Когда замолчали четыре Туза

★

По приказу его Бубнового величества короля Тьерри во дворце готовили угощения, натирали до блеска полы и развешивали гобелены с изображением четырех мастей. Ночью прибыли кареты династии Червей, и теперь гостям было необходимо выделить комнаты. Дворец был уже полон придворных и их слуг.

Черненаз не любил Время Козырей и если жребий обходил его стороной, то он пренебрегал обычаями и приезжал на неделю позже открытия праздника. Вот и сегодня короли планировали бал, не ориентируясь на отсутствующую масть. Каково же было их удивление, когда прискакал гонец с интресным известием: экипаж четы Пик пересек границу королевства Бубен и к вечеру будет у ворот дворца.

Новость быстро разлетелась среди придворных, и многие восприняли ее не слишком радостно. Шедо был бы из их числа, если бы не Безумная Колода.

В огромном зале еще не было никого из гостей. Только слуги Бубнового дворца кружились вокруг, боясь не успеть к началу праздника. За их работой наблюдали король Тьерри и его старший сын. Шедо, решивший взглянуть на место торжества, остановился, вслушиваясь в разговор двух онеров.

— Твой выбор невелик, Роланд. Либо незаконнорожденная дама, либо чистокровная девятка. И я бы на твоем месте выбрал бы ранг повыше, раз представилась такая возможность.

— Но леди Луиза...

— Ренард ответил отказом на мое предложение, — прервал сына Тьерри, упоминая имя короля Треф. — Он очень нежно относится к своим дочерям. Луизе только тринадцать, и я думаю ее отец не выпустит ее из-под своего крыла еще по крайней мере пару лет.

— Мне не обязательно жениться именно в этом году, я мог бы подождать, — возразил валет.

— Как ты не поймешь! — его величество повысил голос, и если раньше Шедо с трудом мог разобрать слова, то теперь напрягать слух почти не пришлось. — Ренард выдаст Луизу за младшего валета Пик, чтобы после замужества она жила в одном дворце со своей сестрой.

— Зато король Давид точно не откажет! — съязвил Роланд. — Нежеланную дочку он будет готов отдать первому попавшемуся дураку.

— Роланд, чтобы стать королем ты обязан жениться... Возможно, дама Пик не так плоха.

Слова отца ничуть не утешили наследника Бубнового престола. Тем не менее он был вынужден ответить:

— Будущим королям редко позволяется выбирать. Если ты считаешь это необходимостью, я попрошу у Давида, руку его дочери.

Роланд развернулся, показывая отцу, что разговор окончен, и тут его взгляд наткнулся на шута. Шедо улыбнулся как ни в чем не бывало:

— Добрый день! Погода просто восхитительная, не находите?

Валет, который и так был в крайне скверном расположении духа, теперь рассердился пуще прежнего:

— Я лично отрублю голову жандарму, который тебя впустил.

— Указом Туза Ромбеназа я являюсь придворным четы Бубен, — заметил Шедо. — Поэтому мне сюда вполне можно.

Роланд скрестил руки на груди и презрительно изогнул бровь:

— И где же твоя погремушка? Или может хотя бы гитара? Как ты собрался развлекать наших гостей? — поддержал сына король Тьерри.

— Гитара расстроена, — это было первое, что пришло ему в голову.

— Ну так развесели ее, ты же шут, — усмехнулся Роланд.

Шедо картинно закатил глаза, и озорная улыбка на его губах сменилась снисходительной:

— Едва ли вам скажет это кто-то помимо меня: вам же привыкли льстить. Однако, ваш юмор крайне примитивен.

Казалось, даже слуги замерли, прислушиваясь к разговору. Если бы эти слова сорвались с уст кого-то из них, то не сносить головы этому безумцу и его близким. И отношение королей к шуту вызывало у челяди множество вопросов. Ему прощали очень многое.

Вот и сейчас пусть валет Бубен и покраснел от злости, он не отдал приказа о смертном приговоре, а только прошипел:

— Ты слишком высокого мнения о себе, если думаешь, что твои слова способны меня задеть! — тон, с которым Роланд это сказал, говорил об обратном.

