Хранители Времени

Элизабет Уилсон, еле передвигая ноги, ковыляла домой. Ее тело болело, и, казалось, весило целую тонну, отчего обычно беззвучные шаги сменились шоркающими и спотыкающимися о любой встреченный на пути камень.

- Мэйл, прости. - прокашлялась девушка. - Прибавилось вам там работы из-за меня. Только не гневайся, умоляю, я ведь старалась. Старалась спасти всех, правда. Если бы не Изабелла, будь она неладна, получилось бы спасти больше. Но я почти попалась. Коди был прав, мне нужно быть осторожней. Если меня поймают, ты ведь из меня весь дух выбьешь, не так ли? - рассмеялась Лиззи.

Да, Коди Такер сказал ей залечь на дно, но ее упрямство переиграть парню было не по силам. Пусть и нехотя, а он все-таки отсылал к ней Найву со спасительными, скрученными записками, перевязанными зеленой лентой. И таковых за последнюю половину недели было столько, что девушка забыла и про сон, и про еду. Она, как ужаленная, носилась по всему городу, стараясь успеть, отчаянно стараясь спасти. Иногда у нее получалось, пусть и не сразу, и Лиззи, несмотря на то, что возвращение само по себе отнимало силы, все равно бежала дальше. Тяжелее всего было вчера, когда рядом так некстати ошивалась Изабелла. На мосту Падших перевернулся целый автобус, и Лиззи несомненно смогла бы спасти хотя бы одного, но Изабелла бы поняла. Она бы нашла ее. Она бы убила ее. И убила всех тех, кого Лиззи хотела спасти. Не напрямую, конечно. Просто вернулась бы обратно снова, сохранив жизнь лишь своей цели.

«Великая Цель» - усмехнулась Элизабет, вспоминая слова Питера Такера. - «Сумасшедший фанатик и лицемер». Питер был ей противен. Искренне противен. Но она не горела желанием вести против него войну. Ее целью давно уже стало исключительно спасение почти-мертвецов. Ни больше, ни меньше. Такова была ее жизнь, одинокая и совершенно линейная. Она ничем не увлекалась, не заводила друзей и любовников, и пряталась от гнетущих серый дней в книжных переплетах. Даже мамино детище - нескончаемая благодетель в виде материальной помощи нуждающимся, была для девушки чем-то вроде рутины. Немой родительский завет, который Лиззи исправно исполняла. Как будто так она становилась ближе к матери. Разумеется, Лиззи чувствовала облечение, раздавая свое наследие, но это чувство нисколько не отличалось от появлявшегося после спасения очередной души. Она почти привыкла к нему. Почти.

Дверь распахнулась, не успела ее ладонь коснуться холодной железной ручки, и едва не сбила девушку с ног. Впрочем, с последним неплохо справился тощий паренёк, пулей вылетевший наружу. Он невольно повалил Элизабет наземь, тут же упал сверху, и кубарем скатился с неё, шаркая чем-то тяжёлым по асфальту. "Как же хочется спать" - вздохнула Лиззи - "Уснула бы... Да хоть прямо здесь. Без разницы". Она успела закрыть глаза, и открывать их не было совершенно никакого желания, даже когда её силой подняли на ноги за подмышки, и приставили дрожащий ствол к виску. Совершенно никакого желания. Однако глаза она открыла, таким знакомым ей показался голос новоприбывшего.

- Не приближайтесь! - раздался взвинченный рык прямо у её уха, но вовсе не он стал причиной её заинтересованности.

- Хватит упрямиться, ты будешь гореть в аду при любом раскладе, Рон.

