Глава 6
Рождественские каникулы прошли на удивление мирно и спокойно. Спустя некоторое время после достопамятного нападения на Хогвартс, все известия о Волдеморте потихоньку стали сходить на нет. Большинство волшебников полагало, что он мертв. Пронесся слух, будто бы он встретил свою гибель еще во время битвы в Хогвартсе, но нашел силы аппарировать и умер где-то в другом месте.
Фадж пребывал на седьмом небе от счастья. Ему казалось очень удачным, что все эти события случились в его бытность Министром. Теперь в каждой из своих многочисленных речей он подчеркивал, что специально держал авроров в состоянии постоянной готовности, и только это позволило им вовремя откликнуться на зов Ордена Феникса и Дамблдора.
Для политика лучшей ситуации и желать было нельзя.
Удовлетворенно потирая ручки, Фадж уселся за стол и приступил к рассмотрению документов, требующих его резолюции. Но взгляд на первый же пергамент заставил его недовольно поморщиться. Окончательное помилование и восстановление в правах Сириуса Блэка, да еще с присуждением ему ордена Мерлина второй степени!
Положа руку на сердце, надо сказать, что Министр старался лишний раз не вспоминать о бывшем заключенном. Корнелиус предпочел бы, чтобы тот по-прежнему оставался в Азкабане. Дерзкий и таинственный побег Блэка из самой охраняемой тюрьмы сделал из Министра посмешище, а Фадж никогда не забывал и не прощал подобного. Но раз уж этот наглец вдруг оказался героем, может, теперь никто и не вспомнит ту давнюю историю. Зато выдающееся положение Блэка в Ордене Феникса точно никто не позабудет.
Недовольно фыркнув, Министр подписал оба документа и взмахнул палочкой, магически удостоверяя подпись. Рядом с его цветистым росчерком серебристым сиянием вспыхнула печать.
Следующий документ оказался еще более возмутительным.
Распоряжение наградить Северуса Снейпа орденом Мерлина второй степени! При их последней встрече Дамблдор ясно дал понять, что его любимчик, мерзкий темный маг, более чем достоин ордена Мерлина первой степени, но подобная глупость даже не подлежала обсуждению. Если бы не необходимость поддерживать политический имидж и сохранять ради этого дружбу с Дамблдором, Фадж никоим образом не допустил бы, чтобы этому ужасному Снейпу досталось хоть что-то. Тем, кто запятнан злом, награды не полагаются.
Фаджа, собственно, раздражал даже не Знак Мрака, который носил Снейп, а то, что Мастер зелий ни в малейшей степени не уважал Министра и всякий раз это подчеркивал. Если бы не Дамблдор, Министр давным-давно приговорил бы мерзавца к поцелую дементора.
Состроив отвратительную гримасу, Корнелиус нехотя подписал распоряжение и заверил его печатью, как и предыдущее, подумав: «Ничего, Снейп. Ты не сможешь вечно прятаться за спиной Дамблдора, змей подколодный! Я подожду...»
Теперь в папке «Входящие документы» остался только странный, переливающийся серебром конверт. «Приятный на ощупь», – заметил Фадж, взяв его в руки, и довольно улыбнулся. Ему очень нравились особые знаки внимания. Он буквально наслаждался теми возможностями, которые предоставлял его статус. Именно поэтому ему и нравился Люциус Малфой – он никогда не забывал выразить Министру свое почтение и обращался с ним крайне уважительно. Как огорчительно, что такой приятный человек оказался Пожирателем смерти... Но Фадж предпочитал не обращать внимание на мелочи в отношении тех, кто обращался с ним должным образом... и был так щедр. Жаль, что Малфой в тюрьме.
Однако, даже печальная судьба Малфоя не озаботила Министра настолько, чтобы он отвлекся от своего занятия.
Фадж перевернул конверт, чтобы взглянуть на имя отправителя, но увидел лишь стилизованную в кельтском стиле змею, лениво скользящую туда-сюда. Кто бы ни послал это письмо, подобная изысканность обошлась отправителю весьма и весьма недешево. Министр радостно ухмыльнулся, гордо выпятил грудь и принялся осторожно вскрывать конверт. Он легко мог себе представить, как удивился его секретарь при виде такой экстравагантности, и как зауважал Министра, для которого она предназначалась.
Тихонько хрустнула бумага, и конверт открылся от одного прикосновения. Министр запустил руку внутрь, ожидая нащупать пергамент, но пергамента не было. Внутри не было ничего.
Но вдруг руку Фаджа будто объял огонь, плоть обожгло. Мужчина испуганно закричал, а серебристый конверт, словно ожив, прилип к его ладони, обтянув ее, как перчатка. Ослепленный болью, Министр сполз с кресла и забился в конвульсиях на полу. Дверь распахнулась и в кабинет ворвался встревоженный Перси Уизли, крепко сжимая в кулаке палочку. Но когда он добежал до огромного стола, Министр уже был мертв. Его тело окутал зеленый дым, поднялся вверх, просочился сквозь потолок, еще выше, и над Министерством вознесся Знак Мрака.
___________________________
В первый же день после рождественских каникул, с раннего утра, пятикурсники Гриффиндора и Слизерина отправились на сдвоенные Зелья. Судя по виду Снейпа, который в своей обычной манере ворвался в класс, он был готов проклясть каждого, кто отважится хотя бы чихнуть. В классе витало странное, боязливое ожидание. Каждый студент знал, что равновесие непоправимо нарушено и так, как было раньше, уже не будет никогда. Гриффиндорцы, слизеринцы и сам Снейп кожей это чувствовали. Естественно, в восторге никто не был.
Северус терпеть не мог состояние неуверенности.
Гриффиндорцы понятия не имели, чего именно ожидать от высокого, зловещего профессора и смотрели на него как на ходячую бомбу с часовым механизмом. Слизеринцы опасались, что их привилегированному положению на его занятиях пришел конец, а те, кто принадлежал к семьям Пожирателей, уставились на профессора с неприкрытой ненавистью.
Драко Малфой, однако, ощущал странную близость со Снейпом. Они находились в сходном положении: оба были слизеринцами, оба выбрали наименее очевидных союзников и из-за этого обманывали членов своего ближайшего окружения. Драко так никому и не рассказал о том, что за несколько часов до нападения на Хогвартс отправился к Дамблдору. Директор тоже не придал этот факт гласности. При всем уважении к старику, Драко не оставляло очень неприятное ощущение скрытой опасности, которая вполне могла стать явной, если слизеринцы когда-нибудь узнают, что именно он, Драко Малфой, помог посрамить их отцов, засадить их в Азкабан или заставил скрываться.
Так что юноша ощущал отчетливую, мрачную общность с Мастером зелий, которого больше не защищала тайна.
Не говоря ни слова, Снейп начал записывать на доске рецепт зелья, которое студентам предстояло готовить сегодня. Его движения были столь резкими, что от мела едва искры не летели. Драко задумался – может, он так торопится, чтобы меньше времени подставлять спину возможным неприятелям?
Рон, напротив, воспрял духом. Он знал, конечно, что находясь возле Снейпа, все еще нужно внимательно следить за своим поведением, но теперь Мастер зелий перестал быть воплощением его страхов. Снейп сражался на стороне света – вот все, что имело значение для младшего Уизли.
Кроме того, Гермиона, наконец, начала благосклонно поглядывать на Рона, а он научился терпеливо выносить долгие часы их совместных занятий. В последнее время подруга улыбалась ему намного чаще, чем хмурилась, и рыжик просто не мог выдумать причины, отчего бы ему не пребывать на седьмом небе от счастья.
Неосведомленный обо всех этих переживаниях, Гарри осторожно нащупал краешек корня и начал аккуратно нарезать его. Саша привычно обернулась вокруг его запястья, теперь полностью видимая, и уже поэтому Гарри чувствовал явное облегчение. Не нужно было врать, притворяться и Хедвиг больше не угрожала опасность.
