Письма под цветами вишни

Рассветное сияние заливает горы и реки,
Легкий туман обвивает леса, словно тончайший шелк.
Пение зеленых птиц приветствует новый день,
Цветы распускаются, наполняя воздух сладким ароматом.

Утром, наслаждаясь ароматным чаем, Аньцзюэ размышляла о предстоящей встрече с Сяо Хуншанем. Она пыталась предугадать, о чем может пойти речь и почему он внезапно вызвал её.

Ее тревожные мысли прервала служанка, которая держала в руках бумагу.

— Госпожа, я нашла это на ветке вишневого дерева. — Служанка показала ей письмо, на которой было что-то написано. — Что мне делать с ней?

Аньцзюэ сразу же вспомнила день, когда сидела на вишневом дереве и записывала свои мысли.

— Можешь выбросить её. — Аньцзюэ сделала глоток свежего чая.

— Да, госпожа. — Служанка поклонилась и собиралась выйти, но Аньцзюэ внезапно остановила её:

— Подожди. — Она прищурилась. Показалось ли ей, что там записано что-то еще? Это определенно был не её почерк. — Подай мне это.

Служанка подошла и вручила бумагу Аньцзюэ. Аньцзюэ внимательно разглядела бумагу, обнаружив на ней неаккуратный почерк. Её удивление возросло, когда она заметила, что это был ответ на её вопрос.

Она медленно и с некоторым недоверием прочитала слова:

"Принять неизбежное можно, если просто продолжать идти вперед."

Не зная, кто мог быть автором этого ответа, Аньцзюэ задумалась о том, что побудило человека дать такой простой совет. Подняв взгляд, она снова посмотрела на сад за окном. Мысли о том, кто мог послать ей это послание и зачем, не давали ей покоя.

Аньцзюэ задумалась, что этот ответ мог быть связан с предстоящей встречей с Сяо Хуншаном. Её мысли вернулись к вопросу, который она задала. Неожиданный ответ на эту загадочную записку добавил к её размышлениям новый слой загадки.

Аньцзюэ, вновь взглянув на бумагу с неразборчивым почерком, задумалась над её смыслом. Она понимала, что кто-то из её окружения дал ей этот ответ, но кто именно и с какой целью — оставалось загадкой. Осталась лишь одна мысль, которая продолжала её беспокоить: как принять неизбежное, если это приносит страх и сомнения? Это был вопрос, который терзал её. Неизвестный автор, возможно, хотел дать ей подсказку, но что именно он имел в виду? Аньцзюэ не могла отделаться от ощущения, что её страхи и сомнения слишком велики, чтобы простое «идти вперед» могло их развеять.

Взволнованная и с некоторым трепетом, она взяла в руки кисточку и аккуратно написала внизу бумаги:

«Означает ли это, что ты должен привыкнуть к страху?»

Аньцзюэ вытянула руку и посмотрела на служанку, которая стояла в углу и ждала дальнейших указаний.

— Пожалуйста, — сказала Аньцзюэ, передавая письмо. — Оставь это там же, где нашла.

Служанка кивнула и приняла письмо из рук Аньцзюэ. Она вышла из комнаты и направилась к старому вишневому дереву, где была найдена бумага.

Через пару часов

Аньцзюэ пришла на рынок с целью одновременно решить две задачи. Первая — встретиться с Сяо Хуншаном, который должен был появиться в тот же день. Вторая — купить новый меч, который она давно планировала обновить.

Аньцзюэ и Инцзее шли по живописному рынку, наполненному звуками и запахами. Он, как всегда, молча следовал за хозяйкой. Она направилась к лавке тканей, расположенной в старом квартале рынка. Остановившись у порога, Аньцзюэ взглянула на своего стража.

— Подожди меня снаружи. Я зайду ненадолго.

Инцзе молча кивнул и остался у входа лавки, наблюдая за шумным рынком.

Аньцзюэ вошла в лавку и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Там находилась оружейная лавка, скрытая от посторонних глаз. Как только она зашла, её встретил управляющий Е, человек средних лет с доброжелательной улыбкой. Они были хорошо знакомы, так как Аньцзюэ часто посещала эту лавку.

— Добрый день, госпожа Ван. — сказал он, приветливо кивая. — Как всегда, рад вас видеть.

— Здравствуйте, управляющий Е. — ответила Аньцзюэ, улыбаясь. — Мне нужно посмотреть на новые поступления. Покажете?

— Конечно, — сказал управляющий, — пройдемте, я покажу вам последние новинки.

Управляющий Е повел Аньцзюэ через скрытый проход, ведущий к второму этажу, где находилась оружейная лавка. Внутри было темно и прохладно, и только редкие лучи света проникали через окна, создавая причудливые тени на стенах. Здесь хранились разнообразные мечи, луки и стрелы, каждое оружие имело свой уникальный дизайн и предназначение.

Аньцзюэ внимательно осмотрела выставленные образцы. Она делала заметки, сравнивая оружия, и часто возвращалась к тем, которые ей особенно понравились.

