Песнь Вершителя: Тайна рода

Снег за окном ложился на мёрзлые сугробы пушистыми хлопьями, похожими на птичьи перья, когда Август Зимин разлепил тяжёлые веки. Замученное жаждой горло жгло, будто кто-то прошёлся по нему раскалёнными углями. Помещение было ему не знакомо. Несмотря на то, что обстановка оказалась очень скудной — скрипучая кровать, косой стул под пыльным подоконником, свернутый ковёр, у двери, стоящий, словно чья-то тень и неровные стопки книг, лежащие где попало, видно совершенно всеми забытые — по стенам, с которых уже слезали изысканные зелёные обои с серебристыми узорами, представлялось возможным опознать былое великолепие. На двери вырезанный герб Норда — могучий олень смотрел так решительно, что казалось сейчас выскочит из дерева.
В закопченном очаге с широким, каменным дымоходом, тихо потрескивал уже потухающий огонь.

Чуть привстав, Август почувствовал, как заломило всё тело. Боль током прошлась от конечностей до головы и он не смог сдержать тяжелого вздоха. Светловолосый упал обратно на мягкие подушки и почуял как от них повеяло застарелым. Он вдруг понял, хотя в комнате было тепло, что дрожит. Руки и раньше, не имевшие крепких мышц, безвольно лежали на слегка сползшем одеяле из медвежьей шкуры, как мертвецкие. Их запредельная тонкость ужаснула Августа и он решил, что должно быть вернулся из мёртвых. Вспомнилась тётушка Карина,  сестра отца, которая с самого детства заботилась о нём, как о родном сыне. Что бы она сказала, если бы увидела Августа настолько беспомощным? Когда он сообщил о том, что уходит на войну, тётя Карина долго не могла взять в толк шутит ли племянник или говорит всерьёз. А поняв, что это чистая правда, она зарыдала и назвала Августа глупцом, таким же, как когда-то был его отец. Только оказавшись на фронте, юноша понял, что тётя была права, но пути назад уже не предвиделось.

Услыхав за дверью шаги, Август испуганно прильнул к спинке кровати. Голова тут же заныла и он приложил к тёплому лбу, руку. Таким его и застала военврач. Доброглазая лайка, зашедшая следом, вспрыгнула на постель и счастливо зализала ужаснувшегося юношу.

— Не как, проснулся, рядовой Зимин? Мы уж думали, что душу твою черт утащил.  — Усмехнулась девушка.

Собака легла у ног Августа и он наконец смог рассмотреть незнакомку. Взгляд его однако был коротким. Обозрев стройную фигуру с пышными грудями, выделяющимися даже через толстый свитер, на уголке, которого серел сеналийский флаг с волком, он смущённо опустил глаза. Покрасневшие уши приобрели почти цвет её рыжих, волос, буйно обвивающих белоснежное лицо с пухлыми, малиновыми губами и изумительными зелёными глазами. Август в жизни не видел женщины красивее. Запутавшись в собственных мыслях, он всё таки сумел сравнить её с прекрасной нимфой.

— Как себя чувствуешь, Август? — Спросила она, сев на край кровати и внимательно заглянув ему в глаза.

От неожиданности, сердце юноши испуганно екнуло и он невольно отстранился, хотя где-то в подсознании зашевелился червячок, просящий сделать всё ровно наоборот. От рыжеволосой пахло сухими травами и чем-то очень сладким.

— Ах да, я же не представилась. — Спохватилась она, решив , что странная реакция рядового вызвана именно этим. — Екатерина Безова — военврач.

— Где мы? — Хрипло спросил Август. — В Республике?

Зеленоглазая указала рукой на окно.

— С такой погодой далеко не уедешь. Но боюсь, что даже когда она уляжется, уехать всё равно не сможешь. К тебе есть много вопросов...

— Почему? — Перебил Август. В горле что-то больно скукожилось.

Странно посмотрев на него, Катерина фыркнула.

— А ты не догадываешься?

— Понятия не имею. — Юноша подтянул одеяло чуть повыше. Ему показалось, что стало холоднее.

Девушка вздохнула и встав с кровати, заходила между стопками книг.

— Ты, Август, единственный выживший из всего полка, защищавшего Гвиден. С тех пор прошло две недели, а у нас никаких ответов на то, как так вышло...

Похолодев, юноша вцепился в одеяло, будто за спасительный плот. Неверяще возразившись на военврача, он ждал дальнейших объяснений.