Каникулы с Сириусом оказались чудесными. Гарри, наконец, почувствовал себя любимым просто за то, что он такой, какой есть. Для Сириуса не имело значения – предстоит ли его крестнику спасти мир или нет; видит он или нет, не имело значения, что Гаррина правая рука покрыта шрамами от ожогов, или что в ногах его кровати спит ядовитая змея – ну, может, насчет змеи Сириус так и не успокоился. Но все равно – если рассудить здраво, все начало потихоньку налаживаться.
Гарри высыпал в котел нарезанные корешки и отмерил пальцем нужное количество саламандрового масла, прикусив губу. Добавил его в зелье и размешал.
Если все в порядке, то почему его не оставляет дурное предчувствие?
______________________
Пока студенты работали над зельем, Северус, стиснув зубы, внимательно оглядывал класс. Сложившаяся ситуация никоим образом не соответствовала тому, чего он ожидал после раскрытия своих истинных целей.
Во-первых, Волдеморт все еще жив. Во-вторых, сам Северус жив тоже. По правде говоря, Мастер зелий никогда не думал, что проживет достаточно долго после того, как станет известно, кому он на самом деле предан. В-третьих, раз уж все так сложилось, ему придется удвоить бдительность, потому что среди Пожирателей он считается предателем, а многие студенты его собственного факультета являются выходцами из семей Пожирателей.
Северус поглядел на слизеринскую половину класса, возвращая полные ненависти, убийственные взгляды, что бросали на него некоторые студенты. Его апартаменты пришлось защитить чарами, едва ли не хлеще тех, что защищали дом Дурслей.
Эти мысли напомнили ему о летних событиях, и он нахмурился, все еще не в силах сдержать гнев за то, что те мерзкие магглы сделали с Поттером. Поглядев на Гарри – как тот со сверхъестественной точностью отмеряет ингредиенты, мешает зелье, уставившись куда-то в пространство неподвижными, яркими глазами – Северус понял, что не может его жалеть, не имеет права, после того, как его подопечный столького достиг.
Память услужливо избавила его от болезненных воспоминаний, обратив мысли к их с Гарри разговору в клинике Св. Мунго, когда Северус едва-едва очнулся от комы. Он уже почти позволил себе улыбнуться и подумать обо всем, что из этого вышло и еще может выйти, как вдруг раздавшиеся крики вырвали его из размышлений.
Грейнджер испуганно звала профессора на помощь, Уизли пытался оттащить ее от Гарри, а тот бился на полу в конвульсиях, будто от боли, в опасной близости от столов с котлами, полными кипящего зелья, и стонал.
— Отойдите от него! – резко скомандовал Северус. Выхватив палочку и убрав подальше все котлы, он ринулся к мальчику, яростно опрокинув стол, чтобы освободить больше места. Позади него столпились настороженные студенты.
— Уизли, позовите директора! – резко приказал Снейп. Рон неохотно поднялся и убежал. Гермиона смотрела на Мастера зелий круглыми от страха глазами.
— Он упал так внезапно, профессор! Вы можете ему помочь?
— Как раз это я и пытаюсь сделать, Грейнджер, если вы замолчите! – рявкнул Северус и положил ладонь на лоб Гарри. Шрам горел огнем. Мастер зелий выпалил:
— Грейнджер, в верхнем правом ящике моего стола лежит светло-голубой пузырек с зельем. Принесите его, быстро!
Гермиона ринулась выполнять указание, и едва она вернулась, Северус выхватил склянку у нее из рук, крепче прижал стонущего Гарри к полу и вылил зелье ему в рот. Тот судорожно закашлялся и почти сразу стих. Гриффиндорцы облегченно вздохнули, слизеринцы ограничились холодными взглядами. Впервые Драко не был с ними солидарен. Гарри вздохнул и обмяк, все еще слегка вздрагивая.
— Поттер, вы слышите меня? – профессор аккуратно потряс своего подопечного за плечо.
— Северус, я думаю, студенты уже видели достаточно, — раздался от дверей голос Дамблдора, странным образом приведя всех в чувство. Мастер зелий кивнул и быстро распустил класс. Остались только Рон и Гермиона.
— Поттер, скажи что-нибудь, — встревожено велел Северус.
Гарри застонал и вздохнул. Его глаза распахнулись, будто против воли, а губы скривились.
— Ми... Министр мертв, — едва слышно прошептал он. Гермиона в ужасе раскрыла рот, а Рон немедленно подумал о Перси.
— Ты сам это видел? Не молчи! – Северус снова легонько встряхнул мальчика, но Дамблдор успокаивающе положил руку ему на плечо.
— Наверное, лучше подождать Поппи... — начал он, но Гарри снова заговорил, слабым, потусторонним голосом:
— Волдеморт только начал... — тут его голова поникла, а тело обмякло – он потерял сознание. Северус осторожно поднял его на руки и понес в лазарет, сердито стиснув зубы.
Нет ничего опаснее раненой змеи. Особенно если эта змея – Волдеморт. Раздражение Северуса достигло немыслимой силы. После всего, что уже случилось, теперь оказывается, что проблемы только начинаются.
Черт подери!
______________________
"МИНИСТР МАГИИ УБИТ!
Специальный репортаж Риты Скитер.
Весь волшебный мир взбудоражен таинственным и жестоким убийством Министра магии, Корнелиуса Фаджа. До сих пор неизвестно, что явилось орудием преступления, или кто его совершил. Однако абсолютная секретность и усиление охранных мероприятий, предпринятые Министерством, заставляют нас думать, что виновником происшествия является Вы-Знаете-Кто.
Таким образом, можно предположить, что Вы-Знаете-Кто не только жив, но и достаточно силен, раз сумел проникнуть в святая святых волшебного мира, даже без поддержки легионов своих Пожирателей. Как известно, во время нападения на Хогвартс множество Пожирателей смерти были убиты, или арестованы и заключены в Азкабан. В настоящее время охрана тюрьмы возложена на плечи специалистов по безопасности банка Гринготтс. Теперь опасность использования услуг дементоров стала болезненно очевидной, хотя директор Хогвартса Альбус Дамблдор уже неоднократно указывал на это.
Однако, представляет определенный интерес, что Орден Феникса, возродившийся в начале года и успешно предотвративший покушения на некоторых членов волшебного сообщества, оказался неподготовлен к трагическому происшествию с Корнелиусом Фаджем. Страшно даже предположить, что Вы-Знаете-Кто нашел способ избежать внимания наших защитников. Значит ли это, что все мы, в некотором роде, беззащитны? Ответы на подобные вопросы, как и подробности убийства Министра, узнать не удалось, поскольку пресс-служба Министерства наотрез отказалась давать какие-либо объяснения.
И этот факт сам по себе наводит на определенные размышления."
Тон статьи в «Ежедневном пророке» балансировал между обычной для Скитер любовью к грязной игре и подтасовке фактов, и строго установленным Гермионой стилем, который запрещал задевать кого-либо из Хогвартсовских профессоров, исключая Сибиллу Трелони.
Закончив читать вслух, Гермиона поглядела на Рона и Гарри. Последний задумчиво гладил Сашу. Глаза Гарри были печальны и серьезны.
— Если разобраться, получается, эта женщина сомневается в эффективности Ордена! Как она смеет! – фыркнул Рон, сердито скрестив руки.
— По крайней мере, она не говорит этого открыто. Но я на всякий случай ее предупрежу. В такое смутное время нельзя рисковать репутацией, — кивнула Гермиона. Наступило молчание и они оба повернулись к Гарри, который никак не участвовал в разговоре. С тех пор как он пришел в себя после видения, случившегося на Зельях, их друг вообще говорил немного.
— Что случилось, Гарри? – осторожно спросила Гермиона. Тот сердито нахмурился.
— Все случилось. Все пошло не так, хотя должно было наладиться!
— По-моему Фадж – не такая уж большая потеря, — хмыкнул Рон.
