Эдельвэйс. Тайна авантюриновых жемчужин.

Первая значит любовь и привязанность.
Она не захочет покинуть хозяина.
Вторая — внешняя привлекательность.
Истинный жемчуг, с морем связана.

Третья жемчужина смотрит на ум.
И её я тому отдам.
Кто даже дышит не наобум,
Кто советник всем хитрецам.

© Легенда об авантюриновых жемчужинах. Художественный перевод на современный ви'елонский сделан Шалиасом Ардонским, потому что, цитата: «Переводить со словарём много ума не надо, и я тоже умею, ясно?!».

Серый с коричневыми пятнами на крыльях он расхаживал взад и вперёд, выискивая что-то в сухой жёлтой траве. Солнце нещадно палило, а каштановые пряди падали на глаза, колышимые слабым ветерком, но Исва сохраняла спокойствие достойное настоящего охотника.

Голубь петлял, клевал землю и расстояние между девочкой и её добычей постепенно сокращалось.

— Эй, Птицеедка, тебе его не жалко? Смотри, какой красивый...

Это был голос Тина, сына пекаря. Его родители настолько богаты, что Тин мог им не помогать. Для этого в пекарне есть наёмные работники. Так что Тин целыми днями гулял по городу. Часто с ним были его приятели, такие же богатенькие сыновья и дочери. Но сейчас он был один.

Исва злобно глянула на него своими яркими фиалковыми глазами, но Тим, хмыкнув, топнул ногой:

— Пошёл! Давай иди отсюда! — крикнул он на голубя.

Исва тут же бросилась вперёд, но было уже поздно. Птица упорхнула на крышу ближайшего дома. Оттуда её уже будет не достать.

— Зачем ты это сделал?!

Тин расплылся в гадкой ухмылке и почесал нос, как и всегда.

— Я же сказал. Мне жалко голубей. Знаешь, я тут подумал... Я, ведь, кормлю их крошками хлеба. Значит, ты должна быть мне благодарна за это.

Исва села на траву, облокотившись о дерево.

— Ты мог бы отдавать хлеб людям, а не птицам.

Тин очень любил издеваться над Исвой. Потому что из всех уличных ребят она была самой слабой и всё время делала вид, будто не замечает его насмешек.

— Чего ты молчишь? — сказала девочка, — Не переживай, что ты такой неуклюжий и напугал голубя. Я уже простила тебя. Поверь, у меня было нечто и похуже. Когда я ходила в лес, летом, то спугнула медведя.

Тин хотел что-то ответить, но тут заметил одного своего приятеля и решил, что с Исвой на сегодня закончил.

— Бывай, Птицеедка. Ещё увидимся.

***

Исва открыла глаза. Она ненавидела это слово. Никогда больше не хотела слышать ту кличку. Отвратный сон.

— Плохое подсознание! Ему должно быть стыдно за то, что оно обижает Исву, — прошептала она.

— Проснулась? Кошмары мучают? — это голос Шалиаса, он был очень близко к Исве, так что её слова его разбудили.

— Да, история из прошлого, — ответила девочка, прежде чем подумать.

Шалиас попытался её погладить, но она увернулась.

— Всё в порядке. Ты больше не вернёшься к той жизни. Можешь не бояться. Тебе, надеюсь, не часто плохие сны снятся?

Исва отвернулась. Но великий бард Эдельвейс не мог кому-то не помочь, даже если его об этом не просили.

— А хочешь? Хочешь, я попрошу Эллара, он профессионал, может сделать так, что кошмары отступят?

— Нет!... Ты мне не нравишься, Цветочек. А твоего брата я боюсь. Тебе ясно?

— Почему? Из-за...?

— Ты меня купил, Цветочек. Сбежать мне не даёшь. Я тебя любить должна?

