Золотая яма

Главный ученик за время слежения за дорогой развлекал себя чтением, изредка прислушиваясь к обстановке за стенкой повозки, по другую сторону которой уже довольно долго было тихо. Часы на панели водителя давали понять, что прошло много времени с отбытия, значит неплохо бы подкрепиться. Кай развернул карту и нахмурился.

– Глава Энин, нужно отдохнуть и пообедать.

– Хорошо, – приглушённо донеслось в ответ.

Кай прикусил губу:

– Есть маленькая проблема... поблизости только город Ош.

Главный ученик не мог видеть учителя через деревянное перекрытие, но всё же повернул голову.

– Я могу вас подождать, – невозмутимо отозвалась Ахлис.

– Наставница, у нас есть запасы, можно просто сделать привал, – предложил юноша.

Женщина, после разговора с принцем склонившаяся над чертежами, выпрямилась и глянула в окно. Освещаемая летним солнцем листва деревьев слабо колыхалась, полевые цветы складывались в причудливый узор, делая траву под ногами похожей на искусно сотканный ковёр.

– Хорошо, сделаем так, – расслабленно молвила Ахлис.

Четырнадцатый принц, порядком уставший сидеть на одном месте, спросил:

– А почему мы не можем поехать в Ош?

Глава Энин хмыкнула:

– Вы-то можете, а я поссорилась с тамошним градоправителем. Он даже запрет наложил на мои визиты.

Никиас удивился:

– А так вообще можно?

Женщина призадумалась:

– Когда отсекаешь руку градоправителю, наверное, можно.

Его Высочество в очередной раз был шокирован услышанным.

Вскоре под сенью раскидистых деревьев забегали адепты, энергично расстилая одеяла, собирая хворост и доставая из закромов вкусненькое. В котелках уже начала булькать напитанная солью свинина, а на решётках, закреплённых поверх них, готовились на пару очищенные баклажаны, которые позже следовало смешать с маринадом и залить холодной водой. Кто-то похрустывал тонко нарезанными сушёными яблоками, кто-то прихватил тыквенные семечки, а кто-то наслаждался кедровыми орешками в ожидании основных блюд.

Кай танцевал вокруг наставницы с просьбой разрешить охладить оставшееся со вчерашней попойки пиво, всё-таки взятое с собой, и раздать соученикам, но был пригвождён к месту острым взглядом.

– Сходи лучше ягод собери, сделаем что-нибудь, от чего вы не окосеете, – насмешливо отозвалась женщина в ответ на умоляющий взор главного ученика.

Кай преувеличенно тяжко вздохнул, попинал на несправедливость бытия и побрёл исполнять волю учителя. Ахлис же продолжила нарезать овощи на походном крохотном столике, за которым во время утренней тренировки чертила механизм подачи огня.

Никиас чувствовал себя немного неуютно. Сейчас он был единственным, кто ничего не делал. Конечно, Йен успевал всё таскать за двоих, да и статус молодого принца не обязывал потомка Юи Шимиа к какому-либо труду. Но отчего-то в эту секунду Его Высочество особенно остро ощутил, что это неправильно – просто стоять и смотреть, как другие работают. Обычно Никиаса не посещали мысли подобного толка, однако лицезреть в этот солнечный день картину всеобщей вовлеченности и товарищеского взаимодействия было почему-то стыдно. Нет, принца никто не упрекал в том, что он ничем не занят, напротив, на лицах ребят цвела счастливая улыбка. Вот только...

Никиас не хотел чувствовать себя лишним.

– Глава Энин, позвольте помочь? – обратился сын императора к наставнице.

Ахлис молча сунула ему второй нож и указала на место рядом с собой.

Молодой человек оглядел имеющиеся корзинки и притянул к себе ту, что с луком. Тёмно-золотая шелуха, несколькими слоями обнимающая овощ, с лёгкостью поместившийся в бледную ладошку, соприкасаясь с тонкими длинными пальцами Никиаса, легко отделялась наружной сухой частью. Принц отложил ещё не использованный нож и попробовал потереть в руках луковицу, чтобы скорее очистить её. Однако, к своему разочарованию, он понял, что только внешняя шелуха отлетает без особых усилий, а вот следующие слои крепко сплелись с вершком и донцем.