— Но мы не знаем, кто теперь станет Министром! Сомневаюсь, что твой папа! – воскликнул Гарри, схватив трость. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь, и уже тише добавил: — И у меня было видение прямо в классе. Понимаешь, что это значит?
Гермиона задумалась на пару секунд и понимающе кивнула. Рон лишь недоуменно заморгал.
— Ну? Эй! Почему вы молчите?! – нервно воскликнул Гарри. Гермиона обругала себя, как всегда, когда забывала, что Гарри не видит выражения их лиц, и быстро ответила:
— Прости, Гарри. Я не подумала об этом сначала, но теперь мне ясно, что ты прав.
— О чем ты говоришь? Я ничего не понимаю! – пожаловался Рон.
– Рон, у меня было видение в классе, прямо перед всеми. Как ты думаешь, какое впечатление это произвело?
— Но никто же не знал, что это именно видение!
— Стоит только кому-нибудь из слизеринцев рассказать об этом происшествии своим родителям или Волдеморту, и будь уверен, он быстро сложит два и два, — мрачно объяснил Гарри.
— Теперь уже ничего не поделаешь. В любом случае, в Хогвартсе ты в безопасности, — попыталась ободрить его Гермиона. Гарри лишь нервно рыкнул:
— Меня беспокоит не моя безопасность! Если он узнает, что я могу видеть, как он что-то делает, или планирует, он насторожится. А раз Снейп больше не может шпионить за ним, то как мы узнаем, что он затевает?
Рон с Гермионой испуганно переглянулись и ничего не ответили. Но Гарри и не ждал ответа. Он знал, что поделать ничего нельзя и лишь надеялся, что катастрофы удастся избежать.
_____________________________
Северус присоединился к Люпину и Блэку в директорском кабинете. Эти трое являлись ближайшими соратниками главы Ордена Феникса, кем-то вроде советников или генерального штаба, объединяя все, что могло понадобиться Дамблдору: непосредственность Сириуса, рассудительность Северуса и его способность трактовать происходящее с точки зрения темных магов, рассудительность Рема и блестящие умы всех троих. Наверное, именно поэтому они частенько спорили друг с другом до посинения, предоставляя Дамблдору возможность рассмотреть все возможные точки зрения и выбрать наиболее удачные идею, метод или средство. При таком раскладе Альбус считал, что ему очень повезло.
— Завтра утром в прессе появится объявление о том, кто будет новым Министром магии, — объявил белобородый директор, дождавшись, когда все обменяются приветствиями. Северус нахмурился. В голосе Дамблдора не слышалось тревоги, но и радости тоже. Вероятно, Люпин тоже обратил на это внимание, потому что он осторожно поинтересовался:
— Им станет кто-то, кто может представлять для нас проблему?
— Я пока не уверен, — вздохнул старик.
— Почему бы вам не рассказать, кто это, и избавить нас от ужасов ожидания? – саркастично заметил Северус и картинно опустился в кресло. Сириус с Ремом последовали его примеру.
— Новым Министром будет Людо Бэгмен, — с готовностью объявил Дамблдор.
— Этот мазила!? – с отвращением воскликнул Сириус.
— Может быть, он окажется лучше Фаджа, — Рем попытался проявить оптимизм. Северус фыркнул и стряхнул с рукава воображаемые крошки.
— У этого... так называемого человека ума не хватит, чтобы избежать трудностей, с которыми он не сможет справиться. Он просто не может быть лучше Фаджа.
— Почему нет? Ты тоже в свое время спутался с дурной компанией, а посмотри на себя теперь – член сопротивления, прикарманивший орден Мерлина! – поддел его Сириус.
— Ох, пожалуйста, на бессмысленные споры нет времени, — урезонил их Дамблдор. Спорщики неохотно умолкли, хмуро глядя друг на друга.
— Гарри говорил, что у Бэгмена какие-то проблемы с гоблинами.
— Сомневаюсь, что кому-то, кого преследуют темные личности, позволят стать Министром, — задумчиво подтвердил Рем.
— Сейчас у него уже нет никаких неприятностей. Он абсолютно чист.
— Гоблины снимают свои претензии только после выплаты долга или после получения головы должника, — с мрачным удовлетворением заявил Снейп.
— Очевидно, он выплатил долг и спас голову, — устало произнес Дамблдор. – Это уже другой вопрос. Завтра новый Министр принесет присягу и приступит к выполнению своих обязанностей. Это означает, что членам Ордена Феникса необходимо с ним встретиться.
— Ну не всем же, — скривился Сириус.
— Только присутствующим здесь, — объявил Дамблдор и поудобнее откинулся в кресле, чтобы насладиться представлением.
_____________________________
Блейз Забини нельзя было назвать истинной слизеринкой. Вероятно, благодаря замысловатым способам воспитания, которые исповедовали ее родители. Точнее, мать, которая имела несчастье выйти замуж за члена внутреннего круга Волдеморта.
Блейз не любила бывать дома, потому что там приходилось слишком много притворяться. Для отца она притворялась, что ненавидит магглов – на самом деле, все магглы были ей до лампочки. Матери же каждый день приходилось доказывать, что у Блейз нет никаких кровожадных инстинктов, что включало в себя запреты на: убийство насекомых, залезающих на стол, пинки для садовых гномов или мрачные взгляды на что-либо. Неважно, что подобное поведение являлось абсолютно нормальным для любого, самого не кровожадного подростка, мать Блейз боялась даже таких незначительных поступков.
Блейз не винила ее. Она просто чувствовала, что давно потерялась за играми и притворством. Так давно, что уже не знает, какая она на самом деле. И это бесконечно раздражало девушку. Особенно сейчас, когда ее отца объявили пропавшим без вести. Конечно, такую новость трудно было назвать хорошей, но плохой она тоже не являлась, поскольку в ином случае главе семейства Забини грозило бы пожизненное заключение в Азкабане.
Блейз хмуро ковыряла в тарелке с завтраком и размышляла – станет ли ее жизнь когда-нибудь сколько-нибудь определенной? Она так задумалась, что едва заметила сову, уронившую письмо прямо в ее овсянку.
_____________________________
Постукивая тростью, Гарри направлялся на квиддичное поле, где условился встретиться с друзьями после занятий с профессором Снейпом. В этот раз Мастер зелий казался странно рассерженным, даже по его собственным меркам. Но Гарри достаточно изучил своего наставника, чтобы понимать, когда вопросов лучше не задавать. Может быть Сириус сможет пролить свет на причину загадочной угрюмости Снейпа, если отыщется где-нибудь неподалеку. Последнее время крестный стал в буквальном смысле неуловимым.
Вдруг Гаррина трость встретилась с неожиданным препятствием, которого не должно было быть.
— Ты специально, Поттер? – ехидный голос и вредные слова узнавались безошибочно.
— Нет, Драко, — спокойно ответил тот. За последнее время Гарри не так уж часто разговаривал со слизеринцем, но они хотя бы перестали цапаться каждый раз, когда случайно сталкивались.
— На поле никого нет, — заметил Драко, не зная, что еще сказать. Просто разговаривать с Мальчиком-который-выжил оказалось до странности непросто.
— Да, я знаю, — кивнул Гарри и замер, прислушиваясь к ерзанью слизеринца. Звук был совсем слабым, но Гарри различал его безошибочно. Он улыбнулся и задумался – а понимает ли сам Драко, что слегка поеживается?
— Тогда мне лучше убраться с дороги твоей трости, — пробормотал Малфой и поднялся. А Гарри, не сдвинувшись с места, спросил:
— Как ты?
Вместо ответа Драко лишь недоуменно заморгал. Гарри Поттер только что спросил, как у него дела? Тот печально усмехнулся.
— Ты ответишь, или так и будешь стоять столбом? – негромко поинтересовался он, тем особенным тоном, который появился у него с лета. Удивленный Драко ответил:
— В общем, неплохо.
— Если... что-то пойдет не так, обратись к Дамблдору снова, — заметил Гарри.