Наконец управляющий показал ей лучший меч в лавке. Это был изящный и гармоничный меч с острым лезвием и тщательно вырезанным ручкой. Его изысканная отделка и идеальный баланс сразу же привлекли внимание Аньцзюэ. Она провела пальцем по лезвию, почувствовав его остроту и вес.

Её глаза загорелись, и она, не раздумываясь, обратилась к управляющему.

— Я возьму этот. — Аньцзюэ взяла его в руки и взмахнула им. Меч скользнул легко, словно продолжение её руки.

Управляющий улыбнулся, заметив интерес в глазах Аньцзюэ.

— Этот меч... он очень редкий. Такие уже не изготавливают. — Управляющий скрестил руки. — Изначально я собирался выставить его в аукцион, но раз вы моя постоянная клиентка, я отдам его вам. Но придется заплатить за него круглую сумму, госпожа Ван.

Аньцзюэ, не теряя уверенности, ответила:

— Не волнуйтесь об этом. Доставьте его в поместье Ван. Как вы прекрасно знаете, никто в поместье не должен узнать о деталях.

Управляющий кивнул, и они обсудили детали оплаты. Аньцзюэ, удовлетворённая покупкой, вышла из лавки, где Инцзе уже ждал её у входа.

Инцзэ, следуя за Аньцзюэ, заметил, что она ничего не купила, хотя провела в лавке тканей достаточно долгое время. Его лицо выразило некоторое недоумение, но он ничего не сказал, оставаясь молчаливым, как обычно.

Аньцзюэ и Инцзе ехали по рынку на паланкине. Густая суета и звуки торговых лавок окружали их, но Аньцзюэ была сосредоточена на своей цели. Они проезжали мимо лавок и витрин, пока не остановились у одной лавки, где Аньцзюэ покупала заколку.

— Инцзэ, остановите паланкин здесь, — сказала Аньцзюэ, указывая на лавку.

Инцзэ кивнул и, управляв паланкином, аккуратно остановил его у лавки. Аньцзюэ посмотрела на витрину, где ещё сохранялись остатки изделий и украшений. Она нахмурилась, задумавшись.

— Я быстро вернусь, — добавила она и спустилась с паланкина.

Инцзэ остался у паланкина, наблюдая, как Аньцзюэ направляется в лавку. Его выражение лица оставалось нейтральным, но внутренне он был насторожен, так как не знал, что именно привлекло её внимание.

Когда Аньцзюэ спустилась с паланкина, к ней сразу же подошёл один из стражей. Его выражение было серьёзным, и он быстро произнёс:

— Госпожа Ван, мне поручено сопроводить вас. Пожалуйста, следуйте за мной.

Аньцзюэ, немного удивлённая, кивнула и последовала за стражем. Он провёл её в небольшой трактир неподалёку и поднялся на второй этаж, где находилась чайная комната. Комната была уютной и изысканно оформленной, с низкими столиками и мягкими подушками для сидения.

Страж открыл дверь и жестом пригласил Аньцзюэ войти. Когда Аньцзюэ вошла в чайную комнату, она увидела Сяо Хуншаня, сидящего за столом и погружённого в игру в вэйци. Генерал был полностью сосредоточен на своей партии и даже не заметил, как она вошла.

Аньцзюэ, чувствуя себя немного неловко, подошла к столу и, стараясь не быть навязчивой, произнесла:

— Добрый день, генерал Сяо.

Сяо Хуншань продолжал играть, не отрывая взгляда от доски. Его холодное молчание оставалось непроницаемым, и он явно не собирался прерывать свою игру для беседы.

Аньцзюэ, не растерявшись, подошла ближе и добавила с улыбкой:

— Я пришла по вашему приглашению. Надеюсь, что не помешала.

Хуншань, не поднимая головы, наконец произнёс:

— Присаживайся.

Его голос был холодным и безэмоциональным, не выражая ни удивления, ни интереса. Аньцзюэ села на стул напротив него, ожидая, когда он начнёт разговор.

Аньцзюэ с интересом наблюдала за игрой Сяо Хуншаня, отмечая его каждый ход. С детства она увлекалась вэйци и всегда выигрывала в играх с друзьями и семьёй. Наблюдая за ходами генерала, она заметила, что он допустил ошибку, которая могла бы привести к его поражению.

Не удержавшись, она осторожно произнесла:

— Генерал Сяо, возможно, вам стоит пересмотреть последний ход. Он оставляет ваш король уязвимым.

Сяо Хуншань наконец-то оторвал взгляд от доски и скользнул по Аньцзюэ внимательным взглядом. Его холодные глаза блеснули искоркой интереса. Он внимательно пересмотрел игру и, увидев свою ошибку, тихо сказал:

— Интересное замечание.

Он на мгновение замер, затем добавил:

— Если вы не возражаете, может, сыграем партию?

