Город хороших господ

Я ошибалась.
Гнала по городу как сумасшедшая, часов в одиннадцать снова оказалась у "Джомбы", но опять наткнулась на закрытую дверь. Сообразила оставить записку с просьбой связаться, прикрепила к ручке, снова уехала, аж до трёх, а когда вернулась - всё было на месте: и замок на двери, и моё послание.

Вот тут-то и начала беспокоиться по-настоящему.

Рия убедила меня, что вечером точно всё будёт, но ничего не изменилось, и всю ночь я провела в тревоге, смотрела в потолок и всё прокручивала в голове вопрос: "Как так получилось?" Сразу двое исчезли. И Даши не было, так что, в теории, трое. Конечно, может это просто дурацкое совпадение, но всё же...

Может Двадцать всё-таки разобрался с Хорошим Господином и ушёл? Но странно было бы с его стороны не попрощаться. А может... может он упустил свой второй шанс, и Охотница всё же убила его? Но тогда где Даша? Ушла?

Решений мысли не приносили, а вот тревогу - очень даже. Я постаралась их прогнать музыкой и под неё мне наконец-то удалось заснуть.

Утро встретило меня настойчивым дверным звонком. Кое-как разомкнув глаза и сообразив, что же это за шум, я побрела открывать дверь.

Елена Степановна охнула:

- Ох, милая, я, наверное, тебя разбудила!

- Нет-нет, ничего страшного... - челюсти свело от зёва. - Доброе утро, Елена Степановна. Что-то слу... Вы что-то хотели?

- Да, да! Мне очень неловко, Катенька, но не могла бы ты помочь? Я хочу развесить эти листовки, мне их в милиции сделали. Вдруг кто Машеньку... видел. Ты же на доске ездишь, небось быстро управишься.

Я забрала стопку бумаги. Белый лист, красная рамка, фотография широко улыбающееся Маши, сухой текст: в чём была, когда видели. Простая бумажка умудрялась делать очень больно, хотелось прижать её к груди и никогда не видеть.

- Конечно, я сейчас, умоюсь и тут же пойду их развешу.

Утренняя гостья тихонько улыбнулась:
- Спасибо, Катенька. Ты меня спасаешь, милая.

Она ушла, перебирая листовки в мозолистых пальцах, а я принялась осознавать.

Мысли снова налетели, а тревога заняла своё обычное место где-то под рёбрами.

Рия ещё спала. Я не решилась её поднимать, всё равно она будет медленнее меня.

За завтраком - два бутерброда с колбасой и сыром - я неотрывно смотрела на листовку. Слова "пропал ребёнок" были прочитаны так часто, что слились в полную бессмыслицу, а фотография Маши превратилась в кадр из фильма - далёкий и полузабытый. Так было намного легче.
Погода благоприятствовала: нежаркое солнце и лёгкий ветерок.
Я уже много раз выходила из дома в последние дни и ждала увидеть поисковые группы с собаками и в форме, но нет, всё было как всегда, не считая полного отсутствия детей на игровой площадке. Думаю, родители ещё долго будут докучать своим детям с гиперопекой. И не зря.

Отчётливо поймала на себе взгляды из окон. Поспешила уйти прочь, потому что представила, как шепчутся за занавесками: "Вот, это у неё Машка в гостях была, а она взяла и не проследила!"
Липкое ощущение вины и страха захлестнуло в головой: я же правда могла её проводить... Тут же надела наушники и включила музыку, рок, очень шумный, кричащий, глушащий всё вокруг и внутри.
Приклеив объявление на первый столб, тут же ощутила маленький, но осязаемый прилив надежды: сразу же представила, как эту листовку видит какая-нибудь сердобольная бабушка, которая приютила Машу... Глупо, конечно, но уж лучше представлять такое, чем...

Музыку - громче. Следующий столб. Один за одним, один за одним, пусть весь город знает, пусть побудет поисковым отрядом и сделает что-нибудь хорошее.