— А что? Что-то случилось? – встревожено спросил слизеринец.
— Я... пока не знаю. Может быть. Там будет видно, — заколебался гриффиндорец и пошел дальше. Драко стоял и смотрел, как он уходит, недоумевая – неужели Поттер затеял этот ничего не значащий разговор, чтобы предупредить его о чем-то?
В таком случае, Драко отнесется к его совету очень серьезно.
__________________________
В три часа утра, когда по коридорам замка сновали привидения, большинство обитателей Хогвартса спали сладким сном. Но не все.
Северус беспокойно ворочался. Знак Мрака горел на его предплечье, будто к коже прижали раскаленное клеймо. Мастер зелий скрипнул зубами, буркнул что-то, выругался на нескольких языках, включая санскрит, неловко повернулся и ударился об изголовье кровати. Ни одно зелье не могло избавить его от действия Знака. В общем Северус не слишком беспокоился, и лишь надеялся, что боль долго не продлится.
В своей защищенной заглушающими заклинаниями комнате Гарри стонал от боли. Его глаза беспорядочно двигались – он видел, что творит Волдеморт, наслаждаясь каждой секундой зрения и содрогаясь от ужаса. Жертва Темного Лорда завопила и ее боль проникла прямо в мозг Гарри. Женщина кричала, кричала и кричала, пока из всех звуков на земле не остался лишь болезненный вопль ее души, молящей о смерти.
Драко внезапно проснулся и моргнул. Нахмурился. Почему он не спит? Юноша был уверен, что его что-то разбудило. Но что? Он помедлил, свернувшись под теплым одеялом в комнате, которую делил с двумя другими слизеринскими пятикурсниками, сонно моргнул в темноте и попытался понять, что его разбудило. Не плохие сны, точно, скачущих белых сов он считал странным сном, но не плохим. Вокруг все тихо – остальные спокойно спят...
...нет, не все. Из пустой, слегка отдающей эхом гостиной доносились едва слышные всхлипы. Драко поднялся и на цыпочках прокрался к камину, откуда раздавались приглушенные рыдания. И очень удивился, увидев, кто там.
— Блейз?
__________________________
Впервые в жизни Сириус Блэк и Северус Снейп согласились друг с другом. На их лицах застыла одинаковая недовольная гримаса, а кулаки сжались – до такой степени оба недавних противника пытались удержать себя в рамках приличий при встрече с новым Министром магии. Дамблдор выглядел несчастным, Люпин стоически пытался подготовиться к грядущему.
Завидев напряженную процессию, Людо Бэгмен расплылся в улыбке, выставив напоказ все тридцать два зуба, будто только что выиграл приз «Улыбка года». От него волнами расходилось тошнотворное ликование.
— Как же я рад встрече с самыми знаменитыми членами Ордена Феникса! Это почти такая же честь для меня, как стать Министром магии! Подумать только, я показал себя достойным того, чтобы все волшебное сообщество вверило свои жизни в мои руки! – его слова угрожающе отдались в ушах тех, кто на самом деле защищал то самое сообщество, противостоя Волдеморту. Северус не удержался и хмыкнул, а Сириус с отвращением закатил глаза. Бэгмен ничего не заметил, ничто не могло умерить его восторг.
— Я очень-очень надеюсь снова встретиться с Гарри Поттером! Мы с ним не виделись с самого турнира, и потом, должно быть, он ужасно изменился, ослеп и все такое. Кстати говоря, от чего же все-таки он ослеп? – поинтересовался Бэгмен, жадно сверкнув глазами. Сириус скрипнул зубами и уже собирался ответить что-то непочтительное, но на его запястье мгновенно сомкнулись холодные пальцы Северуса. В непревзойденно официальной, ледяной манере, которую он специально приберегал для не стоящих внимания мелких чиновников и прочей швали, Мастер зелий сообщил:
— Мистер Поттер пожелал, чтобы эта информация оставалась конфиденциальной, Министр, — его голос источал холод. Бэгмен обозрел профессора столь же прохладно.
— Конечно, — протянул он и повернулся к Дамблдору, принужденно улыбнувшись: — Судя по вашему молчанию, сэр, вы прибыли не для того, чтобы соблюсти формальности и получить от меня заверения в верности и содействии Ордену. Которые я уже дал, к тому же.
— Да, Людо. Мы прибыли за информацией, в дополнение к твоему содействию. Мне нужно знать, как именно был убит Корнелиус Фадж. Говорят, над Министерством появился Знак Мрака?
— О, да, появился. Многие видели чертову картинку. Мы все еще с этим разбираемся. Фадж, конечно же, был проклят. Мы пытаемся выяснить, кого он видел – может, его убил шпион-Пожиратель, получивший тайное задание? Как иначе это могло случиться?
Северусу до дрожи в пальцах захотелось придушить бессмысленного болвана. Совершенно очевидно, что нынешнего Министра не волновала причина смерти его предшественника. Видимо, Дамблдор пришел к такому же умозаключению, поскольку он любезно улыбнулся, попрощался и быстро удалился вместе с тремя коллегами.
— Альбус, глупо даже предполагать, что Пожиратель смерти появится в Министерстве среди бела дня ради того, чтобы прикончить Фаджа. Они предпочитают появляться вечером, в домах у своих жертв, чтобы действовать наверняка, — заметил Мастер зелий, выходя из приемной.
— Да, Северус, я и не думал, что Людо имеет здравый взгляд на вещи. Здесь не о чем спорить.
— Мы поэтому идем к Перси? – поинтересовался Рем, заметив, что они направляются не к выходу.
— Да. Думаю, Уизли окажется более осведомленным, чем его начальник, — кивнул Альбус, сверкнув глазами, и вошел в маленький кабинет Персиваля Уизли. Молодой человек испуганно раскрыл рот и вскочил. Казалось, он до сих пор не пришел в себя. Сириус почти чуял его страх. Через пару секунд Перси взял себя в руки, одновременно насторожившись и почувствовав облегчение. Вытянувшись в струнку, он поприветствовал вошедших:
— Директор Дамблдор, господа, я так и думал, что вы приедете побеседовать с Министром.
— Да, Перси, мы как раз от него. Я подумал, что было бы неплохо заглянуть и поздороваться с тобой, — воодушевленно заявил Дамблдор. Его неиссякаемое добродушие подчеркнуло резкий контраст с серьезным настроением прибывших. Перси быстро оглядел маленькую группку и вздохнул. Последние события, нападение на Хогвартс, известие, что их отец является членом Ордена Феникса и собственное решение Перси присоединиться к сопротивлению, ужас от беззащитности Министерства, в которое свято верил молодой человек – все это потрясло его и помогло по-новому взглянуть на многие вещи.
— Вы здесь из-за письма, не так ли?
— Письма? – удивленно переспросил Сириус. Северус так же заинтересованно вздернул бровь.
— Письма, которое убило Министра Фаджа... — Перси умолк, поняв, что его нынешний начальник не посвятил Орден Феникса в детали происшествия, и побледнел. Он не знал, почему Бэгмен ничего им не сообщил – потому ли, что предпочел сохранить ужасные подробности в тайне из политических соображений, или потому, что секретность вдруг стала исключительно важна лично для него...
— Говори же! – прикрикнул Снейп на молодого человека, как будто они все еще находились в классе Зелий. Рем укоризненно покачал головой, глядя на него, и Северус, встретив его взгляд, ухмыльнулся.
— Все нормально, Перси. Все под контролем. Но нам нужно услышать от тебя, что произошло, со всеми подробностями, какие ты сможешь припомнить, — спокойно произнес Рем, не отрывая настороженного взгляда от Снейпа.