— Вы знаете, что я не смею отказаться. — с улыбкой ответила Аньцзюэ.

Аньцзюэ и Сяо Хуншань продолжали играть в вэйци, молча, но с каждым ходом их беседа становилась всё более обтекаемой.

— Хороший ход, — заметил Хуншань, не отрывая взгляда от доски. — Вы действительно хорошо понимаете, как управлять ситуацией, даже когда она кажется простой.

Аньцзюэ, сосредоточенная на игре, ответила с легкой улыбкой.

— В любой игре важно предугадывать ходы противника и действовать стратегически. Жизнь тоже требует умения скрывать свои намерения.

Хуншань сделал следующий шаг, и, не глядя на нее, продолжил:

— В игре, также, как и в жизни, важно помнить, что каждое действие может иметь свои последствия. Порой те, кто знает секреты, могут столкнуться с неожиданными трудностями.

Аньцзюэ на мгновение задумалась над словами Хуншаня, и её лицо застыло. Она не могла игнорировать его намёк и понимала, что разговор направлен в опасное русло. Она сделала нерешительный ход, который позволил Хуншаню захватить ещё одну шашку.

— Кажется, я ошиблась, — сказала Аньцзюэ с лёгким напряжением в голосе. — Ваши слова заставляют меня задуматься. Вы намекаете на нечто большее, чем просто игра?

Хуншань не смотрел на неё, сосредоточенно рассматривая доску.

— Иногда, — продолжил он, — те, кто слишком любопытен, рискуют узнать не то, что ожидали. Важно понимать, что скрыто за внешней оболочкой, прежде чем делать следующий шаг.

Аньцзюэ напряглась, её интуиция подсказывала, что Хуншань намекает на её тайну и собственную уязвимость. Она решилась:

— Что вы имеете в виду, господин Сяо?

Хуншань продолжал внимательно следить за игрой, не проявляя внешних эмоций. Его голос был спокойным, но проницательным:

— Как я уже сказал, быть любопытным — это риск. Мы все имеем свои тайны, и некоторые из них могут оказаться неожиданно важными. Возможно, лучше оставить некоторые вопросы без ответа, чтобы избежать нежелательных последствий.

Аньцзюэ, чувствующая нарастающее напряжение, попыталась разобраться в его словах. Она знала, что Хуншань намекает на что-то, что может её коснуться, но конкретные детали оставались неясными.

— Ваши слова звучат так, будто вы говорите о чем-то, что касается не только этой игры, — заметила она, стараясь сохранить спокойствие.

— Вы правы, госпожа Ван. — спокойно ответил Хуншань. — Иногда то, что мы считаем незначительным, может стать ключом к пониманию чего-то большего. Особенно если это связано с тем, что другие стараются скрыть.

Аньцзюэ, понимая, что разговор касается чего-то личного и важного, снова посмотрела на Хуншаня с настороженностью:

— Вы говорите о том, что кто-то может быть осведомлен о том, что я стараюсь скрыть?

Хуншань, делая еще один ход, добавил:

— Да, именно так. И в этом нет ничего удивительного, что информация может найти способ быть раскрытой, даже если её попытались тщательно скрыть.

Аньцзюэ, с тревогой осознавая, что Хуншань говорит о её тайне, посмотрела на него с обеспокоенным взглядом. Она поняла, что Хуншань намекает на то, что знает о её тайне которую она старательно скрывала. В волнении она ошиблась в ходе и потеряла еще одну шашку.

Аньцзюэ попыталась понять, как Хуншань мог узнать о том, что она занимается боевыми искусствами. Все вело лишь к двум: либо Хуншань следил за ней в поместье Ван, либо он - владелец той оружейной лавки. Но так как никто, кроме брата не знает тот сад, где она проводила свое обучение, было ясно, что второй вариант самый возможный из всех.

— Господин Сяо. — начала Аньцзюэ, — Спрошу прямо. Вы владелец оружейной лавки?

Хуншань остановил игру и посмотрел на неё. Его взгляд был решительным и прямым.

— Да, я владелец той лавки, — уверенно подтвердил он. — Я знаю о ваших занятиях боевыми искусствами. Как вы понимаете, в нашем деле информация может быть очень ценной.

Аньцзюэ замерла, осознавая, что её тайна больше не является секретом. Вся семья Ван будет опозорена, если об этом узнает кто-нибудь посторонний. Хуншань продолжил:

— Так что, госпожа Ван, я надеюсь, что вы понимаете важность сохранения взаимного уважения и осторожности. Тайны могут быть использованы как в вашу пользу, так и против вас. Всё зависит от того, насколько вы внимательны.

Аньцзюэ почувствовала, как её тревога нарастает, но она старалась сохранить спокойствие.

— Я понимаю, — ответила она. — И что вы хотите от меня в этой ситуации?

Хуншань слегка улыбнулся, его выражение оставалось нейтральным.

— Пока что я просто хотел убедиться, что вы осведомлены о последствиях.