Снова доехала до "Джомбы", уже без всяких ожиданий побилась в заколоченную дверь. Да, точно. Видимо, всё-таки уехали. С вызовом приклеила объявление прямо на вход в кофейню. Ничем не поможет, конечно, но стало чуть легче. Лучше, чем кричать на воображаемого Двадцать: "Как ты мог уехать и бросить меня?"
Не знаю, сколько я так ездила, счёт времени совсем потеряла. Очнулась, когда почувствовала в кармане вибрацию мобильного. На телефоне высвечивался вызов с предыдущей работы. Странно.

С неохотой подняла трубку - мало ли, вдруг новости про Машу!

- Алло?

- Кать, привет! - как всегда занятой голос Вероники. - У тебя всё нормально?

- Ну да...

- Отлично. Слушай, тут в магазин заходила какая-то женщина, тебя искала.

- Странно. Молодая, с дредами?

- Ну нет, лет с пятьдесят, наверное. Такая холёная. С седыми волосами, в костюме. Попросила тебя связаться с ней. Телефона у неё нет, но она говорила про рынок, ну, что ты поймешь.

- Ага, да... Я поняла, - стук! осознание. - Спасибо огромное.

- Да не за что. Ну всё, пока.

- Хорошего дня.

Охотница! Как я умудрилась про неё забыть? Точнее, даже не забыть, а не учесть во всех этих расчетах и домыслах.

Присела на тротуар.
Значит, она искала меня. Наверное, это потому... ну, может из-за пропажи всех. В любом случае надо обязательно её навестить. И не терять ни минуты.

Набрала Рию, но она, воспользовавшись выходным, отключила звук на телефоне, так что ответом мне были только назойливые гудки.

Ладно, навестить Охотницу я смогу и без Рии. В прошлый же раз всё хорошо было, она нас не застрелила, угостила кофе. Хороший тон для разговора.

Положив листовки в рюкзак, оттолкнулась от асфальта и направила скейтборд прямо в сторону рынка. Надеюсь, на этот раз мои ожидания не будут обмануты, и она будет в старом жилище Двадцать.
Старый рынок был всё таким же запущенным, правда при свете дня это было не страшно, а тоскливо-грустно. Я почти видела силуэты тех людей, что давным-давно ходили тут, шумели, спорили, торговались; словно отпечатки от старых картин на стене они стояли за прилавками или ходили вдоль рядов.
За каждым шагом поднимался маленький клочок пыли, солнце слепило глаза. Так, где же там тот самый ларёк? Точно, десятый!

Да, вот и он. Днём выглядит жалостливо, словно забытая на лавочке детская игрушка.
Я поднялась на ступеньку, постучалась.

Целую секунду казалось, что и тут ошиблась. Но по ту сторону двери раздался знакомый голос, и я вошла внутрь.

Охотница сидела на табурете, одетая в свой любимый костюм, закинув ногу на ногу и рассматривая страницу книги взглядом человека, который пребывает далеко-далеко в своих мыслях.
- Здравствуйте, - поприветствовала её.

Она медленно подняла голову, кивнула, посмотрела в окно, являя мне свой птичий профиль.

- Садись.

Я послушно села на матрас.

- Мне... - я прокашлялась, - мне сказали, что вы меня искали.

- Да. Хорошо, что тебе передали так быстро. Тут сидеть совершенно не хочется, а оставлять записки, чтобы гонять тебя по городу - подавно.

- Видите, как удобно иметь телефон.

Я пыталась разрядить обстановку, но, судя по её взгляду, получилось у меня плохо. На всякий случай я воспользовалась ежиной тактикой отступления и свернулась в клубочек.

- Да, это действительно удобно. Но мне он не нужен.

- А... вы тоже уходите?

- Да.

- Понятно.

- Наверное, ты думаешь, что все проблемы тут решились, но это не так. Я скажу тебе вот что: даже наоборот. Мы всё провалили. Я, Двадцать Корсак, Дарья.

Я обняла себя чуть крепче. Это что, конец?

Хотела было спросить, но Охотница назидательно вскинула ладонь.

- Не очень много времени, пожалуйста, учти это. Да, Хороший Господин, или, как будет точнее сказано, Хорошие Господа стали чуть сильнее сейчас. Да какое там, чуть! Намного. Теперь они дорушат этот город, а он, если ты заметила, и так умирает.

