18.
Как только машина плавно припарковалась возле его дома, Лёша выключил двигатель и быстро вышел из машины. Я потянулась открыть дверь, но он резко махнул рукой:
— Сиди. Не двигайся.
Я хмыкнула, но послушалась. Он обошёл машину с другой стороны, открыл мою дверь и вдруг без предупреждения взял меня на руки, будто это что-то само собой разумеющееся. Я вскрикнула тихо, уткнулась ему в плечо и прошептала, оглядываясь по сторонам:
— Лёш, ты чего? Люди же смотрят…
Он только усмехнулся и наклонился к моему уху:
— Пусть смотрят. Пускай знают, какой я бриллиант урвал.
От его слов мурашки пробежали по спине. Он нес меня легко, будто я ничего не весила, и при этом смотрел на меня с такой гордостью, как будто я была главным трофеем всей его жизни. Мы вошли в подъезд, потом в лифт. Он не опускал меня даже на секунду. Я чувствовала, как его сердце стучит где-то рядом с моим.
Когда он открыл дверь своей квартиры, так и не отпуская меня, я успела заметить уютный свет, тёплую обстановку. Он внёс меня в прихожую и только там, медленно, аккуратно поставил на пол. Но стоило мне только немного отойти, как он сразу же притянул меня к себе и поцеловал.
Это был не просто поцелуй — это был взрыв. Он целовал, будто боялся, что я снова исчезну, будто хотел оставить на моих губах каждый недосказанный момент между нами. Его руки скользнули по моей спине, прижимая ближе, требовательно. Я застонала от ощущения, от жара между нами, от того, как сильно он меня хотел.
Он чуть наклонил меня назад, не отрываясь от губ, и в этот момент его рука скользнула под мою ногу, закинул её на свой бок. Он держал меня крепко, обвивая бедро, а другой рукой гладил мою спину, плечо, пальцами пробираясь к шее. Наши дыхания смешались. Всё вокруг исчезло — остались только его губы, его руки, его взгляд. Страсть накрыла, как волна, и я больше не могла думать ни о чём, кроме него.
Он держал меня близко, не давая ни единого шанса отстраниться. Его губы всё ещё касались моих, но поцелуи становились медленнее, глубже, будто он хотел прочувствовать каждый миллиметр. Его пальцы ласково скользнули по моей щеке, потом по шее, и я вздрогнула от внутреннего жара, что расползался по телу, словно пламя.
— Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя, — прошептал он, чуть отстранившись, глядя мне прямо в глаза. Голос хриплый, сдерживаемый.
Я не ответила. Просто потянулась к его футболке и начала медленно стягивать её, обнажая его тёплую кожу, ключицы, грудь… Он позволил, подняв руки, и тут же скинул её в сторону, даже не глядя, куда. В следующую секунду он ловко потянулся к краю моей кофты, и с его прикосновениями я будто растворялась. Он не спешил, наслаждаясь каждым движением, как художник — каждой линией на холсте.
Когда он снял с меня кофту, его глаза задержались на мне, будто я — нечто невероятное.
— Боже… — выдохнул он, обнимая меня за талию. — Как я вообще раньше отпустил тебя? Дурак…
Я закинула руки ему на шею и, смеясь, впилась губами в его скулу. Потом резко обвила ногами его бёдра, запрыгнув на него, будто мы оба не могли больше ждать. Он подхватил меня, прижимая крепко, и понёс вглубь квартиры — в спальню, не отрывая взгляда от моих глаз, не отпуская.
В комнате он опустил меня на кровать, но сразу накрыл собой. Мы оба дышали чаще, пульс сбивался. Его ладони были всюду — на моей талии, вдоль бёдер, на спине. Мои руки пробирались под его джинсы, чувствуя, как он дрожит от каждого моего касания. Мы снимали остатки одежды друг с друга будто в каком-то замедленном кадре, между поцелуями, между шепотом, будто боялись спугнуть этот момент.
— Ты уверена? — прошептал он мне на ухо, прежде чем остаться только кожей к коже. Его голос был почти сорван, но он смотрел на меня с заботой.