Его Высочество растерянно осмотрел такую сложную луковицу и решил наконец взяться за нож. Он отвернул заточенную часть от себя и отрывистыми движениями принялся кромсать несчастный овощ. Шелуха слетала вместе с сочными чешуйчатыми листьями, а сама луковка к концу очистки стала раза в три меньше.

Никиас нахмурился. Ему не понравилось, что столько съедобной части ушло в никуда, поэтому принц решил немного изменить подход. Молодой человек взял другую луковицу, развернул нож заточенной частью к себе и стал аккуратно и медленно счищать каждый слой.

Время для него в эти минуты стало вязким и протяжным, а работа с одним единственным овощем сосредоточила на себе всё внимание царственной особы.

Звук падения решётки неподалёку и последовавшие за ним ругательства соучеников отвлекли Никиаса, отчего он сильнее дёрнул ножом и порезал нежную кожу под большим пальцем, на котором красовалось кольцо с рубином.

Тут перед его взором появился алый платок, протянутый Ахлис Энин. Ученик благодарно принял его и протёр руку, выдавив слабую и немного грустную улыбку.

– Смотри, – обратилась к нему наставница.

Женщина взяла ещё одну луковицу, быстро отрезала верхнюю и нижнюю части и ловко рубанула овощ по серёдке. Придержав одну половинку, она подцепила пальцем шелуху и легко отделила её. Проделав то же самое со второй частью, Ахлис вопросительно глянула на принца.

Губы Никиаса разошлись в абсолютно счастливой, даже восторженной улыбке. Он кивнул и быстро попробовал повторить. Теперь дело пошло быстрее. Его Высочество проделывал то же, что и ранее учитель, всё сильнее радуясь каждой очищенной белой луковке.

Перед главой Энин предстала необычная картина: Четырнадцатый принц с замотанной наскоро рукой, с крайним энтузиазмом разделывающий овощи, истекал слезами и сиял искренней детской улыбкой. Женщина прикрыла рукой смешок, но ничего не сказала, сосредоточившись на белокочанной капусте.

Кажется, деревья начинали шуршать активнее, будто тоже чувствовали приятный аромат еды, исходящий от котелков, отчего приходили в нетерпение, помахивая своими ручками-веточками, как бы привлекая внимание человечков, бегающих у их корней. Кай уже обрабатывал ягоды для компота, а овощи из-под ножа Ахлис и Никиаса были переданы ребятам, хлопотавшим над аппетитным варевом.

Принц, с довольным видом наблюдавший за дальнейшей готовкой, наконец вспомнил о своей травме и размотал платочек, быстро сообразив, что хорошо бы его очистить и вернуть учителю.

Он сделал глубокий вдох, приводя разум в порядок, прислушался к себе и направил чистую светлую энергию во внешний мир, сплетая её в нужную вязь заклятия.

Заученные ещё в Императорском ордене невесомые узоры плавно заструились по ткани, медленно вытягивая уже засохшую кровь, почти не заметную на алом. Отправив запёкшийся сгусток в траву, Никиас придирчиво осмотрел квадратный платок, и, придя к выводу, что теперь можно возвращать одолженное, огляделся в поисках учителя.

Однако глава Энин куда-то запропастилась.

Взгляд молодого человека бегло проскользил по полянке. Все вокруг были похожи на пляшущие огоньки пламени, алые ткани легко развевались при каждом движении, поэтому узнать среди адептов ордена наставницу, придерживающуюся в выборе одежды того же цвета, было, мягко говоря, трудно.

Тут молодому человеку показалось, что вдалеке что-то заискрилось. Принц быстро оглянулся на соучеников, занятых делом, подумал немного и, осторожно ступая, последовал к месту, где видел неясные отсветы.

К своему удивлению, Его Высочество вскоре узрел не только искомые золотистые огоньки, но и высокий женский силуэт в красном.

Неподалёку что-то кряхтело.

– Пкрх-хр-крых!

– Пыа-гыа-риэ-лыо!

– Пыа-кыар-ми ныас!

