5.
Злость и зависть правили Айкой. Она не могла заснуть, ворочалась до тех пор, пока Диль-калфа не позвала ее. Поначалу девушка не понимала что от нее хотят и почему все происходит слишком быстро. Сначала баня, массаж, затем красивая одежда и немного украшений, каких Айка никогда не видела и не трогала. Мечты сбывались. Аллах услышал ее молитвы, и даровал ей то, о чем она так долго и усердно мечтала. Он осуществил ее мечту. Жизнь во дворце – райский сад. И каким было удивление девушки, когда ей сказали о том, что шахзаде желает ее видеть. После того, как Нурбахар ушла в его покои прошло не так много времени. Что-то пошло не так, но раз она не возвращалась что могло быть? Айка все думала, пока ее волосы аккуратно укладывали. Вот тот момент, когда она покажет шахзаде Осману насколько сильна ее благодарность за прошлое. Он вспомнит ее. Он обязательно вспомнит.
Айка уверенно шла по коридорам, направляясь прямиком в покои шахзаде Османа. Она не испытывала волнение, не слушала калфу и была уверена, что сразу же влюбит в себя будущего султана. Мысли о богатом и сытном будущем никак не выходили у нее из головы. Девушка сделала глубокий вдох, опустила глаза и вошла в покои. Шахзаде стоял к ней лицом. Она взглянула на него, улыбнулась и поклонилась, зная, что ему как будущему правителю понравится такой жест. Но на его лице не дрогнул ни один мускул. Осман смотрел на нее, словно сейчас вынесет какой-нибудь страшный приговор, но он продолжал молчать.
— Ты дочь торговца виноградом? – спросил он, рассматривая Айку, на что она лишь сильнее улыбнулась.
— После того, как он выгнал меня из дома, он мне больше не отец.
— Хм... Почему ты пришла во дворец?
— Я хочу сделать шахзаде самым счастливым! – она говорила уверенно, но Осману это не нравилось.
— Ты настолько уверена в том, что можешь сделать меня счастливым?
— Прошло столько времени, а мы вновь встретились... разве это не счастье, шахзаде Осман? – прошептала она, и он сдался.
То ли от усталости, то ли слова Айки так подействовали на него, но он расслабился. Его плечи поникли, и он указал девушке на постель. Это было ожидаемо, она отбросила волосы за спину и не спеша прошла по покоям. Айка чувствовала себя уверенно, будто бы всю жизнь прожила во дворце. Хоть это было и не так на самом деле, но она мечтала об этом каждый день, а теперь это случилось.
В голове крутился лишь один вопрос: «Почему он выбрал Нурбахар, но она не рядом с ним?». Спросить шахзаде Айка не могла, боясь, что за свою болтливость может поплатиться тем, что он выгонит ее. А возвращаться в гарем с позором она не собиралась, поэтому молчала и следила за Османом.
Что в это время чувствовал сам шахзаде? Пустоту. С самого утра, как только он вернулся во дворец, узнав, что отец тяжело болен, он не находил себе места. Возвращаться всегда сложно, но Осман вернулся не потому что так захотелось ему... так велел султан, когда находился в здравии. По прибытии шахзаде виделся с отцом, но тот кого он увидел на постели – не был похож на когда-то крепкого и здорового султана. Ибрахим-Хан больше напоминал дряхлейшего старика. Его серая кожа давно позабыла что такое солнце, она была цвета земли. Когда-то черные глаза, искрившиеся азартом и жаждой власти, теперь неустанно смотрели в одну точку. Громкий голос, похожий на гром, теперь был шепотом. Руки, что раньше держали кинжал, не могли удержать и пера. Шахзаде вернулся только лишь для того, чтобы стать султаном.
— Шахзаде? – Айка дотронулась до его руки и улыбнулась, когда он опустил взгляд на нее.
Ему не нравилось то, как она вела себя рядом с ним. Он не чувствовал к себе уважения. Ему казалось, что Айка будто бы не понимала того перед кем стоит. Она выросла, но по-прежнему оставалась той девчонкой. Выбора не было. Шахзаде не мог больше выгонять кого-либо из своих покоев. Он не хотел, чтобы на утро по дворцу шел слух о том, что шахзаде, будущий падишах не в себе.
— Я хочу чтобы ты станцевала! – приказал он, поудобнее располагаясь на подушках.
— Танцевать? – Айка не была готова к такому исходу ситуации, растерянность Осман видел в ее глазах, и это его забавляло.
Айка набрала полную грудь воздуха откинула волосы за спину и попыталась вспомнить все движения, которым учила Диль-калфа. «Он должен полюбить меня и только меня!» – твердил разум Айки́, в то время, как руки и тело неторопливо и плавно извивались, сливаясь в единый танец. Осман был приятно удивлен. Несмотря на свою бойкость и открытость, девушка была плохо обучена самому простому. Его губы дрогнули, изобразив улыбку, когда Айкá в очередной раз запуталась и показала ему неловкое движение. Ямочки на ее щеках привлекали его все больше, как и опасный блеск в глазах. Недавняя грусть будущего падишаха сменилась на милость. Он смотрел на девушку и улыбался, она делала то же самое в ответ.