Хуншань остановил игру и посмотрел на Аньцзюэ с холодным вниманием. Его выражение оставалось нейтральным, не выдавая никаких эмоций.

— Партия завершена, госпожа Ван, — сказал он спокойно. — Я выиграл.

Аньцзюэ посмотрела на доску, осознавая, что её оставшиеся фигуры не могут предотвратить поражение. Она кивнула, принимая своё поражение с достоинством:

— Поздравляю, господин Сяо.

Хуншань, завершая разговор, сдержанно произнёс:

— Игра с вами была действительно интересной, госпожа Ван.

Он сделал паузу, чтобы его слова произвели должное впечатление, и затем продолжил:

— Я заверяю вас, что ваш секрет останется под моим контролем. Однако я хотел бы предложить вам сделку: если вы будете приходить каждый день, чтобы играть со мной, я сохраню вашу тайну. Это может стать нашим маленьким соглашением, которое принесёт взаимную выгоду.

Аньцзюэ задумалась над его словами.

— Какая же вам выгода от этого, господин Сяо?

Хуншань, немного подумав, ответил:

— Мне просто нравится играть с таким мастером, как вы. Вот и все.

Аньцзюэ замерла, колеблясь. Её мысли метались между сомнениями и логикой. Слова Хуншаня звучали неправдоподобно. Почему он, обладая такими навыками, захотел бы играть с ней в вэйци? В его предложении не было ясной выгоды для него, и это настораживало.

Её взгляд колебался между ним и доской для вэйци. Несмотря на внутренние сомнения, ей нужно было сохранить свой секрет, и договорённость с Хуншанем казалась единственным выходом.

— Хорошо, господин Сяо, — наконец, сказала она. — Я принимаю ваше предложение.

Хуншань кивнул, удовлетворенный её ответом.

— Буду ждать вас завтра, госпожа Ван.

Аньцзюэ вышла из лавки, стараясь сохранять спокойное выражение лица, но внутри её охватывали тревога и сомнения. Она с трудом могла поверить, что оказалась в такой ситуации, где её секрет мог быть использован против неё.

Проходя через шумный рынок, она чувствовала, как её мысли продолжают возвращаться к разговору с Хуншанем. Его слова, несмотря на спокойный тон, прозвучали как завуалированная угроза. Почему он захотел играть с ней в вэйци? Неужели всё это лишь прикрытие для того, чтобы держать её под контролем?

Аньцзюэ дошла до паланкина, где её ждал Инцзе. Он сразу заметил её беспокойство и, слегка нахмурившись, оглядел её с ног до головы. Казалось, он мгновенно понял, что что-то произошло. В его глазах мелькнуло нечто, похожее на тревогу или недоумение, но он ничего не спросил.

— Госпожа, вам нужно вернуться в поместье? — тихо произнёс Инцзе, продолжая внимательно изучать её лицо, словно пытаясь уловить хоть какую-то подсказку.

Аньцзюэ кивнула, стараясь держать свои эмоции под контролем. Инцзе молча помог ей подняться в паланкин, всё ещё наблюдая за ней с настороженностью.

Когда паланкин тронулся, Аньцзюэ попыталась расслабиться, прижавшись к мягким подушкам. Но мысли о встрече с Хуншанем и его странном предложении не покидали её. Сомнения и тревога терзали её, и она понимала, что этот день принес с собой новые сложности, с которыми ей предстоит справиться.

Аньцзюэ и Инцзе молча ехали в поместье, каждый погружённый в свои мысли. Паланкин плавно двигался сквозь шумный рынок, и Аньцзюэ, рассеянно глядя через окно, наблюдала за суетой вокруг. Вдруг её взгляд остановился на маленьком воришке, который ловко стащил золотые монеты с пояса одного человека.

Аньцзюэ, не раздумывая, высунула голову из паланкина.

— Инцзе! — позвала она, её голос был полон решимости. — Поймай того воришку.

Инцзе без лишних слов бросился вперёд, ловко лавируя сквозь толпу. Вскоре он поймал маленького воришку, взяв его за воротник. Вернувшись к паланкину, он привел мальчишку прямо к Аньцзюэ.

Она вышла из паланкина, оглядела воришку и, заметив, как тот сжимает в руке украденные монеты, спокойно наклонилась и забрала их. Не говоря ни слова, она бросила монеты обратно тому человеку, у которого их украли. Тот с благодарностью кивнул, не смея подойти ближе.

Аньцзюэ ещё раз внимательно посмотрела на мальчишку. Он был одет в потрёпанную и явно старую одежду, его лицо было бледным и худощавым, а глаза выражали смесь страха и упрямства. Видно было, что жизнь с ним не обходилась ласково.

Аньцзюэ наклонилась к мальчику, её голос был мягким и ободряющим:

— Сколько тебе лет, мальчик?

Мальчик всхлипнул и тихо ответил:

— Семь.

Аньцзюэ продолжила:

— А что ты собирался сделать с этими деньгами?