— Да, — выдохнула я.
Лёша опустился ниже, поцеловал мою шею, ключицу, грудь — и каждый его поцелуй был будто признание. Я выгнулась навстречу, а он только усмехнулся краем губ, шепча:
— Я хочу, чтобы ты всё чувствовала. Чтобы ты знала, как сильно я тебя хочу... и люблю.
Он продолжал скользить вниз, оставляя дорожку из горячих поцелуев по животу. Его ладони легли мне на бёдра, он нежно развёл их, и на мгновение задержался взглядом на мне — в его глазах не было ни спешки, ни грубости. Только уважение, обожание и желание сделать мне приятно.
— Просто расслабься, — прошептал он. — Я хочу, чтобы ты запомнила это навсегда.
И тогда он опустил голову, коснул мой клитор языком так, будто я была что-то святое. Его движения были мягкими, будто он читал моё дыхание, ловил каждую реакцию. Я почувствовала, как всё внутри начинает дрожать, как тело отвечает само, без мыслей. Он был чутким, внимательным. Никакой спешки — только он и я, эта ночь и то, как он дарил мне удовольствие, будто хотел искупить все свои ошибки.
Я прикусила губу, вцепилась в простыню и закрыла глаза. Сердце билось быстро, дыхание сбивалось. Когда волна оргазма чуть ли не накрыла меня, в этот момент он отстранился. Он поднялся надо мной, глаза полные желания, но и чего-то более глубокого — будто бы это было не просто влечение, а нечто настоящее, тёплое, почти болезненно нежное. Его рука скользнула по моей щеке, пальцы зарылись в волосы, а губы прижались к моим — медленно, сдержанно, но с огнём внутри. И нам было насрать на то, что на его губах моя собственная смазка.
Я чувствовала, как он дышит, как напрягается каждый его мускул. Он провёл ладонью по моей талии, прижимаясь ближе, и в этот момент между нами не осталось ни миллиметра пустоты. Его тело оказалось плотно прижато к моему, и всё произошло будто само собой — плавно, но с нарастающей страстью.
Он вошёл в меня уверенно, будто знал, что я его жду именно так — близко, глубоко, полностью. Моё дыхание сбилось, глаза на миг прикрылись, и я обвила его ногами, чтобы не отпускать ни на секунду. Всё в нас слилось — движения, дыхание, эмоции. Он держал меня за талию, то притягивая, то слегка отстраняясь, чтобы снова соединиться со мной сильнее. Это было как танец без музыки — только удары сердца и стоны, которые срывались с губ.
Каждое его движение было точным, страстным, будто он пытался вложить в него всё, что чувствовал, всё, что не успел сказать раньше. А я принимала его, чувствуя, как с каждой секундой между нами исчезают неуверенность, страх, прошлые обиды. Осталась только истина — настоящая, сильная, интимная.
Нас накрыло будто волной оргазма — сильной, жаркой, настоящей. Моё тело дрожало, дыхание сбивалось, и в этот момент я не могла сдержать ни звука. Вскрик сорвался с моих губ — не от боли, не от страха, а от того, что всё внутри будто взорвалось от чувства, которое невозможно было скрыть. Это был пик — нашей близости, желания, доверия. Мы стали одним целым, и ничего вокруг уже не существовало.
Лёша тяжело дышал, его сердце билось в такт моему, и он медленно опустился рядом, притянул меня к себе, будто боялся, что исчезну. Его руки были тёплыми, надёжными, а голос — хриплым, низким, как будто в нём осталась вся эта буря, но теперь она стала тихой, ласковой.
— Как же я люблю тебя, малышка… — прошептал он, глядя мне прямо в глаза, прижимаясь лбом к моему.
Я не отвечала сразу — просто смотрела на него, ощущая, как от этих слов внутри стало ещё теплее. Он медленно провёл пальцами по моей щеке, потом — по губам, и улыбнулся. Такой, каким я его не видела давно. Настоящий, мягкий, будто ранимый даже, но в этом и была его сила — в умении быть собой рядом со мной.