— Вот какого ты обо мне мнения? Нет, нет, это мы с тобой обсудить должны! Чем ты занималась со своими товарищами? Воровала. Я тебя не купил, а выкупил. И оказалась ты не в тюрьме, а в семье. Теперь у тебя есть надежда на нормальное будущее! Полный набор из дома, дерева и дочки или что ты сама захочешь. Или мне тебя «отпустить» обратно на улицу в ту компанию?!

Исва посмотрела на него как овца на новую калитку. Эллар, которого, конечно, разбудил их разговор, осторожно кашлянул, привлекая к себе внимание:

— Кхм кхм. В двух словах. Исва, Шалиас пытается тебя спасти и считает, что взял ответственность за тебя. Шалиас, Исва думает... Лучше тебе не знать, что она думает. Все мы здесь с психологическими травмами.

Лар потянулся, встал и легонько пнул Акира, чтобы тот проснулся. Акир, подтверждая тезис о психотравмах, сразу же схватился за кинжал.

— Вольно! Опасность сама тебя боится, — сказал Эллар, потом он как-то неестественно коснулся Астры, буквально кончиками пальцев и она тут же пришла в сознание. — Уже вечер, вампирам пора вставать.

— Я знаю штук двадцать легенд о вампирах, и нигде не говорят, что всякие маги разума заставляют их спать на протяжении целого дня, — слишком уж бодрым голосом отозвалась артистка.

— Я тебе не доверяю, вдруг ты проснёшься раньше всех и пойдёшь петь всем новую балладу под названием: «Местоположение Шалиаса-братоубийцы и его брата», — объяснил Лар.

Астра обиделась. Демонстративно. Но выяснять отношения некогда. Ведь времени было не так много, на эту ночь запланирована встреча с...

— ...королём Чурса. Его имя Вилорион Вепел третий, — Лар ходил взад вперёд и объяснял план. — Мало кто знает, но Вепел никогда ещё не проигрывал. Его образ глупца, который ставит на кон земли, идёт на пользу государству. Все кому не лень соглашаются играть с ним, а потом, неожиданно для себя, расстаются со своими ставками и...

— Не может быть! Скажи ещё, что в Чурсе нет золотых шахт! — воскликнула Астра.

— Ага. И в Митории их тоже нет, — сказал Шалиас.

— Серьёзно что ли??? Да вы меня разыгрываете, — не переставала удивляться эльфийка.

— ....Единственный раз Вилорион Вепел третий проиграл. Потому что связался с нашим отцом Теорием Ардонским... — продолжал объяснять Лар.

— Ага ага. И отец попросил у него пустить слухи о том, что в Митории нашли золото. Это величайший прикол.

— Шалиас! Да помолчи, а? У нас действительно есть золото, — не выдержал Эллар.

— Да, но теперь все, кто в курсе этой истории думают, будто это слухи.

Астра рассмеялась. Эллар закатил глаза и продолжил:

— Есть ещё кое-что. Одна из авантюриновых жемчужин уже несколько лет находится у него. И он этого не скрывает даже. Так что мы придём. Я сыграю с ним. И мы заберём её. Всем всё ясно?

Всем было всё ясно. Всем кроме Астры, потому что она всё ещё была обижена и ждала извинений.

***

Они шли по длинному и тёмному коридору. Исва всё ещё зевала. Спать днём и бодрствовать ночью — не обычное для неё состояние. Она чувствовала себя побитой. Шалиас нёс её на руках до самого замка. Исва решила не сбегать больше. Ей было некуда, незачем и так уютно... Раньше когда она говорила, что устала — это вызывало скорее смех, чем сочувствие.

— Вы невыносимы... Это ведь в ваших интересах. Я даже не заставляю вас думать! Просто соблюдайте правила приличия, элементарные, — говорил Эллар в очередной раз, отбирая у Исвы какую-то блестяшку. Кажется, это был небольшой шуруп, выкрученный откуда-то. — Вот на кой мрак тебе эта фациовина?

