Город хороших господ

Ноги болели после двенадцатичасового рабочего дня, голос хрипел, и хотелось мне только одного - окунуться в горячую ванную и больше никогда оттуда не вылезать.

Стать русалкой. Русалки не ходят на работу. Наверное.

Но нет. Рия затерроризировала меня звонками.

Зачем я нужна ей на вечеринке? Фактически, я бесполезна: жмусь в углу, смеюсь невпопад, общаюсь с хозяйским котом больше, чем с самими хозяевами.

А вот Рия в эпицентре внимания и всё время хочет меня туда затащить. Она хохочет над шутками, закидывая голову назад или одобрительно хмыкает, отчего собеседник расцветает. Золотые тени на веках блестят под светом неоновых ламп, люди: кругом куча людей, пластиковые стаканы, музыка надрывается, парочки целуются, из коктейлей только сок с водкой, далеко от эталона, но единственный псевдо-бармен ещё не пришёл.
"...ты знаешь, как они достали меня с этим проектом?! Всю душу вытрясли!"

"...я сказала ему больше не звонить, так он начал писать!"

"...Наташа начала встречаться с Юлей, ты слышала?"
"...не знаю, посмотрю, как там с билетами..."
У хозяев квартиры явно не было денег на ремонт, зато имелся быстро гаснущий энтузиазм, так что от когда-то обитавшей здесь бабушки остались памятные вещи вроде дурацкого тёмно-коричневого серванта и блеклого ковра на стене - дань памяти пережиткам прошлого. Остальная мебель, видимо, была стащена со всего города. На стенах - киноафиши, рисунки, плакаты. Ярко-розовый диван сильно контрастировал с клетчатым креслом, и такой резонанс наблюдался в каждом углу.
Гости на вечеринку подобрались...разные. В основном студенты КРГУ, но были и люди постарше, и из других заведений, и вообще непонятно как сюда попавшие.
Типа меня. Или того пожилого рокера в косухе, что вызвался перекричать саундрек собственным репертуаром, хотя его никто не просил.
Сначала я пыталась спрятаться от социума на кухне, в проеме между холодильником и шкафом, но оттуда меня быстро выкурили (буквально: дымили так, что глаза слезились). Вползла в коридор, достала телефон с скаченной книгой (хитрый ход - никто не сможет назвать меня книжным червём, если я буду пялиться в телефон несколько часов подряд, сейчас все так делают). Но заряд гаджета стремительно падал, а все розетки заняты чужими зарядками, а одна так торчала наполовину из стены, что становилось тревожно.
Мне удалось устроиться в зале, между диваном и холодной батареей, наполовину прикрывшись шторой. Шум, музыка и гул человеческих голосов били по мозгам, дышать было нечем, несмотря на открытое окно.
"...они очень сильно отошли от канона..."

"...думаю провести отпуск в Таиланде, там можно ухватить горячий тур..."

"...у меня будет автомат по английскому, если я сдам пару эссе. Поможешь?.."

- Эй, Хлебатый, это же твоя песня!!! - раздался оглушительный крик.

Рокер обрадованно взвыл под мотив музыки из ноутбука.
Большие компании очень сильно утомляют.
Рядом возник хозяйский кот - толстый, похожий на пуфик, полосатый. Критично меня осмотрел, затем, видимо, решил, что подхожу, и, с непреклонным "мявк", залез на колени.
Осторожно опустив руку на пушистый бок, я включила в пушистом-хвостатом режим мурчания.
Закрыв глаза, представила защитный кокон, как всегда делала в момент излишней тревоги и шума. Он состоял из золотых нитей, оплетающих пространство в форме шара, укрывал меня и кота от суеты и шума, переносил нас далеко-далеко, на... на какой-нибудь хутор в Европе. Чтобы трава по колено и солнце окрашивало поле в лимонный цвет, птицы пели и тишина, тишина, тишина...
Диван покачнулся, кто-то взвизгнул над ухом. Кокон, не успев созреть полностью, рухнул.
Я приоткрыла один глаз и глянула на незнакомку в коктейльном платье и чёрных очках. Волосы-дреды сплетены в гигантский пучок, а в тёмных линзах отражался экран мобильного телефона. Она тихо посмеивалась, на меня внимания не обращала, и вообще выглядела абсолютно обычно, но мне резко стало неприятно. Захотелось оказаться как можно дальше, словно эта неизвестная мне девушка могла каким-то образом мне навредить. Глупости, конечно. Я снова постаралась уткнуться в собственный экран, но то и дело поглядывала на соседку. Она закинула ногу на ногу и ухмыльнулась. Интересно, зачем ей очки ? Выпендрёж или болезнь?

