XVII
Тренировочный центр имел вид широкого усечённого конуса. Это здание было построено ещё во время правления Беравита Альсенса, отца Кацу. Оно было предназначено для «хлеба и зрелищ»: турниров, состязаний, сражений, каких-либо олимпиад или спортивных игр. Теперь, после того, как Хиден получил разрешение на пользование этим центром для обучения, здесь стали проводиться проверки и контрольные испытания его учеников. Ему было непросто получить разрешение у гордой и строгой королевы, но тем не менее у него это получилось. Видимо, она решила, что такие испытания можно выставлять напоказ, как шоу для зрителей. На этом и договорились. Желание Хидена проводить состязания никак не противоречило основному назначению здания. Поэтому с некоторых пор все экзамены проводились в этом месте.
Кохэка стояла около каменных стен здания и смотрела вверх, пытаясь увидеть крышу, которой не было. Лишь полукруг, умело её заменявший. Она обернулась и увидела позолоченную карету. Лакей в тёмно-зелёной ливрее быстро покинул своё место и почтительно открыл дверь, при этом смотря себе под ноги, будто он боялся встретиться с королевой взглядом. Из кареты грациозно вышла Себилия в тёмно-синем приталенном платье с позолотой – цвет Лонгресса. Её голова была гордо приподнята, взгляд был такой холодный, что замораживал на месте; тонкой рукой она придерживала платье спереди, а невысокая женщина с неестественно белыми волосами в строгом сером платье, смотрящаяся блёкло на фоне роскошной красоты Себилии, удерживала в руках длинный шлейф сзади. Всегда изысканно-холодна, всегда убийственно-роскошна. Они шли медленно, а за ними из кареты показалась голова Кацу. Он выглядел изумительно в тёмно-синем костюме, идеально сидящем нём. Проходя мимо Кохэки, он слегка улыбнулся ей. Ко подавила ответную улыбку и помахала ему рукой, придерживая её около себя. Он улыбнулся шире, но пошёл дальше за своей матерью. Кохэка повернулась к карете, надеясь увидеть Мелинду, но из кареты больше никто не вышел. Лакей сел на своё место, и по его приказу кучер погнал лошадей назад ко дворцу.
Кохэка не спешила входить, но, заметив двух знакомых волков, тут же юркнула внутрь.
Первым, что она увидела, перескочив порог, была будто наспех покрашенная тёмно-синяя стена. Помещение представляло собой что-то наподобие широкого коридора или зала ожидания. Тут было несколько кресел, диван и деревянный столик. В углу стояли какие-то вечнозелёные цветы в плетёной вазе. Справа и слева от себя Ко заметила двери, ведущие, наверное, в узкие коридоры, которые наверняка окажутся дугообразными, ведь здание представляет собой конус. Кохэка и не думала прятаться от Ника и Эрики. Она просто не хотела говорить с ними или хоть как-то пересекаться. Ко даже и не думала, что они придут. Зачем? Неужели им так хочется «хлеба и зрелищ»? Или они пришли, чтобы специально вывести её из состояния равновесия, в котором она находилась до их появления? А что если они пришли переубедить её? Этого Кохэка точно не смогла бы вынести. Ей было неприятно говорить о ребёнке, беременности или о чём-то таком. Если они хотят убедить её не участвовать, то пришли зря. Она ни за что не изменит своего мнения.
Увидев Ника, Кохэка скрестила руки на груди и прошла к дивану. Краем глаза она видела, что он тоже её заметил. К сожалению, ей нужно было дождаться Ран и Хидена. Сайка с Йёном уже давно здесь, но она с ними не пересекалась, поэтому не знала, где они.
Ник посмотрел на Эрику. Та лишь махнула рукой в сторону Ко, как бы уговаривая его поговорить с ней. «Чего ты ждёшь? – тихо спросила она, потому что в коридоре кроме них никого не было и Ко могла услышать каждое слово, – поговори с ней! Я буду ждать Себастьяна, а ты иди. Если ты не промоешь ей мозги, то это сделаю я. Ей бы не помешало». Ник осуждающе взглянул на неё, но не смог не усмехнуться её наглости. Делать было нечего, да он и сам хотел с ней поговорить. Правда, в таком состоянии с это было бесполезно. Она невероятно упрямая и даже слушать его не станет, но попытка не пытка.
Подойдя к Кохэке, Ник осторожно и даже как-то несмело уселся рядом. Ко подвинулась, оставив между ними приличное расстояние. При этом она и не посмотрела в его сторону. Ник незаметно закатил глаза.
– И долго ты собираешься обижаться на меня? – спросил он, – так ведёшь себя, будто я перед тобой в чём-то провинился. Хватит уже вести себя как ребёнок.
– Я веду себя как ребёнок? – удивлённо спросила Ко, посмотрев на него, – держаться за то, что ты любишь и ценишь, это, по-твоему, ребячество?
– Ко, не усложняй…
– Это ты всё усложняешь! – крикнула она, – зачем тебе этот ребёнок? Нянчиться с ним будешь? Иди, награди таким же подарочком Хилари! Уверена, она будет только рада родить тебе ребёнка, а я…я хочу жить своей жизнью! Жизнью, которой живу сейчас. Мне хорошо, а этот…эмбрион всё портит.
– Значит, – спокойно сказал Ник, опершись о колени локтями, – вот так ты отзываешься о нашем ребёнке…эмбрион...Может, я и правда пойду к Хилари, потому что ты, Кохэка, не мать! И никогда ей не станешь, называя так своего ребёнка!
Кохэка бросила на него гневный взгляд, но промолчала. Она была слишком зла, чтобы говорить. В таком запале она могла бы столько гадостей ему наговорить, что он бы потом очень долго зализывал раны.
– Не смей участвовать с состязании, – немного успокоившись, сказал Ник, взглянув на неё, – это и мой ребёнок тоже, и я не допущу, чтобы ты своими безумными выходками убила его.
– А ты не смей мне указывать! – вскочив с места, бросила Ко, – я сама решу, что мне делать. Без ваших советов, – она мельком взглянула на Эрику, которая усердно делала вид, что ничего не слышит, – ты мне никто. Больше нет. И оставь меня в покое!
Она в последний раз посмотрела на него и пошла к ближайшей двери – ей было невыносимо находиться рядом с ними.
Пробежав по коридору несколько метров, на очередном повороте Ко врезалась в Сайку. Позади неё стоял Йён, лицо которого не выражало ничего, кроме удивления. «Ко, ты что…» – тихо спросила Сай, дотронувшись рукой до её щеки и вытерев одинокую слезу. «Я беременна, – всхлипнув, ответила она, – моя жизнь кончена, Сай! Кончена!» Уткнувшись в плечо подруги, Кохэка постаралась привести дыхание в норму. Она не планировала никому об этом рассказывать, но не могла скрывать все чувства в себе. Ей была необходима поддержка. «А Ник что? – спросил Йён, – он принял ребёнка?» – «Да. Он хочет свалить на свои плечи тяжелейший груз и мучиться. Да он невыразимо рад стать отцом!» Кохэка говорила это с нескрываемым отвращением. «Ага, – буркнул Йён, – после обильных кровопролитий будет по вечерам менять пелёнки! Я прямо ясно вижу эту картину».Сайка резко повернулась к нему и, размахнувшись, ударила по затылку. Он виновато взглянул на сестру и потёр пострадавшее место. «Что? – округлив глаза, спросила Ко, – он что, до сих пор убивает? Он же мне обещал!» Кохэка сорвалась с места и побежала назад, в большой коридор, но наткнулась на Хидена. Он сообщал, что пора начинать.