Неясный голос, который поначалу напомнил принцу кряхтенье, был настолько скрипучим, что создавалось впечатление, будто кто-то дёргает туда-сюда дверь с несмазанными петлями, однако Никиас предположил, что последние звуковые потуги означали «погорело» и «покорми нас».

Его Высочество решил понаблюдать издалека.

Оказывается, их место отдыха всё время находилось под надёжной защитой. Барьер из плотной энергии, судя по всему, установленный заранее, в данный момент служил разделительной чертой меж кучкой древесной нечисти, скребущей невидимую завесу, и Ахлис Энин, заложившей за спину руки, сжимающие искрящийся предмет.

То был личный артефакт главы Школы Тёмных искусств, вернее, его половина, именуемая Даром. Длинная и тяжёлая плеть, сияющая золотом и пышущая светлой энергией, нетерпеливо вилась змеёй позади хозяйки.

Никиас увлёкся разглядыванием артефакта. Он тоже хотел иметь нечто подобное! У первого принца, например, была изогнутая сабля, раны от которой не заживали, пока не пожелает хозяин, у второго – веер, способный запустить бурю, у третьего – весы...

Ему бы тоже хотелось какое-нибудь интересное оружие! Вот, например, меч! Да, звучит довольно просто, однако если бы он был способен на удивительные вещи...

Удивительные...

Взрослого человека удивить трудно, но будучи ребёнком Никиас часто восторженно осматривал всё, что было ему непонятно.

Принц помнил, как часто бегал по широким и длинным коридорам дворца, чтобы насладиться настоящим чудом: бликами, которые ярко раскрашивали белые стены различными мифологическими образами, поражая мальчика до глубины души своей красотой. Обычные цветные стёклышки вечерами не были способны так взбудоражить детский разум, а вот днём, когда по небу шествовало солнце, юному Никиасу, наблюдавшему непревзойдённые картины, казалось, что герои из легенд, рассказанных мамой, навещали его, что, конечно, приводило мальчика в восторг.

Только чуть подрастя, маленький принц узнал, что дело было в преломлении света через витражи, но в детстве это было истинной магией.

Как-то раз Ники сидел под высоким окном с бумагой и красками, разглядывал огромных цветных драконов, скользящих по барельефам, и старался их зарисовать. Вдруг мальчик подскочил от громкого звука, словно что-то большое ударилось о стену. Отодвинув кисти и нервно потеребив косичку, заплетённую сестрицами, он, стараясь не шуметь, пошагал к повороту, из-за которого послышался уже новый звук падения чего-то тяжёлого.

Мальчик почти добрался до нужного места, но неожиданно почувствовал, как оторвался от земли.

– Кто это тут у нас? – прозвучал густой баритон невероятно высокого человека, поднявшего на руки пятилетнего Никиаса.

Трусишкой принц не был, однако резко оказавшись так далеко от пола, боязливо вцепился в незнакомого мужчину, растерянно распахнув глаза.

Выразительные смеющиеся карие очи изучали белокурую находку.

– Здравствуйте... – пропищал сбитый с толку мальчик, всё ещё рассматривая собеседника.

Каштановые волосы его были коротко острижены, однако пара назойливых прядок выскальзывала из-под чёрной фуражки, в центре которой золотился императорский герб. Высокий лоб, остро очерченные скулы, массивная челюсть, плавно переходящая в жилистую шею, широченные плечи.

Да это же гигант!

Незнакомец весело хохотнул:

– Так ты младшенький! Пришёл посмотреть на окна?

– Я ри-рисовал драконов...

Ники моргнул пару раз и, осознав, что споткнулся на слове, нахмурился и чётко проговорил:

– Я рисовал драконов, но услышал звук, поэтому пошёл проверить, что там такое, – он обернулся в сторону, где поворачивал коридор. – Я почти дошёл, опустите меня, почтенный, я пойду посмотрю.

Принц забарахтался в руках рассмеявшегося господина, тут же перевернувшего прыткого ребёнка. Малыш пискнул и сильнее вцепился в наглого «гиганта».

– Этот почтенный посмотрит с тобой, кто же там буянит.

Наконец натешившись, мужчина поудобнее перехватил Ники и пошёл в указанном направлении, зачем-то сгибая на свободной руке пальцы определённым образом.