Не желая продолжать разговор, валет быстрым шагом направился к выходу. И это было так похоже на бегство, что Шедо уже собирался бросить ему в догонку что-нибудь язвительное. Но рука короля опустилась ему на плечо:

— Воистину ты неисправим, Шедо. Но не подливай масла в огонь хотя бы сегодня.

— Ваше величество, вы можете выгнать меня из дворца в любой момент, — напомнил шут.

— Прекрати, ты прекрасно знаешь, что это не так. Ромбеназ никогда не позволит.

Король Тьерри ушел вслед за сыном, а Шедо остался стоять в зале. Он не просто так намекнул его величеству. Находясь под надзором Ромбеназа, он никогда не будет свободен.

«Безумная Колода должна оказаться в моих руках».

Q♠

— Да ты просто куколка!

Он хотел сделать Жанне комплимент, но ей стало тошно.

Марионетка в руках Туза Черненаза.

— Лжин, зачем я здесь? — глупый вопрос! Вернее, он не столько бессмысленный, сколько безнадежный. Советник провел пальцами по черным усам, думая, как бы увильнуть от ответа. Возможность появилась — когда дама Пик подняла руку, чтобы по старой привычке потеребить длинную косу, Лжин легонько стукнул ее по запястью набалдашником серебряной трости:

— Не трогай их. Дурная привычка. Особенно в твоем случае. — Он чуть наклонился вперед и перешел на шепот, хотя в комнате не было посторонних кроме, разве что, сводных братьев Жанны.

— Прошу прощения, но мы должны поторопиться на бал, — напомнил Ожье, — отец уже там и, честно говоря, я за него немного беспокоюсь...

— Ну да, ложь лихо сократила ему век! Ожье, готовься надевать на голову корону! — съязвил Этьен. Младший валет Пик всегда был вспыльчив и говорил что думал. Жанне нравилось это его качество, но из-за него же она не смогла найти с братом общий язык. Как не скрывал он неприязни к канцлеру Лжину, так не таил ненависти к нежданной сестре.

— Его величеству еще жить и жить.

— Не ты вчера красил ему волосы в черный! — не успокаивался Этьен. Жанна затихла и прислушалась. За полгода жизни среди новой семьи она поняла, что это единственная возможность разузнать чьи-то тайны. — Седины у него больше, чем безумных и подлых идей в твоей паршивой голове!!!

Ожье устало вздохнул. Лжин покраснел от гнева. Жанна усилием воли попыталась не рассмеяться. Такую реакцию не одобрит никто из этих троих.

Канцлер не смог найти слов. В такие моменты ему очень не хватало авторитета Черненаза и его защиты. Однако, и Этьен не был рад этому. Он хотел сказать еще многое. Но Лжин вновь повернулся к своей подопечной:

— Идем, дорогая. Нам давно пора на праздник, не стоит задерживаться.

— Неделю назад вы говорили, что можно приехать к середине Времени Козырей, а теперь торопитесь на его открытие, — парировала Жанна. — Почему?

— Кхм... — Лжин заметно растерялся. — На самом деле это не важно. Если только... Ожье ты случаем не видел, куда вчера так внезапно отправился Черненаз?

— Он попросил его величество Тьерри отвести его к Сердценазе еще до того, как вышел из кареты.

— Если только что? — раздраженно спросила Жанна, напоминая, что на ее вопрос канцлер так и не ответил.

— Если только цели Черненаза не изменились. — Этьен ответил вместо десятки. Но не с целью разъяснить все для сводной сестры, а с намерением позлить Лжина. — Однако, дорогая Жанна, все идет именно к этому. Можешь и не надеяться на скорое возвращение домой!..

— Умолкни, Этьен! — Едва ли десятка имеет право так разговаривать с валетом.

Но Лжин давно завоевал себе почетное место среди четы Пик. Черненаз очень ценил своего советника. За умение врать, за наглость, изворотливость, хитрость, подлость... Сами Тузы не умеют лгать, поэтому им просто необходимы обманщики! В этот раз был вынужден замолчать валет Пик. Жанна мысленно отсчитала: «Один-один, пока ничья». Она старалась не задумываться о будущем и тех тайнах, невольницей которых она стала. Не вспоминать прошлое, настоящую семью и дом. Беспечность мыслей была словно защитным панцирем. Иначе можно сойти с ума.

