Когда замолчали четыре Туза

★

Это помещение во дворце Бубен использовали как склад, маскировали под массивной резной дверью. Это было достаточно легко с учетом того, что комната не была проходной. Один вход, один выход. А у Шедо имелся от нее ключ. Запереть здесь даму Пик проще простого. Тогда первый элемент Безумной Колоды можно получить путем шантажа, а не грубой силы.

Перед праздником Времени Козырей сюда сложили все лишнее: ненужные шкафы и антресоли, которые лишь сокращали пространство в коридорах, делая их тесными; каменные скульптуры и изваяния, с которых стерлось позолото, из-за чего они казались дешевыми и неприемлемыми, особенно для Бубновой масти — любителей дороговизны и сокровищ; а также лишние подсвечники, ведь во дворце было маловато слуг, чтобы зажигать их каждый вечер, а Тьерри очень хотел скрыть данный изъян от гостей...

Несколько дней назад Шедо помогал семеркам переносить сюда всякий хлам. С первого взгляда его поступок покажется благородным, но это не так. Под предлогом чистосердечных, добрых намерений оказать помощь, он украл ключ. Шедо никогда не упускал таких возможностей. А вдруг пригодится? — и пригодилось. Интуиция не подвела его.

А еще Шедо боялся, что за дубовой дверью не услышит приближение дам. Каждый шорох листвы яблони за окном напоминал ему звук шагов. Приходилось сильно напрягать слух. Но он зря переживал, дверь, несмотря на свою толщину и массивность, пропустила не только стук каблучков, но и часть разговора. По отдельным фразам, словам Шедо в общих чертах понял суть. Во время прогулки Дарения сыграла незамысловатую роль забывчивой дамочки. Она внезапно воскликнула, что не дала своей тяжело больной сестре лекарство и срочно должна отлучиться. Ее беспокойство было притянуто за уши, она показалась шуту ужасной актриссой.

В завершение лжи Даша просила прощения и говорила, что знает короткий путь обратно в тронный зал. Она предлагала даме Пик вернуться на бал и, по всей видимости, указывала на дверь, за которой Шедо готовил ловушку...

Шедо с досадой ударил бы себя ладонью по лбу, если бы не сжимал в руке ножницы. Неужели Дарения не могла придумать вранья получше? Дама Пик не может быть настолько глупа! Сейчас она смекнет, что тронный зал находится в противоположной части замка и что Даша относится к Трефовой масти, а значит не может знать архитектуры Бубнового дворца. Она ни за что не поверит!..

Опровержением его мыслям скрипнула дверь. Девушка поверила.

От неожиданности Шедо сглотнул, но тотчас затаил дыхание и прижался спиной к стене, опасаясь быть замеченным. Дама Пик сделала вперед пару нерешительных шагов. Она еще не видела опасности, так как стояла спиной к шуту. А когда доверчивая девушка осознала, что комната тупиковая и никуда не ведет, она резко обернулась назад.

Одновременно с этим Шедо захлопнул дверь. И, пока дама не опомнилась, запер ее на замок.

Она далеко не сразу стала задавать вопросы. Подобно остальным, первые несколько секунд девушка поражалась его внешности.

Суть была даже не в том, что у Шедо не было меток на лице. А в том, что ни одна метка, ему не подошла бы. У каждой масти была характерная внешность. Разный цвет волос, глаз, кожи. Все это прошло мимо него...

Своей обаятельностью он походил на Черву. Но черные, как у Пик, волосы опровергали это. Лицо у Шедо было загорелым, не лишенным задорного румянца, который у хладнокровных Пик отсутствовал напрочь. А глаза так и вовсе ни под одну масть не подходили. Странный темно-синий цвет, подчеркнутый шутовским костюмом того же оттенка. А когда дама с ним заговорит — заметит странность акцента. Червы, например, говорили мелодично, будто избегали резких звуков, Пики — четко и отрывисто, а Бубны немного картавили. Шут же любил растягивать слова, будто они имели скрытый смысл. Не раз Шедо ругал себя за эту привычку: настоящий обманщик должен говорить убедительно, не вызывая лишних подозрений.

Как бы позволяя вдоволь на себя насмотреться, шут развел руки в сторону:

— Приветствую вас, дорогая дама Пик! Я — Шедо Рэкки, королевский дурак его Бубнового величества Тьерри и...

— А зачем ты запер дверь? — она спросила это тоном настолько обыденным и непосредственным, будто в происходящем не было ни капли подвоха. Девушка склонила голову набок, точно любопытная птичка. Из-за этого кончик косы стал свисать на пару дюймов ниже.