То, что увидел далее мальчик, было похоже на сказку!

Пройдя на звук по светлым и обширным коридорам императорского дворца, они узрели, как сплетённые из всех цветов радуги птицы кружили меж янтарных люстр, как белоснежный дракон расправлял крылья, готовясь к полёту, как распускались большие цветы, в которых спали очаровательные лесные духи.

Ники затаил дыхание...

Это...

Это же настоящие драконы! И пламенные птицы! И хранители природы!

Не просто застывшие в одной позе! Двигающиеся!

Прямо здесь! Перед его глазами!

К ним подлетел маленький дракончик, покрутился, будто красуясь, и забавно плюнул синим огонёчком, который тут же переменился прекрасной бабочкой. Мальчик, раскрыв рот, наблюдал за тонкими крылышками, порхающими перед ним. Он вытянул руку, приглашая бабочку присесть, а та, сделав оборот вокруг детской ладони, устремилась к его голове, где в волосах проглядывали живые цветы, вплетённые в причёску.

Но не успела бабочка присесть на нежно-голубые лепестки, как грянул гром, из которого появился ещё один дракон, чёрный, охваченный алым пламенем, сверкающий злыми глазами, метающими молнии.

Цветы быстро стали закрываться, защищая милых духов, пламенные птицы пустились в разные стороны. Маленький белый дракончик юркнул за своего родителя, гордо и уверенно выпятившего грудь.

– Не хочешь им помочь? – шепнул незнакомец, всё это время заинтересованно следящий за реакцией новоявленного подопечного.

Мальчик удивился:

– А я могу?

– Конечно.

Мужчина опустил ребёнка на пол, отстегнул от пояса свой тяжёлый меч, провёл по ножнам ладонью, и оружие стало уменьшаться, пока не сравнялось длиной с гусиным пером.

Ники заворожённо принял уменьшившийся меч, потянул за рукоять, обнажая лезвие, и развернулся в сторону страшного дракона, выставив перед собой оружие.

– Главное, не бойся его, – проговорил рядом «гигант», – тебе хватит одного удара, чтобы сразить чудовище.

Чёрный дракон приземлился перед принцем, утробно рыча и долбя тяжёлым хвостом по полу. Никиас пригнулся, сжал меч покрепче и побежал на врага, одновременно замахиваясь.

Дракон испугался, начал пятиться и вскоре от первого же взмаха мальчика рассыпался тысячей чешуек, тут же устремившихся вверх, чтобы воссоединиться с грозовыми тучами.

Никиас так обрадовался! Обернулся на доброго дядю-гиганта и поднял кулачок вверх, провозгласив:

– Победа!

– Ты молодец, – улыбнулся тот, быстро глянув на мифических животных. – Не хочешь порезвиться со спасёнными зверюшками?

Ники заметил, как потревоженная ранее мирная картина стала приходить в норму, цветы вновь раскрылись, птицы показались из укрытий, но...

– Я хочу с вами! – запрыгал вокруг мужчины ребёнок. – У вас такой удивительный волшебный меч! Что он ещё умеет? А Вы что умеете? Вы тоже из сказки?

Брови собеседника слегка дёрнулись. Он преувеличенно тяжело вздохнул:

– Эх, к сожалению, я не из сказки. Ваше Высочество, позвольте представиться, – мужчина склонился в лёгком поклоне, – Арэй Шиэлле, верный подданый Вашего отца.

– Шиэлле? Так Вы самый главный волшебник!

Арэй расхохотался и присел на корточки:

– Что-то вроде того, младшенький. Когда подрастёшь, сможешь пойти учиться ко мне, глядишь и свой меч появится, – подмигнул дядя. – Как бы назвал своё оружие?

Светлые бровки принца сошлись, отображая усердную мозговую деятельность:

– Разящий злобных драконов!

Дядя Арэй снова рассмеялся:

– Чудесное название! Только папе не рассказывай, а то неправильно поймёт.

Мальчик ответственно кивнул:

– Хорошо, не буду. А как зовут ваш меч?

Шиэлле склонил голову набок:

– Он безымянный.

– Ого! Какое интересное название! – восхитился Ники.

