Creatura Nova. Заводное сердце

После обеда - еда осталась нетронутой, потому что за столом не смолкали разговоры - девочки поднялись на урок истории. Учитель - монументальный и седовласый, с тонкими подкрученными усиками - расхаживал по классу, заложив руки за спину. Он рассказывал о Новом Времени в истории Гардарики, но расслышать его было сложно - стучали и щелкали круглые клавиши пишущих машинок.
- Уже устаревшие, - пожаловалась Рина, звякнув кареткой. - Громадные, с места не сдвинешь. И этот ужасный шум... - она закатила глаза.

- Никак не пойму, почему их нельзя заменить? - поддержала Злата. - Хотя бы на новенькую "Миниатюр" - она легкая и совсем не стучит. К тому же, можно выбрать цвет - у меня "утренняя роза".
- Барышни, побеседовать вы сможете во время рекреации. - Учитель бросил на девушек недовольный взгляд.
- Простите, Аристарх Васильевич, - Злата изобразила на лице виноватое выражение.
- Вернёмся к уроку, - учитель прочистил горло и продолжил своё шествие по классу. - Как вы все уже знаете, четверть века назад наша страна вступила в новую эпоху - Эпоху Прогресса...
"Стремительное развитие науки, техники, промышленности. - Варя торопливо стучала по клавишам, записывая слова учителя. - Добыча металла, новые плавильни и фабрики. Тысячи рабочих мест. В Цареградском университете открыт изобретательский факультет. Телеграф, разностная машина, новые локомотивы..."
- Невозможно не упомянуть образование! - Аристарх Васильевич остановился у доски и распечатал новую коробку мела. - По всей Гардарике открылись и продолжают открываться новые школы, - слово "школы" он написал на доске и подчеркнул размашистой линий. - Училища. Университеты! Какая судьба ждала бы раньше обычного крестьянского мальчика? Тяжёлый труд от зари до зари, нищета и голод, бесконечные налоги и подати разжиревшим помещикам. А теперь? Теперь этот же самый мальчик может стать... да хоть главным Цареградским инженером! Если, конечно, он достаточно одарён и готов усердно учиться...
- Ещё чего! - едва слышно прыснула Тильда. - Всякую рвань - в Альянс Изобретателей!
Варя бросила на неё недоумённый взгляд и подумала о Захаре - вдруг у него тоже есть какой-нибудь талант, который позволит ему учиться, вместо того чтобы всю жизнь топить печи и чистить трубы?
- Но, увы, не все рады переменам, - учитель помрачнел. - Кое-кто хотел бы отбросить Гардарику назад в тёмные времена, в невежество, техническую отсталость и военную немощь. Группа опаснейших преступников, мракобесов и еретиков. - Аристарх Васильевич побледнел и сделал несколько глотков из стакана с водой. Когда он продолжил рассказ, его голос слегка дрожал: - Они устроили чудовищный взрыв в Манеже, во время Политехнической выставки. Две сотни человек погибло! Две сотни! Они убили государя вместе с его старшим сыном и едва не совершили переворот. Я до сих пор помню этот день... - учитель промакнул глаза платком и помолчал немного, прежде чем заговорить снова.

- Мастера - так они себя называют - говорят, что у них есть дар. Что они - особенные. Всемогущие. И даже, будто бы... Чародеи. - это слово Аристарх Васильевич выплюнул с отвращением.

Варя слушала и не верила своим ушам. Изменники? Преступники? Убийцы? Тонкая морщинка пробежала по лбу девочки. Папа был как-то связан с мастерами, и если бы не они... Варя сглотнула и поёжилась. Где была бы она сейчас? Что бы от неё осталось? Она не имеет права существовать в этом мире. Как и мастера, как и другие «еретики и предатели». Ошибка, досадное недоразумение, соринка во всевидящем оке Магистра. Угроза, которую любой ценой нужно устранить.