— Ничего особенного, — успокоил ее Шедо, решив, что обойтись без запугивания гораздо приятнее. — Вы сможете открыть ее, как только получите ключ. Я готов отдать его почти даром! Нужна лишь сущая мелочь...

— Чего же ты хочешь? — девушка с подозрением глянула на железные ножницы в его руке.

— У вас восхитительные волосы. Переливаются агатом и ониксом. Мне бы только одну прядку...

— Нет! Нет и нет! Ни за что на свете!!! — запоздалый страх девушки сбил шута с толку. Истинный ужас и ненависть. Дама Пик посмотрела на Шедо, словно увидела монстра за его спиной. Девушка схватилась руками за голову и неосознанно отступила назад, пока не почувствовала спиной преграду. Шедо спрятал ключ в карман, в пару шагов настиг даму и уперся рукой в стену позади нее. В другой руке он держал ножницы, на которые девушка смотрела так, словно шут собирался перерезать ими не косу, а сонную артерию на ее шее...

Однако, оттого что дама Пик оказалась в ловушке, дело вперед не продвинулось. Ведь спиной она прижала косу к стене.

— Ласточка моя, — глядя на ее страх, Шедо постарался говорить ласковее, — почему вы так переживаете?

Она не ответила.

— Что означает ваше молчание? Думаете у меня быстро закончится терпение и я вас выпущу? Боюсь, что этого не произойдет.

— Зачем тебе это?..

— М-м-м, — лениво протянул Шедо, — этого я сказать не могу.

Девушка поджала алые губы и опустила глаза.

Потом их общение приняло несколько иной характер.

Внезапно она обвила руками его шею и крепко поцеловала. Шедо потерял голову от удивления и... и удовольствия. Пальцы непроизвольно разжались, ножницы с громким лязгом упали на пол. А ведь это был самый подходящий момент, чтобы обрезать девушке волосы. На следующий день Шедо будет жалеть об этом. Но это потом, а сейчас он освободившейся рукой обхватил талию дамы Пик и притянул ее ближе, отвечая на поцелуй. Казалось бы, столь спонтанный, он должен был продлиться лишь одно мгновение. Шедо думал, дама отстранился уже в следующую секунду. Но непредсказуемость ее высочества еще себя не исчерпала. Простое касание губ превратилось в настоящий, долгий и чувственный поцелуй. Страсть девушки, имени которой шут не знал, заставляла терять бдительность. А ведь под слоем алой помады ее губы наверное, ещё мягче и слаще...

Шедо не сразу заметил, как дама Пик убрала одну руку с его шеи. Она провела ладонью по его груди, но сначала это мимолетное движение показалось лаской, а не хитростью. А между тем ловкие пальцы коснулись нагрудного кармана под фестончатым воротником его костюма...

Шедо словно ударили по голове чем-то тяжелым. Намерения дамы стали ему известны. Только вот у него было два кармана. Он рассмеялся, невольно прерывая поцелуй:

— Не тот карман, ласточка, — Шедо поймал кисти ее рук, пока она не осознала, что он имеет в виду. — Ваша сообразительность поражает, а вот наблюдательность оставляет желать лучшего, Ну да это простительно. В конце концов, как с такими безумными идеями в голове можно запомнить, в каком кармане находится ключ... Хотите, дам вторую попытку?

Он улыбался, хотя не мог не признать, что эта девушка его почти одурачила. Она уже стояла бы за дверью, если бы не ошиблась.

Между тем дама Пик нахмурила чернильно-черные брови, ее губы презрительно изогнулись. Она злилась, что задаром подарила Шедо свой поцелуй. И, конечно, жалела об этом, что даже обидно.

И, когда Шедо наклонился, дабы поднять ножницы, он, конечно, не ожидал, что дама Пик возьмет их быстрее чем он.

— Я сама отрежу! — резко пояснила она, что конечно не уменьшило замешательство шута.

— Боитесь, что подстригу вас слишком коротко?

— Что-то в этом роде, — девушка смотрела только на ржавые ножницы в своих руках, и все же Шедо уловил в глазах девушки нехороший блеск.

Едва ли дама собиралась использовать ножницы так, как этого хочет он! Но она в ловушке! Она не сможет найти выхода... Черт возьми, это очень любопытно, хоть и жутко бесит. И за действиями непредсказуемой дамы Пик он мог бы наблюдать вечность.

Девушка подошла к подоконнику и поставила на него одну ногу, задирая подол выше колена. Сняла со ступни туфлю и стянула чулок.

— Ваше высочество, не то чтобы я был против, но поцелуя было вполне достаточно...

— Достаточно, чтобы ты отдал мне ключ? — деловито уточнила девушка.

— Нет, но...