Арэй сначала хотел что-то сказать, поправить ребёнка, но растянув губы в широкой улыбке, подтвердил:

– Да, мне тоже нравится.

Он потрепал по светлой макушке императорского отпрыска, продолжившего восторженную череду вопросов.

– А это волшебный меч, правда ведь? Или Вы сами можете всё сделать волшебным?

– Подрастёшь – узнаешь...

Глянув за спину принцу, Арэй встал и снова подхватил на руки Ники, унося того подальше от искусственно сотканной иллюзии.

– Дядя, а Вы точно не из сказки? – задушено пискнула живая ноша от перемены высоты. – Вы просто очень похожи на великана.

Императорские коридоры окрасились искренним раскатистым смехом.

Конечно, позже малыш Ники превратился в Его Высочество Никиаса Шимиа, который уже понимал, что, оживив чудесные образы, великий канцлер просто переключил детское внимание и не позволил увидеть чуть поодаль страшные картины тел заговорщиков. А также по прошествии лет принц наконец узнал парочку секретов меча, теперь уже наверняка названного «Безымянным». Артефакт был способен перенаправлять эмоции и мысли противников, например, если Арэй хотел полностью сфокусироваться на бое, то мог просто перекинуть на время все свои чувства оппоненту, сделавшись абсолютно отрешённым и сосредоточенным человеком без единой лишней мысли в голове.

Было бы замечательно и Никиасу обзавестись чем-то настолько удивительным! Наставница как-то сказала, что поможет с созданием личного артефакта только в том случае, если принц успешно выполнит десяток заданий от ордена.

«Точно! Наставница!».

Отвлёкшись на фантазии, молодой человек чуть не пропустил то, как барьер пред Ахлис слегка разошёлся, открывая женщине путь прямо к нечисти.

Четверо... духов? Никиас не знал наверняка. Четверо деревянных уродцев с противными слуху причитаниями окружили главу и наперебой начали скрипеть что-то ещё.

Ахлис отрешённо крутила в руках артефакт.

Принц ждал, что сейчас наставница раскрошит противников в своей привычной гневливой манере, однако кончик Дара мягко заскользил по земле, сыпля золотистыми бисеринками и аккуратно обвиваясь вокруг расколотых говорящих пеньков, еле заметно двигая их поближе друг к другу. Когда обрубочки собрались вместе, то стали отдалённо напоминать ствол дуба, правда, с корой, похожей на лица. Вот тогда-то Ахлис и призвала вторую половину личного артефакта.

Меж её пальцев, будто пробежала ночь: лунное серебро смешалось с дымком тьмы, резво взвилось Проклятие – вторая половина личного артефакта, сформированного под влиянием тёмной энергии и души главы Энин. Единым всполохом плеть устремилась к трещинам, которыми соединялись говорящие пеньки, вмиг заскрипевшие на несколько тонов громче.

Взмах!

Из трещин хлынула тёмная энергия, быстро сформировавшаяся в четыре невесомых пятна, принявшихся оголтело разлетаться в разные стороны. Однако их вновь настиг удар резко удлинившегося Проклятия, после чего сгустки с шипением растворились.

Ахлис, не выпускавшая из левой ладони светлый артефакт, удерживающий пенёчки вместе, наконец подошла к скрипунам. Женщина присела на землю и что-то тихо сказала им.

– Дыа-а-а.

– Пыа-мыа-ги.

Проклятие скрылось в пространстве, а глава Школы Тёмных искусств начала творить заклинание, параллельно вливая энергию в плеть.

Кругом вспыхнули золотистые узоры, устремившиеся к почве, отчего пеньки закряхтели. Ахлис что-то мерно зашептала.

Вскоре обрубки начали срастаться вместе, пуская корни в землю и скрежеща корой, плеть заискрила ещё сильнее, в какой-то момент разнообразив золото алыми всполохами.

Никиас озадачился. Это было больше похоже не на огонь, а на... кровь?

В последний раз скрипнула кора, потух узор заклятия, унося с собой и искры артефакта, а на небольшой лужайке теперь стоял широкий дуб, распушивший зелёные листья.

