9.
На улице шел уже десятый час вечера, но центр города всё ещё бурлил жизнью. Люди не спешили расходиться: кто-то пил кофе на уличных верандах, кто-то прогуливался в компании друзей, кто-то — с букетами и смехом — шёл на свидание. Над улицами висели гирлянды жёлтых огоньков, создавая мягкое, почти сказочное освещение, и всё вокруг напоминало декорации к какому-то уютному фильму.
Мы с Лёшей шли по брусчатке, не спеша, рядом, плечом к плечу. Он был в кожаной куртке, руки в карманах. Я то и дело поправляла волосы, ветер слегка играл ими, а он вдруг засмеялся.
— Ты знаешь, какой ты персонаж? — сказал он, прищурившись.
— Какой ещё персонаж? — я фыркнула, оглянувшись на него.
— Интригующий, — с ухмылкой продолжил он. — Сначала, честно, подумал, что ты стерва.
Я остановилась, сделала обиженное лицо:
— О, спасибо!
Он рассмеялся, подняв руки в защиту:
— Эй, не злись. Просто — уверенная, дерзкая, молчаливая… Глянула так снисходительно на меня в самом начале, что я подумал: «ну и принцесса». А потом… — он посмотрел прямо в глаза, — а потом ты раскрылась. И оказалась такой тёплой, искренней. Удивительной. Честно? Это редкость.
— А ты думал, я только ногти пилить умею, да? — поддела я его, улыбаясь.
— Нет, я думал, ты просто ещё одна красивая девочка. А оказалось — не просто. Ты настоящая. И, если честно, я давно не чувствовал себя так спокойно рядом с кем-то.
Он сказал это легко, почти небрежно, но в его тоне слышалась правда. Такая, от которой внутри становилось тепло. Я посмотрела вперёд, стараясь скрыть лёгкую улыбку. И тут же услышала:
— О! Бро, можно фотку?
Мы обернулись. К нам подходили трое подростков лет по шестнадцать — два парня в худи и девчонка в топике, с телефоном в руке. Один из них с восторгом уставился на Лёшу.
— Я тебя слушаю с детства, клянусь! Брат, ты вообще легенда! — тараторил пацан, и Лёша рассмеялся, кивнул.
— Давайте, только быстро, пока не убежали, — сказал он.
Я с улыбкой отступила в сторону, наблюдая, как они встали рядом с ним, обняли за плечи, сделали пару снимков. Девчонка, стоявшая рядом с ними, сначала щебетала что-то, а потом — когда они заканчивали — окинула меня странным взглядом. Скользкий, оценивающий, с налётом ревности или осуждения. Такая смесь, которую девчонки умеют делать идеально. Она не сказала ни слова, просто прошла мимо, и, уходя, снова бросила на меня этот взгляд, будто спрашивая: "Ты кто такая вообще, чтобы быть с ним?"
Я чуть усмехнулась про себя. Ну да, странно быть рядом с человеком, которого узнают на улицах. Странно — но приятно. Потому что он сейчас был не в кадре, не в клипе, не на сцене, а просто рядом со мной, в вечернем городе, под мягким светом фонарей. И я знала, что эта ночь — особенная.
Мы продолжали идти по тихим улицам, свет фонарей отражался в мокрой после недавнего дождя брусчатке. Вдруг подул холодный ветер — резкий, прохладный, словно напоминание, что даже июль может преподнести сюрпризы. Лёша повернул голову ко мне и спросил:
— Тебе не холодно?
Я взглянула на себя — в одном тонком топе, и, конечно, было холодно. Но не хотела показывать слабость, улыбнулась и ответила:
— Нет, всё нормально.
Он молча кивнул, и мы шли дальше, но ветер становился всё сильнее. Вдруг Лёша остановился, снял с себя куртку — она была тёплая, мягкая и пахла знакомо, но необычно приятно.
— Надень, пожалуйста, — тихо сказал он, чуть улыбаясь. — И не вопи.
Я смотрела на него, чуть растерянная, но без слов взяла куртку и надела её на плечи. Весь холод сразу исчез, а вместе с ним пришло чувство уюта и спокойствия. Куртка пахла так вкусно — лёгким ароматом кожи и какой-то тонкой мужской нотой, которая оставляла ощущение безопасности и тепла.
Мы долго гуляли, и с каждой минутой я всё больше чувствовала, как расслабляюсь рядом с Лёшей. Он оказался не просто музыкантом с яркой внешностью, но и настоящим, живым человеком — весёлым, лёгким и добрым. Его шутки заставляли меня смеяться, а его внимание — чувствовать себя особенной. Мы говорили обо всём — о жизни, о мечтах, о тех мелочах, которые обычно никто не замечает.