Адам Бейли с маячившим позади Мишелем Нордеком возник перед ними в безупречном темно-синем костюме. Руки его покоились в карманах брюк, короткие волосы были идеально уложены, а серые, не выражавшие ни грамма эмоций глаза вскользь прошлись по девушке, и застыли на пареньке. Насколько бы не была велика усталость, а Лиззи все же заметила и вдруг напрягшиеся челюсти, и вздутую вену на шее, и даже сжавшиеся лишь на миг кулаки под вуалью ткани. И эти маленькие нюансы, одним небесам известно почему, отозвались трепетом в женской груди, мгновенно заменив собой сонливость. Чуждые, незнакомые чувства, принимать которые девушка не имела права. Она сама так решила, а потому начала злиться на себя. Чем дольше глядела на выбритый подбородок, на обтянутый белой рубашкой торс, на точеное лицо, тем сильнее злилась. И новый рык у уха стал для неё последней каплей.

- Только со всеми вами! - взревел Рон.

Ловкое движение головы, удар локтем по рёбрам, быстрый шаг в сторону, и вот Лиззи встала прямо перед парнем, а ее холодная ладонь легла на дуло пистолета, обнимая пальцами чёрный металл. Дергающиеся зрачки Рона бегали по беспристрастному лицу, а женский голос казался неправильным, не соответствующе ситуации тихим.

- Спасибо, но я уже была в аду. - выдохнула Элизабет. - И мне там не понравилось.

- Стой! - крик Мишеля разлился по улице, заглушая собой глухой выстрел.

Тонкое запястье выгнулось, выворачивая оружие вслед за мужской рукой, а дальше последовал широкий замах и омерзительный хруст то ли самого приклада, то ли челюсти. "Возможно все вместе" - хмыкнула девушка, глядя, как парень уже без движения покрывал собой дорожную пыль и остывший под вечерним небом битум в паре метров от неё. Ладонь ныла от боли, и усталость вновь взяла верх над девушкой, так что она лениво добрела до двоих, застывших в онемении, вложила в руку одного из них оружие, и, в последний раз подняв черные глаза на Адама, не сводящего в свою очередь с неё изумленного взгляда, скрылась за дверью.

- Что это было? - спустя несколько минут обернулся на Капитана Мишель.

Адам ему не ответил. Он все таращился на дверь, за которой давно стихли шаги, и прокручивал в голове последние слова девушки. Они, словно Колыбель Ньютона, бились о так называемый анамнез Аманды Лори, что был свеж в памяти несмотря на то, что минули уже добрые три года. Адам помнил слова девушки, что выжила двадцать третьего января четырнадцатого года в авиакатастрофе. Не понимал почему, но они вдруг вспыхнули в сознании так же внезапно, как вспыхнула в сознании сама Аманда, когда эта странная высокая девушка с ворохом багровых, совершенно необычайных волос так легко одолела Рона.

Адам, наконец, заставил себя впустить тёплый ночной воздух в лёгкие, и перевёл глаза на товарища, что так и не переставал измываться своим басом над стоящей вокруг тишью.

- Она даже не вздрогнула! - нервно жестикулируя, восклицал Мишель. - Ты видел? С ума сойти! Эх, вот бы наш Лин был таким же непробиваемым. А как она его уложила! Ох, я, кажется, никогда не забуду это зрелище. Нет, точно не забуду. Эй, Капитан, полно тебе цепенеть. И опусти уже пушку, чего застыл, как советский памятник Комбат?

Адам недоуменно опустил свой взор на руку, в которой так и лежал Глок 17, и вздрогнул. Поднес оружие к носу, принюхался, вытаращился на Мишеля, который тут же помрачнел, отобрал холодный объект заинтересованности Капитана, и тоже принюхался.

- Невозможно. - пробормотал Мишель. - Нет, Адам, это невозможно. Простая девчонка бы уже пищала от боли! Ты ведь не думаешь, что...

- Очевидно, она не входит в число «простых». - перебил мужчину Адам, поворачиваясь к двери. - Смотри. - он кивнул на ручку двери, серое железо которой сохранило багряный, смазанный отпечаток ладони. - Так, забирай Рона, и вези его в штаб. Я приеду позже.

- Что ты задумал? - Мишель прищурил глаз.

- Проверю, жива ли она. - прошептал Капитан. Его кисть застыла над перепачканной ручкой на несколько долгих секунд, но он все-таки открыл дверь и скрылся на лестничной площадке.