– Чего застыл? Иди уж, посмотри, – чуть повысив голос, обратилась наставница.

Принц выступил вперёд, оставляя прежнюю точку обзора, и поспешил к дереву, появившемуся всего мгновение назад.

Маленький силуэт, словно размытый акварелью, покачивался на веточках в такт шагам Никиаса.

– Что это такое? – наконец спросил молодой человек.

Вставая с мягкой травы и зажимая левую ладонь правой, Ахлис буднично отозвалась:

– Лесной дух. Он не отсюда. Его родной лес сгорел, из-за чего тот почти погиб. Однако с ним во время пожара слилась какая-то мелкая нечисть, которая, завладев слабоватой при таких условиях бронёй в виде дубовой коры, унеслась прочь от полыхающего места.

Глава Энин посмотрела на мутное пятнышко, запрятавшееся в своей кроне:

– Дух почуял нас и пришёл попросить помощи, вот и всё.

Никиас ошарашенно смотрел на то, что вообще можно было спутать с солнечным бликом или рябью в глазах, однако переведя взор на наставницу, спохватился:

– У Вас кровь!

– Да ладно? – безразлично отозвалась женщина, встряхнув рукой.

– Я искал Вас, чтобы отдать платок, похоже, он сейчас как раз кстати...

Ученик протянул ткань, которой Ахлис тут же перехватила запястье.

– А зачем... – начал молодой человек.

– Ритуал такой, – перебила она. – Один из важных пунктов – напитать возрождаемое живой кровью. Ещё вопросы есть?

Его Высочество уже открыл рот, чтобы узнать подробности, но услышал невдалеке громогласный ор Кая:

– На-а-а-ста-ав-ни-и-ца-а!

Глава Энин закатила глаза, а вот адепт продолжал надрываться:

– Мы-ы всё при-и-го-о-то-о-ви-и-ли-и!

– Пойдём, – хмыкнула женщина. – Иначе ему придётся потом горло лечить.

В последний раз оглянувшись на лесного духа, Никиас поспешил за своим учителем обратно к ученикам.

Примечания:

Автор: – В моём мире существует столько загадок человечества ୧༼ ヘ ᗜ ヘ ༽୨! Перевал Дятлова, Атлантида, рукопись Войнича...

Никиас Шимиа: – Лук...

Автор: – ヽ༼⊙_⊙༽ﾉ.

Автор: – Пусть будет лук.

Луан Динэ: – Господа, а что для вас загадка человечества?

Элио Динэ: – Как целитель я не могу понять людей, которые вместо того, чтобы лечиться, говорят: «Да ладно, само пройдет».

Луан Динэ: – Не лукавь, братец, ты просто в очередной раз рекламируешь свои услуги.

Элио Динэ: – ...

Элио Динэ: – Для меня загадка – это то, что в мире существует человек с моим лицом, фамилией, общей кровью, но с таким дурацким поведением.

Луан Динэ: – Эй! Ничего оно не дурацкое! Ты лучше порадуйся, что у тебя есть такой распрекрасный я! Красивый, умный, весёлый...

Элио Динэ: – Скромный...

Луан Динэ: – Не без этого, конечно! Во мне много скрытых талантов!

Ахлис Энин: – Для меня загадка – как можно столько трещать о себе. Серьёзно, как он вообще не задыхается столько говорить?

Луан Динэ: – Это сговор! Вы меня не любите, не цените, не уважаете! Вот я и делаю всё это за троихヽ(・∀・)ﾉ !

Ахлис Энин: – Глава Динэ, почему Вы его не лечите?

Элио Динэ: – Тяжёлый случай. Не поддаётся лечению.

Луан Динэ: – Какие вы буки! Вот уйду от вас! Подамся в монахи или в бродяги!

Элио Динэ: – Бродяги и монахи в цацках не разгуливают.

Луан Динэ: – Какой ужас! Тогда мне некуда податься!

Ахлис Энин: – Подайся в шуты, тебя за своего примут.

Луан Динэ: – Хорошая мысль! Наряды у них разноцветные! И шапки забавные! Спасибо, дорогая, ты даришь мне вдохновение!

Ахлис Энин: – ...

Ахлис Энин: – Действительно, случай не из простых...