Сначала мальчик молчал, потом слёзы начали катиться по его щекам. Он всхлипывал, пытаясь проговорить сквозь слёзы:

— У меня мама больная... Ей нужны лекарства, а у нас нет денег.

Аньцзюэ почувствовала, как её сердце сжалось от жалости. Она аккуратно коснулась плеча мальчика и, мягко улыбнувшись, сказала:

— Отведи нас к своей маме. Мы не обидим тебя, я обещаю.

Мальчик нерешительно смотрел на Аньцзюэ, затем перевёл взгляд на Инцзе. Его маленькие руки сжались, но в глазах мелькнула надежда. После короткого колебания он кивнул и согласился:

— ...хорошо.

Инцзе бережно подхватил мальчика и помог ему забраться в паланкин рядом с Аньцзюэ.

Когда паланкин тронулся, Аньцзюэ мягко спросила:

— Как тебя зовут? И где вы живёте?

Мальчик, слегка поёживаясь от её внимательного взгляда, тихо ответил:

— Меня зовут Лю Фанъи. Мы живём в маленькой деревушке на окраине города. Там совсем недалеко.

Аньцзюэ решила не продолжать расспросы и погрузилась в свои мысли. Спустя некоторое время они оказались в небольшой деревне. Вокруг виднелись покосившиеся хижины, облупившиеся стены и узкие, извилистые улочки, которые, казалось, давно не знали ремонта.

Паланкин замедлил ход, а затем остановился возле одного из таких домов. Фанъи указал на него дрожащей рукой.

— Это здесь, — тихо сказал он.

Аньцзюэ выглянула из паланкина, внимательно осматривая дом. Видя его ветхое состояние, она почувствовала ещё большую тревогу за мальчика и его мать.

Когда паланкин остановился, жители деревни начали замечать незнакомцев. Люди, занятые своими делами, замедлили шаг и стали с любопытством оглядывать Аньцзюэ и Инцзе. Их взгляды были настороженными, и шепот начал распространяться по улице. Некоторые женщины прятали детей за своими спинами, а старики наблюдали с порога своих домов, словно пытаясь понять, что привело таких гостей в их тихое место.

Аньцзюэ ощутила на себе эти взгляды, но постаралась сохранять спокойствие. Она вышла из паланкина и мягко сказала мальчику:

— Покажи нам путь к твоей маме.

Мальчик поспешно направился к старому дому, на котором время оставило свои следы. Дверь скрипнула, когда он её открыл и быстро зашёл внутрь. Аньцзюэ и Инцзе последовали за ним. В доме было темно и прохладно. На скромной кровати лежала женщина, её лицо было бледным и уставшим. Когда она увидела незнакомцев, её глаза широко раскрылись, и она попыталась подняться, опираясь на худые руки.

— Прошу вас, не вставайте, — тихо сказала Аньцзюэ, приближаясь к женщине.

Женщина с трудом села на кровати, и её взгляд беспокойно метался от сына к незнакомцам.

Аньцзюэ села на край старой кровати, пытаясь не тревожить больную женщину. Её голос был мягким, когда она спросила:

— Как вас зовут?

Женщина взглянула на Аньцзюэ с неуверенностью, но, почувствовав её доброжелательность, ответила слабым голосом:

— Меня зовут Сянчжу. Прошу прощения за беспорядок. Я не ожидала... гостей.

Аньцзюэ, улыбнувшись, повернулась к мальчику:

— Здесь поблизости есть лекарь?

Мальчик кивнул, но его лицо оставалось серьёзным:

— Да. Но у нас нет денег, и мы не можем позволить себе осмотр и лекарства для мамы.

Аньцзюэ посмотрела на Сянчжу, затем на мальчика. Она обратилась к Инцзе, который стоял рядом:

— Инцзе, пожалуйста, приведи сюда лекаря.

Инцзе кивнул, не задавая лишних вопросов, и вышел из дома. Его мысли вернулись к Аньцзюэ. Она всё больше удивляла его. Её поступок не был продиктован долгом или обязанностью — это был чистый порыв сердца.

Инцзе начал видеть в ней не просто девушку из знатной семьи, а что-то гораздо большее. Её доброта и искреннее желание помочь чужому человеку затронули его глубже, чем он ожидал. Она была не такой, как многие другие — за её внешней сдержанностью скрывалось тепло и забота.
Он начал ловить себя на мысли, что считает её особенной.

Аньцзюэ немного изменила тон, пытаясь говорить мягче и не утомлять Сянчжу:

— Сянчжу, почему ваша деревня так хорошо скрыта? Здесь трудно найти такой уединённый уголок.

Аньцзюэ заметила, как Сянчжу замялась, услышав её вопрос. Женщина выглядела обеспокоенной и неуверенной, словно сомневалась, стоит ли доверять посторонней.

Аньцзюэ заметила, что Сянчжу колеблется, прежде чем ответить. В её взгляде читались сомнения и страх.