— Эй, а что это мы тут скучаем?

Голос мужской. Меня словно разбудили, я аж вздрогнула. Подняв взгляд (как, должно быть, испуганно, я выглядела в этот момент), увидела парня. Он нависал крючком, лицо - красное - ему явно жарко, растрепанные русые волосы, футболка с китайской надписью и тонкое лицо. Блуждающий взгляд свидетельствовал о нетрезвости нарушителя моего спокойствия, но, в целом, он был крайне симпатичным.

- Я не скучаю. Я отдыхаю, - прокричала я ему.

Он улыбнулся.

— Солнышко, - качнул головой в сторону, - отдыхают вон там. А тут социофобят.

Вздохнув, покрепче прижала к себе кота. И так каждый раз. Кто-то обязательно решит, что мне безумно хочется повеселиться, просто обстоятельства, характер, стеснение, космическое пространство - да что угодно - мешают и загоняют в угол, но вот: явился рыцарь на золотом коне, чтобы исправить положение и вытащить меня на танцпол.
Мне стыдно за то, что я таких осуждаю, но я устала.
- Мне и тут хорошо, спасибо большое.
Его лицо выражало искреннее недоумение. Опустившись на корточки, он по-гусиному вытянул шею, стараясь заглянуть мне в глаза. Я смотрела мимо, на огни гирлянды.

- А нафига ты сюда пришла-то? Чтоб в углу сидеть?

Мне бы знать!
- Я пришла сюда с подругой.

- Какой?

Выглянув, я нашла Рию: в дальнем углу она болтала с двумя девушками. Девушки были похожи как близнецы: высокие блондинки, одеты в голубое мини. Они хихикали над какой-то Рииной историей и периодически тянулись к столу за чипсами.
- Вон, с каре и блестками на лице, - показала я. - В красной футболке.
Парень глянул на подругу и кивнул.
- А что не с ней тогда стоишь?
Вот же приставучий! И почему в этом городе ко мне всё время пристают какие-то мужики? Нет чтобы просто общаться, но они такие назойливые! Голос мой стал колючим.

- Потому что я устала, тут шумно, накурено, и мне надо отдохнуть.

Он просветлел.
- Ну так пойдем на улицу, чо! Там тихо и свежо.

Я уж было открыла рот для того, чтобы отказать, но тут же закрыла.
Это, вообще-то, неплохая идея. Немного проветрившись я и правда, наверное, смогу досидеть до конца вечера. Конечно, компания была не самая приятная, но что же делать. Даже улыбнулась:

— Ну...пойдём, ненадолго, наверное. Спасибо.

Убрав телефон, ласково поставив кота на пол, под ещё одно недовольное "мя", поднялась. Парень оказался чуть выше меня.
Он кивнул, улыбнулся, взял меня за руку и повел к выходу, лавируя между гостями.
Я обернулась, чтобы предупредить Рию, но она исчезла из поля зрения. Ну, ничего, я же ненадолго, она и спохватиться не успеет.
Обувь хозяева настоятельно просили не снимать, так что даже не пришлось толкаться в коридоре. Мимолётная борьба с дверью, спуститься на три лестничных пролёта так, чтобы шаги эхом разносились по пустому подъезду, писк домофона и вот мы уже в вечернем мае, свежем и прохладным. Мир дышит, сбросив с себя снег, коты радуются, сирень бодро цветет.
И тишина.
Я замерла на секунду. Казалось, одно движение, и спугну эту тишину, и пространство вновь взорвётся буйством голосов и музыки. Но пели птицы.
Парень достал сигарету и закурил. Молча смотрел на дорогу и закат. Так поздно темнеет! Двор окрашен в цвет апельсинового сока, запах известки и тёртой листвы - весь май словно бы дышал ностальгией, и, казалось, что я сама моложе, почти ребенок, только отпросилась у мамы погулять с Машкой ещё чуть-чуть, ещё же светло, и уроки уже сделаны, хотя в эти дни учиться тяжело, ведь бьёт колокол свободы - летние каникулы: ура, речка, велосипеды, приключения, не держите нас взаперти, у нас целое лето!..
Но завтра снова на работу.
- Тебе лучше? - спросил парень.