- Мастера ведут подрывную деятельность! Склоняют народ к восстанию! - на щеках учителя вспыхнули красные пятна. - Сегодня двое еретиков пытались заложить бомбу! В Оплот! Им удалось уйти, но я не сомневаюсь, что Блюстители Прогресса найдут их и подвергнут справедливому наказанию - казни.
- А правда, - одна из девочек осторожно подняла руку. - Что раньше один из этих... мастеров даже был министром?
- Печальная страница нашей истории, - учитель развёл руками, - Мракобесы просочились в научные круги, в кабинет министров и даже в императорский дворец! Они приписывают себе чужие достижения, говорят, что с помощью своего дара смогли выйти за грань науки! Чушь! - Аристарх Васильевич брезгливо поморщился.

- Как же им удалось исчезнуть... улететь? - тихонько шепнули за Вариной спиной.

- Осторожнее с вопросами, сударыня. - отрезал учитель. - Только простолюдины верят этим дешёвым ярмарочным фокусам. Они до сих пор выдумывают себе богов и пересказывают всякие бредни о волшебстве и чудесах.

- Невежды, - пожала плечами Злата, и в классе раздались смешки.

Варя погрузилась в свои мысли и очнулась только тогда, когда речь зашла о войне с Османией. Аристарх Васильевич говорил что-то о вероломстве, артиллерийских орудиях, броненосцах и заводах, работающих день и ночь.

- Мой кузен, Глеб Владыкин, - Злата раздулась от гордости, - закончил училище и принял присягу. Скоро он присоединится к Черноморской воздушной эскадре. Мы так гордимся...
Громкое шипение заставило Варю поднять глаза. По стеклянной трубке - она тянулась под самым потолком и одним концом уходила в стену - летел красный цилиндр. Пройдя над классной доской, труба делала плавный изгиб и спускалась прямо к учительскому столу. Цилиндр выскочил из трубы в специальный лоток, раздался звон колокольчика.
- Момент! - Аристарх Васильевич раскрыл капсулу и быстро пробежал глазами лежавшую в ней записку. - Господин инспектор желает меня видеть по важному делу. Дочитайте до конца параграф, а после - сотрите с доски и спускайтесь в рекреацию. Доброго дня!
Девушки поднялись со своих мест и лёгким поклоном попрощались с учителем. Сверху к классной доске крепилась длинная суставчатая лапа с «клешнёй» на конце. Дежурная - крошечная Алиса Веснянская - просеменила к доске. Вставила в "клешню" влажную губку, опустила латунный рычаг на вделанной в стену панели, и несколько раз провернула по часовой стрелке большой ключ. Лапа немедленно ожила и, сгибаясь по очереди во всех суставах, принялась стирать с доски сумбурные учительские записи. Она опускала губку вниз, а потом возвращалась наверх и по полозьям переезжала к следующему участку. Бесполезное устройство - решила Варя - куда проще вытереть с доски самостоятельно.
- И почему пневмопочту не проведут в наши спальни? - Рина, поправив бант на вьющихся волосах, кивнула в сторону стеклянной трубы. - Разве справедливо, что письма мы должны забирать у этой мямли Амелии?
- Это чтобы вы вместо учёбы не начали без конца и края отправлять глупые записки. - через плечо бросила стоявшая у доски Алиса.
В классе наступила тишина. Девочки оторвались от своих дел и выжидающе посмотрели на Злату и её фрейлин - чем же они ответят маленькой выскочке?

- А ты почему так переживаешь, Букашечка? - Злата чарующе улыбнулась, но в глазах её вспыхнули недобрые искорки. - Тебе всё равно никто писать не будет. Только разорившийся папочка из своей тмутаракани.
Рина, Матильда и ещё несколько девушек подобострастно захихикали.

С горящими щеками Алиса выскочила из-за кафедры и сжала кулаки. Даже бант на русой макушке угрожающе качнулся.

- У меня. - процедила девочка. - Есть. Имя.
- Я знаю, - ухмыльнулась Злата. - Но буду называть тебя так, как мне вздумается. Букашка.

- Не смей! - зашипела Алиса. Она нависла над обидчицей и едва не дышала ей в лицо.

Злата приподняла бровь.

- А кто мне запретит?

Пронзительно-голубые глаза Алисы расширились от гнева. Костяшки пальцев побелели, а губы превратились в тонкую ниточку. Варя поняла, что ещё чуть-чуть - и девочка бросится на Злату с кулаками. Та смотрела на Алису с вызовом, растянув губы в наглой самодовольной улыбке.

