое «ммм», открыл глаза и тут же опять прикрыл — лениво, как кот.
— С днём рождения, любимый, — прошептала я, чуть улыбнувшись и поцеловала его в щёку.
Он прищурился, зевнул и улыбнулся, уткнувшись носом в мою шею.
— Так не хочу этот день… — пробормотал он.
— Ну не грусти. Подарок будет вечером.
— Мой подарок — это ты, — сказал он, глядя на меня почти серьёзно. — Мне больше ничего не нужно.
И он потянулся, чтобы поцеловать меня в губы.
Я вздрогнула и аккуратно оттолкнула его ладонью, хихикнув:
— Я ещё зубы не чистила!
Он тихо засмеялся, отпустил меня, притянул одеяло повыше.
— Ну ладно, прощаю… пока.
— Сейчас, я быстро, — сказала я, вставая с кровати, голая ступня коснулась прохладного пола.
Я вздохнула. Новое утро. Новый день. И очень скоро — новые решения.
Но пока — Лёша. Его день. Его тепло.
И я.
Пока ещё только я.
Я стояла на кухне, босиком на холодной плитке, в одной своей любимой удлинённой футболке — на мне она выглядела как платье. Готовила завтрак, стараясь отвлечься, делая вид, что всё в порядке, что в голове у меня не буря, а просто лёгкая утренняя сонливость. В кастрюле тихо подогревалось молоко для овсянки, а я что-то нарезала на доске — яблоко, кажется, но руки дрожали, и я чуть не уронила нож.
Сзади ко мне подошёл Лёша — тёплый, всё ещё немного сонный. Обнял сзади, крепко, ладонями на талии. Я почувствовала, как он уткнулся носом в мою шею и чуть поцеловал.
— Доброе утро снова, — пробормотал он.
— Доброе, — ответила я, чуть улыбнувшись, но внутри было тревожно, будто я играю роль.
Он вдруг без усилий приподнял меня и посадил прямо на столешницу, повернул к себе, руки положил мне на бёдра, сжал мягко.
— Я так хочу спать… — пожаловался он, глядя на меня с ленивой полуулыбкой.
Я посмотрела на него и сказала:
— Хочешь йогурт? Холодненький.
Он кивнул, чуть отстранился:
— Хочу.
Я взяла ложку, достала йогурт из холодильника, села рядом с ним на столешнице, повернувшись к нему.
— Открывай рот, именинник, — сказала я, делая вид, что всё легко и игриво. Он послушно открыл рот, засмеялся, съел ложку.
— Ммм… клубничка. Знаешь, как в детстве. Только тогда ты меня не кормила.
— Тогда я вообще тебя не знала.
— Зато теперь знаешь, — он подмигнул, но тут же прищурился, внимательно посмотрев на меня. — Слушай… а с тобой точно всё нормально?
Я быстро отвела взгляд, подала ему ещё одну ложку.
— Да, да, всё нормально. Просто не выспалась.
Он продолжал смотреть, потом чуть нахмурился.
— Ты какая-то не такая. Грустная, что ли. Ты вчера тоже тихая была, а сегодня… будто мысли где-то далеко.
— Не, ну правда, всё хорошо. Просто… может, перегрузилась. Ну, у тебя день рождения, я волнуюсь, хочу, чтоб тебе понравилось.
— Эй, — он взял меня за подбородок, заставил взглянуть ему в глаза. — Мне нравится уже. Ты — это уже подарок. Не надо ничего делать через силу, ладно?
Я кивнула, сжав губы. Хотелось сказать правду, выложить всё — вот прямо сейчас. Но я не могла. Ещё нет.
Пока — нет.
Я просто снова поднесла ложку с йогуртом к его губам.
— Ешь давай, не будь голодным именинником.
Он усмехнулся, чмокнул меня в нос.
— Ладно… Но если ты чем-то переживаешь — я рядом. Всегда.
А я просто тихо выдохнула.
Всегда.
Вот только… вдруг это «всегда» может скоро измениться?
Лёша был в душе. Из-за шума воды доносились лишь глухие отголоски его напевов — он всегда что-то напевал или насвистывал, когда был в хорошем настроении. А настроение у него, кажется, сегодня было отличное: вечером тур, совместный концерт с Маканом — большая сцена, его фанаты, новый опыт.
Я же сидела за столом, уткнувшись в телефон. Писала клиентам:
"Привет, я беру отпуск на неделю, вернусь к работе с [дата]. Если что — пишите, отвечу, когда смогу 💬💛"
Между сообщениями мелькали чаты с друзьями Лёши, все уже в теме — я договорилась с ними устроить ему вечерний сюрприз. Небольшая тёплая встреча после концерта, с любимыми людьми, огоньками, даже с его старой гитарой, которую мы тайком нашли через одного общего знакомого. Я старалась сделать всё идеально. Даже чуть не забыла, что мне самой было как-то нехорошо с утра.
И тут, из-за спины, подошёл он.
Тёплый, с мокрыми капельками на ключицах и одним полотенцем, небрежно обмотанным вокруг бёдер. Волосы ещё влажные, пахнет чем-то мятным и свежим.
— Что это у нас тут? — спросил он с хитрой улыбкой и резко наклонился ко мне, поцеловал так внезапно, что я чуть не выронила телефон.
— Эй! — я рассмеялась, но голос дрогнул.
— Ну извини, я просто не удержался. — Он усмехнулся, встал рядом и осторожно взял меня за талию, как будто хотел пересадить на стол…
И тут — опять.
Резко подступила тошнота.
— Чёрт… — пробормотала я, оттолкнув его ладонь и вскочив с места.
Я почти бегом добралась до ванной, захлопнула дверь и опустилась перед унитазом. Всё тело дрожало, в голове шумело. Меня стошнило снова, как вечером. Горло обожгло, и только после этого — тишина. Я осталась сидеть, пытаясь отдышаться.
Умылась, посмотрела в зеркало. Глаза чуть красные, лицо бледное.
Я медленно приоткрыла дверь — и он стоял там. Лёша. Всё в том же полотенце, на лице беспокойство.
— Малыш… ты точно в порядке? — спросил он мягко, почти шёпотом.
Я выдавила из себя слабую улыбку, опершись рукой о косяк:
— Мг… наверное, йогурт был просроченный.
Он прищурился, будто не совсем поверил.
— Просроченный? Серьёзно?
— Ну… может. Я утром как-то странно себя чувствовала.
— Это уже второй раз за два дня. Если ещё раз — едем в больницу, ясно?
Я кивнула.
Он притянул меня к себе и крепко обнял.
— Если ты заболела, мы отменим всё. Никакие туры не важнее.
— Не вздумай, — прошептала я в его грудь. — У тебя сегодня концерт с Маканом. Всё будет нормально. Правда.
Но внутри что-то сжималось.
И это точно был не йогурт, и в скором времени я ему расскажу. Только вот как?