Чёрт, я совсем про него забыла! Спутника моего слегка шатало, и язык немного заплетался, но, в целом, он держался неплохо.

— Да, спасибо, это оказалось хорошей идеей.

— Ну дык! - он хлопнул себя по животу, - ходи на вечеринки сколько я - ещё и не таких уловок понаберёшься.

— Угу.

Он резко опустился на бордюр, взъерошил волосы, глянул хмуро.

— Вообще я так и не понял, зачем ты пришла. Ну, про подругу понял, а про тебя нет. Ты чего, каждый раз так ходишь и в углу сидишь?

Перед мысленным взором пронеслись все совместные вечеринки.

— Выходит, что да.

— Йомана, - как то расстроенно протянул он, - ну, тогда всё понятно.

Я снова кивнула.

— Ну а чего ты тогда соглашаешься?

— Не хочу отпускать её одну.

— Так что она, мелкая что ли?

Он начал утомлять. Благие намерения, очень много дыма.

— Нет, она...

— ЭЙ ВЫ ТАМ! - ошарашил двор голос Рии, - ВЫ ЧЕГО, СЕПАРАТИСТЫ? А НУ ВЕРНИТЕСЬ! ЛЁШ, ТЫ ЧЕГО МОЮ ПО КАТЮ ПОХИТИЛ?

Лёша сложил ладони рупором и ответил (к сожалению) на той же частоте.

— МЫ ВЫШЛИ ПОДЫШАТЬ!! У ВАС ТАМ ШУМНО И КУРЯТ!!

Но с Рииной стороны баррикад всё ещё грохотала музыка, поэтому она лишь пожала плечами.

— Я ГОВОРЮ...- предпринял ещё одну попытку Лёша, но Рия его перебила.

— ПОНЯЛА Я! НЕДОЛГО ТАМ, ХОРОШО??? НЕ ПОРТИ МНЕ РЕБЁНКА!

Я кинула скептичный взгляд наверх. Не успела: она уже скрылась. Из окна играла "Видели ночь" Цоя и мелькали чьи-то руки. Этажом выше немолодая женщина вытягивала шею в форточку и сверялась со временем. Грустно вздохнула, увидев, что жаловаться в полицию ещё рано, потому лишь погрозила нам кулаком.

Мы с Лёшей снова остались вдвоем. Он курил. Я не знала, что делать, поэтому
перемахнула через номинальный дворовый заборчик, приземлилась на качели, выкрашенные в зелёно-жёлтый цвет. Мой провожатый не отставал, он прислонился к балке и достал вторую сигарету.
По какой-то причине я подумала о Двадцать. Он бы мог стоять точно так же, только вместо сигареты рассеянно крутил бы что-то в руках или рисовал палкой узоры на песке. Но, ладно, Двадцать вёл себя так, словно вместо вечеринки мог наколдовать портал в другой мир или покатать меня на метле. Вот это было бы здорово.
Но.
Это был не он, а Лёша. И Лёша был любопытный. И общительный.

— Так вы недавно переехали?

— Да.

— Вдвоём?

— Да.

— Вы что, эти...

— Нет.

— А, ну хорошо.

Секунда тишины.

— А у тебя есть парень?

Ловушка.

— Нет.

— Хорошо.

Минута молчания. В соседнем дворе загоняли домой шумную ребятню.
Диалог у нас явно не клеился.
Я легонько качалась, прислушиваясь к городу. Сигаретный дым летел на меня, и Лёша, заметив это, потушил сигарету об асфальт.

— Слушай, прости, если я веду себя немного...э...ханженски. Я просто привык, что в таких местах по-другому нельзя.

Он резко стал намного приятнее. Я улыбнулась:

— Ничего, я понимаю.