«Люди от такого не умирают» - хмыкнул Мишель, и, не сводя ехидной улыбки с лица, направился исполнять приказ.

Адаму не пришлось долго блуждать по этажам высотки - нужная дверь была найдена на первом, вторая слева, и, будь она на несколько тонов темнее, он бы вряд ли заметил следы этой странной девушки. «И что я ей скажу?» - покачал головой мужчина, ведомый какой-то невидимой нитью, неясным желанием, но он так часто стал испытывать сомнения в последнее время, что устал. Просто-напросто устал подчиняться им. Постучал в дверь там, куда не добралась окровавленная женская ладонь, и, не услышав ни крика, ни шороха, ни шагов, вошел в квартиру, к его удивлению оказавшуюся открытой. Щелкнул выключателем, и тут же сорвался с места, падая на колени.

Девушка лежала на полу, свернувшись так, как спали обычно дети. Глаза ее были закрыты, черное пальто укрывало лишь верхнюю часть, откинутым подолом открывая обзор на согнутые, острые, покрасневшие коленки, облаченные в отчего-то порванные колготки. Мужские пальцы быстро нащупали вену на тонкой шее, и, хоть девушка и вздрагивала то ли от холода, то ли от беспокойного сна, отсчитали пульс, заставив Адама выдохнуть. Он сел рядом, подогнув под себя ноги, и убрал раскинутые багровые прядки, открывая обеспокоенное лицо. Острые скулы обтягивала светлая, идеально чистая кожа. Мочки ушей были пронизаны разными шариками - больший был темно-красным, а второй оказался прозрачным, усыпанный нечитаемыми письменами. Пухлые, искусанные хозяйкой губы были приоткрыты, морщинка, нашедшая свое пристанище меж аккуратных бровей, то появлялась, то разглаживалась, тени залегли под хищными глазами, но даже эти, казалось бы, недочеты были прекрасными. Девушка выглядела, как кукла, неестественно, неправильно идеально. На нее хотелось смотреть не моргая, и Адам, как и любой другой человек, несомненно бы так и сделал, если бы женская ручка не ударилась о его колено. Ручка, под которой собралась небольшая багровая лужица.

Мужчина отмер, вскочил, и направился искать аптечку. Первая комната искомым не обладала. Это была ванная комната, светлая и чистая. Бежевый маховый ковер с радостью принял мужские стопы, полочки ломились от баночек и бутылочек с бальзамами, масками, и другими средствами гигиены. За небольшим зеркальцем были найдены таблетки, как понял Адам, успокоительные, и, хотя ничего полезного здесь не было, он все же задержался, разграбляя бельевую корзину и стиральную машину. Обычная одежда: платья и брюки, носки, кофты и свитера. Правда обычная, если бы не одно «но» - некоторые экземпляры украшали кровавые пятна, расцветшие в районе груди, бедра, или же вовсе застывшие брызгами. Но то были просто пятна, заметил Адам. Никаких повреждений материала.

Спальня являла собой воплощение того, от чего Адам годами отучал Ребекку, а именно - абсолютный хаос. Большая кровать была усыпана вещами несмотря на то, что полки шкафа пустовали, рабочий стол ломился блокнотами и книгами. Последние, помимо стола, занимали так же и пол - стояли башнями возле деревянных ножек. Одинокое окно было открыто, и впускало в комнату ночной теплый воздух, беспокоивший собой тонкие занавески, и Адам уже был готов закрыть его, как вдруг на подоконник бесшумно запрыгнуло животное. Золотистая шерсть блестела под искусственным светом, пушистый хвост свис с подоконника, и стал маятником раскачиваться в стороны. Внимательный взгляд зеленых глаз впился в мужчину, но подобрел, стоило руке разок пройтись по спине от пушистых ушек до самого хвоста.

- Ты принадлежишь ей? - Адам кивнул на распластавшуюся прямо на полу девушку.

- Мрр. - ответило ему животное, но Адам так и не понял, было это «да» или «нет».