— Значит недостаточно, — и дама Пик сняла чулок со второй ноги.

— Но я озвучил другие условия! — все таки закончил Шедо, и губы коварной дамы растянулись в улыбке, когда она услышала в голосе шута нотки беспомощности.

Лезвие ножниц, конечно, не коснулось ее косы. Она недолго думая сделала надрез на длинном бальном платье.

— И все же, ласточка, вы меня неправильно поняли... — его слова безнадежно слились с треском рвущейся ткани. Аккуратное укорачивание наряда с помощью ножниц дама Пик посчитала лишней тратой времени.

Она закончила, к ногам упал оторванный подол. Девушка улыбнулась ему с такой хитростью, что сомнений больше не оставалось — у нее был определенный план. И он безумен. Во всяком случае, слишком безумен для того, чтобы Шедо мог его раскусить.

— Если ты хотел поставить меня в безвыходное положение, то нужно было караулить этажом выше, — она протянула ему ножницы, и Шедо неосознанно взял их. Шуту несколько раз пришлось прокрутить в голове слова дамы, но он их так и не понял.

Пока девушка, которую он несколько минут назад считал своей временной пленницей, не запрыгнула на подоконник.

Она собиралась бежать от него через окно!

— Второй этаж это не так уж низко! — жалкая попытка остановить даму Пик не обернулась успехом.

— Однако, деревья до сюда дорастают, — снисходительно ответила дама, указав пальцем на ветвь яблони.

Она же дама Пик, дочка короля! Принцессам не пристало лазать по деревьям! Она ни за что не сможет решиться на это. Как же репутация, приличия и этикет...

Однако, черные глаза ласточки горели решимостью. Она самодовольно облокотилась плечом о стену. Ждала, что Шедо не сможет ей противостоять и отдаст ключ, осознав, что она собирается делать. А Шедо... он, быть может, и правда отдал бы ей его, но в тот момент совсем позабыл о существовании какого-то ключа. Даже просто отвести глаза от дамы Пик сейчас мнилось невозможным. Думать о чем-то другом он не мог и подавно.

На балу она казалась совсем безжизненной. Словно кукла с безупречно бледной кожей и длинными, черными, как смоль, волосами. Но теперь в глазах дамы играли искорки, а ее лукавую улыбку Шедо, вероятно, не забудет никогда. И девушку совсем не смущало, что обрезанное платье длиной не доходит и до колена. И даже кончик косы свисает ниже рваного края. Репутация? Этикет? Плевать она на них хотела.

Шедо ничего не мог сказать, и пришла ее очередь упрекать его за молчание:

— Шедо, можно подумать, ты ни разу не видел, что находится под юбкой у дамы? По тебе и не скажешь!

Все, дама Пик, ваш соперник убит. Шедо остался без слов. В первые он не мог придумать достойного ответа. Поражение? Определенно!

— Ласточка, вы говорите непристойности...

Боги! Неужели он действительно это сказал? Он — наглый и бессовестный шут, выражается, словно какой-то избалованный валет голубых кровей. Лучше бы уже молчал...

— А ты говоришь прямо как мой наставник Лжин, — дама картинно закатила глаза, — за это я его и невзлюбила.

А потом дама Пик, осознав, что Шедо не собирается отдавать ключ, продолжила воплощать свой замысел. Шут даже боялся представить, каких еще непредсказуемостей можно от нее ждать.

— Сделаешь одолжение? — придерживаясь одной рукой за стену, она наклонилась и протянула ему пару обуви. Как и в случае с ножницами, Шедо не смог противиться и молча взял туфли.

Он бы многое отдал, чтобы взглянуть на себя со стороны. Сколько удивления сейчас написано на его лице? Будь у этой сцены свидетели, они смеялись бы над ним, как над настоящим глупцом.

Последние надежды, что дама Пик блефует, обратились в прах, когда она, привстав на носочки, дотянулась до толстой яблоневой ветки. Потом повисла на ней, уперлась босой ногой в ветвь пониже... Она была проворна, словно белка. И девушке не мешала ни листва, ни праздничный наряд.

Шедо самому часто приходилось карабкаться по карнизам дворца, он хорошо умел держать равновесие. Но не мог не признать, что загадочная дама Пик ему в этом навыке ничуть не уступает.

А ведь перед ним девушка королевских кровей. Аристократка, дама. И она невероятная. Шедо, конечно, не замечал, что его сердце забилось чаще. К тому же, он отнюдь не захотел бы искать этому причину.

Он ожидал, что дама Пик удивится его внешности, испугается его намерений, растеряется в своей безвыходности... И ошибся. По крайней мере, ласточка удивила его гораздо сильней, чем удивилась сама.