— Фух...спасибо! Так... а где ты учишься? - предпринял он новую попытку.

— Нигде, я бросила учёбу...

— Работаешь?

— Стараюсь.

— А где?

— В магазине игрушек.

— А кем?

Я приложилась лбом к железному пруту. Музыка из вечериночного окна стала чуть тише, прохожие, в основном собачники, даже не обращали внимания. Видимо, привыкли.

— Продавцом.

— Интересно?

Я удивилась такому предположению.

— Думаешь, хоть кому-то интересно работать продавцом?

Лёша почесал за ухом, поморщился.

— Ну...у меня бывшая девушка обувь продавала, так ты знаешь, как радовалась, просто глаза горели. Ненавидела это, конечно, но она ж, зараза, всё ненавидела, к чему прикасалась, но одновременно любила это дело - с людьми ей нравилось общаться... ну, и разводить их на покупки. Торгаш от бога.

— Как это так - ненавидела, но любила?

— Нравилось что-то впаривать, но ненавидела, что это именно работа.

— А был бы досуг?

— Ну, а как торговля может быть досугом?

— Хм...

Мы помолчали. Он потянулся, пробормотал: "надо было пиво захватить", - и посмотрел наверх, будто ему могли скинуть бутылку с третьего-то этажа (пугало то, что Рия и вправду могла). Внезапно, задрав голову, он рассмеялся

— Торговля не как работа, а как образ жизни. Что думаешь?

— Как образ - ужасно, в смысле, жить так. Но фраза хороша, можно использовать как мотивацию...к чему-то.

— В кадровое агентство, чо.

— Точно.

В соседний подъезд вошла немолодая женщина в цветастой юбке и сером кардигане, за собой тянула мальчика лет пяти. Ребёнок комично упирался пятками в асфальт и, издавая пронзительные звуки, которые ошеломили бы неподготовленного человека, утверждал, что ему надо остаться на улице и поиграть ещё немного. Но женщина, видимо, привыкшая к такому раскладу, неумолимо тащила его домой, даже не оборачиваясь.

Выводок рыжих котов сидел под машиной, меланхолично провожал людей взглядом.

Я зажмурилась. Давай, Катя, скажи что-нибудь хорошее, ну! Ты же сидишь, как ёжик, свернулась клубочком, иголки наружу - "нет, не разговаривай со мной, не общайся, не обращай внимания, уходи". А так не надо, он же, этот Лёша, правда старается, а ты, неблагодарная, отшвыриваешь людей, колешь их, боишься, а потом ноешь Рие, что её, дескать, люди больше любят.
А тебя за что любить-то? Кактус на ножках.

Надо изменить тактику. Надо постараться быть милой, хотя бы, чтобы не ненавидеть себя потом.
Раз-два-три.
Улыбнулась. Получилось плохо. Ещё раз. Так, вот это уже лучше.
Я подняла голову и посмотрела на Лёшу. Он пялился в телефон, закуривая очередную сигарету, но вежливо выдыхал дым подальше от меня.
- А ты, - я кашлянула, - а ты где-то работаешь или учишься?
Когда я была младше - люто ненавидела этот вопрос как самый тривиальнейший из всех вариантов. Но приходится мимикрировать под окружение и признавать, что вопрос "как вам умозаключения Канта?" не самый благоприятный для знакомства. Оригинальный, конечно, но людей, скорее, отпугивает, чем интересует.
Лёша выдохнул дымовое колечко:

— Ну, я учусь на факультете менеджмента в КРГУ, подрабатываю всё тем же менеджером в магазине постельного белья, ну, ничего особенного, там скучно на самом деле. Снимаю комнату на Ленинском, живу один, девушки нет, дружу с вот этими вот ребятами, - он махнул в сторону вечеринки, - мы вместе играем в футбол: вот, через три дня у нас матч будет, можете с Рией прийти.

Я немного потупила, потом поняла, что надо отвечать.
- Ох, конечно! Придём обязательно, спасибо большое...как называется команда?
- Дикие Кроты.

- Коты?