- Умирает?

- Конечно. Всё разрушается, закрывается. А что-то догорает. Сама подумай.

Я поняла. Рынок, торговый центр, магазин, даже автобус, который едет на свою последнюю остановку...

- Хорошие Господа, - продолжала Охотница, - добьют это всё и отправятся дальше.

- Ох.

- Да.

- Поэтому Двадцать ушёл?

Она поджала губы.

- Он не ушёл. Он побежал. Видишь ли, Хороший Господин забрал девочку, которую ты сейчас так упорно пытаешься найти.

- ЧТО???

Кажется, мой крик слышал весь город. Одновременно меня заполнили и ужас, и радость осознания. Но я сдержалась.

- Пожалуйста, расскажите мне!

- Да, за этим я тебя и позвала. Поэтому слушай: Хороший Господин забрал девочку, чтобы поменять с собой местами: она - в наш мир, Господин - в этот. Двадцать, этот хитрый лис, прознал и ринулся за ними, но, судя по тому, что ситуация не поменялась, этот простофиля опять не справился. А Даша, видимо, пошла за ним. В общем, я полагаю, что девочку надо вернуть.

Я кивнула.

- И поэтому я предлагаю тебе привезти ее назад.

Опешила. Постаралась услышать это ещё раз, затем осознать, в потом снова удивилась и, наконец, призналась:

- Я не совсем понимаю.

Охотница начала говорить чуть медленнее, словно объяснялась с ребёнком.

- Я хочу, чтобы ты забрала эту девочку от Хорошего Господина и вернула в ваш мир.

Уау.
Как только до меня дошло сказанное, мой мозг тут же предпринял попытку превратить это из начала фантастического приключения в адекватный план.

- А вы не можете сходить? Вы же всё там знаете, и у вас ружье.

- Я могу отдать тебе ружье.

- Не думаю, что оно поможет...

- Да, я тоже. Но, во-первых, оставаясь здесь, я буду держать хоть какой-то баланс, не забывай, я пришла сюда на дело, а не просто так. А во-вторых... я могу не вернуться. Потому что не хочу. А "не хотеть" это иногда намного больше, чем "не мочь". Если я буду с этой стороны - это хоть как-то поможет вам сохранить связь, если что-то пойдет не так.

- А все эти люди, которые были на шабаше? Они же волшебные и всё такое. И живут здесь, так что смогут помочь?

Охотница впервые за весь разговор посмотрела мне прямо в глаза:

- Ты что же, ещё не поняла? Ты хочешь доверить кому-то из малознакомых людей спасение твоей подруги, а сама будешь сидеть здесь и молиться тому, в кого веришь о том, чего ждёшь? Вместо того, чтобы воспользоваться шансом и вернуть всё? Ты хочешь уповать на чудо, которое никто не в состоянии совершить?

Я сжалась ещё больше. Всё звучало правдиво, но явно не так. Но оправдываться тем, что я трусиха и неумеха, поэтому пусть Маша пропадает в альтернативных измерениях, не хотелось.

- Нет. Я пойду! Но не знаю, как.

Она встала таким изящным движением, словно не приложила к процессу никаких усилий, по-змеиному.

- Я тебя проведу.

Это всё было странно. Очень странно. По-сказочному странно, как отчим, который обещает Гензелю и Гретель множество сладостей по ту сторону лесной опушки, а потом бросает на произвол судьбы.

Видимо, эмоции я скрывать не умею, так что в лице Охотницы появились усталость и какое-то раздражение:

- Сказала же: не веришь, не хочешь - не иди. Я тебя тащить не буду, девочка-то ваша, мне всё равно, моя задача уже провалена.

Вот бы Рия была рядом! Но стоит привыкнуть, что иногда сложные решения по спасению ребёнка приходится принимать самой.

Тоже встала: далеко не так изящно, скорее резко и довольно неуклюже, но всё же.

- Я пойду!

