Золотая яма

– Как Его Высочество считает, какое название получила Школа Труда?

Игра незамедлительно привлекла внимание других адептов. Они сгрудились вокруг стола и заинтересованно шептались, поглядывая то на блондина, то на брюнета.

Никиас попытался озвучить нечто очевидное:

– Их называют работяги? Может быть, что-то связанное с усталостью?

Кай улыбнулся:

– Пейте. Их называют неудачниками или бездарностями.

Принц, уже потянувшийся к кружке, недоумённо замер.

– Это ещё почему? Они же обеспечивают весь орден... и такое отношение?

– В Школе Труда очень много учеников. Больше только у дикарей. Но знаете ли Вы, отчего их так много?

Никиас покачал головой, а Кай принялся разъяснять.

– Дело вот в чём. Во время отбора большинство учеников попадают именно туда. Считается, что в Школе Труда легче всего освоить базовый уровень владения энергиями. Плюс, развивается физическая подготовка. А когда адепт чувствует, что способен на большее, он волен просить о переводе в другую школу. Или дождаться следующего отбора, блеснуть талантами перед старейшинами.

Кай подвинул кружку к принцу:

– Вот и получается, что если кто-то засиделся в Школе Труда, то он либо крайне неудачлив, либо бездарен.

Никиас, переваривая информацию, кивнул и выпил, признавая проигрыш.

– Прямолинейно. Какая школа следующая?

– Пусть будут целители, – главный ученик расслабленно раскачивался на стуле.

Теперь у их стола толпились все адепты, за исключением вырубившегося парня, состязавшегося с Каем. Кто-то гадал, как сам бы назвал ту или иную школу, кто-то подбадривал Его Высочество, а кто-то расстраивался, что, по-видимому, снова потерял возможность споить правую руку Ахлис Энин.

Его Высочество не знал, что и говорить. Он решил оттолкнуться от того, что целители постоянно работают с растениями:

– Садовники?

На дне зрачков Кая залегли смешинки.

– Бездельники.

Заметив, что брови Никиаса вновь поползли вверх, главный ученик решил пояснить:

– Есть две версии происхождения такого названия. Первая, – он выставил указательный палец, – когда-то давно в орден поступало мало прошений о лечении, поэтому целители могли спокойненько плевать в потолок и не дёргаться.

– А вторая?

– Они все поголовно любят чай.

– А это тут при чём?

– Как при чём? В культуре востока чаепитие – это не просто поглощение напитка. Мало того, что существует куча церемоний приготовления и распития чая, так ещё и работать во время чаепития нельзя. Можно отдыхать, беседовать, играть, но не заниматься делами.

Сладостный аромат, перемежающийся с нежными хлебными нотками, вновь окутал ребят, с интересом наблюдающих за тем, как наполняется положенная кружка пива, испив которую, принц почувствовал, как начинает входить в азарт.

Кто-то уже начал делать ставки. Следующей стала вторая Школа Боевых искусств. Только недавно Никиас узнал, что первую (ту, что с дикарями и баранами) называют железной, а вторую – нежелезной. Просто в одной навыки совершенствовались с оружием, а в другой – с телом.

Где-то рядом зашептали:

– Ваше Высочество, это связано с их формой и тренировками, ай!

Кажется, кому-то отвесили подзатыльник.

– Обезьяны? – неуверенно протянул принц, но конец слова утонул в гомоне соучеников, празднующих победу.

Парни, успевшие сделать ставки, собирали денежки с тех, кто решил, что Никиас везде ошибётся, Кай наливал себе пиво, Йен улыбался и радовался за своего господина.

На самом деле это самое понятное прозвище. Адепты в оранжевой форме, практикующие ближний бой почти без использования оружия, зато с применением различных трюков, на которое способно человеческое тело, со стороны действительно иногда походили на активных обезьянок, сцепившихся из-за фруктов.

Кай допил положенную кружку и придвинулся ближе:

– Итак... Школа Изящных искусств. Я Вам даже подскажу! Прозвище тоже из-за формы.

Белая форма. Первая возникшая у принца ассоциация – это похороны, так как именно в светлой одежде принято провожать усопших в последний путь.

– Покойники? Скорбящие?

Главный ученик подпёр голову кулаком и указал глазами на кружку:

– Лебеди. У них ещё рукава такие длинные, прям как крылья, – помахал ладонями он, имитируя птиц.

Вокруг раздались смешки. Кто-то высказался в пользу версии принца, заявив, что отныне не иначе как покойниками кликать этих адептов не собирается. Кто-то принялся обсуждать сходство их формы с погребальными нарядами.