— Приказ от имени Ордена Феникса, — добавил Сириус официальным тоном, безумно взбесившим Северуса. Однако подобной реплики оказалось достаточно, чтобы впечатлить Перси, и он снова поглядел на Дамблдора. Молодой человек превыше всего верил в порядок и иерархию; вот почему он очень внимательно относился к формальностям, к тому, что должен говорить и как должен себя вести служащий Министерства. Но что ему следует делать сейчас? Нельзя же попросить Дамблдора подождать, пока он сходит к боссу за инструкциями! Кроме того, существовал неписаный закон, что нужды Ордена превыше всех приказов Министерства, особенно в темные времена, вроде нынешних.
Неписаные законы всегда важнее.
— Что за письмо, Перси? – мягко спросил Дамблдор, подождав, пока молодой человек решится ответить. Тот вздохнул и, наконец, определился с приоритетами.
— Министра Фаджа убило письмо, — заявил он и принялся рассказывать все, что знал.
__________________________
— Поттер, ты здесь?
Нетерпение в голосе Драко заставило Гарри высунуться из укромного уголка библиотеки, где он уединялся со своими книгами, читая их с помощью чар прикосновения, которым его научила профессор Макгонагал. Услышав, как Малфой подпрыгнул он неожиданности, он фыркнул. Наверняка теперь на лице слизеринца хмурая гримаса оттого, что Гарри его напугал.
— Что случилось? – тихо поинтересовался гриффиндорец.
— Ты не знаешь, где Дамблдор? Он мне срочно нужен, но я не могу его найти.
— Если тебе нужен пароль к его кабинету, то я его не знаю. Попробуй перечислить все известные тебе сладости.
— Его нет в кабинете, Поттер! Как ты думаешь, стал бы я так открыто искать тебя, будь другой способ узнать, где директор? – сердито прошипел Малфой. Гарри встал и развернул трость.
— Если его нет в кабинете, то, скорее всего, он уехал на встречу с новым Министром. Главе Ордена положено делать такие вещи.
Драко тихо выругался, прекрасно зная, что ни одно слово не ускользнет от ушей его недавнего противника.
— Забини в опасности, — принял решение он. – Идем со мной, она ждет в туалете Плаксы Миртл.
Гарри усмехнулся. Видимо, не только знаменитое гриффиндорское трио по достоинству оценило скрытые возможности заброшенного туалета. Легко постукивая тростью, он пристроился рядом с Драко, помолчал немного, и негромко спросил:
— Ты останешься в Хогвартсе на Пасху?
— Да. Тебе-то что?
— Я просто подумал – что ты будешь делать, когда наступят летние каникулы?
Драко нахмурился и почувствовал себя слегка неуютно. Так далеко в будущее он пока не заглядывал. После той памятной битвы мать прислала ему лишь короткую записку, где требовала, чтобы рождественские каникулы он провел в школе. Люциус все еще находился в тюрьме, но Драко не был уверен, что их с Уизли взаимопомощь осталась незамеченной кем-то из других Пожирателей, приятелей отца. Теперь всего лишь одна фраза могла превратить Драко в персону нон-грата в собственном доме.
Да, лето может оказаться очень непростым... даже убийственно трудным.
— Я справлюсь, — хмыкнул он, не чувствуя и тени своей прежней уверенности.
— Может, тебе следует обсудить с профессором Снейпом, как ты будешь справляться? Он непременно даст тебе хороший совет, – убежденно заявил Гарри. Драко удивленно поглядел на него.
— Он и вправду так сильно помог тебе справиться со слепотой? – брякнул слизеринец, даже не подумав выразиться потактичнее. Гарри просто кивнул, и остаток пути они проделали молча. Уже у самой двери туалета стали слышны девичьи всхлипы, которым вторило потустороннее завывание. Видимо, Миртл старалась составить Блейз компанию.
Драко вошел первым, Гарри – следом за ним. Всхлипы стали тише, но успокоиться совсем девушка не смогла. Гарри очень хорошо знал подобное чувство.
— Забини, я привел помощь.
— Мне не нужна его помощь! И твоя тоже! – сквозь слезы огрызнулась та, промокнув глаза полосатым галстуком.
— О, прошу прощения, принцесса! Надо было не лезть к тебе и подождать, пока Крэбб или Гойл, или еще хуже – Нотт, нашли бы тебя, рыдающую над тем письмом! Грязнокровка и та была бы более благоразумна! – рявкнул Драко, рассерженный ее черной неблагодарностью.
В ответ раздались новые всхлипы, и Гарри прошел вперед, мимо Драко, добрался до девушки, и со второй попытки успокаивающе положил руку ей на плечо. И немедленно почувствовал, как та напряглась.
Блейз же сначала едва не отпрянула от осторожного касания. Не потому, что к ней притронулся мальчик, вовсе нет – подобные прикосновения были для нее не в новинку и не все они были приятными. Нет, прикосновение Гарри Поттера оказалось совсем... другим. Легким, воздушным, таким осторожным, что едва-едва ощущалось, но в то же время ободряющим и сильным, как будто он тоже чувствовал ту боль, которую испытывала Блейз, и понимал ее... и больше того, будто он знал, как не поддаться этой боли.
— Что говорилось в письме? – тихонько спросил Гарри. Его негромкий голос ласкал слух, в то время как голос Драко раздражал. Блейз хотелось усмехнуться и нагрубить в ответ, но тон гриффиндорца, вместе с его ласковым прикосновением совершенно обезоружили ее.
— Моя мать мертва. Волдеморт поймал ее вчера утром. Она знала, что Пожиратели придут за ней.
Гарри нахмурился. Именно этому он стал свидетелем накануне. Женщина в его видении кричала и кричала... ее душа изнывала от страданий... Значит, та женщина была матерью Блейз. Возмездие Волдеморта пало на нее. Гарри вздрогнул и глубоко вздохнул.
— Мне так жаль, — шепнул он и почувствовал, как на тыльную сторону его ладони упала горячая слеза. Ему тоже захотелось заплакать.
— Волдеморт убил ее мать, потому что та отказалась приютить у себя Пожирателей, раненых при нападении на Хогвартс. Отца Блейз убили во время той схватки, — безжизненно объяснил Драко. Он так надеялся, что его мать, как и мать Блейз, даст ему хоть какой-нибудь знак принятия и расположения; покажет, что он по-прежнему может доверять ей и рассчитывать на нее. Но так ничего и не дождался. Но лучше так, чем знать, что твою мать до смерти запытал безумный ублюдок.
Блейз нахмурилась и выпалила:
— Если бы я захотела рассказать ему, Малфой, то справилась бы сама!
— Забини, у тебя сил не хватало, чтоб два слова связать! Мне пришлось самому прочитать то долбаное письмо, чтобы разобраться, о чем ты хнычешь, — рявкнул он, и девушка взвизгнула, рванувшись к нему, изливая гнев и боль на новую цель. Драко подался назад, но Гарри перехватил ее прежде, чем она успела вонзить когти слизеринцу в лицо.
— Тише! Драко всего лишь пытается помочь. Просто он еще не привык это делать.
Блейз снова почувствовала, что слова гриффиндорца словно обезоружили ее, а Драко сложил руки на груди и вызывающе вздернул бровь. Глубоко вздохнув и взяв себя в руки, девушка уселась на подоконник. Некоторое время они сидели молча, неподвижно, но тишина словно была наполнена безмолвными спорами и решениями, самыми важными в жизни Блейз. Драко не отрываясь смотрел на одноклассницу, рука Гарри так и лежала у нее на плече, и в душе слизеринки словно вспыхнул огонь, обжигающий и ледяной одновременно.
Теперь Блейз знала, кто она. Ее больше не сдерживали сомнения и неуверенность. Девушка медленно поднялась, и Гарри слегка отступил назад. Внимательно посмотрев на мальчишек, Блейз вдруг разгадала всю таинственность недавних событий: странную угрюмость Драко, овладевшую им в последнее время, спокойное поведение Гарри на Зельях и, более всего, полное отсутствие враждебности между двумя вечными противниками.
Блейз приняла решение.
— Мне нужно увидеться с Дамблдором. И со Снейпом.