— Сянчжу, вы можете довериться мне, — сказала Аньцзюэ мягко, стараясь не давить на женщину. — Я здесь, чтобы помочь вам. Мне не нужно знать все детали, но, если вы хотите рассказать, я обещаю, что это останется между нами.

Сянчжу посмотрела на своего сына, который сидел рядом, цепляясь за край её одеяла, потом снова встретилась взглядом с Аньцзюэ.

— Я не уверена... — начала она, её голос дрожал. — Если я скажу вам правду... не приведёт ли это к ещё большим проблемам?

Аньцзюэ нежно взяла Сянчжу за руку, стараясь вселить в неё уверенность.

— Вы не обязаны ничего говорить, если не хотите, но я обещаю, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам. Иногда правда может быть первым шагом к справедливости.

Сянчжу закрыла глаза, глубоко вздохнула и, открыв их, посмотрела на Аньцзюэ с новой решимостью:

— Хорошо.

Она помедлила, собираясь с мыслями.

— Наша деревня... здесь живут люди, потерявшие всё. Мы прячемся от мира, потому что нас лишили всего, что у нас было.

Аньцзюэ кивнула, внимательно слушая.

— Но кто мог так поступить? — осторожно спросила она, стараясь не спугнуть Сянчжу.

Сянчжу снова заколебалась, прежде чем тихо произнести:

— Семья Чжоу... Они влиятельные люди. У них есть власть и связи, и они не стесняются использовать их в своих интересах. Многие из нас когда-то были состоятельными, жили в хороших домах, но... — её голос ослабел, но она продолжала. — Когда кто-то переходит им дорогу, они просто уничтожают его. Нас лишили всего — наших домов, земли, даже наших имён. Теперь мы здесь, спрятанные от мира, в надежде, что нас не найдут.

Аньцзюэ почувствовала, как её охватывает гнев и сострадание. Она не могла поверить, что кто-то мог так жестоко обращаться с людьми, и ещё меньше могла понять, как такое зло может оставаться безнаказанным.

— Это ужасно... — тихо произнесла она, пытаясь сдержать свои эмоции.

Сянчжу кивнула, её глаза снова начали закрываться от усталости.

— Мы здесь, потому что нам некуда вернуться.

Аньцзюэ сжала руку Сянчжу чуть крепче, чувствуя, что её долг — помочь этим людям.

— Я не оставлю это просто так, — твёрдо сказала она, её голос был полон решимости. — Я обещаю вам, что найду способ помочь вам и остальным.

Сянчжу посмотрела на неё с благодарностью и слабой улыбкой, прежде чем усталость окончательно одолела её, и она закрыла глаза, погружаясь в сон.

Когда Инцзе вернулся с лекарем, Аньцзюэ встретила их у входа. Лекарь был пожилым мужчиной с умиротворённым выражением лица и медицинским ящиком в руке. Он внимательно осмотрел Сянчжу, которая по-прежнему лежала на кровати, истощённая и слабая.

Аньцзюэ быстро передала слово лекарю:

— Пожалуйста, осмотрите её.

Лекарь кивнул и приступил к осмотру. Через некоторое время он поднялся и сказал:

— У неё тяжелая лихорадка, осложнённая из-за того, что она долгое время не получала лечения. Похоже, у неё началась гнойная инфекция в лёгких, что привело к сильному истощению.

Лекарь открыл свой ящик и начал подготавливать лекарства.

— Я выпишу несколько снадобий. Важно, чтобы она принимала их регулярно.

Когда лекарь закончил свои приготовления, он передал Аньцзюэ бумажку с перечнем необходимых лекарств и инструкцией по их применению.

Инцзе, стоя у двери, сказал:

— Нам пора возвращаться, госпожа Ван.

Аньцзюэ кивнула и обратилась к Лю Фанъи:

— Вот список лекарств, и вот немного золота, чтобы оплатить лечение. Надеюсь, что это поможет вашей матери выздороветь.

Лю Фанъи с благодарностью принял бумажку и золотые монеты. Его глаза наполнились слезами, и он, с трудом сдерживая эмоции, поблагодарил её.

Аньцзюэ слегка погладила его по плечу.

— Я еще приду.

Когда Аньцзюэ выходила из дома, лекарь внезапно спросил:

— Вы из семьи Ван, госпожа?

Аньцзюэ кивнула. Лекарь, немного колеблясь, продолжил:

— Не могли бы вы уделить мне немного времени? Мне нужно сказать вам кое-что.

Они пошли в другую комнату, где лекарь, подбирая слова, начал рассказывать Аньцзюэ свою историю.

— Госпожа Ван, — начал он, — я раньше был лекарем в семье Чжоу. Возможно, вам известно, что они планировали переворот. Они объединились с сектой грома, известной как семья Лэй. В течение долгого времени они собирали войска, планируя свергнуть правителя.

Аньцзюэ была потрясена, её глаза расширились от удивления.

— О чем вы? Переворот?