- Нет, Кроты. Мы хотели что-то посерьезнее, но Серёжа - наш капитан и властелин - юморной такой парень. Даже герб нам нарисовал.
Собеседник протянул мне телефон, на дисплее которого красовался кротик из чешского мультика, но с дополнительным аксессуаром в виде ирокеза и косухи.

— Забавно, - констатировала я.

— Не то слово.

— А разве бывают домашние кроты, чтоб вы-то были дикими?

Он почесал в затылке. Нахмурился.

— А вот этого ещё никто не спрашивал. Понятия не имею, если честно. Не встречал. Надо будет в интернете посмотреть.

Позднее время всё же не мешало людям веселиться, так что двор огласил ещё один крик:
- ЛЁША, ТЫ ГДЕ ТАМ ЗАСТРЯЛ?! Я СЕЙЧАС ВСЮ ТВОЮ БАКЛАЖКУ ВЫЛАКАЮ, ПОКА ТЫ ТАМ ВО ДВОРЕ ТУСИШЬ.
Из глубин квартиры раздалось пронзительное девичье "уууу", которое бывает на концертах от восторга.
Алексей в долгу не остался.
- ЭЙ, А НУ НЕ ТРОГАЙ, ЭТО БАБУШКИНА НАСТОЙКА, ОНА МЕНЯ НЕ ПРОСТИТ!!!
Шакалий смех сотряс пятиэтажку.

- МОЛОДЕЖЬ, А МОЖНО ВСЁ-ТАКИ ПОТИШЕ?! - присоединилась к переговорам третья сторона в лице мужчины из соседнего окна.

- ХОРОШО, КОНЕЧНО, ИЗВИНИТЕ, - почти-синхронно ответили нарушители спокойствия. .

Затем Лёша обернулся ко мне:

- Идём?

Я посмотрела на окно. Кажется, народу там стало ещё больше, не знаю, как это возможно. И, хотя это совсем не было похоже на бесшабашные вечеринки из фильмов (на тех я бы вообще не выжила), идти всё равно не хотелось. Не пьёшь - так говоришь, не говоришь - так пьёшь. Ни на первое, ни на второе настроения не было.

— Знаешь, я, пожалуй, всё-таки пойду домой. Время уже позднее, мне завтра на работу.

Он пожал плечами.
- Ну, как знаешь. Жалко, конечно, но... на футбол-то придёшь?

— Приду.

— Супер! Ну... пока, дочь полка! Удачной дороги!

Он помедлил, словно желая ещё что-то сказать, но махнул рукой и ушёл.
Становилось прохладно. Жизнь на улицах замерла.
Город засыпает, просыпается мафия."Это игра такая?" - прозвучал в голове голос Двадцать. Хорошо, что тут недалеко до дома: либо на автобус сесть, либо через частные сектора срезать - полчаса пешком.
Идти по безлюдным улицам у кромки леса поздно вечером мне, понятное дело, не хотелось, так что, спрыгнув с качелей, пошла прямо к остановке, по пути позвонив Рие.
Она взяла трубку не сразу.

— Так, вот и наш дезертир, - на заднем плане было шумно. - Ну-ка, лейтенант, признавайтесь, почему покинули поле боя?

— На вашем поле битвы слишком шумно и людно, сэр.

— А что вы хотели, война же.

— Я буду ждать вас в тылу. Штопать носки и варить пирог из клейстера.

— Хороший план!

— Ты-то доберешься сегодня до дома?

— Да, думаю да.

— Может, тебя забрать?

— Да ну, мне тут весело. В крайнем случае приду утром, завтра всё равно выходной.

— Хорошо.

— Тебе-то нормально? Может, мне тебя проводить? Можем попросить ребят скинуться на такси или я дойду, потом вернусь.

— Да ну, что ты, не волнуйся. Я уже на остановке, вон и автобус мой едет, кажется.

— Ну ладно. Не скучай там. И не запирай на верхний замок, а то придется тебя с утра будить, чтоб открыла.

— Ок, хорошо. Давай, веселись.

— Пока-пока!