__________________________________
Рем, Сириус и Северус сгрудились вокруг зачарованной стеклянной колбы с остатками серебристого конверта, который Фадж так неосторожно открыл голыми руками. Колба защищала серебристые ошметки от любых внешних повреждений. Кое-где к забрызганной кровью бумаге пристали кусочки кожи. С рваного края письма половина змеиной головы следила за движениями мужчин с ненавистью в бумажных глазах.
— Ты видел прежде что-нибудь подобное? – спросил Сириус Снейпа. Тому не понравился намек.
— Я никогда не служил у Волдеморта посыльным, дворняга.
— Ах, да, ты же специализировался на средствах для чистки унитазов.
— Хватит! – оборвал их Рем и вопросительно уставился на Северуса, пока тот не перестал играть с Блэком в гляделки, и не взглянул на конверт снова.
— Может быть, мне удастся выяснить, что за зелье он содержит и, если особенно повезет, кто его приготовил.
— Каким образом можно узнать, кто приготовил зелье?
— Только Мастер может приготовить зелье такой силы и качества; зелье, которое активируется прикосновением, убивает, да еще и проецирует Знак Мрака. А Мастера достаточно тщеславны, чтобы оставлять в своих зельях подпись. Обычно это совершенно специфический, инертный, немагический компонент, нужный только для того, чтобы идентифицировать Мастера.
— Ох, а у тебя тоже есть подпись, Севви? – поддразнил его Сириус неестественно-впечатленным тоном. Северус холодно взглянул на него.
— Не такая очевидная, как маггловский ингредиент.
— Да? А что, ты добавляешь свой грязный волос или что-то вроде? – не унимался анимаг. Мастер зелий взглянул на него с превосходством, которого, он знал, Блэк не перенесет.
— Знаешь, Блэк, теперь я понимаю, почему именно тебя сделали "Неописуемым".
Сириус вспыхнул от гнева, а Рем засмеялся. Почему-то смех Люпина всегда помогал разрядить ситуацию. Северус хмыкнул и очень осторожно открыл колбу. Взмахнув палочкой, он вытянул оттуда два кусочка бумаги и поместил их в специально приготовленную бутыль, тут же плотно ее закупорив. Удовлетворенно отступив назад, он подал сигнал двум другим членам Ордена, что оставшиеся части конверта в их распоряжении.
Рем и Сириус кивнули друг другу и одновременно взмахнули палочками, накладывая заклинания обнаружения места отправления и отправителя. Северус наблюдал, как слаженно они работают, оперируя стихийной и предметной магией, чтобы получить нужные им ответы, и его вдруг пронзила отчаянная душевная боль, страшная тоска. Пара Мародеров казалась неполной без их третьего товарища, но вовсе не нуждалась в четвертом. Северус нахмурился, стиснув бутылек. Отвернулся и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, чтобы не отвлекать дворнягу. В их бытность студентами Блэка ничего не стоило отвлечь.
Медленно шагая к подземельям, он снова почувствовал, что остался в стороне, возжелав стать членом кружка, где ему не было места. В каком-то смысле Северус даже был рал, что Джеймса и Лили нет рядом. Они бы только лишний раз напомнили ему о других, забытых желаниях его сердца.
— Профессор Снейп!
Северус сердито обернулся к крикливому паршивцу, посмевшему нарушить один из редких моментов сожаления, которые он себе позволял. Паршивцем оказался Драко Малфой. Немного успокоившись, Северус остановился. Он все еще не был уверен, как вести себя с Драко после того нападения и безумного поведения Люциуса.
— Да, мистер Малфой?
— Вас ждет директор. Это насчет Забини.
_________________________
К сожалению, увещевания Снейпа никак не помогли Блейз усмирить абсолютный ужас, охвативший ее, когда они с Гойлом и Крэббом с помощью портключа отправились на встречу с Волдемортом. Девушку и ее товарищей била дрожь. Сегодняшняя ночь обещала стать особенной – молодые кандидаты в Пожиратели должны были предстать перед Темным Лордом. Блейз снова и снова прокручивала в голове разговор со своим деканом – ответы на всевозможные вопросы, подсказки, как избежать ловушек, как пресмыкаться, чтобы доставить удовольствие воплощению ужасов волшебного мира.
В желудке Блейз плескались зелья, которые ее заставили проглотить, в сердце пылали ярость и страх. Все чувства обострились до предела – девушка ощущала себя словно в яме с ядовитыми змеями. Хотя, если подумать, именно там она и находилась. В полутемной комнате, куда они прибыли одними из первых, одна за другой появлялись облаченные в черное фигуры и становились в круг. Перед каждым Пожирателем стояло по одному кандидату для инициации. В зловещей тишине холодно мерцали белые маски. Блейз отчаянно взмолилась про себя: «Во имя Мерлина, во что я ввязалась? Я не смогу этого сделать!»
— Мои верные Пожиратели... — раздалось невнятное шипение и вдруг, будто кто-то повернул выключатель, Блейз перестала что-либо чувствовать. Не осталось ничего – ни страха, ни ненависти, ни холода, ни мрачных предчувствий, словно на нее наложили Империо. Может, дала о себе знать сложная мысленная связь, которую установил с Блейз профессор Снейп, чтобы девушка могла воспользоваться его опытом в ментальной блокировке; а может, так напомнили о себе ее инстинкты выживания; или страх достиг той отметки, за которой его уже нельзя было почувствовать. Блейз опустила голову, как и все остальные, и уставилась на носки туфель. К одному прилип маленький комочек грязи.
— Я вижу, вы привели ко мне тех, кто жаждет очистить мир от грязной крови. Но испытали ли вы их преданность?
Вразнобой прозвучали поспешные утвердительные ответы. Волдеморт лениво прошелся меж замерших фигур, шурша мантией, Нагини свернулась посреди круга, слегка покачивая головой, как кобра. Время от времени Темный Лорд останавливался перед дрожащими кандидатами, не отваживающимися поднять глаза, испытующе глядел на них, а некоторых оставлял без внимания.
Возле Блейз он остановился.
— Это дочь Забини, — объяснил Нотт, приятель ее отца, вероятно, в ответ на вопросительный взгляд Темного Лорда. Тот хмыкнул и проследовал дальше. Но Блейз знала, что на этом дело не закончится. И верно, завершив осмотр, Волдеморт вернулся в центр круга, встал рядом с Нагини, продолжающей свой безмолвный гипнотический танец и протянул:
— Приведите первого.
Вперед вывели незнакомого Блейз мальчика с песочного цвета волосами. Он потерянно стоял, куда его поставил Пожиратель, боясь шевельнуться.
— Посмотри на меня, — вкрадчиво приказал Волдеморт, — и скажи, готов ли ты подчиниться мне?
— Д-да, мой господин, — судя по акценту, мальчик прибыл из Дурмстранга, показалось Блейз.
— Что ты готов отдать ради возможности служить мне?
— Вс-се, что угодно, мой Лорд.
— Что угодно? – оскалбился тот и когда мальчик кивнул, мурлыкнул: — Круцио.
Блейз содрогнулась и подумала, что отныне крики мальчишки будут вечно преследовать ее. Как она сможет выносить это снова и снова? Не говоря уже о том, что скоро ей самой предстоит извиваться от боли под пыточным проклятьем. Тут же пришла спасительная мысль: «Помни о мести. Помни о матери».
Заклятье прекратилось. Мальчик скрючился на полу и тихо застонал. Волдеморт склонился над ним, ухватил за подбородок так, чтобы взглянуть в полные боли глаза, словно пытаясь что-то отыскать. И почти сразу же выпрямился, взмахнул палочкой и прошипел:
— Авада Кедавра.
Небрежно отпихнув в сторону безжизненное тело, он легкомысленно заметил:
— Надеюсь, следующий будет достоин моего внимания.
И кивнул Нотту, чтобы тот привел Блейз туда, где только что находился мальчик.
«Помни о мести. Помни о матери».
— Посмотри мне в глаза, — велел Темный Лорд.