Кай, проследив за опустошением очередной кружки, в шутку заявил:

– Так не пойдёт, Ваше Высочество, я ж не напьюсь совсем, – это заявление вызвало хохот у некоторых ребят, но главный ученик жалобно затянул. – Пожалуйста, постарайтесь, я очень люблю это пиво.

Никиас беззлобно заметил:

– Не издевайся. Дай тогда что полегче.

– Без проблем! Наша школа. Даже подсказка та же – форма.

Принц задумчиво покрутил массивный перстень с рубином на большом пальце.

Алые одеяния... Они используются во время свадебных церемоний, причём у невесты платье красное практически во всех концах империи, а вот цвет мужского облачения варьируется от одного города к другому.

Также золотой дракон на алом фоне – это герб императорской семьи, поэтому подобное сочетание цветов символизирует власть, богатство и статус.

Никиас больше склонялся к первому варианту, так как восточные земли, на которых располагался древнейший орден, были присоединены к великому государству Юи всего пару столетий назад, а прозвища, судя по всему, возникли гораздо раньше.

– Школа свадеб? Женихи и невесты, – начал принц и тут же весело улыбнулся, заслышав гомон учеников, подтверждающих его правоту.

Кай наклонил голову и выжидал момента затишья, а потом произнёс:

– Почти. Только невесты, Ваше Высочество.

Главный ученик схватил кружку, залпом осушил её и весело рассмеялся:

– Забавно только, что невест у нас нынче маловато, – он обвёл рукой шумную мужскую компанию, в которой не было ни одной девушки. – Хотя...

Кай, хохоча, вскочил со стула и протанцевал к одному пьяному товарищу, закинув тому на лицо красный рукав, имитируя фату.

– Получается и он невеста, – повторил трюк с фатой на себе, – и я невеста, причём очень даже привлекательная, – продолжал потешать народ Кай, пару раз повиляв бедрами. – И Вы тоже невеста, Ваше Высочество.

Он хотел вытянуть принца из-за стола, но подскочил вместе со всеми, заслышав подобие змеиного шипения позади.

– И я кому-то сейчас невестой стану да гриву откручу, – Ахлис, скрестив руки, стояла у дверей. – Вы за временем следите? Бегом спать!

Во внезапно воцарившейся тишине все ясно расслышали чью-то испуганную икоту и размеренный храп ученика, проигравшего в пивном соревновании Каю. Ахлис тоже глухотой не страдала, поэтому прошествовала к бедняге, наслаждавшемуся миром грёз.

– Доброе утро, соня.

Женщина достала из рукава гусиное перо и начала водить им под носом ученика. Тот попытался отмахнуться пару раз, а потом, наконец, открыл глаза и увидел перед собой прекрасный лик главы Школы Тёмных искусств.

– Вашу ж мамашу! Святые демоны, – отскочил он, не до конца проснувшись и не осознавая, что из-за своего порыва уже летит со стула на пол.

Ахлис лишь подняла бровь и развернулась к остальным:

– Где, по-вашему, вы находитесь? В кабаке? На увеселительной прогулке? Вы в гостях. А также едете на задание. Что вы здесь устроили?

Она оглядела столы, осуждающе сконцентрировав взгляд на пивной пирамидке:

– Только попробуйте завтра завыть, что вам плохо или что хотите отложить поездку. Привяжу к повозкам! Побегаете пару часиков, протрезвеете, в себя придёте, может, даже случится чудо, и вы вспомните кто такие и что должны делать.

Разумеется, столовая быстро опустела.

А уже утром за окнами раздавались мелодичные соловьиные трели, постепенно поднималось над горизонтом солнце во всём своём непомерном великолепии, лаская нежными прикосновениями лучей зелёные черепицы домов, растянувшихся на тихих городских улочках.

Томное и ленивое утро для учеников, погрузившихся в тёплые объятья постелей и красочные миры снов, прервалось резко и не совсем приятно. Кто-то очень настойчиво и непрерывно бил в барабан. Каждый удар отдавался в головах адептов слабыми вспышками боли.

Вскоре до разморённых дрёмой умов дошло, что этот звук как-то уж сильно напоминает призыв к тренировкам. На горе Буйства, где располагалась Школа Тёмных искусств со всеми общежитиями, учебными зданиями и полигонами, иногда можно было услышать бой барабанов, означающий, что все ученики, носящие красные одежды ордена, обязаны явиться на звук для внепланового урока в любое время дня и ночи. Большая часть адептов была убеждена, что этот обычай внезапности является настоящим издевательством, так как из раза в раз именно на таких вот тренировках из бедных детей выжимали все соки.

