[ЗАМОРОЖЕН] Когда зацветет всё алым

Утро осторожно вступало в свои права, позволяя игривым лучам пробраться в каждый темный уголок этого мира, свет отражался от белоснежного снега и слепил своей яркостью, и Яков проснулся как раз от лучей этого утра. Он бережно обнимал спящего рядом с собой Николая и прижимал к себе. Как же давно ему не доводилось видеть этого удивительного, полного тайн человека, что манил его? Едва заметный румянец никак не сходил с лица спящего, переставшего казаться бледным от одиночества и пьянства.

- Пусть ещё поспит... - тихо сказал Гуро и задвинул шторы на окне, после выйдя из комнаты и осторожно прикрыв дверь.

Яков Петрович прошел на кухню, где уже вовсю готовила кушание Мария Фёдоровна, прислуживающая ему крепостная.

- Доброе утро, Яков Петрович, - сказала женщина и кивнула ему головой в знак приветствия.

- Доброе, Мария Фёдоровна, - ответил он. - Готов ли чай?

- Конечно, как вы и любите. Принести вам его сейчас?

- Да, пожалуй. Я буду в гостинной. Наш гость спит, так что не стоит его сейчас будить, пусть выспится вдоволь.

- Хорошо, Яков Петрович, - снова кивнула она головой и стала собирать поднос.

Яков Петрович вышел в гостиную и сел в кресло, читая утреннюю газету, что до его прихода покоилась на столике неподалеку. Через минуту перед ним была Мария Фёдоровна, наливая ему чашку крепкого черного чая.

- Благодарю, - ответил Гуро, не отрываясь от газеты, лишь на секунду метнув взгляд в сторону на столик, дбы знать, где стоит чашка.

Женщина кивнула и удалилась на кухню, продолжая заниматься делами, и ароматный запах чего-то теплого и приятного заполнял всю квартиру. Через какое-то время раздался звук скрипящей двери и приближающееся к гостиной шаркание босых ног по деревянному полу. Это Гоголь проснулся и сонный брёл по комнатам. Он увидел в гостинной Гуро и сел напротив него на стул через разделяющий их столик. Мужчины сидели молча: Яков Петрович читал, а Николай рассматривал интерьер комнаты, на который вчера попросту не обратил особого внимания. Тишина была оглушительной и напрягающей, но ее развеяла Мария Фёдоровна. Она принялась ставить на стол угощение с подноса: запечённая рыба с овощами, мясная нарезка, бутылочка хорошего вина, сыр, столовые приборы и посуда, чайничек. В заключение женщина поставила чашку с чаем перед Гоголем.

- Приветствую вас, Николай Васильевич. Как ваше утро? - произнесла она.
Но Николай не мог ничего толком ответить и, запинаясь, поблагодарил женщину, сказав, что всё хорошо. Когда поэт попробовал чай, то сразу почувствовал его резкую горечь и, проглотив непривычный напиток, поставив чашку на стол на блюдце.

- Как вы можете его пить, Яков Петрович? Такая горечь и терпкость.

- Довольно просто. Для меня этот чай очень даже вкусный и притягательный, - он посмотрел в чашку, где в неизвестном танце кружили редкие чаинки. - То, что сначала может казаться неприятным и невзрачным в итоге может стать самым желанным. А вы, голубчик, не стесняйтесь, кушайте. Мария Фёдоровна отменно готовит.