Лекарь продолжил, тяжело вздыхая:

— Когда я узнал о планах Чжоу, я понял, что это может привести к ужасным последствиям. Я не мог оставаться и поддерживать их планы, поэтому ушел из поместья Чжоу. Я опасался за свою жизнь, зная, что они могли бы убить меня, чтобы я не раскрывал их тайны. Чжоу Вэнь хотел, чтобы я молчал, но я сумел сбежать.

Лекарь продолжил:

— С тех пор я живу здесь, скрываясь от них. Эта деревня стала моим убежищем. Я не ожидал, что когда-нибудь столкнусь с кем-то из семьи Ван. Но я чувствую, что теперь, когда я увидел вашу доброту и желание помочь, мне нужно рассказать вам правду.

Аньцзюэ была потрясена услышанным. Её мысли были полны новых вопросов и связей, которые только начинали проясняться.

Аньцзюэ была озадачена и спросила:

— Если семья Чжоу действительно планировала переворот, почему они до сих пор свободны? Почему их не задержали?

Лекарь ответил:

— Ваш отец, Ван Шицзе, узнал об их планах и доложил императору. Он смог доказать виновность Секты Грома, но не смог доказать непосредственную причастность Чжоу Вэня. В результате, хотя Секта Гром была наказана, семья Чжоу осталась на свободе. Они сумели уклониться от обвинений и сохранить своё влияние.

Аньцзюэ нахмурилась.

— Я не знала, что семья Чжоу планировала переворот, — сказала она. — Это изменяет многое. Зачем они хотели свергнуть правителя?

Лекарь вздохнул и ответил:

— Их цели были просты: власть и контроль. Они хотели использовать союз с семьей Лэй для создания мощной армии, способной уничтожить текущий режим и установить своё господство. Моя работа там заключалась в лечении их людей и обеспечении их скрытности, но я не мог поддерживать их планы.

Аньцзюэ кивнула, обдумывая услышанное.

— И вы думаете, что их планы могут еще представлять опасность?

Лекарь посмотрел на неё с тревогой:

— Да, это возможно. Даже если они временно укрылись, не исключено, что у них остались сторонники и последователи, которые могут продолжать их дело. Я хотел бы, чтобы вы знали об этом, чтобы быть готовыми к возможным угрозам.

Аньцзюэ поблагодарила лекаря за его откровенность и заверила его, что она примет во внимание всё, что он рассказал.

От лица Ван Минчжэ

Ван Минчжэ сидел за своим массивным деревянным столом, окружённый стопками свитков и отчётов. Рабочий день был долгим, и ночь уже вступила в свои права, но для Минчжэ такие часы не были редкостью — его обязанности требовали полной вовлечённости и бдительности.

Внезапно он услышал тихий стук в окно. Этот звук выделялся среди тишины ночи и шума шелестящих бумаг. Минчжэ поднял голову, прищурившись, чтобы рассмотреть источник шума. На окне сидела птица. Он встал, подошёл ближе и увидел, что к её лапе было прикреплено небольшое письмо.

Минчжэ осторожно открыл окно, впуская свежий ночной воздух в кабинет, и взял птицу в руки. Сняв письмо, он медленно развернул его.

«Пару дней назад в поместье появился неизвестный парень. Его зовут Хэй Цзин, он страж дочери главы семьи Чжоу. Несколько раз видел его в кабинете Чжоу Вэня. Пользуется его доверием, довольно близок с его дочерью.
От Красного Когтя»

Не теряя ни секунды, Минчжэ аккуратно свернул письмо и спрятал его в своей рукаве. Он понимал, что время имеет решающее значение, и что информация должна немедленно дойти до его отца, Ван Шицзэ. Он быстро направился в его кабинет.

Минчжэ знал, что каждая деталь имеет значение, и его отец всегда ценил своевременность в передаче важных вестей. В тишине ночи только звук его шагов раздавался по каменному полу, но его мысли были заняты содержанием письма и возможными последствиями этой информации.

Минчжэ вошел в просторный кабинет отца, где царила атмосфера спокойствия и порядка. Ван Шицзэ сидел за массивным деревянным столом, погруженный в свои мысли и работу, но как только его сын появился на пороге, он поднял взгляд. Минчжэ, проявляя уважение, остановился перед столом и низко поклонился.

— Отец, — начал он, держа голову склонённой в знак почтения. — Пришли вести от Красного Когтя.

Минчжэ осторожно передал письмо в руки своего отца. Шицзе быстро развернул бумагу и начал внимательно читать содержимое. С каждым словом выражение его лица становилось серьезнее. Лоб собрался в морщины, а глаза сузились, когда он дошел до последней строки.

Ван Шицзе, закончив читать письмо, медленно положил его на стол. Он на мгновение закрыл глаза, стараясь сдержать гнев, который начинал подниматься в его груди. Когда он снова открыл глаза, они были полны решимости и скрытого гнева.

— Этот проклятый Чжоу Вэнь. — проговорил он, сжимая кулаки. — Я знал, что он не остановится.