Спешно собравшись и высыпав во двор дружной и опасливо-переглядывающейся кучкой, молодые люди увидели главу Энин, преспокойно попивающую чай за маленьким столиком, специально принесённым на свежий воздух. А также Кая, уже немного вспотевшего, оттого что, уподобившись дятлу, неустанно долбил по коже, натянутой на деревянную раму барабана.

Наконец, ритмичные ударные звуки прекратились. Ахлис отставила керамическую чашу и медленно поднялась со своего места. Главный ученик спешно отложил пыточно-музыкальный инструмент и встал наравне со всеми, придвигаясь ближе к Никиасу и Йену. Адепты Великого Ордена, словно нашкодившие щенки, в приступе непоседливости погрызшие хозяйские сапоги, выстроились в ряд и устремили взор на красиво подстриженные кусты и ровную травку.

Глава Энин медленно подошла к первому ученику, кажется, задержавшему дыхание, и начала неторопливо его оглядывать.

– Подражаешь горбатым слепышам из Школы Мудрости? Выпрямись.

Не только он, но и все адепты, за исключением принца, привыкшего с детства в любой ситуации держать осанку так, будто проглотил трубу, сию же секунду выровнялись.

Ахлис неспешно пошла дальше:

– Тебя головой по земле тащили? Почему такое гнездо вместо причёски?

– Почему шпильки торчат? Ты ёж?

– В комнатах было недостаточно светло? С чего вдруг ты выперся в таком виде? Не припомню, чтобы верхний халат было принято носить наизнанку.

Замечания главы продолжались на протяжении всего шествия. Остановившись возле троицы в виде Кая, Йена и Никиаса, Ахлис быстро оглядела их и, видимо, не найдя, к чему придраться, провозгласила:

– Пятьдесят кругов вокруг поместья, бегом, – и спокойно уселась за столик.

Тренировка началась.

Стоит ли говорить, что после весёлой ночи, гордым трофеем которой была пивная пирамидка, физические упражнения – это последнее, что хотелось бы делать с раннего утра?

Адепты, недовольной и всё ещё сонной гурьбой, побежали в нужном направлении, порядком удивляясь, почему никого вокруг нет. Неужели такую громкую долбёжку никто не слышал?

– Кай! – крикнул один из учеников.

Бодро улетевший вперёд уже локтей на сорок юноша повернулся и продолжил бег спиной.

– Где все люди?

– Спят ещё. Если ты про барабан, то наставница накрыла дома бесшумным барьером, так что только вы это слышали.

– И как много домов? – удивился принц, наблюдающий за перекрикивающейся беседой.

– Все, – подмигнул Кай, развернулся и ещё энергичнее припустил вперед.

Адепт, что начал разговор, ошалело уставился вслед главному ученику:

– Он вообще человек? Выпил вчера больше нас всех, какого демона он такой свеженький?

Вокруг раздались смешки и негромкие завистливые возмущения.

Никиас тоже тихо хмыкнул, про себя соглашаясь с ним. Однако также он восхитился и главой Энин. Все дома? Это весь город? Серьёзно? Этой женщине энергию девать некуда?

Тем временем Ахлис без спешки разложила перед собой бумагу и чернила, приступая к составлению чертежей. По её мнению, дети совсем охамели, раз решились в первую же ночёвку устроить попойку в доме порядочного человека. А раз уж они способны на пьянство, то пусть будут добры и от тренировок, так важных для поддержания здорового тела, не отлынивать.

Женщина уже пару месяцев занималась тем, что пыталась создать наиболее функциональный механизм подачи огня. Это была последняя значимая составляющая её проекта, на которую уже ушла куча времени. Проблема была в том, чтобы подобрать артефакт, быстро накапливающий и преобразующий стихийную энергию в стремительный и мощный поток. Ахлис уже проштудировала половину библиотеки Школы Создания, успев в каждый визит сцепиться с главой Тиехе́.

Этот молодой мужчина крайне напоминал Ахлис помойную крысу, которую как следует отмыли от уличной грязи и обрядили в шелка и украшения. Этот лицемерный ублюдок на многих недалёких личностей производил впечатление великомудрого и благонравного человека, без труда стреляющего высокопарными изречениями. Однако по своей натуре глава Тиехе был крайне подлой мразью, способной широко улыбаться в лицо и заносить за спиной нож. Более того, этот человек любил переоценивать свои возможности, а также всячески превозносить собственные заслуги, элегантно обходя стороной все промахи.

Как-то раз Ахлис довелось поехать на задание с господином Тиехе, который должен был протестировать на разбушевавшейся нечисти новые артефакты. Глава Энин встречала в дневниках предыдущего руководителя своей школы записи о том, что в своё время Тиехе получил должность не совсем честным образом, устранив главного ученика, по совместительству являвшегося его другом, однако Ахлис предпочла пока повременить с выводами.