- Хорошо. Смотри. Сегодня в три часа ночи иди в подвал сгоревшего торгового центра, там по левую руку от центрального входа есть чёрный ход. Его окружает киперная лента, но не обращай внимания, он будет открыт. Спустишься по лестнице вниз, попадешь в переход. Будет играть музыка, не пугайся, пока играет, значит, есть куда двигаться - это Генрих, скрипач. Он будет на границе, не бойся его мелодий... Но и не слушай, на всякий случай.

В голову словно ваты набили, я слушала, запоминала и пыталась убедить себя, что всё это не шутка, а по-настоящему. Впрочем, окончательно в это поверю только на той стороне.

Или потеряю веру.

- А что будет там?

- Там будет мир. Не только мир Хороших Господ, а наш. Мой, Двадцать, Дашин. По сути он у нас с Господами один на всех.

- Но какой он? Как мне найти там Машу?

- Тебе что, так страшно?

Я начала злиться. Сама не ожидала, но комок раздражения пророс в животе.

- Конечно! Вы же отправляете меня неведомо куда, и я совсем ничего про те места не знаю.

- Он обычный для меня и необыкновенный для тебя, чтобы понять это, ты могла бы и за границу своей страны выехать.

- Ох. Ну...

Охотница прикрыла глаза:

- Я не могу его описать словами. Точнее, могу, но тебе будет скучно или непонятно. Там есть небо, деревья, дома. Точнее дом. Небо ярче, запахи осязаемее. Там есть много таких, как мы. Там примерно, как у тебя, на самом деле. Не веди себя опрометчиво: так как не вела бы здесь. Самые страшные создания там могут быть самыми дружелюбными здесь. Есть лифт, есть квартиры, а больше ничего нет. Он почти пустой, этот мир, так что заблудиться будет сложно. Вот и всё.

Представив тот самый лифт из моих кошмаров, снова заволновалась и снова же подавила в себе тревогу. Не время, Катя!

- А назад? - спохватилась я. - Как мне попасть назад?

- Где вход, там и выход.

Охотница достала откуда-то чехол со своим ружьем. Подумала секунду, протянула мне:

- Возьмешь?

О господи!

- Вы же говорили, что там неопасно!

- Я сказала: "примерно, как здесь". Разве в этом мире у тебя не было желания обзавестись ружьем?

Я подумала, взвешивая все за и против. Далёкая память предков твердила, что лучше иметь ружье, чем не иметь ружья, и после этого я осторожно взяла чехол.

- Спасибо...

- В три часа. Подвал.

- Я могу взять с собой подругу?

- Попробуй.

И она ушла. Просто встала, и вышла прочь, не попрощавшись, не обернувшись. Мне лишь показалось, что на лице у неё проскользнула грусть, но, может, это был всего лишь солнечный блик.

Её "попробуй" звучало не как угроза, а скорее как "ну, ты можешь попытаться, но у нас там волшебство". Тут же в голове раздался ехидный голос Рии: "А у волшебства у нас нынче фейсконтроль, ага".
Надо бы всё ей рассказать. Да что это я: надо срочно это сделать.

Ехать с ружьем за спиной на скейтборде оказалось больше смущающе, чем неудобно. Всё казалось, что на меня косятся с подозрением, и вот-вот проведут полную проверку знаний, посадят в КПЗ и осудят за незаконное ношение оружия. Интересно, как мне оправдаться? На сколько меня посадят? От этих мыслей тут же начала страшно нервничать и вести себя как жулик из старого кино, надеясь как можно скорее добраться до укрытия.

Добралась успешно, быстро, вся липкая, как лягушка из болота и нервная, как та же лягушка, но уже на автостраде. Почти не дыша ввалилась в коридор, запихнула ружье за шкаф и прикрыла курткой на всякий случай.
Рия смотрела на меня с изумлением. Как ела мюсли на обед, так и забыла прожевать, просто наблюдала за тем, как я, осев, пытаюсь отдышаться.

Наконец мы обе пришли в себя.

- За тобой опять кто-то гнался? - она присела на колени рядом.

- Не-не.

- Тогда к чему спешка, и что ты принесла такого?

Не дожидаясь ответа, Рия пошла раскапывать оружие сама. Расчехлив его, удивленно присвистнула.