— Жанна, все будет хорошо. Просто постарайся не прикасаться к лицу, никому не смотреть в глаза. И улыбайся меньше, а то у тебя на лице появится много морщин. К тому же даме Пик идет угрюмость и печаль...

Можно подумать, Лжин когда-нибудь видел ее искреннюю улыбку.

Вчера канцлер поинтересовался о ее впечатлениях от дворца. А Жанна сравнила его с муравейником. Она назвала жену Тьерри сорокой, пока думала, что та не слышит. Она всю дорогу говорила, что не понимает смысла обращения на вы. «Можно подумать, у высокородных по несколько душ на одно тело! Будет чудесно если у них хоть одна найдется». Придворные Пик в ответ переглядывались и качали головами. Этьен же в который раз взял на себя ответственность говорить правду вслух: «Она безнадежна». В кои-то веки Жанна была с ним согласна...

Вчетвером они отправились в тронный зал. И Жанна добросовестно не оставляла попыток найти в этом ужасном месте что-то хорошее. Она рассматривала коридор, но тщетно. Каждая деталь вызывала в лучшем случае непонимание, в худшем — неприязнь и желание бежать из дворца как можно дальше.

Это она еще иномастных придворных не видела. Как познакомится с ними, будет сравнивать дворец не с муравейником а со змеюшником.

От этого блеска болят глаза. Здесь зеркальны даже полы. Неужели аристократам настолько необходимо видеть свое отражение везде и всюду? Отлитые из серебра подсвечники стоят вдоль стен анфилад только для красоты. А между тем на один такой подсвечник в обычной деревне на окраине королевства можно было бы купить табун породистых лошадей, уздечку и седло на каждую, и даже карету.

Вдоволь насмотревшись на это, Жанна запрокинула голову, чтобы взглянуть на потолок. Он так высоко! Зачем столько пустого места над головой? Здесь поместилось бы еще три этажа. А хрустальная люстра нужна только для того, чтобы внезапно упасть кому-нибудь на голову. Жанна непроизвольно замедлила шаг, не желая заходить под тяжелую стеклянную конструкцию.

Они подошли к дверям, что вели в тронный зал. Дама Пик печально вздохнула. Как только она переступит порог, начнется игра. Игра, в которой ей даже правила неизвестны. Жанна нужна Черненазу, но она совершенно не понимала, зачем. Ей никто не говорил о целях и мотивах Туза. Почему? Все просто — у девушки не было ни единой причины хранить его тайны. У десяток и придворных четы Пик преданность Черненазу течет в крови. Но не у нее. Жанна готова была бы выдать все секреты первому встречному, если бы он взамен пообещал жизнь, возможность вернуться домой и свободу, которую так бесчеловечно отобрал покровитель Пик.

Подготовка к это игре началась для Жанны еще полгода назад. Они тасовали колоду, выкладывали карты на стол рубашкой вверх. Теперь она стала такой же картой в руках Черненаза. Он распорядится ею, как захочет сам. А она даже не узнает об этом, пока все не случится. Будет ли он беречь ее для финала? А может выберет ее, как самую слабую, чтобы разыграть свой ход? Решит отбиться ею от нападения соперника?

Или подкинет во время хода другого игрока, чтобы ему помочь.

★

Стальные врата распахнулись. Первым в тронный зал вошел Ромбеназ, как представитель Козырной масти. Затем Крестеназ — он был Козырем в прошлом году. Следом Сердценаза. Протяжный вздох прошел в толпе придворных. Покровительница Червей выглядела даже хуже, чем вчера...

Едва ли аристократам было ее жаль. Их реакция выражала удивление, никак не сочувствие. Некогда самая прекрасная девушка Миразарты теперь не вызывала былого восхищения. Лицо болезненно осунулось, взгляд потух, а губы побледнели. Никто не верил, что болезнь могла коснуться богини Любви. И все же вот она, еле стоит на ногах, идет, опираясь на своего советника. От прежнего облика отсались только кудрявые волосы цвета огня, но и они, казалось, вот вот утратят свою яркость.