Насладившись зрелищем сполна, Осман протянул руку к Айке, она сразу же подошла к нему. Их пальцы переплелись, девушка опустилась на подушки рядом с шахзаде и взглянула в его глаза. От мальчишки, что она видела тогда на базаре не осталось и следа. Он возмужал. По нему было видно, что он умен. Взгляд неотрывно следил за ее эмоциями, и это нравилось девушке. Нравилось, что Осман любовался ей, как диковинкой. Она представляла, как все в гареме будут завидовать ей, когда она станет султаншей, когда подарит Осману наследника, который в скором времени займет место султана.
Зная о плачевном состоянии правителя, девушка ждала со дня на день весть о том, что Осман станет султаном. А после его прихода к власти, и она сможет стать еще ближе к своей мечте.
Он не торопился. Его рука осторожно убрала волосы с ее плеч, открывая взор на тонкую шею и выступающие ключицы. Взгляд неспешно изучал родинки, пальцы невесомо касались ее плеч и рук, а губы вожделенно ждали поцелуя. Айка продолжала смотреть ему в глаза и улыбаться. Ей было важно понравиться шахзаде, но его неспешность пугала, давая усомниться в себе. Она боялась, что ночь с ней может не понравиться Осману, и тогда все мечты о богатствах и титуле султанши рухнут и пеплом разлетятся по всей Османской империи. Эта ночь должна была принести ей титул фаворитки. И Айка во что бы то ни стало готова была произвести хорошее впечатление.
Осман погладил девушку по щеке и приблизился, вдыхая аромат ее тела. Сладкий, пряный запах масел приятно окутывал его разум. Словно опьяненный, шахзаде провел пальцами по ее лицу, дотрагиваясь до ямочки на щеке. Айка улыбнулась и подалась вперед, желая поскорее ощутить тепло губ Османа и вовлечь его в омут безумства. Он был поражен наглости, но не отпрянул, желая взглянуть на что готова девушка, ради него, и как далеко сможет зайти. И она чувствовала себя уверенно. Вся власть над Османом была в ее руках. Ладони девушки обхватили его лицо, губы беспрестанно наслаждались горячими губами будущего повелителя, в то время, как он все крепче прижимал ее стройное тело к себе.
Чем дольше длился поцелуй, тем больше Айка убеждалась в том, что нравилась Осману. Ее губы искусно владели его губами, а руки без стеснения гладили его широкую грудь под свободной рубашкой из яркого синего бархата. Она почувствовала, как он напрягся, когда ее тонкие пальцы скользнули к поясу его штанов. Крепкая ладонь Османа ухватила тонкое запястье девушки, слегка сжимая. Глаза в миг поменяли цвет. Из небесно-голубого, превратились в темно-синие. Айка смотрела в них и видела насколько глубока его душа. Смотрела и чувствовала, что окунулась в самое сердце Босфора, познала все его величие и глубину. Дыхание перехватило, отчего девушка приоткрыла рот, хватая воздух губами. «Поторопилась» – пронеслось в ее голове, но шахзаде чуть улыбнулся и поднес ее ладонь к своим губам, едва касаясь нежной кожи. От него не укрылось того, что на пальцах девушки были шрамы. Он знал и помнил какой была ее судьба до того как она попала во дворец султана. Девчонка мечтавшая о богатствах была на полпути к своей мечте. Зная ее секрет, он хотел узнать что правило ей в этот вечер, но свой вопрос решил задать утром, а сейчас насладиться. Ведь, увидев ее однажды, Осман никак не мог забыть. Большие голубые глаза, легкую, искреннюю улыбку и до безумия приятные ямочки на щеках попросту невозможно было забыть. Айка улыбалась, и он целовал ее губы и щеки, чувствовал исходящее от нее вожделение, но хотел растянуть момент.
Пальцы расстегнули несколько пуговиц на ее платье, и девушка тихо выдохнула ему в губы. Она не боялась. В душе девушки с базара не было ни сомнения, ни волнения – лишь уверенность в том, что только она в скором времени станет султаншей. Лишь эта мысль теплилась в ее груди в то время, как тело было отдано Осману.
***
Нурбахар возвращалась в гарем рано утром, стараясь ступать, как можно тише. Но стоило ей подойти к дверям, как из коридора послышались шаги, а совсем скоро появилась Айка. Она, увидев соперницу, довольно улыбнулась, сразу же сменив быстрый семенящий шаг на более медленный и горделивый. Нурбахар сразу же поняла откуда возвращалась девушка с базара. На глазах блеснули слезы, которые утихли совсем недавно, но девушка сохраняла спокойствие и гордость. Ее взгляд оставался надменным, Айка читала в нем осуждение и неуважение и смотрела также в ответ.