- О Катя, ты, оказывается, опасная дамочка.

Я отмахнулась.

- Если бы я! Нет, это Охотница, она мне его одолжила... Можешь поставить чайник, я умоюсь и тебе всё расскажу? А то пока я не понимаю, у нас проблемой больше или меньше.

- Да мы уже сбились со счёта, нам без разницы. Иди умойся, я сделаю чай.

- Я-то умоюсь, но ты бери, пожалуйста, в следующий раз трубку, чтобы уберечь меня от таких переживаний, - пробурчала я.

Отражение в зеркале было уставшим, вспотевшим, но красивым и уверенным. Серые глаза глядели прямо и строго, оставалось только удивляться, что взгляд их - мой. Быстро приняла душ, вышла на кухню, а там уже ждал чай - всё ещё слишком горячий, чтобы пить, но радующий своим наличием.
Рия снова курила. В последнее время она перебарщивает, надо будет переговорить с ней об этом.
Но чуть позже.
Сделав глоток спасительного напитка, я пересказала Рие сегодняшний день. Она успела опустошить одну чашку кофе, одну - чая, заварить нам новый, выкурить две сигареты и сделать бутерброды.

Потом, наконец, заговорила:
- Мда уж. Давай вот заранее подготовим и наши плакаты о розыске? И прощальную записку заодно, соболезнования, покаяния, ну, ты понимаешь. Чувствую я, что, согласившись на предложения в духе "ой, девочки, идите в волшебный мир фей, я прикрою" - мы сами пропадём.

- Да, но мы же не можем просто бросить там Машу...

- Будем честны, мы не знаем, там ли она.

- Но мы не знаем, что её там нет.

- Тоже логично.

Она откинулась на спинку стула.

- Это всё звучит стрёмно, Кать.

- Мне тоже очень страшно. Я не знаю, что делать.

- Идти, что же ещё. Это очень глупо и опасно, но ты права: другого шанса узнать у нас, скорее всего, не будет.

Часть волнений рухнула: это было решение. План.

Вторая часть волнений наросла: а не глупо ли? Глупо, мы сами знаем. И страшно. Но...

Я вздохнула. Сжала кулаки.
Ох, вот бы Двадцать оказался здесь! Он бы наверняка сказал, что делать, да ещё и в такой манере, словно бы ничего страшного не будет, а я бы ему поверила, потому что не могла не верить. Но он был где-то далеко, а я только могла молиться, чтоб с ним всё было в порядке. И с Дашей. И с Машей.
Чтоб со всеми всё было хорошо.

Я почувствовала лёгкую дрожь в теле, желание вскочить и что-то сделать ради этого самого эфемерного "хорошо" было почти невыносимым, но я держалась: нечего тратить силы попусту.

- Рия?

Она жевала бутерброд.

- Ммм?

- Ты осознаешь, что это немного...ну, как в детстве, когда мы лезли на всякие заброшки в надежде найти что-то удивительное, вроде портала в другой мир или волшебной книги. У тебя нет такого же чувства? Будто на что-то надеешься, но в глубине души знаешь, что это просто твоя фантазия и ничего не будет.

- Мне очень хотелось бы верить в то, что ничего не будет. Это позволило бы мне сохранить нашу жизнь в стабильности.

- Почему?

- Нет, я неправильно сказала. Не нашу жизнь, а наш мир. Поверить в то, что я знаю наш мир хорошо и ничего не перевернётся с ног на голову.

Я посмотрела в чашку. Отражение показалось мне очень красивым.
- Он давным-давно перевернулся. Давным-давно.

****
В темноте казалось словно никакого пожара и не было: торговый центр чёрной горой нависал над площадью, ничем не показывая своих увечий, однако киперная лента говорила об обратном, и по мере приближения становилось ясно, что какие-то части фасада темнее, чем другие.

- Эх, жаль его, - Рия оглядела здание, - теперь детишкам города только за гаражами шляться.

- Я надеюсь, его быстро починят. А нам надо найти чёрный ход. Охотница говорила, что он по левую руку от центрального.

- Ну так пошли.