— ... В то время, как у большинства в окопах от выпущенного на вас кошмара, не осталось даже мышц, одни ошмётки, на тебе не было ни  царапины. Это выглядит очень подозрительно, тебе не кажется?

— Вы же не думаете, что я предатель? — Неуверенно спросил Август. В голубых глазах, на болезненно бледном лице, казавшимися особенно яркими, промелькнули замешательство. Ноющее тело требовало лечь обратно.

Лайка вскинула голову и невинно взглянула на юношу. Может тоже пыталась уловить признаки «предательства».

— Хочешь, чтобы я поверила тебе на слова? — Усмехнулась рыжеволосая и Август обиженно подумал, что не такая уж она и красивая. — В любом случае, предатель ты или нет проверять не мне. Я здесь, как военврач, а не следователь. Моё дело вычислить то, как тебе удалось выжить.

— Ну, я ведь мог запрыгнуть в окопы уже после того, как рассеялся туман... — Саркастично кинул юноша.

— Так значит это был туман? — Заинтересовалась Катерина.

— Он наполз из леса... но это скорее было какое-то марево из серого дыма. За несколько минут до него затрубили трубы, а в лесу завыли волки и птицы взмыли в воздух...

— Животные бывают очень чувствительны к такого рода событиям. — Задумчиво проговорила девушка и подойдя к кровати, снова села. — Как выглядел этот туман?

— Не такой, чтобы слишком отличался от обычного... С каким-то сероватым отливом, когда он наполз на окопы, мы сначала ничего не поняли, а потом я увидел старшего сержанта... — Когда эта картина встала перед глазами, Август почувствовал, как к горлу подкатила желчь.

— Продолжай. — Приказала Катерина, мучая его пытливым взглядом.

Услышавшая громкие голоса за дверью, лайка навострила уши и слезла с кровати.

— Он... пытался заговорить... — В голове вновь потяжелело и Август принялся массировать тревожно пульсирующие виски.

— Расскажи мне всё и после я принесу настой от головной боли.

Девушка положила тёплую ладонь на его разгоревшийся лоб. Затаив дыхание, Август попытался не упасть обратно на подушки. Запах сухих трав опутал его как дурман.

— Не волнуйся, сегодня тебя больше никто не побеспокоит. Я позабочусь об этом. — Мягким голосом пообещала зеленоглазая.

Август вдруг почувствовал сильное желание произнести её имя и вспомнил о пересохшем горле.

— Не могли бы вы принести воды?

Какое-то время поглядев на него, девушка вышла из комнаты, а спустя минуту вернулась, держа в руках солдатскую кружку. По бокам стекали прозрачные капли. Заметив их, Август явственно ощутил невыносимую жажду. Военврач, посоветовала пить медленно и немного. 
Первые глотки он сравнил с живительной водой, а затем не удержался и жадно испил всё, до дна, передав металлическую кружку обратно.

— Так что там с сержантом? — Нетерпеливо вопросила Катерина и рядовой опомнился.

— Он... То есть сержант... хотел что-то сказать, но изо рта вылетали только булькающие звуки... Я видел, как его кожа начала слезать... Как плёнка под пламенем... Он был напуган и я тоже... Никогда такого не видел. Его тело низвергало само себя... — Разносился хриплый голос Августа. Тело дрожало от слабости и давящих чувств.

— А что чувствовал ты?

— Отвращение...

— Да нет же, я о физическом самочувствии. — Раздраженно остановила его Катерина.

— У меня закружилась голова и кажется я упал в нишу. Дальше смутно помню... кто-то кричал, а потом всё затихло... —Вдруг умолкнув, Август почувствовал, как выпитое возвращается обратно.

Резко встав с кровати, юноша упал на пол и его вырвало. Почувствовав глубокий стыд, он не смел поднимать головы и смотрел на белую слизь.

— Ничего, ничего... — Успокоила его Катерина и подставив своё тёплое плечо помогла встать и улечься обратно в постель. — Я уберу.  — Сказав это, девушка обернулась и отогнала лайку, принюхавшуюся к отвратительной жиже.

Вместе они вышли из спальни. Оставшись один, Август посмотрел на окно, за которым уже темнело, а неспешный снежок сменился жестокой метелью. Её вой кружил за стёклами, как обезумевший зверь. Очаг уже почти не горел. Остались маленькие угольки.