Когда мы начали возвращаться к машине, он шагал рядом, а город вокруг медленно погружался в ночную тишину. Внезапно он повернулся ко мне и сказал:
— Завтра ВК Фест. Я хочу пригласить тебя как гостя.
Я улыбнулась и почувствовала, как сердце чуть забилось быстрее.
— Правда? — спросила я, чуть не скрывая радости.
Он словно прочитал мои мысли и добавил с лёгкой улыбкой:
— Да, можешь взять подруг. Чем больше, тем веселее.
— Спасибо тебе большое, — сказала я искренне, — это очень приятно.
Мы подошли к машине, и он открыл дверь, помогая мне сесть. Я почувствовала лёгкое волнение — предвкушение новых впечатлений и тех возможностей, что ещё ждут впереди.
Мы тронулись с места, машина плавно выскользнула из тёмных улиц в освещённые проспекты, и я почувствовала, как с каждым километром напряжение уходило прочь. Лёша ехал уверенно, а я, уставшая, позволила себе расслабиться. Вдруг экран телефона засиял — входящий звонок. На дисплее крупными буквами мигало имя: «Конченый выродок». Мой бывший. Тот, кого я любила, но который предал меня изменой. Сердце сжалось, а внутри всколыхнулась боль.
Не хочу слышать твой голос, мудак. И я сбросила. Лёша будто почувствовал перемену в моём настроении. Он повернул голову, бросил на меня внимательный взгляд и осторожно спросил:
— Что-то случилось?
Я быстро отложила телефон в сумку и улыбнулась, стараясь скрыть внутреннюю тревогу:
— Нет, всё хорошо.
Он кивнул и включил музыку — зазвучали первые аккорды «Хлопья летят наверх». Я улыбнулась, услышала знакомые слова и сказала:
— Я люблю эту песню.
Лёша ответил улыбкой, такой искренней и мягкой, что тепло сразу разлилось внутри. Внезапно я почувствовала его руку на своём бедре — лёгкий, уверенный, спокойный контакт.
Мой взгляд невольно скользнул к его профилю: чёткие линии лица, аккуратная щетина, чуть приподнятые брови — всё идеально, как будто вылеплено художником. Затем взгляд упал на его руку. Часы — дорогие, стильные, переливались в свете приборной панели. Татуировки — узоры и символы, которые рассказывали свою историю, придавая ему загадочности.
Я осторожно взяла его ладонь в свою — мягкую, тёплую, живую. В этот момент внутри пронеслась мысль: «Неужели он мне нравится?»
Мы подъехали к моему дому, и Лёша вышел из машины, чтобы проводить меня. Вместе мы вошли в подъезд и направились к лифту. Пока двери закрывались, он тихо сказал:
— Помнишь, что мы здесь творили?
Я взглянула на него, чуть улыбнулась и ответила:
— Помню.
Он приблизился, руки легко легли на мою талию, и он слегка приподнял меня, словно проверяя мою реакцию. Я ответила, положив ладони на его грудь:
— Ты что, сумасшедший? А если кто-то войдет?
Он улыбнулся, заглянув мне в глаза:
— В ту ночь ты так не думала.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня, но я мягко поставила указательный палец ему на губы:
— А вдруг ты сбежишь, как в тот раз?
Он закатил глаза, словно раздражённо, но весело, и аккуратно опустил меня на пол. Я слегка ткнула его в бок и издевательски спросила:
— Неужели обиделся?
Он чуть улыбнулся и ответил:
— Нет, просто вдруг кто-то зайдёт.
Я усмехнулась про себя и подумала: «Значит, обиделся всё-таки.»
Мы стояли у двери моей квартиры, вечер медленно опускался за окнами, и свет в коридоре казался таким мягким и уютным. Я с лёгкой улыбкой сказала:
— Даже не собираешься зайти?
Он слегка пожал плечами и ответил с улыбкой:
— Завтра рано вставать.
Я сделала вид, что расстроена, но с игривым оттенком в голосе сказала:
— Ладно, так уж и быть.
Лёша не сказал больше ни слова, просто подошёл ближе и обнял меня. Его объятия были нежными и тёплыми, словно он хотел сохранить этот момент навсегда. Голова легко опустилась на моё плечо, и я почувствовала, как его дыхание становится спокойным и ровным.
Я инстинктивно обвила его шею руками, ощущая мягкость его кожи и тепло, которое согревало меня изнутри. Он был такой… хорошенький, с той едва заметной улыбкой на губах и светом в глазах, который казался одновременно загадочным и близким.