- Барышни! - все головы повернулись к двери. На пороге стояла Амелия Никитична - выронив из рук дисциплинарный журнал, она в ужасе смотрела, как Алиса и Злата буравят друг друга ненавидящими взглядами. - Неужто вы собрались драться? Как можно... Вы же не какие-нибудь дикарки!
- Прошу заметить, - Злата скрестила руки на груди. - Что я здесь вообще не при чём. Подумаешь, немного пошутила.
Алиса задохнулась от возмущения, но сказать ничего не успела - классная дама замахала на неё руками.

- Всё! Слышать ничего не хочу! Я очень, очень разочарована. Я не буду, конечно, рассказывать об этом инциденте господину инспектору... - было видно, что Амелия Никитична колеблется. - И надеюсь, что ничего подобного больше не повторится. Ведь правда?

Алиса сама начала перепалку, но что-то подсказывало Варе, что это скорее оборона, чем нападение. Кто знает, сколько насмешек и оскорблений приходится переносить девочкам, которых Злата почему-то невзлюбила?

- Я, между прочим, ни с кем и не ссорилась. Но всё равно готова забыть наши разногласия. А ты, моя дорогая подруга? - Злата одарила Алису насмешливой полуулыбкой.

- Ну уж нет! - прошипела та и, развернувшись на каблуках, зашагала вон из класса. За ней потянулись Кира и Фани.

- Я попыталась, - развела руками Злата.
Варя облегчённо выдохнула - Алисе наверняка было обидно до слёз, но её хотя бы не наказали.

- Всё это так меня расстраивает, - запричитала Амелия Никитична. - А я ведь пришла сказать, что урок окончен, и до четырёх часов у вас свободное время. Можете позаниматься в библиотеке или отдохнуть в своих комнатах. Главное - не выходите за ворота гимназии! То, как вы поступили утром - это полное безрассудство, об этом я с вами ещё непременно побеседую самым строгим образом...

Но её уже никто не слушал - девочки толпились в дверях, хихикая и поторапливая друг друга.

- Ох, милая, - Амелия Никитична, увидев, что в классе осталась одна Варя, сокрушённо вздохнула. - Никак с ними не справлюсь. Прошу, передайте - пусть ведут себя потише. И хотя бы постараются обойтись без драк.

***

- Варя, пойдём с нами! - воскликнула Тильда после ужина. - Злате прислали "Кудряшку", новую модель. Подключается к портативному котлу, нагревается почти мгновенно и вращается со скоростью сто оборотов в минуту! - девушка словно зачитывала рекламный буклет. - Локоны должны получиться просто невероятные! Хочешь, и тебе накрутим?

- Спасибо, - Варя поднялась из-за стола. - Но я бы, пожалуй, немного... прогулялась.

- В такую погоду? - Злата вскинула брови. - Снова будет дождь. К тому же, нам запретили выходить на улицу.

- Дождь мне очень нравится. И я не собираюсь никуда убегать - просто поброжу по саду.

- Как знаешь, - Злата пожала плечами.
Варя прошла через холл, накинула на плечи тёплую пелерину и, обменявшись парой слов со старым швейцаром, шагнула на улицу. Было довольно холодно для середины сентября - девушка поёжилась, сошла вниз по ступенькам и остановилась у ограды. Пустой переулок тонул в неприветливых сумерках, два газовых фонаря бросали на мостовую круги бледного света.

Варя обернулась, чтобы посмотреть на школу. Трёхэтажное готическое здание из красного кирпича должно было получиться очень строгим, если бы не широкие арочные окна и круглый витраж под острой двускатной крышей. Днём Варе нравилось смотреть, как свет льётся сквозь разноцветное стекло и ложится на парадную лестницу яркими пятнами.
Только вот обитатели школы ей совершенно не нравились. Варя надеялась отыскать здесь ответы на свои вопросы и, может быть, встретить кого-то, с кем можно просто поговорить. Но вместо серьезных знаний ей подсунули рецепты бальзамов для лица, вместо дружбы - интриги и разговоры о балах. Девушка боялась, что эта пошлость и злоба будут ждать её везде, а настоящая дружба существует только на страницах папиных книг.