Когда вернулась Катерина, с ведром и тряпкой в руках, юноша лежал, свернувшись калачиком, медленно погружаясь в отчаяние. В мыслях проплывали лица теперь уже погибших товарищей и Август чувствовал вину за то, что выжил он — жалкий трус, а не они.

Убрав блевотину, рыжеволосая молча исчезла и больше не заходила. Как она и пообещала никто его не беспокоил, но от этого Августу было только хуже. Хотелось вытрясти из себя всё до единой капли, чтобы забыться самым глубоким сном. Каждый раз когда он закрывал глаза, за ними разворачивались недавние события. Не было сил даже на то, чтобы пустить слезу.
Наконец, позволив Морфею утащить его в сонное царство, Август застыл. Но подрагивающие веки говорили, что в голове ведётся битва. В следующий раз, когда он проснулся, тело уже почти не ломило, а на одной из книжных стопок стояли пустой стакан, кувшин с водой и маленькая бутылочка с полу-прозрачным настоем. На этикетке крупными буквами значилось «от головных болей». Встав и дрожа на ослабевших ногах, Август поднял склянку, под которой оказалась короткая записка — «шесть капель настоя на стакан воды». Знание того, что она от Катерины, странно его разволновало. Выполнив указание, юноша почувствовал привкус горечи и налил из кувшина ещё немного воды.

За окном уже было светло. В камине огонь весело заглатывал толстые, недавно кинутые туда, поленья. По стёклам поднимались затейливые, белоснежные узоры, оставленные морозом. Рассмотреть что-то за ними было невозможно и всё же Август подошёл к окну. Коснувшись рукой ледяной поверхности, он инстинктивно надавил на выпуклые узоры и вдруг голова бешено закружилась. Колени подогнулись и с громким стуком, рядовой Зимин упал на пол. Несколько книжных стопок рухнули вместе с ним. Он не успел ни о чём подумать, как понял, что вылетает из собственного тела. И как бы Август не пытался ухватиться за него, дух его выносило наружу. Всё что он мог чувствовать был ужас непонимания. Юноша решил, что умирает и понял, что совсем не хочет умирать. 
Осознав, что он теперь стоит над своим отощавшим телом, Август закричал, прося о помощи, но раздающиеся голоса за дверью не умолкли, не прислушались, а продолжили говорить. Неужели он стал призраком? Бесплотным духом? Чем глубже юноша погружался в размышлением тем они безумнее становились. Не могло быть, что Август мёртв, ведь грудь его всё ещё продолжала вздыматься и он был почти уверен, что если бы мог коснуться себя, то ощутил бы тепло бегущей по венам крови. Однако, если он не мёртв, и не призрак, не уж то, колдун? Но разве такое возможно? Август прекрасно знал, что магические способности передавались по колдовским генам. А насколько он знал по словам тёти и других родственников, ни один из его родителей не был магом.

Немного успокоившись, Август решил прислушаться к своим ощущениям и неожиданно понял, что они ему нравятся. Никогда раньше он не ощущал такой легкости, такой свободы. Заскользив по полу, юноша с благоговением посмотрел на закрытую дверь с нордийским гербом и наполнившими решимостью, со всей возможной быстротой двинулся к ней. Как Август и ожидал, дух беспрепятственно вылетел сквозь дерево, оказавшись в широком коридоре. На стенах горело только две лампы, освещая ещё несколько дверей и путь к лестницу, с которой доносились голоса.

Немного помявшись, Август острожно поплыл вперёд. Голоса становились четче, так что можно было их разобрать. Узнав один из них, юноша встрепенулся и поторопился дальше. Лестница вела к большому залу, пестрящему людьми в военной форме. Среди них петляла счастливая лайка. На её пушистой шкуре сверкали тающие снежинки. С высокого потолка свисала роскошная люстра, покрытая многослойной пылью. Под ней стоял овальный стол, окружённый пустыми стульями. На огромной карте, что лежала на столе, чернели деревянные фигурки. Чуть поодаль, неаккуратно скучившись, лежали широкие, голубые диванчики. На некоторых серели пятна. Осмотрев всё, Август сделал вывод, что на данный момент этот дом служит военным штабом. От одного из солдат Август услышал, что сейчас они находятся в шахтёрском городе — Денаут. Присмотревшись юноша понял, что это не простой рядовой, а капитан и лицо его показалось смутно знакомым.