Он вздохнул, опустился на колени, и начал руками выгребать подкроватные залежи. Снова книги, упавшие, видимо, случайно одежды, расческа, меж зубчиков которой почему-то запутались длинные пшеничные волосы, а вовсе не багровые, какими хозяйка и обладала, а также желанные бинты и антисептики. Много, очень много бинтов, но все они были бесполезны, будучи скомканными, спутанными и склеенными застывшими и почерневшими сгустками. Почти все бутылочки с антисептиком были опустошены, за исключением одной единственной, на дне которой осталось не больше тридцати миллилитров жидкости.

Адам снова вздохнул и перевел было глаза на расческу, как вдруг услышал откуда-то сверху мурчащий «мяу», и задрал голову. Кошка восседала на прикроватной тумбе, стукая лапой по ручке самого верхнего ящика.

- Хочешь мне что-то показать? - заинтересовался Адам, поднимаясь с пола.

Разумеется, он не верил, что животное знает, что ему нужно. Он и сам не знал. Просто хотел узнать об этой девушке все, что возможно, а потому с радостью последовал за волей кошки. Открыл ящик, куда тут же втиснулась пушистая морда, и высунулась оттуда уже с небольшой упаковкой кошачьего лакомства, стиснутой маленькими зубками. Адам быстро просмотрел остальное содержимое ящика: карманные часы, стрелки часов которые застыли на семи часах и двадцати трех минутах, и на обратной стороне которых были выгравированы всего две буквы «Р.Л.»; серьга - небольшой стеклянный шарик на гвоздике, исписанный буквами настолько мелкими, что рассмотреть их не казалось возможным; стопка перевязанных бечевкой писем в конвертах, клейкая часть которой была нетронутой; и белоснежный, сложенный в три раза платок. Вещи простые, но настолько личные, что смысл их был известен одной лишь девушке, и, может быть, золотистой кошке, неспособной никоим образом пролить свет на вопросительный взгляд мужчины.

Адам помог животному справиться с уже искусанной упаковкой, высыпал несколько подушечек прямо на тумбочку, убрал остатки лакомства на место, и вернулся в коридор, где по-прежнему вздрагивало и дергалось несчастное создание. Он быстро промыл израненную ладонь остатками лечебной жидкости, поднял до-нелепости легкое женское тело на руки, и тут же сам вздрогнул. Девушка смотрела на него через полуприкрытые веки, но взгляд ее был расфокусирован, затуманен. Словно она его не видела. Словно смотрела сквозь. Она положила ледяную ладонь на мужскую щеку, и вдруг зашептала:

- Мама... Мама, прости меня. Я так устала. Навещай меня почаще... - ее глаза снова закрылись, рука отлипла от щеки, падая вниз, а всхлипы стихли так же быстро, как появились.

Адам вопросительно вгляделся в спальню, но кошки там уже не было. Только одинокое открытое окно впускало в комнату ночной теплый воздух, беспокоивший собой тонкие занавески.

***

Мишель Нордек, нервно отряхивая руки, покидал подвал. Мужская ладонь привычно обняла рычаг, встроенный прямо в камень стены, и рывком опустила его вниз. Железная дверь бесшумно отъехала назад, и мужчина быстро прошмыгнул в образовавшийся проем, после чего вкрутил лампочку в настенном светильнике, и дверь, ничем не выделявшаяся с этой стороны от серой стены, вернулась на прежнее место.

Раньше, еще при Коллине Бейли, вход в подвал находился в нынешнем кабинете самого Мишеля. Позже, при вступлении в должность главы «ЧКО» Адама, дверь была заварена, а новый проход был построен прямо в углу холла, скрытый таким занимательным механизмом. А случилось это потому, что Мишеля бесконечно отвлекали шествующие в подвал и обратно с приведенными отбросами общества. До Коллина достучаться у тогда еще парня не получилось, а вот отношения с Адамом к такого рода просьбе располагали как нельзя кстати, но даже здесь была загвоздка. «Критикуешь - предлагай» - сказал ему Адам, и Мишель, проведя пару бессонных ночей, предоставил новому Капитану развернутый план с чертежами и схемами, а также предусмотрительно подготовил примерные затраты, кои не так и сильно били по бюджету кампании. И сейчас Мишель мог спокойно, ни на что не отвлекаясь, работать, часами не отрываясь от экранов.