— Интересно знать, чем же ты так не угодила шахзаде Осману, раз он пожелал меня. – Усмехнулась Айка, по привычке, упирая руки в бока.
Нурбахар задело такое поведение наложницы, она хотела ответить, но приняла решение не связываться с соперницей. Молчание девушки лишь злило Айку. Она хотела подчинить себе ту, поэтому преградила ей путь и вопросительно взглянула. Никто теперь не смел так себя вести в ее присутствии. Все должны были преклоняться перед ней, как перед госпожой. После ночи с Османом она стала увереннее, зная, что возможно теперь она родит ему наследника, и другие девушки станут ему неинтересны.
— Вот видишь, как все происходит. Ты всю жизнь жила во дворце, а любимицей шахзаде стала я.
— Любимицей? После одной единственной ночи? Глупая. Ты можешь провести в его покоях тысячу и одну ночь, но никогда не станешь его фавориткой. – Спокойно ответила Нурбахар, оттолкнула Айку и направилась в свои покои.
Стоило ей закрыть за собой двери, как по щекам покатились слезы. Боль и обида душили ее, но она не могла показывать эмоции на глазах у всех. Оставалось справляться в одиночестве. Она хотела, чтобы все думали о том, что ночью она была у шахзаде Османа в покоях, но ничего не вышло. Ее обман раскроется через пару часов, как только Айка расскажет все девушкам. Что же она наделала? Проведя пальцами по лицу, Нурбахар сделала глубокий вдох и прошла к зеркалу. У нее были собственные покои, которые принадлежали только ей, как единственной фаворитке. Она с детства была научена всему и была лучшей, но стала отвергнутой. Если Осман сделает девушку с базара своей любимицей, то место истинной фаворитки в гареме и правда станет крайним. Слова сказанные шахзаде несколько лет назад, набирали силу, становились правдивыми. Еще немного, и он забудет о существовании верной рабыни Нурбахар и в его жизни будет другая девушка.
Взглянув на себя в зеркало, девушка прикрыла глаза, отступая назад. Яркое атласное платье, предназначенное для вечера с шахзаде было безжалостно брошено на пол. Нурбахар больше не хотела видеть на себе ярких цветов. Как только Осман объявит о том, что она отвергнута – все закончится. Бесполезное существование придет к концу. Больше не нужно будет стараться быть лучшей, учить все, чему можно научиться. Как он мог променять ее на девку с базара? Как мог?
Схватив со столика шкатулку, она бросила ее в дверь. Она разлетелась на куски. Эмоции бушевали. Нурбахар не могла успокоиться. Обхватив голову руками, она села на край постели, стараясь успокоиться, как вдруг двери в ее покои раскрылись. Без стука мог войти только шахзаде, и Нурбахар покорно поднялась, стирая с лица слезы и опуская взгляд в пол.
Осман долго решался на то, чтобы проведать девушку, которая посвятила ему всю свою жизнь. Заходя в гарем, он знал, что Айка подумает о том, что он решил навестить ее. В то время, как он проходил мимо нее, она что-то увлеченно рассказывала одной из девушек и не сразу поклонилась. Это в который раз разочаровало его, как и разбитая шкатулка. Он осмотрел осколки, шумно вздохнул и прошел ближе к Нурбахар. Слезинка скатилась по ее щеке, и девушка хотела ее стереть, но это сделал Осман. Его пальцы стерли слезы с ее лица. Причину он прекрасно знал, и хотел извиниться. Приподняв голову девушки за подбородок, шахзаде взглянул в ее красные от слез глаза.
— Я сожалею. – Как можно ласковее произнес он, на что Нурбахар прикрыла глаза и шумно выдохнула.
— Ценю ваши слова, шахзаде... – прошептала она на выдохе.
— В качестве моих извинений, я надеюсь ты примешь мой дар.
Взгляд девушки метнулся в сторону двери, затем остановился на лице шахзаде. Он держал в руке браслет, тонкий со множеством камушков, что приятно поблескивали. Приподняв рукав, Нурбахар протянула руку Осману, и он без колебаний застегнул подарок на запястье. Девушка неотрывно следила за тем, как пальцы шахзаде ловко справились с застежкой, после чего взяла его ладонь в свои руки и поднесла к губам, оставляя на ней поцелуй.
— Нет ничего лучше, чем получать от вас подарки, шахзаде. – Тихо проговорила она, на что Осман улыбнулся и бросил взгляд в сторону двери. — Я надеюсь больше не видеть... слез на твоем лице.
— Обещаю, что отныне только слезы радости будут омывать мое лицо.
Шахзаде улыбнулся, кивнул Нурбахар и прошел по покоям. Раскрыв двери, он столкнулся с девушкой, которая прошлой ночью делила с ним постель. Айка растерянно отшатнулась, бросила взгляд на Нурбахар, затем на Османа и опустила голову. Он ничего не сказал. Поступки этой девушки заставляли его серьезно задуматься о том, как лучше ее перевоспитать.