mister Winslow || DBM

estate!AU, она же поместная
| Adelaide |  &  | Winslow |

за 9 лет до основных событий

- скажите, мисс остин...

- я же говорила тебе: можно просто адель, - усталость в ее голосе настолько очевидна, что сквозит холодом. удрученное выражение лица хозяйки лишь усиливало чувство неприязни.

- прошу прощения, - юноша виновато опустил глаза, губы поджались от стыда, однако он продолжил, - скажите, адель, почему вы так смиловались надо мной?

он поднимает глаза вновь, и наблюдает удивительную картину: в одной руке хозяйки пачка сигарет, в другой - зажигалка. она достает одну из многочисленных белых трубочек в коробке, держит ее зубами, и вопросительно глядит на него в ответ.

- что ты имеешь ввиду? - ровным, спокойным тоном отвечает она ему вопросом на вопрос, словно не понимая, что он подразумевает.

но винслоу видел по ее глазам, потемневших во мраке ночи, окутавшего лондон, что за завесой усталости проглядывали озадаченность его вопросом и осознание; выглядывали из-за шторки, выдавая свое присутствие бликами в глазах, желтых и оранжевых, как освещение фонарей во дворе, что растелился перед ними снизу. он не стал возражать ее маленькому обману, а помог его разыграть.

- мое нахождение здесь, должность дворецкого, ваша снисходительность...- он выдержал паузу, прежде чем задать главный вопрос, - почему вы выбрали меня, адель? почему так добры ко мне, такому ничтожеству, как я?

она щелкнула колесом зажигалки; искра растворилась в темноте. щелкнула еще раз, сжала зубы от боли; не вышло. в третий раз огонек заплясал на зажигалке, адель приподнесла его к губам, затянулась.

- ты спрашиваешь у меня то, на что я не могу ответить, - выдыхает, глядя на собственное отражение в окне с тоской, - я не знаю. я стараюсь быть добра ко всем, порой даже к тем, кто этого не заслужил.

он сжал зубы, глядя на то, как усталый силуэт вновь затягивается. разочарование задрожало на кончиках пальцев, залезло под кожу, впившись мелкими иголками под ногти. он сцепил руки замком, и, оперевшись на мраморный балкон локтями, спрятал свое волнение в промежуток между сердцем и переплетенными пальцами.

- ты самокритичен, винслоу. принимаешь все на свой счет, занимаешься самобичеванием, пытаешься доказать, что ты никто, - размеренный тихий тон женщины убаюкивал, и он кротко внимал ему, - люди в это верят, потому что им не нужны подтверждения обратного. а я верю, что могу доказать тебе обратное: что даже ничтожество способно на что-то.

затягивается еще раз, на этот раз сильнее; от сигареты столбом идет сизый дым, и адель это нисколько не смущает. из ее рта вырывается облако, и продолжает вытекать маленькими струйками с каждым выдохом; словно горит не тонкая сигарета, а она сама, изнутри. ее глаза немного мутнеют, она глубоко вдыхает.

- ты говоришь, что ты пустое место, но я вижу, что ты прячешь за эти словами много возможностей.

- я ничего не умею.

- каждый из нас на что-то способен, даже если кажется, что нет. человек не может "ничего не уметь", он может не развиться до состояния, когда он всемогущ, - последняя затяжка, последний выдох с запахом табака, - ты не исключение, винслоу.

оставшееся от сигареты в виде фильтра шелестит в пепельнице вместе с пеплом. она вдавливает окурок в металлическое дно и хоронит его в своем прахе. винслоу внимательно слушает это, задумчиво глядя на бурлящий жизнью город на горизонте. там, вдалеке, все убеждены в своем преимуществе перед остальными во имя получения места в огромной, сложной системе под названием мегаполис. а он, тут, в черте города, где тишина и покой переплетаются с безопасностью и живописностью, пытается опустить себя ниже плинтуса, когда ему подают буквально все на красочной тарелке. вот-вот он сделает неправильное движение, и тарелка со звоном разобьется, но он так не хочет этого.

- никто не в курсе, что я курю. ты тоже, - убежденность в ее мягком голосе чувствовалась, как крепкость вишневого дерева, когда на него смотришь, как мягкая кора, которая в действительности не давала веткам себя сломать.