- Мишель, вы вернулись! - Валери Блиц выросла перед ним в воздушном бежевом комбинезоне.

- Да, дорогая, и не с пустыми руками. - мужчина широко улыбнулся, складывая ладони на острых женских плечах. - Я нашел хранителя!

Карие глазки мигом заблестели, а улыбка заразительно коснулась и лица Вэл.

- Не врешь? Правда нашел? - девушка мигом начала засыпать его вопросами. - О, небеса, это же прекрасно! Где она? Что ты о ней узнал? Она же не причастна к Благодетелям?

- Тише, Вэл, тише. - рассмеялся Мишель. - Сейчас с ней Адам. Чем-то она его зацепила. Хотя, чему я удивляюсь? Эта девушка невообразима! Она одним ударом уложила Рона, и даже глазом не моргнула, только представь! Настоящая темная лошадка.

- Прямо-таки невообразима? - вскинула бровь Валери.

- Кхм, ну тебя ей не переплюнуть, дорогая. - быстро унял свое восхищение Мишель.

- Ладно- ладно. - ухмыльнулась девушка. - А по существу?

- А это я выпытаю у Адама. Ее зацепило пулей, и он вознамерился поиграть в лекаря.

- Наш Адам? Адам, который нисколько не смыслит в медицине?

- Да, Вэл, наш Адам. - выразительно отчеканил Мишель. - Он, к слову, скоро должен... А, вот и он!

Входные двери распахнулись, заставив парочку обомлеть. Адам Бейли вошел в холл, чего они и ждали. Казалось бы, чему удивляться? Но он вошел и замер на пороге. Его короткие волосы упали на лицо, с них капала вода, глухо ударяясь о деревянный пол. Рубашка насквозь вымокла, и без того туго облепляя торс, а пиджак... Мокрый пиджак укрывал собой особу, лежавшую на мужских руках. Лицо было скрыто за ним, пальто ниспадало практически до самого пола, руки безвольно свисали вниз.

- Мишель, Валери! Быстро ко мне! - крикнул Адам, вырывая двоих из оцепенения. Он шагнул вперед, двери захлопнулись, скрывая за собой бушующий снаружи ливень.

Двое, лишь раз переглянувшись, припустили к Капитану. Вэл аккуратно подняла пиджак, открывая обеспокоенное женское лицо, и, обняв точеные скулы руками, повернула ее голову, оглядывая со всех сторон.

- Ну-ка возьми ее. - Мишель быстро перехватил девушку, переводя ошалевший взгляд с нее на Адама. - Вэл, займись ей. Где Рон?

- В подвале. - ответил Мишель. - С ним Лин, собирается провести допрос.

- Отлично. Хорошая работа. - Адам похлопал его по плечу. - Я пойду, погляжу за ними. А вы... сами знаете, что делать. - он перевел туманный взгляд куда-то им за спины, и, шатаясь, скрылся в одной из дальних комнат, миновав вход в подвал.

- Что это было? - перевел одинокий глаз на Валери Мишель.

- Это... Это она? Хранитель? - не сводила с девушки глаз Вэл.

- Да, но я и подумать не мог, что Адам притащит ее сюда!

- Я ее уже видела... - начала было девушка, но вдруг воскликнула, - Мишель, смотри! - снова поворачивая женскую голову.

- Ммм... - нахмурился Мишель, оглядывая несчастное создание. - И что?

- Да посмотри же! - Вэл убрала багровые пряди, открывая обзор на ухо, светлое небольшое ухо, мочка которой украшалась уже знакомой багровой серьгой. - Это же Аманда!

- Аманда Лори. - мужской шепот сошел с губ с выдохом и растворился в тихом холле. - А это, надо полагать, и есть амулет сокрытия?