Но больше всего Варю пугала неизвестность. Кто знает, что её ждёт? Может быть, она проведёт в гимназии год, или закончит её вместе с остальными девочками. А дальше? Жить в страхе, скрываться, вздрагивать от каждого шороха? Что может быть хуже, чем жизнь, которая тебе не принадлежит?

Варя задрала голову, надеясь разглядеть луну и звёзды, но в Цареградском небе не было ничего, кроме плотной завесы прокопчённых облаков. На крыше соседнего дома вдруг вспыхнул голубым светом прямоугольник размером с простыню. На полотне возник орёл с двумя головами - Герб Гардарики. В одной лапе он сжимал книгу, а в другой - гаечный ключ. Символы знаний и труда, науки и технологий. Этот экран - визиохолст - показывал особенно важные новости. Изображения для него печатали на специальных слайдах, которые заряжали в большие проекторы на крышах и фасадах домов. Орёл исчез, и вместо него появилась надпись: "Внимание! Срочное сообщение! На свободе опасные преступники". Кадр вновь сменился, на экране показали портреты пленников, сбежавших днём с Большого моста. Изображения были довольно точными - опознать по ним беглецов не составило бы труда. "Ксандра Синецкая и Дарий Крылатов" - значилось под портретами. Новый кадр - "Обвиняются в измене и терроризме!". И ещё один - "В случае обнаружения немедленно сообщите Блюстителям!". Снова возник герб, за ним - символ Прогресса, и наконец, экран погас.
Варя нахмурилась - если эти объявления вспыхивают сейчас по всему городу, беглецам не укрыться. Утром девушка увидела их впервые и даже не была до конца уверена, что они не виноваты, но что-то подсказывало - правда на их стороне. Оставалось надеяться, что Ксандра и Дарий успели покинуть Цареград.

Варя услышала скрип колёс и равномерное постукивание. Через несколько домов над переулками вздыбилась воздушная эстакада - она тянулась к набережной, чтобы дальше пересечь Царь-реку. Рельсы лежали на высоченных сваях, и в темноте казалось, что железная дорога парит в воздухе. Варя ожидала увидеть городской паровай с ярко освещёнными окнами и бархатными сидениями, но по эстакаде с трудом взбиралась ручная дрезина. Она тащила за собой вагонетку, в которой теснились человек десять заводских рабочих. Мужчины, женщины и даже несколько мальчишек, едва ли не младше самой Вари, покачивались в такт вращению колес. Девочка сощурилась, вглядываясь в усталые, перепачканные копотью лица. Внутри у неё всё сжалось - почему этим людям приходится так тяжело работать, почему мальчишки, вместо того, чтобы учиться в школе, надрываются на фабрике? Словно в ответ на её вопросы, порыв ветра бросил Варе под ноги измятый бумажный квадратик. "Одним - каторжный труд, другим - механическую оперу. Справедливо?" - было написано на листовке. Крупные чёрные буквы и рисунок, изображающий мускулистого рабочего с решительным лицом и тяжёлым молотом в руке. Девушка задумчиво повертела бумагу в руках. «Они склоняют народ к восстанию!...» - зазвучал у неё в голове голос учителя. Значит, кто-то из мастеров совсем близко!

- Немедленно бросьте эту мерзость! - рядом возникла Амелия Никитична. - Уважающая себя барышня даже в руки это не возьмёт! - классная дама выхватила у Вари листовку и, разорвав её на мелкие кусочки, бросила на землю.

- Но что это? Кто их печатает?
- Даже в голову не берите! Всё это лживые бредни, и только. Вам уже пора быть в спальне, пойдёмте скорее!
Классная дама заторопилась обратно к лестнице, освещённой приветливым жёлтым светом. Варя пошла следом, но когда оказалась на верхней ступеньке, почувствовала на себе чей-то взгляд - настойчивый, изучающий. Девушка встревоженно обернулась и обвела глазами двор. Сначала она никого не заметила, но вдруг за оградой что-то шевельнулось. Высокая фигура, с ног до головы закутанная в чёрное - так, что видно только узкое, бледное лицо. Варя вздрогнула, отшатнулась. Проскочила мимо швейцара и нырнула в спасительное золотистое тепло. Но прежде, чем дверь за ней захлопнулась, тёмная фигура уже исчезла, и переулок снова был пуст.