Опомнившись, Шедо подбежал к окну. Девушка у тому времени твердо на земле, и ее стопы при каждом шаге утопали в изумрудной траве. Даму Пик не смущало, что она идет прямо по газону, над которым так тщательно трудились садовники. Но ее не заметят — все сейчас в тронном зале отмечают Время Козырей. Причуды дочки короля Давида останутся незамеченными.

А еще она ни разу не оглянулась. И держала в руке спелое яблоко, сорванное с дерева.

8♦

Его Трефовому величеству никогда не нравились праздники. После них он оставался морально истощенным. Эта черта являлась схожестью двух черных мастей. Они одинаково не любили пиршества. Но если чета Пик до поры до времени держалась особняком, то члены семьи Ренарда находились отдельно друг от друга. Он доверял им. Поэтому Даша немножко, самую малость, страдала от угрызений совести. Она не оправдывала доверия отца. Однако, всякая совесть замолкала рядом с радостью от возможности находиться рядом с Отвагасом.

Он ласково сжимал ее ладони в своих, влюбленные сидели так близко, что иногда соприкасались лбами. И тогда светлые пряди Дашиных волос щекотали целителю скулы. Это хрупкое счастье, которое он поклялся сохранить. Но единственным шансом это сделать оказалась помощь Шедо. В других обстоятельствах Отвагас никогда не доверил бы шуту свое будущее, хотя они и были друзьями.

— Ну зачем ты согласилась, а? Он же тебя не шантажировал и уж точно не посмел бы угрожать... — он говорил шепотом, словно боялся, что их кто-нибудь услышит. Но здесь, в кабинете Бубнового целителя, даму Треф будут искать в последнюю очередь.

— Чем быстрее Шедо получить Безумную Колоду, тем лучше, — так же тихо отвечала Дарения, — разве нет?

Внезапно дверь распахнулась столь сильно, что ударилась ручкой о стену. Даша испуганно вздрогнула, а вот Отвагасу не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто вошел.

В такие моменты к Отвагасу приходило понимание, что дружбу с Шедо он немного переоценивает. Восьмерка вспоминал, как они познакомились. В тот день Ромбеназу в конец осточертело поведение шута и, не зная куда его деть, Туз не нашел места лучше, чем комнаты дворцового целителя. Таким образом, Отвагас и Шедо стали соседями. И вынужденными друзьями.

Сейчас же Дарения обрадовалась приходу Шедо гораздо больше, чем Отвагас:

— Шедо, у тебя все получилось? Ты уже отдал волосы Крестеназу?

Из-за различия характеров Отвагас никогда мог понять, что у Шедо на уме. А вот выражения его лица он давно научился различать. В эту секунду шут испытывал растерянность, которую очень тщательно скрывал.

— Ох, Дашенька, и вы здесь?..

Он не спешил отвечать на ее вопрос. Все настолько плохо?

— Шедо, только не говори, что у тебя ничего не вышло! — почти взмолился Отвагас. Когда он узнал, что шут использовал Дарению в качестве приманки для дамы Пик, то был в ярости. Но если это еще и не принесло успеха...

— Так получилось, — Шедо не собирался оправдываться. — Что ты на меня так смотришь? Эта дама Пик... она ненормальная! — он трагично развел руками, дескать, сделал все что было в его силах. Только в каждой руке он держал по одной черной туфельке. «Сам ты ненормальный, Шедо!» — хотел сказать Отвагас, но Даша ответила раньше него:

— Ее зовут Жанна, — дама Треф говорила это уже без особого энтузиазма, осознавая, что вся ее ложь была напрасной.

— Фи, лучше б я этого не слышал! Отвратительное имя, такое глупое и пафосное...

— Ну да, ну да, — перебил его Твага, — и сама дама Пик такая же, да в придачу чокнутая. Только, Шедо, пойди умойся, перед тем, как это говорить. Потому что в такой ярко-красный цвет красит губы лишь одна девушка во дворце. И ты только что назвал ее ненормальной дурой.

Шедо рассмеялся, когда понял, что Отвагас имеет в виду, и попутно постарался утереть рот рукавом.

— Что это, Шедо? — Дарения обратила внимание на туфельки в его руках.

— Волшебные башмачки дамы Пик, с их помощью она умеет исчезать. Дарю! — и пока Даша не опомнилась, шут положил ей на колени пару туфель, не особо беспокоясь, что подошва испачкает платье.

Отвагас не успел ничего ему сказать. Шедо скрылся за дверью в соседнюю комнату. Дарения в свою очередь устремила на целителя вопросительный взгляд: «Ну и что мне с этим делать?»

— Думаю, про туфли он пошутил.