Минчжэ почувствовал холодок тревоги, пробежавший по его спине.

— Отец, если тот парень действительно выживший Лэй, нам нужно скорее доложить об этом Императору.

Шицзе стукнул кулаком по столу, отчего Минчжэ мгновенно напрягся.

— Нет. Мы не можем быть уверены в этом. Нам нужны доказательства.

Минчжэ начал возражать, для него все было очевидно:

— Но отец...

Ван Шицзе прервал сына:

— Однажды я поспешил и допустил ошибку. Я не позволю случиться этому снова. — Он тяжело вздохнул, его гнев сменился тяжестью осознания.

Шицзе продолжил:

— Отец, я помню, ты говорил, что наследники Лэй имели выдающиеся навыки. Что, если я смогу подтвердить это?

Шицзе задумался, нахмурив брови. Он пытался понять, каким образом сможет получить доказательства.

— Наследники Лэй... действительно были сильны. Они обладали мощными техниками, которые передавали по наследству. Но даже это не смогло их спасти. По сравнении с хитростью Чжоу Вэня, Лэй - никто. Нам нужно придумать, как мы сможем разоблачить их.

— Я передам Красному Когтю, чтобы он продолжал наблюдать.

Шицзе задумался.

— Сколько лет этому шпиону?

— Почти 60, отец. Он находится в поместье Чжоу уже как 30 лет.

Шицзе слабо улыбнулся, вспомнив своего преданного слугу.

— 30 лет... почти всю жизнь он работал на меня. И помог мне столько раз. — Шицзе взглянул на сына, — Ты говорил, что его сын скоро сдает Императорский Экзамен?

Минчжэ кивнул.

— Да, отец. В ближайший месяц.

— Передай ему книги из нашей библиотеки, и дай ему побольше денег в этом месяце. И еще... ты не забыл, что Аньцзюэ не должна ничего узнать?

— Ей ничего не известно об этом деле. Будь спокоен, отец.

Вдруг Аньцзюэ ворвалась в кабинет отца, а Инцзе за ней. Ван Шицзе был за столом, и его глаза широко раскрылись от удивления, когда он увидел дочь. Минчжэ, стоящий напротив отца, был потрясен.

— Аньцзюэ, ты... — начал Минчжэ, пока сестра не прервала его.

— Сколько вы еще собирались скрывать это от меня? — В её голосе была нотка гнева.

— Аньцзюэ, сейчас же вернись в свою комнату! — прозвучал приказной тон Шицзе.

— Отец, брат. Как вы могли держать меня в неведении? Я имею право знать о том, что происходит в моей семье! — Аньцзюэ старалась казаться спокойной, несмотря на гнев внутри.

— Это не твое дело, не вмешивайся! — рявкнул Шицзе. — Молодой девушке не пристало подслушивать. Возвращайся к себе.

Аньцзюэ не отступила, её глаза сверкали решимостью.

— Мне уже обо всем известно. Скрывать бесполезно.

Минчжэ, почувствовав напряжение в воздухе, решил вмешаться:

— Аньцзюэ, не стоит спорить с отцом. Тебе следует вернуться к себе.

Девушка повернулась к брату и нахмурилась.

— Я тоже могу помочь вам. Я могу встретиться с Чжоу Юйлань и выяснить все. — Она попыталась взять себя в руки.

— Ты думаешь, все так легко? — отец встал из-за своего стола и приблизился к дочери. — Ты и понятия не имеешь, какое это опасное и серьезное дело. Я запрещаю тебе вмешиваться! Вернись к себе и подумай над своим поведением! — Шицзе с грозным видом указал рукой на дверь, приказывая уйти.

Аньцзюэ хотела ответить отцу, но в этот момент почувствовала, как чьи-то пальцы сжали край её платья. Она слегка обернулась и встретилась взглядом с Инцзе. Его глаза были полны тревоги и некоего молчаливого отчаяния.

Инцзе, хоть и не произнёс ни слова, своим жестом напомнил ей о важности быть осторожной и не позволять эмоциям взять верх.

Аньцзюэ вновь посмотрела на отца и брата и наконец произнесла:

— ...хорошо. — Аньцзюэ слегка поклонилась и быстрыми шагами вышла из его кабинета.

Аньцзюэ вышла из кабинета отца, чувствуя, как её сердце переполняется обидой и смятением. Слова отца и его непреклонность оставили её в полном замешательстве. Она не могла понять, почему её лишили возможности участвовать в деле, которое, как она считала, касалось всей семьи. Тревога и беспокойство росли в её душе, смешиваясь с чувством предательства.

Инцзе, следуя за ней, заметил её подавленное состояние. Он чувствовал себя неуютно, понимая, что не может полностью помочь ей, и был обеспокоен тем, как она воспримет ситуацию. Его собственные чувства были в смятении — он хотел поддержать Аньцзюэ, но ограниченные рамки его роли не позволяли ему сделать больше.