- вас понял, - он перевел взгляд на усталое лицо хозяйки, и, глядя ей в глаза, утвердительно кивнул.

- выбрасывать мусор, - аделаида постучала длинным ногтем по ребру пепельницы, - будешь ты. если кто-то спросит, то это ты куришь. повысь авторитет в глазах штаба, приври, что нагло пользуешься моей утварью в качестве пепельницы.

- такое отношение к вам не добавит мне очков среди остальных, - возразил юноша, поворачиваясь к ней с помрачневшим выражением лица.

- поверь мне, добавит, - она слегка улыбнулась, довольствуясь своей правотой. - если еще и курить начнешь, то легенду не отличат от правды. но я не принуждаю.

он берет пепельницу в руку, заглядывает в нее на мгновение: тонкие окурки покоились в черной пыли, на фильтрах яркими пятнами виднелась красная помада.

- сомневаюсь в этом, - в ответ он получает вопросительный взгляд адель. - возникнут вопросы касательно моего пристрастия к косметике.

женщина с минуту смотрит на винслоу, нахмурив брови в непонимании, а после, домыслив смысл слов дворецкого, тихо хихикает, растягивая красные губы в улыбке. то, какой противоположной своему дерзкому внешнему виду является эта женщина, восхищает винслоу, и, вместе с тем, пугает.

- в таком случае, тебе придется выкидывать мусор самому, - тут же приходит к выводу она, заканчивая смеяться, но продолжая улыбаться. - лично.

- вас понял.

она усмехнулась тому, как он сказал эту фразу за время их диалога дважды, и тому, что звучала она слишком по-армейски.

- позволите вопрос, адель? - неуверенно дополняет он, сутуля плечи.

- зависит от вопроса.

- как долго вы курите?

она чуть помедлила с ответом, хотя ничего такого, что заставило бы задуматься, винслоу не задал.

- год, или чуть больше.

- это очень контрастирует с вашим образом, - честно и невзначай добавил он, на что получил странный, вымученный взгляд, от которого ему стало некомфортно. - простите, я не имел ничего...

- женщина должна быть контрастной, иначе в ней нет никакой загадки, - серьезно заявила аделаида, словно пришла к этой мысли очень, очень давно. а после мягко добавила, - я зачту это за комплимент. не стоит извинений.

винслоу улыбнулся уголками губ ей в ответ, а после, откланявшись, шагнул к двери в спальню.

- оставлю вас.

- конечно, ступай. спокойной ночи, винслоу, - довольно сказала она, чуть улыбаясь.

- спокойной ночи, адель.

она улыбнулась шире на своем имени. юноша улыбнулся ей в ответ и скрылся за дверью, оставив хозяйку в раздумьях. улыбка сползла с его лица, когда он преодолел спальню женщины и оказался в коридоре. плечи опустились, ресницы дрогнули. он чувствовал себя таким же усталым, как аделаида, таким же разбитым и бесконечно опустошенным. он не помнит, как он дошел до мусорного бака, как он выбросил пепел в один пакетов. опомнился он уже когда мыл пепельницу в ванной в холодном освещении лампы.

глядя на себя в отражении, он видел лишь пустые глаза, холодно блестящие голубым, и неисчерпаемое разочарование в себе самом. плеснув в лицо ледяной водой, винслоу пытался придти в чувство, но это едва помогло. его сковывало что-то изнутри, толкая все глубже в недры неизвестного ему состояния. он чувствовал себя свинцовым солдатиком, не способный стоять прямо.

пепельница бледно блестела в ночном освещении, привлекая к себе внимание одного единственного человека в комнате. лежа на постели без сил и без сна, винслоу не отводил взгляд от врученного ему хозяйкой предмета, прокручивая прошедшие за последнее время события в памяти. в голове ничего не укладывалось, путались мысли. одно он знал наверняка:

завтра он должен вернуть эту чертову пепельницу обратно.

и он сделает это. сделает столько, сколько понадобится. и плевать, что заниматься подобной мелочью просто смешно. если от него есть польза, как и сказала аделаида, он должен быть полезным; даже в такого рода поручениях.