Черненаз завершал четверку Тузов. Он был олицетворением силы, жестокости, непокорности и зла. Глаза цвета мрака были наполнены ненавистью. Белизна кожи лишь сильнее оттеняла короткие черные волосы и словно нарисованные углем брови. Черненаз отличался от остальных Тузов. Другие покровители старались быть похожими на людей. Так Ромбеназ сплетал волосы в косичку и отращивал усы по моде валетов, так Крестеназ не стриг кудрявую бороду и, точно старик, при ходьбе опирался на трость. По Черненазу же можно было сразу понять, что он Туз. Никакое другое слово ему просто не подошло бы. Он был намного выше и сильнее остальных. Тьма, исходящая от покровителя Пик ощущалась почти физически. Она клубилась у его ног, она змеей оплетала пальцы.

Придворные были подобиями Тузов своей масти, разво что кожа их не сияла в знак божественной силы. Вот и в семье Пик все были друг на друга похожи. Благо их было мало, иначе бы их постоянно путали. Если короли других мастей тащили с собой на Время Козырей всех графов и герцогов, то Давид обходился обществом своих сыновей.

Как ни странно — и Шедо был этим даже несколько разочарован — дама Пик мало отличалась от своих сводных братьев. Та же мертвецки бледная кожа, те же черные, как смоль, волосы. Только губы подведенные алой помадой выделяли ее средь четы Пик. Но и это объяснялось лишь тем, что она единственная девушка в семье, а не тем, что она там чужая.

Впрочем, разочарование шута сменилось энтузиазмом, стоило ему увидеть юную даму со спины. Волосы девушки были настолько длинными, что ни одна служанка не смогла бы справиться с ними и заплести в сложную прическу. Поэтому пряди просто собрали в одну косу, чей кончик висел намного ниже линии бедер.

С большей частью аристократов Шедо был знаком. Их состав редко менялся. Однако, новые лица все же появлялись во дворце. Отдельный вид наслаждения — наблюдать, как округляются их глаза, когда они видят королевского дурака. Без ранга и масти. Впрочем, удивляются не все. Некоторые презрительно морщатся, думают, что это жалкий грим, чтобы вызвать интерес, развести глупцов на изумление. У Шедо была когда-то маска, маскарадная, синяя в тон костюму. Не раз Тьерри просил, почти умолял, своего шута надевать ее. Знал бы король, что он сжег ее года два или три назад...

В этот вечер Шедо и не вспоминал о своих обязанностях как шута. Гитара была брошена в комнате, флейта валялась черте-где. В колоде для фокусов отсутствовала половина карт, а он так и не нашел времени забежать к мадам Миррух, чтобы пополнить ее. Ему было не до этого. Громадные часы над парадной лестницей напоминали придворным, сколь скоротечно время. Бал приближался к завершению, а Шедо к своей цели не приближался от слова совсем.

Эти двое не отходят от нее ни на шаг! Этьен и Ожье сторожевыми псами вертелись вокруг дамы Пик. Подобраться к ней не представлялось возможным. Почему валеты так волнуются за нее, к чему излишняя опека? Беспокоятся за сестру? Так она им даже не родная! Ожье, например, уже давно должен вспомнить про свою невесту...

Дарения преспокойно беседовала и смеялась с другими дамами. Им, по мнению Шедо, очень не хватало дамы Пик. Она существенно разбавила бы это цветовое разнообразие своим готическим стилем. Аристократки Червонной масти обожали вычурность, цветы и огромное разнообразие оттенков розового, в то время, как Бубновые носили только красный, но довершали его таким избытком золота, что становилось тошно. Кроме того, в подобном обществе слегка нарушить личные границы ее Пикового высочества было бы намного проще...

Дашенька совсем забылась в общении с этими легкомысленными особами. О своем женихе она не вспоминает намеренно. Пора немного омрачить ее день, не правда ли?..

Невероятной удачей мимо него стремительно пробежала сестра Дарении, маленькая дама Треф. Не упуская шанса, Шедо окликнул ее:

— Луиза, постойте!