Мы обогнули ТЦ. Я то и дело косилась на него, пытаясь избавиться от глупого ощущения, что это и не здание вовсе, а голова великана, и он тихонько подглядывает за нами, приоткрыв единственный глаз. Пришлось несколько раз мотнуть головой, чтобы избавиться от Полифема посреди города.

- Думаю, вот он! - Рия указала на одинокую дверь.

Снова киперка, на этот раз висящая предостерегающим крестом. Поднырнув, мы оказались прямо перед дверью.
Вот если она закрыта, то всё, нас обманули, конец приключению, можно идти назад в свой тихий и спокойный мир.
Вот бы она была закрыта...

Рия толкнула дверь, и с тихим скрипом она отворилась.

Угольный прямоугольник пах сыростью, хотя и не должен был. Запах был похож на тот, что стоял в Доме культуры, но коридор тут был другой: страшный, темный, холодный и тягучий. Рия включила фонарик на телефоне и свет тут же принес ясность: заставленный коробками проход, плакаты с напоминаниями, инструменты.

- Вроде выглядит... нормально. А дальше нам куда? - прошептала она.

- Не знаю. Давай пройдем немного, а там поглядим.

- Хорошо. Но неси либо фонарик, либо ружье, а то мне неудобно.

По понятным причинам я выбрала фонарик.
Немного помявшись на пороге, Рия шагнула внутрь. Я схватила её за футболку - на всякий случай - и пошла рядом. На каждом шагу мы останавливались, чтобы убедиться в том, что это всего лишь наши тени, а не таинственные провожатые у нас за спиной. Спустя пару метров привыкли и пошли увереннее.

Коридор оказался совершенно обычным. Несколько дверей вели в подсобки, мы туда заглядывали, но не находили ничего интереснее швабр и, освещая каждый угол, шли дальше. Проём света от улицы уже давно скрылся за поворотом, а по глупости своей или от трусости дверь мы не закрыли.
- Что-то мы в тупике, - сказала Рия, наблюдая за очередной пирамидой из коробок. - Почти буквально. Надо было взять у Охотницы более четкую инструкцию по перемещению в другой мир.

Хотела была ответить, что вообще как-то непредусмотрительно было не брать с собой распечатанные правила поведения при поиске портала, но услышала музыку и закрыла рот, жестом наказав Рие молчать.

Звуки скрипки. Ну конечно.

Где-то за стенкой тоскливо звучал смычок. Прислонившись к прохладному бетону, я замерла в надежде понять направление, а Рия уже вышла из комнаты. Вернулась, схватила меня, обогнула комнату, вошла в соседнюю подсобку и, прошмыгнув между хламом, указала на дверь, которую мы не заметили раньше.

Скрипка звучала громке.

- Я думала, это часть строительного мусора, а нет. Упустили бы целый отсек.

С этими словами она просто потянула дверь и вошла в страшную неизвестность, прямо без фонаря вошла, я даже потеряла её на секунду. Потом подруга обернулась - бледное лицо на фоне темноты смотрелось жутковато.
Музыка настойчиво манила.

Так вот что!

Я сделала рывок вперед и, выронив телефон, заткнула Рие уши.

- Не слушай, не слушай! - сказала я, понимая, что и меня она вряд ли услышит, но обязательно поймет.

Она медленно моргнула, нахмурилась, потерла лоб.

- Да уж, как-то я опрометчиво...

По завету Двадцать я отгоняла мелодию как надоевшую муху. Понимала, что могла бы пойти за ней, но пока я не хотела этого музыка была для меня не опасна. Надеюсь, это мелодия не только приманки, но и перехода, а то будет страшно глупо вот так закончить путь в сетях Генриха.

Я позволила Рие закрыть уши самой, заперла дверь, подобрала несчастный телефон (благо, он не пострадал) и отвела подругу в коридор.

- Так, теперь слушай... не знаю, помнишь, как я тогда под дождём пошла к нему. Я тогда вообще плохо соображала, стоило мне услышать его скрипку, как всё. Тогда мне удалось уйти, а потом Двадцать мне объяснил, что надо просто пропускать его мелодии мимо ушей. Знаешь, как музыку в торговом центре, навязчивую. Просто не слушай её, и она не сможет на тебя влиять.