«А теперь забудь обо всем».
__________________________
Северус нервно расхаживал по своим апартаментам, прижимая к груди левую руку и время от времени крепко сжимая предплечье, как будто это помогало унять боль. Он снова чувствовал себя абсолютно бесполезным. Ему не удалось отговорить Забини от ее безумной затеи продолжать делать то, что больше не мог выполнять он; Дамблдор тоже не поддался на его требования разубедить девчонку. Хотя, уже заметив в глазах Блейз пылающий гнев, Северус понял, что она все равно полезет прямо в петлю, безо всякого прикрытия, и не переживет даже инициацию.
Благодаря мысленной связи он чувствовал ужас Блейз, так похожий на его собственный, когда он был на ее месте, и ругал себя: «Почему все это не закончилось в тот злополучный день накануне Рождества? Зачем я остановил големов, а не уничтожил с их помощью то красноглазое отродье?» Новая вспышка боли в Знаке Мрака прервала его размышления и он в ярости раздавил первый попавшийся пузырек с зельем прямо о пылающее болью предплечье с чернеющей меткой. Снова ощутив, как чувства Забини перехлестывают через край, Северус осторожно подавил их, затуманив ее мысли, потихоньку заставил девушку отрешиться от происходящего, укрывая ее сознание от Темного Лорда, сосредоточившись на простой боли от осколков, застрявших в его плоти и на необходимости защитить разум ребенка. Мягко проговаривая приказы, он изолировал ее разум от чувств: «А теперь забудь обо всем».
_______________________
— Будешь ли ты служить мне, Блейз Забини?
— Душой, сердцем и телом, мой Лорд, — горячо ответила та, призвав на помощь все свое яростное желание пройти испытание. Неудивительно, что в ее голосе прозвучала жажда, а в сознании осталась лишь абсолютная искренность.
— Пойдешь ли ты по стопам отца?
— Я стану лучше, мой Лорд, — воскликнула она, и смысл этой клятвы был понятен только ей.
— А как же твоя мать?
— Жаль, что у меня не было шанса убить ее своими руками, — отрепетировано ответила Блейз. Ее сердце переполнила злоба, направленная вовсе не на мать.
— Отдай мне свою жизнь прямо сейчас, Блейз Забини, — потребовал Волдеморт.
— С радостью, мой Лорд, — с готовностью ответила девушка и вытащила палочку, надеясь, что буквально следовать приказу не придется. Однако в том полубезумном состоянии, в котором она находилась, подобный вариант не слишком ее беспокоил. Блейз еле слышно ахнула, когда ледяные пальцы Волдеморта коснулись ее, вытащив палочку из ладони.
«Настало время главного испытания. Приготовься, но не слишком явно».
Вместо ожидаемого непростительного проклятья, Темный Лорд взял левую руку Блейз и отвел ее чуть в сторону, прямо к Нагини. И та с готовностью вонзила огромные клыки в нежную девичью плоть. Нахлынувшая боль ослепила и оглушила девушку настолько, что она даже не слышала слов заклятья, произнесенного Томом Риддлом. На секунду ошеломительная агония отступила и тут же сменилась еще большей болью – Блейз показалось, будто ей отрубили руку – и потихоньку утихла, оставив после себя лишь болезненное эхо. Открыв полные слез глаза, девушка увидела выжженный на ее предплечье отвратительный Знак Мрака.
«Ты прошла» — эхом мелькнула мысль.
__________________________
Мрачный Драко устроился в уголке слизеринской гостиной, наблюдая, как Забини, Крэбб, Гойл и Пркинсон устраивают целое представление по поводу своей успешной инициации в круге Пожирателей. Он и представить не мог, что его гориллообразные телохранители способны произнести что-то настолько связное, как: «Было классно!» и «Глянь, как круто!» Забини же высокомерно задрала нос и ограничивалась короткими замечаниями, вроде: «именно так и должны проходить встречи у настоящего лидера». Она старательно избегала взгляда Драко, в ответ на что он лишь презрительно усмехался.
— Так жаль, что ты не смог пойти, Драко, — притворно-озабоченно прокудахтала Пэнси. Однако восхищения в ее голосе заметно поубавилось – после ареста Люциуса престиж светловолосого слизеринца несколько упал.
— Для меня слишком рискованно получать Знак. Дамблдор глаз с меня не спускает и не исключено, что кто-то из преподавателей тоже.
— Но ты же говорил, что ради Лорда готов на все!
— Я готов. Но незаклейменный и свободный я полезнее, чем с клеймом и за решеткой. Довольно и одного Малфоя в Азкабане, — назидательно протянул Драко. – Тебе не понять политических тонкостей, Паркинсон. Так что наслаждайся своей новоприобретенной славой и постарайся не слишком сиять за пределами нашей гостиной. Мы же не хотим, чтобы такую красотку исключили или, не приведи Мерлин, арестовали? – Драко оскалился, как хищник перед дракой. Его глаза сердито блеснули и Пэнси сочла за лучшее убраться повыпендриваться в другом месте.
Юноша уселся поудобнее и снова принялся наблюдать за Блейз. Ее, в отличие от остальных, он безмерно уважал за то, что она отважилась принять позорную метку. Невольно на ум пришла мысль – а хватило бы у него духу совершить что-то столь же мужественное? Драко ухмыльнулся сам себе – даже теперь он сомневался, что смог бы вынести нечто подобное.
Тут в гостиной показался их декан, выйдя из комнаты старосты. Все разговоры немедленно смолкли и атмосфера из прохладной превратилась в ледяную. Новоиспеченные Пожиратели и их восхищенные поклонники пронзили Снейпа смертельными взглядами. Профессор презрительно ухмыльнулся и невозмутимо прошествовал к выходу.
Стоило ему выйти, громко захлопнув дверь, Паркинсон ядовито, заговорщически усмехнулась и подозвала Крэбба, Гойла и Блейз. Она многозначительно посмотрела и на Драко, видимо, ожидая, что тот присоединиться к ним, но он лишь демонстративно закатил глаза и поудобнее устроился в кресле. У него не было настроения участвовать в очередном раунде демонстрации Знаков Мрака или поливания грязью подлого предателя Снейпа.
Драко и сам был ничем не лучше его.
______________________
Проснувшись на рассвете от уже привычного, беспечного щебета птичек, Гарри счел, что воскресенье станет довольно ясным. Он потянулся и немедленно почувствовал, как Саша скользнула поверх одеяла по его ногам, по туловищу, пока, наконец, не свернулась уютно вокруг запястья.
— Доброе утро, Саша, — ласково улыбнулся юноша. Благодаря ее способности делиться с ним зрением, змейка стала для него даже ближе Хедвиг. Погладив ее треугольную головку, он ощутил, как маленький раздвоенный язычок нежно коснулся его пальцев.
— Доброе утро, Гарри, — ответила Саша. Тот строго-настрого запретил ей называть его «хозяин». Он сел, еще раз потянулся и поднялся. Пошарил вокруг и натянул джинсы со свитером – очень уютные и нормального размера. Еще на каникулах Сириус накупил крестнику кучу одежды – маггловской и волшебной – полностью обновив его гардероб и с лихвой обеспечив все его нужды. Вспомнив о Сириусе, Гарри улыбнулся и подумал – наверное, тот все еще вычищает дом предков от многолетней грязи и запустения. Все-таки, родовое гнездо Блэков пустовало больше десяти лет.
Натянув школьную мантию, юноша собирался было пойти потренироваться пару часиков, пока не проснулись остальные студенты, как вдруг услышал легкий шелест совиных крыльев и следом за ним — стук в окно. Удивленно нахмурившись, мальчик подошел к окну, нащупал защелку и отпер ее. Как только он открыл окно, сова впорхнула внутрь.
— Хедвиг? – недоуменно поинтересовался Гарри. Но уханье птицы не было похоже на голос Хедвиг. Мальчик вытянул руку и погладил сову по грудке, спустился ниже и нащупал привязанный к ее лапке крошечный свиток. Стоило Гарри отвязать его, сова сорвалась с места и улетела, не дожидаясь угощения.