— Да? — девочка остановилась и повернулась к нему с весьма важным видом. «Я не хочу тратить на тебя много времени», — говорил высокомерный взгляд. Она очень изменилась за этот год. Своим важным поведением Луиза как бы говорила окружающим, что выросла. Что теперь ее можно считать настоящей дамой, аристократкой, светской львицей. Наивная! Она не понимает, что чем скорее станет частью королевского общества и дворцовых интриг, тем быстрее ее выдадут замуж и увезут в чужое королевство. Так, например, эта участь вот-вот постигнет Дарению.

— Позовёте ко мне свою старшую сестру? Передайте, что мне жизненно необходима ее помощь.

— Зачем? — любопытство в серых глазах почти вернуло ей облик маленькой игривой девчушки. Но бальное платье, корсет, диадема словно броня прятали всю детскую сущность Луизы.

— На этот вопрос может ответить и сама Дарения, не так ли? — подмигнул Шедо.

Девочка подозрительно прищурилась, словно была в состоянии по-взрослому оценить ситуацию. Было время, когда Луиза всегда радостно встречала Шедо на Время Козырей. Она то просила его сыграть на флейте, то хотела научиться карточным фокусам. Но за прошедший год король Ренард, видимо, уделил много внимания воспитанию младшей дочери. Вероятно, ей часто говорили, что королевский дурак — не лучшая компания для дамы...

И все-таки Луиза кивнула. И секундой позже побежала к Даше.

Когда Дарения подошла к нему, Шедо почти наяву слышал осуждающий голос Отвагаса, который был против участия дамы в сомнительной авантюре.

— Что тебе нужно? — спросила Даша.

— Вы немножко поговорите с валетом Ожье, как с будущим мужем, — Даша кинула на него гневный взгляд. — Между прочим, ваше высочество, этого требуют все правила этикета, вам ли не знать.

Дарения скрестила руки на груди и огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что за их разговором не наблюдает ни ее отец, ни сам Ожье, ни кто-либо другой.

— Предположим. И что дальше?

— Попросите познакомить вас с дамой Пик и потом предложите ей прогуляться по дворцу. Без сопровождения ее братьев.

Девушка озадаченно приложила руку ко лбу, словно ей трудно было осмыслить сказанное шутом. Шедо хотел было упрекнуть ее за медлительность, как она озвучила весомый изъян в его плане:

— Шедо, когда ты насильно отрежешь ей косу, она обо всём расскажет королю Давиду, а то и Черненазу. Тебя, как я посмотрю, это не волнует. Но она не утаит, что я тоже участвовала в этом. Ты хочешь сделать меня соучастницей преступления!

В случае скандала за Дарению не вступится даже ее покровитель Крестеназ. Ему было плевать по большей части на всех своих придворных. А дама, которая скоро покинет королевство Треф, совсем не имела значения. Более того, превращаясь в королеву Пик, она станет врагом его масти. Вообще-то судьба Даши волновала Шедо не больше, чем Туза. Но помощь дамы ему может пригодиться и впредь. Терять такого союзника из неосторожности не хотелось.

— В том коридоре, — Шедо украдкой указал пальцем направление, — третья дверь. У меня есть ключ от нее...

— Откуда? — моментально насторожились Дарения.

— Симпатичная служанка подарила, — пошутил Шедо, чтобы уйти от ответа. — Так вот, заманите даму Пик в ту комнату. Если вы сделаете это аккуратно, она не сможет доказать, что мы с вами были в сговоре. А там я сам справлюсь. Кроме того, с чего вы решили, что я буду стричь девушку насильно, может, мое обаяние сыграет главную роль?

Пропуская мимо ушей его последнее замечание, Дарения поинтересовалась:

— Ты считаешь даму Пик наивной дурочкой?

— Отчасти.

— Как по-твоему я должна это сделать? — не обращая внимания на замечание Шедо, продолжила она.

— Придумайте, — пожал плечами Шедо, нагло нагнулся к ее уху и прошептал: — За что вас ещё мог полюбить Отвагас, если не за сообразительность?

— Шедо!!! Ты невыносим!

Шут рассмеялся, но постарался делать это не слишком заразительно, чтобы на них не оборачивались придворные.

— Солгите мне на удачу, ваше высочество. Вы знаете, для чего помогаете мне, — Даша собиралась уходить и последние слова он, повысив голос, сказал ей в догонку: — Поторопитесь, бал подходит к концу!