В трубке раздались короткие гудки, шум стих. Мой автобус равнодушно проехал мимо, кокетливо мигнув табличкой "в депо". Вот чёрт! Надеюсь, это не последний. Я посмотрела на время - чуть больше одиннадцати..
Надела наушники, включила музыку и стала ждать следующей попытки. Телефон почти сел, но на поездку хватит. Зря, конечно, не взяла с собой скейт, обошлось бы без ожиданий.
Песня прошла, затем закончилась вторая, а третья доиграла до последнего вздоха мобильного. Я ещё раз посмотрела расписание. Пусто. Нужный автобус так и не пришёл.
Вот. Чёрт.
По дороге женщина с огромными сумками продуктов. Она выглядела очень уставшей, спортивные штаны сползали при каждом шаге, и ей приходилось придерживать их локтем. Что-то бормоча себе под нос, она почти прошла мимо, но я набралась смелости и спросила:
- Простите, пожалуйста, а сорок второй ещё приедет, не знаете?
Она покачала головой.

— В такое-то время? В субботу? Не. Только в центре ходит.

— А в расписании...

— Так оно только на будни.

С этими словами она удалилась, по-пингвиньи переваливаясь под тяжестью ноши.

Понятно, я слишком привыкла к ритму жизни большого города. Так, делать нечего - придётся на своих двоих .

Я ещё раз потрясла телефон в надежде на его реабилитацию, попробовала включить навигатор. Экран мигнул, изобразил попытку подключиться к картам и погрузился в темноту.

Да уж, не весело... Может, вернуться? Забьюсь в тот самый угол между диваном вместе с котом и просплю до утра. Хотя, конечно, вряд ли я засну под такой устрашающий грохот и хоровое исполнение "Сплина". А если они достали кальян и начали обсуждать политику...
Ну уж нет.
Я пошла вдоль дороги, и, в нужный момент, свернула налево в противоположную от вечеринки сторону. Прошла один квартал девятиэтажек, мощеных бело-синей плиткой, проскользнула мимо краснокирпичного завода, шарахнулась от праздной парочки, выругала себя за это, и оказалась в филиале деревни.
Частный сектор в Краснокаменным представлял собой перекрестные улицы, уставленные одноэтажными деревянными домами. Какие-то уже разваливалась от старости, другие местные жители всеми силами пытались облагородить. Тусклые фонари (между ними, казалось, метров сто), то дощатые, то железные заборы и тёплые окна, с домашним уютом внутри. Иногда ограды были высоченными, но через те, которые пониже, хорошо было видно жизнь и быт. Смущаясь, я всё же смотрела на людей, проходя мимо: это дарило чувство вовлеченности и безопасности, а ещё позволяло почувствовать себя феей из сказок, подглядывающей за странным человеческим миром.

Вот одинокий мужчина смотрит фильм. Он развалился на диване, рядом лежит собака, доверительно положив голову на человеческое колено. Мужчина усталый, в одной пижаме, с лёгкой небритостью на щеках. Свет выключен и только голубой экран телевизора освещает пространство. В руке у зрителя - тарелка с пельменями, один пельмень падает на пол, и собака со скоростью стрелы перехватывает угощение, а затем также быстро возвращается к хозяину. Мужчина смеется и гладит её.

Вот бабушка с дедушкой пьют чай. На кухне светит зеленый торшер, весь сервиз красный, в белый горошек. Он сидит за столом и читает вслух газету, она разливает напиток по чашкам и трясущимися руками ставит на скатерть. Затем возвращается к буфету, берёт вазочку с вареньем, а дедушка отвлекается от репортажа, встаёт и отодвигает жене стул, помогая сесть рядом.

А вот и дети читают на ночь сказку. Совсем маленькая девочка - золотые кудри, голубые глаза - лежит на кровати под ночником в виде полумесяца, а мальчик сидит рядом, поджав босые ноги и медленно-медленно читает. Книга у него в руках огромная, красочная, с яркими иллюстрациями. Он запинается и иногда слишком долго молчит, но девочка терпит и смотрит на брата с обожанием, ожидая продолжения истории.