Вытащив палочку, юноша зачаровал пергамент нужным ему заклинанием, и прикоснулся к нему подушечками пальцев, чтобы прочесть.
«Пожалуйста, встреться со мной в туалете Плаксы Миртл».
И никакой подписи. Нахмурившись, Гарри понюхал пергамент – обычные школьные запахи, ничего из ряда вон выходящего.
— Саша, это была школьная сова?
— Она была коричневая с бежевым. Может и школьная.
Поэтому, прежде чем отправиться на встречу с таинственным незнакомцем, Гарри решил подстраховаться. Тихонько выскользнув из комнаты, он направился в спальню Гермионы. Пробормотал пароль, бесшумно подошел к кровати и осторожно попытался нащупать Гермионину руку. Ладонь скользнула по ее плечу и Гарри осторожно потряс подругу:
— Миона... проснись.
Услышав, как она ахнула и отпрянула, он тихонько усмехнулся.
— Гарри, что ты творишь, я же не одета! – раздался ее заспанный и немного испуганный голос, и девушка отодвинулась подальше.
— Да что ты? – сардонически усмехнулся он. Но все равно поднялся и отошел от кровати. Гарри забавляло, что Гермиона все время забывает о его слепоте. Но каждый раз, когда происходило подобное, Гарри чувствовал, как крепнет его самоуверенность. Потому что если даже Гермиона забывает о его изъяне, значит, он совсем не похож на слепого.
— Ох, ладно. Что случилось? — спросила девушка, шурша чем-то.
— Посмотри, что я получил пару минут назад, — объяснил Гарри, протягивая ей записку. Бумажку забрали у него из рук. – Я подумал, что не стоит ходить одному, просто на всякий случай,
— Да, это вполне может быть ловушкой. Может, разбудим Рона?
— Тогда Невилл и Томас тоже проснутся. Ты же знаешь, какой он шумный. Кто бы ни послал это, не думаю, что он хотел поставить в известность столько народу.
— Хорошо, пойдем вдвоем. Надеюсь, я не пропущу из-за этого мою утреннюю проверку, — начальственно заявила Гермиона. – Все, я оделась. Идем.
____________________________
Войдя в туалет Плаксы Миртл, они обнаружили там только Блейз. Никакой ловушки не было.
— Я хотела видеть тебя одного, Поттер. Компания остальных мне не требуется, — рявкнула Блейз, завидев Гермиону.
— Ей можно доверять, Блейз. И потом, я не знал, что записку прислала ты.
Гарри услышал, как слизеринка отрывисто вздохнула. Гермиона терпеливо безмолвствовала.
— Полагаю, ты прав. Нельзя доверять неподписанным сообщениям, — наконец признала Блейз и принялась беспокойно расхаживать туда-сюда.
— Что мы можем сделать для тебя? – не выдержала Гермиона, подозрительно глядя на перевязанную левую руку Блейз.
— Ты – ничего. Возвращайся в постель, — отрезала та. Гриффиндорка фыркнула, но Гарри перебил обеих, заговорив негромким, успокаивающим голосом:
— Я специально попросил Гермиону пойти со мной. Я думал, что мне может понадобиться ее помощь. Скажи, все прошло нормально?
— Если можно так выразиться, — пробормотала слизеринка.
— Что прошло нормально? – поинтересовалась Гермиона.
— Можешь рассказать ей, Блейз, — подбодрил девушку Гарри. — Она умеет хранить секреты. Она знала о профессоре Снейпе и еще раньше – о ликантропии профессора Люпина, когда никто еще не знал.
— Я – Пожиратель смерти, — без обиняков заявила та. Гермиона ахнула, а Блейз мрачно усмехнулась и рассказала, как она решилась войти в круг последователей Волдеморта и шпионить за ними вместо профессора Снейпа. Под нажимом Гермионы, она даже рассказала о том, что ее заставило так поступить, но закончила обезоруженным заключением:
— Но теперь я думаю, что мне нужна помощь. Я должна научиться вещам, которые пятикурсникам знать не положено.
— О чем ты? – удивилась Гермиона. Но Блейз повернулась к Гарри.
— Гарри Поттер, ты лучший из всех, кого я знаю, в Защите от Темных Сил. Я видела, как ты действовал во время турнира. Ты чаще, чем кто-либо другой противостоял Темному Лорду и выжил. Я хочу, чтобы ты научил меня этому.
— Я? – опешил Гарри. – Может, лучше профессор Люпин? Или профессор Снейп – он учил меня...
— Я думала об этом. Но я не могу просить профессора Снейпа – он и так очень много делает для меня – учит ментальной блокировке и держит мысленную связь. Но именно ты сражался с Волдемортом, и выжил. Я хочу, чтобы ты показал, каково это.
— Но это нельзя понять. Этому нельзя научить. Глядя ему в глаза, помнишь лишь об одном: что от смерти тебя может спасти только собственная сообразительность или смелость или ... сам не знаю что! Нельзя мыслить трезво, когда ты понимаешь, что меньше чем через секунду тебя убьют или начнут пытать или на твоих глазах замучают твоих друзей! На уроках не учат, как действовать в такой ситуации! Это нельзя воссоздать искусственно, — объяснил Гарри, насилу подавив все нахлынувшие эмоции, уже готовый отказать Блейз. Для подобных занятий вокруг было достаточно взрослых кандидатов.
— Очнись, Поттер, мне все это прекрасно известно, — сухо констатировала Забини и Гарри вздрогнул, почувствовав себя виноватым. Среди присутствующих он был не единственным, кому приходилось противостоять Волдеморту. Поэтому юноша попытался объяснить по-другому.
— Во время турнира я... я был зрячим. А теперь слепой, — объяснил он немного зло. Произнести вслух то, что до сих пор его жестоко ранило, оказалось очень непросто. Глубоко в душе Гарри ненавидел то, что приходится нащупывать дорогу тростью, видеть глазами змеи и использовать заклинания для чтения и письма. И подозревал, что всегда будет это ненавидеть.
Блейз смущенно замолчала, но неожиданно на выручку пришла Гермиона.
— Она права, Гарри. Не важно, что ты не можешь видеть – ты уже множество раз подтвердил свою компетентность. Ты даже сражался с Волдемортом во время нападения на Хогвартс! То, что случилось под Рождество, случится снова, но следующий раз будет много хуже – нам всем это известно. Я думаю, что в грядущей битве придется участвовать и студентам, и я хочу быть готовой. Я помогу тебе. Ты будешь учить Блейз, меня и, может быть, Рона. Нам это нужно, Гарри, и что еще более важно – Волдеморт не ожидает ничего подобного. Теперь, когда ты слеп, ты можешь еще больше помочь нам, неужели ты не видишь?
— Нет, в последнее время у меня небольшие проблемы со зрением, – ядовито парировал тот. – Гермиона, с меня хватит забот! Не делай мое положение еще тяжелее! – впервые с летних событий Гарри позволил себе так рассердиться.
— По крайней мере, подумай об этом, Гарри Поттер, — обронила Блейз. – Можешь прислать ответ с совой, но только рано утром. Если ты ничего не ответишь к следующим выходным, я пойму, что ты мне отказал. Но, по крайней мере, подумай об этом. Пожалуйста.
Гарри безмолвствовал, кусая щеку изнутри. Он не мог принять решение прямо сейчас, но отказать Блейз тоже не мог, особенно после того, на какой риск она пошла, заменив профессора Снейпа.
— Хорошо, я подумаю, — неохотно буркнул он.
Слизеринка прошествовала к выходу, но уже в дверях обернулась.
— Хогвартс больше не безопасен, Поттер. Главная цель – ты, но кроме тебя есть и другие. Я не смогу предупредить всех, как профессора Снейпа. Так что подумай хорошенько, — мрачно заявила она и ушла.