В тот день, разместившись в повозке вместе с женщиной, он предложил немного погадать, покрутив перед собой красивыми картами, покрытыми сусальным золотом. На тот момент Ахлис сталкивалась только с картами своего учителя, ни разу не ошибившегося в трактовке значения, поэтому согласилась скрасить поездку таким способом.

Помешивая колоду, он звенел дорогими украшениями, струящимися по блестящим локонам тонкими переливающимися нитями:

– Глава Энин, карты говорят, что Вы родились в крайне благородной среде. Выросли в достатке и роскоши...

Зен Тиехе чуть скривил губы и вытащил ещё одну карту, расслабляясь:

– Однако позже один мужчина нанёс Вам тяжёлую обиду.

С фальшиво-сочувствующим выражением лица он показал изображение мстительного женского духа, окружённого миазмами тёмной энергии. Ахлис безучастным взглядом пробежалась по рисунку, ожидая, когда чушь прекратит вываливаться из чужих уст.

– Конечно, после такого Вы крайне изменились. Почернели нутром, так сказать.

Жалостливый залом бровей так и не пропал, несмотря на насмешку, напротив, мужчина теперь выдавливал из себя неискреннюю поддержку.

– Не переживайте, глава Энин. Карты говорят, что озлобленность и помешательство излечимы. Даже если речь идёт о Вас...

Вдруг он запнулся, увидев следующие две карты. На одной сияло солнце, на другой красовался бог-мудрец. Тиехе оценивающе глянул на женщину, перемешал колоду и мягко продолжил:

– Мужчина с чёрными волосами привёл Вас к тьме, а мужчина с белыми волосами выведет к свету. Взамен Вы щедро его одарите... богатством, знаниями, статусом. Сами же получите покой и радость.

Зен Тиехе отложил карты и подался вперёд, интимно зашептав:

– Не противьтесь воле судьбы, – он взял руку спутницы и, как бы намекая, провёл по своим блондинистым волосам её ладонью.

Ахлис едва удержалась от того, чтобы не вздрогнуть. Отвращение, возникшее от соприкосновения с чужими холодными пальцами (даже ледянее, чем её собственные), охватило всё её естество.

А Тиехе продолжал наигранно мурлыкать:

– Быть может, тот, кто Вам нужен совсем рядом...

Переведя дыхание, Ахлис растянула губы в не менее фальшивой сладкой улыбке и погладила его по голове. В ответ глаза мужчины загорелись, он уже хотел было придвинуться ближе, однако...

Глава Энин, схватив его за хвалёные светлые волосы и наполнив ладони силой, вышвырнула Зена Тиехе из повозки. Процессия быстро остановилась.

– Подыщите себе другой транспорт. Здесь так много тёмной энергии, боюсь, Ваше светлое, – она выделила это слово, – нутро просто сгниёт рядом со мной. Как же Вы потом будете вести кого-то к свету?

Глава Тиехе мигом ощерился:

– Зазнавшаяся дрянь! Сама сгниёшь в своём высокомерии!

Оттряхнув дорогое вычурное одеяние, мужчина принялся сцеживать яд:

– Вот тебе моё предсказание: сдохнешь в грязи и одиночестве, никто не протянет тебе руку помощи, никто не придёт на твой зов, никто не заплачет над твоей могилой. Твою душу сожрут демоны, и больше ты никогда не переродишься в этом мире. Хоть так избавишь весь свет от проклятия своего присутствия!

Ахлис выглядела не впечатлённой:

– Я надеюсь, что создаёшь артефакты ты не так же хреново, как гадаешь, иначе мне придётся делать за благородного главу всю его работу.

Надменно это бросив, женщина захлопнула дверцу повозки.

Ахлис не знала, когда можно будет проверить чужое предсказание, но вот её собственное, например, сбылось очень быстро. Буквально во время выполнения задания, когда новые артефакты испустили один залп энергии и перестали работать. Женщине тогда пришлось в одиночку расправляться с нечистью, в то время как глава Тиехе был занят тем, что поносил адептов за тупость и халатность. Ахлис пришлось тогда пару раз прикрыть спину этого незатыкающегося идиота, а когда всё стихло он с удвоенной силой стал поднимать шум.

– Эта женщина пыталась меня подло убить! – он указывал на рану от плети Ахлис, в процессе схватки полученную случайно. – Пока все были заняты, она хотела свершить злодейство! Ты ответишь за это перед главой ордена!