— К тому времени, как подкрепление прибудет в Гарт-Гам, город уже будет под контролем Дьявольского Союза. — Холодно процедил он и грузный мужчина в красном камзоле, гневно сжал кулаки. По золотым эполетам с двумя звёздами, голубоглазый, опознал в нём младшего генерала.

— Виктор, ты не хуже меня знаешь, что я должен следовать четким указаниям. Отправлять войска в Гарт-Гам не в моей компетенции... Помнится, когда встал вопрос бросать ли Гвиден на произвол судьбы или нет, ты выбрал первое. И я...

— Это было нелегкое решение. — В разноцветных глазах капитана отразилось страдание. — Но даже оставшись там, отряд из шестидесяти человек ничего бы изменить не смог. Никто не удосужился сообщить о том, насколько плохи дела...

Не дослушав, Август мрачно поплыл к лестнице, у изножья которой уселись несколько человек. Двое из них были в мед-форме, одна лишь рыжеволосая девушка щеголяла в штатском.

— ...ну, извини, Кать. Хочешь я куплю тебе новый? — Огорчённо спросила кареглазая блондинка с длинным носом. На пухлых щеках горел румянец.

— Если тебе так неймется, то ладно. Пусть это будет подарок на день рождения... Оно совсем скоро, в феврале. — Устало вздохнула Катерина.

— А сколько тебе исполняется? — Живо заинтересовался паренёк, что сидел рядом, почти слившись с её плечом. Левый глаз был изуродован. Вместо белка алело месиво.

Зеленоглазая криво усмехнулась и смахнула рыжие пряди за спину.

— Я старше, если ты об этом...

— Ну, так сколько? — Упрямо повторил военврач.

— Тридцать будет. — Тяжело вздохнула рыжеволосая.

В зрячем глазу парня отразилось неверие. Август и сам не верил. Впервые увидев Екатерину, он решил, что она его ровесница, а оказалось что девушка старше почти на десять лет.

— Дела у нас всё хуже. — Взволнованно спросил подошедший с дымящимся подносом, мужчина в штатском.

— Почему всё хуже? — Вскинула брови Катерина и резко встав, поискала кого-то взглядом.

Спустя миг, она внимательно вгляделась в капитана Виктора Драгона, который с суровым видом стоял над картой. На усталом лице, серела небрежная щетина. Младший генерал с досадой что-то пытался ему втолковать.

— Очень вероятно, что Гарт-Гам падёт вслед за Гвиденом. Дивизии, что вышли из Феоды, едва доберутся до Денаута, а союз будет в два раза ближе... И если мы потеряем шахты...

Почувствовав резкий толчок в груди, Август вздрогнул и огляделся, чтобы затем понять, что его стремительно уносит наверх. Попытавшись ухватиться за перила лестницы, рука скользнула сквозь. Перед глазами всё завертелось и через несколько долгих секунд, он вновь оказался в своём теле. Стукнувшиеся о пол колени заныли. Август с трудом поднялся на ноги. Боль в голове стала почти невыносимой. Недолго думая, он схватил склянку с настоем и выпил его, не разбавляя водой. Горло обожгло противным вкусом, но Зимин даже не прикоснувшись к кувшину с водой, лег на кровать и закрыл глаза. Сжав голову, юноша сдержал вопль. Казалось, она вот-вот взорвется и утащит за собой всю комнату, а может и весь дом.

Промучавшись так около получаса, Август наконец почувствовал облегчение. Однако, радость его была недолгой. Дверь неожиданно распахнулась и в комнату вошли капитан и военврач. Оба выглядели угрюмыми.

— А, ты проснулся... Вот и хорошо. — Произнесла Катерина, внимательным взглядом вцепившись в бледное лицо. — Ещё мучает головная боль?

— Всё в порядке. — Солгал Август, избегая глаз вошедших. — Благодарю, за настой.

— Это капитан Виктор Драгон. — Указав на мужчину, сказала рыжеволосая, глядя на пустую бутылочку. — У него к тебе парочка вопросов. Ответишь на них честно и на время тебя оставят в покое...

— Мне не зачем лгать. — В смятении кинул рядовой и поморщился от новой волны боли.