- Идем. - сорвалась с места девушка. - Отнеси ее в мед-часть, там и узнаем наверняка. Хотя нет, я уверена, что это она. Нам нельзя ее терять. Больше нельзя. Ты же сказал, что она невероятна, да? Убеди Адама взять ее к нам. А я попробую уговорить ее принять предложение.

- Но как ты ее убедишь, Вэл? - Мишель быстро нагнал девушку, словно Аманда ничего и не весила. - Коди ведь ясно дал понять, что она не намерена вести войну с Благодетелями.

- Я не знаю. - отрезала Валери. - Как-нибудь. Как всегда. Пошли же!

Она рванула вглубь здания, едва не забывая придерживать двери для мужчины. Вместе они миновали два коридора, и скрылись в самой дальней комнате последнего. Щелкнул выключатель, белый свет разлился по небольшому помещению, а запах формалина быстро коснулся носов, заставив их поморщиться. Мишель быстро уложил Аманду на одну из кроватей, не без помощи Вэл стянув с нее вымокшее пальто и ботинки, и сел на пол, внимательно наблюдая за своей спутницей. Валери Блиц начала спешно осматривать девушку, расстегивать пуговицы блузки, выворачивать в стороны голову, тело и конечности.

- Кисть. - подсказал Мишель. - Правая.

Валери быстро схватилась за тонкое запястье и вгляделась в ладонь.

- Пинцет, раствор фурацилина, вата, бинт. - отчеканила девушка. - И запри дверь. Не хватало еще, чтобы Лин или того хуже Адам ввалились сюда.

Мишель быстро собрал все необходимое из ящиков и шкафов, и так же молча, как делал всегда, стал наблюдать за ловкими, механическими, но в то же время аккуратными движениями девушки. Валери Блиц была медсестрой в прошлом. В прошлом, далеком как от становления Хранительницей Времени, так уж тем более от становления Хранительницей Реальности. Прошла не одна сотня лет с тех пор, а навыки она, к счастью, не растеряла. «Руки сами знают, что делать» - так она говорила, штопая бесчисленные раны всех участников «ЧКО» после каждой удачной или не очень вылазки.

- О, небеса, что же она натворила... - прошептала Вэл, прикладывая промытую руку к своему обезображенному морщинками лицу.

- Что там? - поднялся Мишель.

- Посмотри. - она протянула ему ладонь. - Посмотри на раны!

- Сколько раз она возвращалась? - выдохнул мужчина.

- Шрамов, конечно, не останется, но теперь понятно, почему она до сих пор не проснулась. Так обессилеть, ох, бедная девочка.

- Нужно перевязать как следует, чтобы Адам не заметил. Дня за четыре затянутся, если повезет.

- Бедное, несчастное создание... - бормотала Вэл, обматывая ладонь бинтами в несколько слоев.

- Ну что, проверим? - вскинул бровь Мишель. - Давай ты.

Валери Блиц на секунду замерла над девушкой, а после неуклюже отстегнула сережку, и тут же отпрянула от кровати. Точеное лицо округлилось и предстало перед ними в уже знакомой форме, волосы посветлели и рассыпались по кровати длинным водопадом, тело вдруг разительно уменьшилось. Грудь неспешно вздымалась под блузкой, которую Вэл тут же расстегнула до самого низа, а рукава закатала до плеч. Тело, ранее светлое, точно шелк тело, объял загар, и вслед за ним проступили все скрытые амулетом шрамы. Где-то мелкие - последствия детских невинных шалостей и неуклюжестей, где-то непростительно большие, словно от пуль и блестяще наточенных лезвий, они покрывали все тело. Прямо на ребрах, под сердцем, у ключиц и предплечья, на лодыжках и бедрах, даже сзади, на шее, скрывая свое начало там, где начинали расти волосы. Они были везде. И от этого смотреть на миниатюрную, обессилевшую девушку смотреть было еще невыносимее.

- Аманда, что они с тобой сделали? - рваный женский шепот пронзил комнату. Валери уткнулась носом в широкую мужскую грудь, а Мишель еще долго обнимал ее за острые, вздрагивающие плечи.