Ох, как он потом соловьём заливался на собрании! Сначала во всех красках проехался по её невыносимому характеру, потом описал грубость и низкие выходки, а потом, видимо решив, что нарисовал достаточно монструозный портрет главы Энин, перешёл к сути. На этом этапе даже Ахлис слегка удивилась, услышав, что рассказ о покушении мужчина начал с того, что «мерзавка Энин» заранее испортила его артефакты, чтобы во время схватки получить преимущество и без проблем отнять жизнь бедного главы Тиехе.

Женщина не смогла удержаться и заливисто расхохоталась в зале собраний, что жалобщик сразу попытался обернуть себе на пользу, заговорив о том, что Ахлис даже ничего не отрицает, что все прекрасно знают, какая у неё ужасная натура, что всем также известно, как она интересуется артефактами и механизмами, поэтому без труда смогла бы испортить достояния его школы.

Чуть успокоившись, глава Энин спокойно изложила свою версию событий, изредка отвечая колкостями на шпильки коллег. Забавно, что правда осталась для большинства весьма неубедительной.

Магистресса тогда просто ответила, что никто не умер, серьёзного вреда глава Тиехе не получил, поэтому нечего здесь разбираться. Она настоятельно посоветовала двум главам впредь не контактировать, а также обозначила, что на совместные задания они более не отправятся.

– Мерзавка должна хотя бы возместить ущерб за мои артефакты! – возмущался глава Школы Создания.

Беата Денахис тогда немного снисходительно глянула на него и ответила:

– Насколько мне известно, имущество каждой школы должно качественно охраняться. Почему же главе Энин так легко удалось его испортить, если оно было под хорошей защитой? Где в таком случае пострадавшие охранники или сломанные барьеры? Уважаемый мастер Тиехе может что-то нам показать?

Собрание тогда быстро закончилось, в отличие от какой-то маниакальной мести, охватившей мужчину, начавшего часто и мелко вредительствовать Ахлис.

Однажды даже прикинулся посыльным от целителей и принёс чайный сбор с демоническим ядом. Женщина тогда здорово посмеялась над тем, что, похоже, этот горе-предсказатель отчаялся и решил пощадить её душу от пожирания демонов, заменив расправу простецким ядом.

– Готово! Пятьдесят кругов пробежали все.

Ахлис вынырнула из воспоминаний и воззрилась на Кая, замершего в поклоне.

– Всем ещё десять кругов, а ты пока сходи за инвентарём, – рассеянно бросила глава Энин и уткнулась в чертежи.

Если бедные адепты думали, что истязание окончено, то они крупно ошибались. После дополнительных десяти кругов их ожидали иные физические нагрузки, самой невыносимой из которых все единодушно признали поднятие тяжестей до тех пор, пока руки не начинали трястись, подобно листьям осины на ветру.

К тому времени, когда большинство учеников измождённо разлеглись на траве, во дворе начали появляться слуги, удивлённо поглядывающие на магов.

Следующим этапом тренировки стала уборка. Ахлис велела натаскать воды, разных тряпок и щеток, после чего отправила всех в гостевое крыло отдраивать каждый угол. А придя через час проверить работу своих подопечных и найдя несколько разводов и пятен, она заставила перемывать всё заново.

Стоит ли говорить, что, освободившись от изнурительной «тренировки», посетив купальни и хорошенько позавтракав, адепты безвольными куклами завалились в повозки, чтобы продолжить путь в обозначенную деревню.

Примечания:

Луан Динэ: – Детки только что узнали, что милашка Ахлис – главная невеста ордена.

Йен с нервным тиком и грязной одеждой: – Милашка?

Никиас Шимиа с загонами насчёт наивности: – Детки?

Кай Сорхо с величайшим уважением к наставнице: – Невеста?

Ахлис Энин с бронёй и колючками: – Ахлис?

Элио Динэ с мелким близнецом-приколистом: – Ты точно мазохист, братец.

Луан Динэ: – Ой, сколько людей набежало.

Луан Динэ берёт рупор: – Милашка Ахлис не ваша невеста!

Луан Динэ откладывает рупор: – И вовсе я не мазохист. Ты, братец, вообще главный бездельник, лучше помалкивай.

Элио Динэ: – Навет и клевета! Я работаю больше тебя.

Луан Динэ: – Лукавство и враньё! Ты успеваешь спать!

Ахлис Энин: – Как по мне, вы оба смахиваете на горластых петухов.

Арани Моэ: – Как хорошо быть лебедем :)

От автора: – Хочу поблагодарить прекрасного художника за арт, который Вы, дорогие читатели, могли увидеть, открыв главу. Тг: Hihic2