Рия покачала головой:

- Я думаю о ней каждый раз, когда думаю не думать. И обращать внимание.

- А если постараться...

- Катя, если я стараюсь, я сосредотачиваюсь! Нам точно надо в подвал к этому альтисту-психопату? Вообще это уже выглядит как очевидная ловушка.

Я посмотрела на дверь. Мы такие потерянные, наверное, очень смешно со стороны выглядим для этого самого скрипача.

- Знаешь, я не думаю, что это ловушка. Мне кажется, это какой-то этап, который мы должны пройти, но, почему-то, не соответствуем.

Музыка взвыла чуть громче, Рия тут же крепче заткнула уши и зло крикнула куда-то вниз:

- Ну простите, что мы не такие как надо!

Пение скрипки оборвалось. Будто музыкант обиделся и решил, что больше мы слушать его мелодии недостойны.

И только мы выдохнули спокойно, как по коридору разнеслись звуки чьих-то шагов. Рия среагировала моментально: выключила фонарик, схватила меня за плечи, впихнула в камору и тихо-тихо закрыла дверь. Наступила абсолютная темнота: я даже не могла никуда спрятаться, потому что не видела ни зги, только за стеной слышалось суетливое перестукивание: тыц, тыц, тыц, тыц. Незнакомец поравнялся с каморкой, прошел дальше, в конце коридора развернулся, сделал ещё рейд и снова направился к нам. Рия сжала моё запястье.
Я пыталась слиться со стеной, лихорадочно продумывая пути к отступлению. Конечно, если это охранник, который заметил открытую дверь, то бить его не стоит - это глупо. Легче извиниться, прикинуться дурочками и постараться уйти. Дурочек, как известно, прощают легче, чем злоумышленников.
Вдруг идущий заговорил. Я вслушалась в пространство за стеной, сначала голос был неясным, а потом стало явно слышны наши имена:
- Катя! Рия! Вы тут?

Я удивилась - неужели Двадцать? Может, Охотница все-таки соврала, и вот он тут, пришел спасти нас и объяснить всё с другой стороны. Хотя голос, вроде бы, не его... Звук искажался из-за двери.
Почувствовала взгляд Рии. Хорошо, когда кто-то настолько близок, что можно различить вопрос, заданный глазами, в полной темноте.
Она открыла дверь и осторожно выглянула наружу.

- Эй! Мы тут!

Неизвестный человек появился в проёме и включил фонарик. Я чуть не застонала от разочарования: это был Лёша.
Даже разозлилась: с самого детства таинственные и опасные приключения были для нас с Рией, Лёша же никак не вписывался ни в сценарий, ни в логику... Тут же себя одёрнула: так, это реальная жизнь, и Лёша может помочь. Зачем мне злиться-то?
Он же не виноват, что не тот человек.

- Вот это поворот! - сказала Рия. - Какими судьбами, Лёш?

Незванный гость выглядел смущённым.

- Ну, вы же сами написали мне письмо...

- Да, но мы-то думали, что ты его только утром прочтёшь. Там же приписка была, если мы не вернёмся.

- Но я же не мог тупо сидеть дома, зная, что вы направились сюда посреди ночи!

- Ты должен был прочитать утром!

- Ну вот не получилось, в комп заигрался, сейчас прочитал!

- Так, - вступила я, выходя из каморки, - простите, но я правда боюсь, что у нас мало времени. Срок был три часа ночи, а скрипка уже не играет. Надо попробовать заново. Лёша, - я положила руку ему на предплечье, - ты идёшь с нами или остаёшься?

- Я вообще не знаю, зачем вы сюда пришли, но одних не отпущу.

- Хорошо.

Отогнав на несколько секунд тревогу, я смогла на одном дыхании выложить идею:

- У вас есть наушники? Я могу вас повести.

- Кать, мы дети двадцать первого века, конечно, у нас есть наушники! - Рия похлопала по карману. - И, как настоящие миллениалы, мы будем слушать музыку, игнорируя всё вокруг.