Катерина села на кровать, положила руку на его лоб, затем  заглянула в лицо и осмотрела конечности. Всё это время капитан не отрывал от неё своих разноцветных глаз. И Августу даже показалось, что в них мелькнуло раздражение.
Задав ещё несколько вопросов, военврач позволила заговорить капитану. Подробно расспрашивая рядового о том, что было в Гвидене до нашествия тумана, лицо Виктора Драгона выглядело ещё суровее, чем когда он зашёл. Вопросы лились из его уст рекой и чем больше их было, тем тяжелее становилось говорить. Голова Августа гудела, а от двух пронзительных пар глаз, он чувствовал себя преступником. На душе было муторно и тревожно. Недавняя радость от парения вне тела улетучилась. Но вспомнив об этом, Август умолк и сам поглядел на Катерину. Она то должна что-то знать о таком.

— Есть кое-что ещё, что я не упомянул... — Осторожно проговорил юноша, сжав одеяло из медвежьего меха. Он не был уверен в том, стоит ли говорить об этом, тем более в присутствии капитана, но выбора не было. Головная боль не оставляла его и Август не был уверен в том, что сможет и дальше её выдерживать. — Я не просто потерял сознание, а словно вылетел из собственной оболочки... Тогда я подумал, что это нереально... Я парил над окопами, над лесом и видел союзные флаги Кадано, Валуи, а ещё солдат... много тысяч...

Виктор и Катерина смотрели недоверчиво, но молчали.

— ...Сегодня... сегодня, проснувшись, мне уже было лучше. Я выпил оставленный настой, а потом через какое-то время закружилась голова... Меня вытолкнуло из тела и я оказался над ним... Так я смог попасть даже вниз, где были вы... и другие офицеры... Я услышал о том, что Гарт-Гам может пасть и что подкрепление из Феоды не успеет туда...

Замолчав, Август неуверенно посмотрел сначала на капитана, затем на Катерину, в лице которой отразился ожидаемый проблеск понимания.

— Вола-спир. — С благоговением произнесла она. — Это объясняет как тебе удалось выжить.

Август уставился на неё в полнейшем замешательстве. Слово, которое Катерина вымолвила, ни о чём ему не говорило. Прочитав на лице рядового смятение, она мягко улыбнулась.

— Вола-спир или Volat Spiritus, значит с древнего языка...

— Летающий дух. — Скептично бросил Виктор. — Эти существа превратились в миф ещё несколько веков назад.

— И очень глупо, что их превратили в миф, так как вола-спиры вполне реальны, и он... — Катерина указала рукой на Августа, — тому прямое доказательство. Много веков действительно считалось, что они вымерли, однако, мало ли что пишут историки по указке властей. Правда многогранна и поверь, несколько вола-спиров могли выжить и дать потомство...

— Всего несколько слов и ты готова поверить незнакомцу? — Хмуро спросил капитан.

Кинув на него обиженный взгляд, Катерина сложила изящные руки на груди.

— Вовсе не из-за нескольких слов. В Академии врачевания я изучала физиологию спиров. Их способности просыпаются, когда они оказываются под угрозой жизни и смерти. После, некоторое время вола-спиры испытывают сильные головные боли. Всё из-за того, что тело непривычно к тому, чтобы душа покидала его... У Августа совпадают все аспекты, а это значит, что он потомок тех самых «мифических» вола-спиров...

— У кого-нибудь из твоих родителей есть схожие способности? — Капитан возвышался над постелью Августа, как непробиваемая скала.

— Они погибли, когда я был младенцем. Если они и были вола-спирами, мне это неизвестно... — Из-за невыносимой боли, Август даже не почувствовал привычную тоску по безвозвратно утерянному.

— А родственники? Что ты слышал от них?

— Ну, хватит, капитан. — Остановила его Катерина. — Мы уже выяснили главное. Ему нужен отдых.

Виктор не обратил на неё внимание.

— Кто-то из твоих родственников обладает подобной силой?

— Я... я не знаю. Меня вырастила тётя, но она никогда не упоминала ничего такого... а родственников со стороны мамы не было. Она сирота, выросла в приюте. — Голова Августа раскалывалась на части. Схватившись за неё, он принялся массировать виски.

— Боль ослабить я не могу. У спиров иная физиология нежели у людей или колдунов. Теперь ясно, что настои тут не помогут. — Сочувственно проговорила Катерина и мягко стукнув капитана по руке, многозначительно указала на дверь.

Виктор Драгон раздраженно отошёл от неё и продолжил допытываться. Если бы не стыд и сдержанность, то юноша бы взвыл. А вопросы не заканчивались. Каждый был подобно острию меча. И в этот миг Август почти ненавидел капитана. В конце концов, он не выдержал и в припадке свалился на подушки. Тело неконтролируемо задрожало и юношу поглотила блаженная тьма.