Так, дом за домом, я выхватывала кадры из чьих-то жизней, безбожно теряя драгоценное время, но ни на секунду не пожалев об этом.
Я проходила мимо фонаря, стремясь к очередному окну, и тут забор затрясся, оглушительно залаял пёс. Даже не успев толком испугаться, я оказалась на другой стороне улица, а прямо в расселине под забором увидела оскаленные зубы и скребущие землю лапы.
Забор выглядел крепко - собака вряд ли обвалит, но я всё же поспешила убраться подальше, под очередную "слепую зону". Кто так размещает освещение в городе?
Очарование квартала спало, как пелена, и я начала решила двигаться перебежками от фонаря к фонарю. Залаял второй пёс - на этот раз где-то в темноте. А вдруг - это дикий, без цепи? А если дырка в заборе? Ринулась было бежать, но затормозила: от собак ни в коем случае нельзя бегать, но и идти спокойно сложно, ноги сами гудят от желания по-заячьи драпануть прочь.
Как-то раз в детстве меня чуть не погрызла бездомная собака, с тех пор я несколько настороженно общаюсь с этими зверями, особенно, если они без хозяина или начинают лаять.
Подул ветер, мелкий песок поцарапал ноги. Гравий хрустел под кроссовками, всё больше холодало, а темнота кругом всё сгущалась и сгущалась, приобретала цвета пыли и мазута. Я жила от света к свету, представляя, что свет - это такие точки сохранения, как в игре, под которыми точно ничего не может случиться. Но на середине очередного перебега услышала подвыпившую компанию. Я остановилась в темноте. Голоса стали громче. Вжавшись в столб, судорожно вслушивалась в ночь. Так, кажется, они слева: там, куда мне надо идти. Человека четыре, мужчины, явно вдрабадан пьянющие: горланят попсовые песни, кричат спортивные лозунги и матерятся через каждое слово.
Нет, с ними встречаться я не хочу. Искренне верю в самое хорошее, доброе и светлое в людях, но, к сожалению, несмотря на весь оптимизм, уверенность и радушие, иногда всё-таки надо спрятаться.

Но справа и слева дорога, спереди и сзади - заборы. Один - корявый бетон, второй - кривые доски, но бонусом за ними копошится недружелюбная дворняга. Кустов нет, трава низкая.
Голоса приближались. Лечь на обочину и притвориться мёртвой? Перемахнуть через ограду прямо в пасть к собаке? Побежать?

Можно и побежать.
Сделав пару широких шагов к отступлению, услышала с нужной мне стороны другие голоса:
- ЭЙ, РЕБЯТ, ВЫ УЖЕ ПО ДОМАМ ЧЫТО ЛИ? - язык орущего слева заплетался.
- Да, ща мы..ой, блин, Миха упал, погоди... - ответили ему справа.
Я замерла. Просто прекрасно, слева - пьяная компания, справа - пьяная компания, обе движутся навстречу друг другу, а точка их сбора - тот самый мёртвый фонарь, под которым прячусь я. Ну почему мир так устроен, что надо убегать или от голосов ночью, или от странной одинокой фигуры? Это ужасно несправедливо...

В моей голове начали мелькать ужасные картины, и, готовая разрыдаться от отчаяния, я села на корточки, пытаясь отогнать всё это прочь и придумать что-то адекватное.
Голоса всё ближе и ближе.
Сжала кулаки, проглотила слёзы. Была не была: надо прыгать через забор, может, мне повезет, а об эту деревянную перекладину можно опереться...

— Катя!

Я подскочила.
Что это за шёпот? Ветер? Мне послышалось?..
- Катя!
Это сзади, у бетонного забора! Слишком темно...Я неуверенно шагнула к нему. Может, это не меня, а кто-то из жильцов? Мало ли Кать в масштабе города?
- Катя, я за забором!

Голоса ещё ближе.

— Вы меня спрашиваете?

— А кого же ещё! - говорил кто-то смутно знакомый. - Послушай, тут, под забором, есть дыра, просто поросшая травой. Посвети телефоном...а, нет, не надо, тебя увидят. Просто найти её. И поскорее.