- Я только не знаю, сработает ли...

- Ну, не сработает - попросим третью попытку. Я лично объясню скрипачу, что мне просто не хотелось быть съеденной.

Тут вмешался Лёша:

- Погодите, я всё ещё ничего не понимаю.

- Не переживай, это у всех так, - ободрила его Рия. - Давай вкратце: мы должны пройти через туннель в другую локацию, но по дороге музыка, которая тебя гипнотизирует, поэтому крой её картой выше, врубай рок.

- А Катя?

- У неё иммунитет.

Лёша переступил с ноги на ногу, нахмурился, но всё же послушно надел ободок огромных кожаных наушников.
Комичная делегация у нас получилась, конечно. Я - впереди, освещая путь, и позади два человека, упорно делающие вид, что никакого отношения к происходящему они не имеют.
Теперь дверь пришлось открывать мне, оказалось морально тяжело, но я справилась.

- Мы идём! - крикнула я на всякий случай в подземелье.

Спустя несколько секунд скрипка зазвучала вновь.
Я вообразила звуки музыки как поток реки, почти как в мультфильме, когда ноты плавно качаются по нарисованным волнам, и в таком виде мелодия проносилась мимо, а я слушала ту, что играла у меня на подкорке сознания: несвязную, непонятную, но мою. Шла вперёд, потому что знала - надо идти, но ничего, кроме мысли, меня туда не тянуло. Наоборот, все естество, осторожное как шуганная мышь, уговаривало бежать прочь.
Свет выхватывал куски коридора, каждую секунду я ожидала чего-то из темноты, но бетонный тоннель был до безобразия скучен. Обернулась посмотреть на друзей: Рия, кажется, прониклась музыкой в плеере и смотрела куда-то наверх, покачивая головой в такт. Лёша суетливо оглядывался по сторонам, раскручивая фонарь как маяк.

Через несколько десятков шагов, когда я уже успела подивиться длине коридора, появился силуэт. Пришлось остановиться.
Тонкий как тростник и белый как хлопок юноша играл на скрипке. Нежно водил смычком по струнам, немного раскачиваясь, и не обращал на нас никакого внимания. Мы чуть-чуть постояли, а затем осторожно двинулись вперед, и тень скрипача осталась позади.
Ускорив шаг, направились дальше, пытаясь отвязаться от музыки, которая стала очень навязчивой с тех пор, как мы увидели исполнителя. Она становилась весомее, но тише. Пришлось напеть песенку (и почему я не догадалась раньше?), чтобы окончательно обрубить нарастающую связь. Я фальшиво пропела первое, что пришло в голову:

"У синего моря

Где бушуют бураны
Жила там девчонка

С именем странным..."

Музыка стихла. Свет фонаря уткнулся в стену с робким силуэтом двери.
Рия похлопала меня по плечу, жестом спросив, можно ли ей снять наушники. Получив разрешение, она выдернула шнур и вдохнула, а Лёша осторожно снял свои.

- Наконец-то тишина! - Рия осветила тупик. - Ну, дверь есть. Пошли?

Я замялась. Чувство, что это всё розыгрыш, не покидало меня. Вот сейчас мы выйдем и окажемся просто с другой стороны торгового центра, где нас встретят скрытые камеры, и все пропавшие без вести окружат и будут громко смеяться.

Хотя и другое ощущение :"а что, если..." упрямо билось в грудную клетку.

Рия посмотрела на меня с тоской.

- Мы никогда не узнаем, если не откроем эту дверь.

Лёша наклонился над нами:

- Я не знаю, про что вы говорите, но пойдемте, а? Мне кажется, тот мужик всё ещё наблюдает за нами.

Мы синхронно обернулись на скрипача. Еле заметный силуэт в обсидиановой темноте стоял и не шевелился
- Открой её, - попросила я Рию.

Щёлк - это ручка повернулась влево.

Скрип - это петли.

Навстречу вырвался тёплый сухой воздух, принося с собой листья и мелкий песок. Свет снаружи был туманно-фиолетовым.

Мы в последний раз обернулись на тьму коридора и сделали шаг навстречу неизвестному.