Я послушно кивнула. Поняла, что меня не видно, сказала "хорошо", опустилась на мокрую землю и пошарила рукой в траве. Хоть бы не оказалось стекла или металлолома! Стебли кололись, пальцы нащупывали лишь бетон. Так, так... Внезапно рука провалилась в пространство.
Казалось, люди уже дышали мне в затылок, так что я недолго думала. Убедившись, что в щель пролезу, легла на живот (холодно, холодно, холодно) и, потянувшись на локтях, втащила себя в дыру. Раз рывок, два рывок... Лицо обожгло, я пискнула, закрылась локтем и ужалилась. Крапива. Ну, конечно же: я вползла прямо в заросли крапивы.
Подтянула колени и привстала. Голоса за забором встретились. Я прислонилась спиной к бетону, растёрла ладонью обожженный нос, вторую руку приложила к прохладному камню.
Резюмируя: я в зарослях травы, неизвестно где и ничего не вижу. Пьяная компания в каком-то метре от меня, но нас разделяла всего стена. Довольно сложно было разобрать их слова, но, кажется за такой короткий промежуток времени они умудрились поссориться. Мат, ругань, хохот - классика пятничных посиделок под окном. На мою беду, место им приглянулось - они не торопились двигаться куда-то прочь. Но и я не могла просидеть здесь, в ожидании, до утра!
В конце-концов, кто-то же меня звал.
Аккуратно встала, и, стараясь не наступить на сухие ветки, пошла вглубь темноты.
- Ээээй, - позвала я так тихо, что больше смахивало на выдох, чем на речь.
- Что? - ответили мне.

— Где вы?

— Тут, правее. Вперед до дерева и поверни.

Сделав пару шагов, я нашла березу, повернулась и еле удержалась от вскрика. Человек! Хотя чего я кричу - кто ещё мог меня звать - шиповник?
Вспышка. Я зажмурилась, открыла глаза.
Хороший Господин стоял с фонарём в руке. Я отступила, прикрыв глаза ладонью. Фонарь был электрический, стилизованный под шахтерские, с ярким голубым светом.
- Опять вы! - лучшей фразы у меня не нашлось.
- Всегда я.
- Что вы тут делаете?
- Жду тебя.
- Зачем?

— Чтобы помочь, - он поднял ладонь. - Только не говори, что тебе не нужна была помощь. Ты бы никогда не выбралась оттуда сама. А я создан помогать.

— Я рада. Спасибо вам большое. До свидания.

Аккуратно обогнув его, утопая по колено в траве, я пошла в никуда. Он не забыл мне об этом сообщить:
- Ты же идешь в забор.

- Из забора пришла, в забор и уйду! - шепнула я.

Не люблю огрызаться на людей, но тогда я боялась, а страх провоцирует либо слёзы, либо злость. Я выбрала второе.

- Я был к тебе так добр, а ты злишься.

Ещё большая злость и укол совести. Он читает мои мысли (как он посмел читать мои мысли(?)). Нет, он просто видит очевидное.
- Я могу помочь тебе выбраться.
- Вы уже помогли. Я, правда, действительно очень благодарна, но...
- Выбраться дальше.
В принципе, терять нечего. Либо я ему доверяюсь, либо шарахаюсь среди кустов и крапивы, пока не нащупаю калитку, не выйду на дорогу и не наткнусь ещё на что-нибудь.

Я обернулась, а вот он - нет, всё стоял и смотрел на ту дыру в заборе.
Пожалею ли я об этом? С другой стороны, может, я сама себе накрутила всё это, а рассказы Двадцать про то, что он опасен - лишь глупые сказки.

— Хорошо, покажите, пожалуйста, как отсюда выйти.

Он обернулся и холодный свет фонаря резко очертил его скулы. Улыбнулся.

— Пойдём.

Прошел мимо и направился вперёд. Я, слегка замявшись, направилась за ним.

Двор казался бесконечным. Мы лавировали между берез, натыкались на коряги и снова врезались в деревья. Я не видела ни зги, кроме фонаря моего проводника, и уже начала сомневаться в своём решении довериться ему, как вдруг Хороший Господин сказал:
- Всё.

Мне потребовалось очень много раз промогаться, прежде чем смогла увидеть в темноте что-то, кроме цветных пятен.
- Ну, вот отсюда ты сможешь добраться домой, - сказал он очень тихо.

— Эм...но я думала, вы меня прямо до туда доведете, а тут...

Моргнула ещё раз.

— Тут...лес?

Молчание было мне ответом.
Я обернулась. Он исчез.