— Хорошо, Исва не будет воровать, раз так хочет хозяин Исвы, — сказала девочка.

Лар закатил глаза:

— Ты принадлежишь тому, чьи приказы исполняешь. А ни меня, ни Шалиаса ты не слушаешься, так что... АКИР! Ну твою ж рогокурпу! Спрячь оружие. Всё оружие. Да, этот нож тоже считается! Не нервируйте меня.

— Волнуешься, — констатировал Шалиас. — Для этого нет повода. Ты Ардонский. И я не знаю никого, кто соответствовал бы этой фамилии так же, как ты. У тебя получится.

Эллар тут же стал оправдываться, мол он не капли не переживает, а раздражительный такой потому, что в этом виноваты все кроме него.

С еле освещённых стен на наших героев смотрели люди, запечатлённые на древних картинах. А вперемешку с портретами почему-то висели пейзажи, натюрморты и абстракции. Во дворце Вилориона Вепела было... Безвкусно. Всюду дорогие и редкие материалы, огромные помещения, которые ни для чего не используются и обязательно высокие потолки. Казалось, это не замок, а драконья пещера, куда змей аккуратной кучкой свалил все, что пахнет драгоценностями.

Ночная встреча и вправду была тайной. Исва рассудила, что явную, даже ночную, встречу не устроили бы в таком отдалённом полуподвале, где так сильно пахло сыростью и пылью. Да и ждать его величество пришлось долго. Астра успела даже исполнить, оставшимся с гостями слугам, песню про их глупого короля. При этом слово «глупец» звучало в ней чаще, чем слово «король». Добропорядочные граждане Чурса, не зная, куда себя деть (и как не смеяться), спросили её, не боится ли она исполнять подобное. Астра ответила, что у неё подобное сочинение о каждом короле есть и вообще «цензуры бояться — на лютне не играть».

Наконец дверь открылась. Вошёл Вепел, седой полноватый человек с добрым лицом. Он действительно выглядел доверчивым дураком. У Исвы даже возникли сомнения в правдивости слов Эллара на его счёт.

— Добробудьте, соседи, — приветствовал их Вепел. — Как ваше настроение? Прошу меня простить за то, что не организовал для вас достойный приём.

— Что вы, мы уже благодарны вам за то, что вы не выдадите нас, — сказал Эллар с лёгким поклоном.

— Зачем же говорить о будущем пока оно не случилось?

— Я знаю вас. Вы не допустите Истара Ламберга на престол. Значит вы на нашей стороне.

— Да, я не вы. Я не допущу.

От их разговора Исве стало противно. Ардонский старший всё время унижался. Как будто специально. Она думала, его высокомерие раздражает. Но... Как оказалось, Эллар, который, не реагируя на очевидные оскорбления в свой адрес, делает комплименты тому, кто и пытается его оскорбить — намного хуже.

О ставках они говорили долго. Исва не понимала в чём суть их спора. В какой-то момент Эллар и Цветочек стали совещаться. Велорион подал знак одному из слуг и тот достал из-за пазухи мааааленькую шкатулочку из чёрного дерева. На крышке был некий символ, напоминающий ключ, у которого вместо кольца было нечто вроде трезубца. Наши герои тут же склонились над столом.

— Да, это то зачем вы пришли, — объявил король, открывая шкатулку.

Жемчужина. Определённо это она и есть. Такая же, как подаренная, королевой русалок, Хашоакани. Вилорион стал мешать карты с чувством собственного достоинства.

— Символьера? Хотите поставить древнюю ценность в игре, где побеждает не более разумный, а более удачливый? — спросил Эллар с чувством полного отвращения ко всему, где исход решает случай.

— Вызов был брошен тобой, а значит, игру выбираю я. Ну так что? — с самодовольной улыбкой спросил Виллорион.

— Мы согласны. Кто получает жемчужину — тот получает всё.

Красивая фраза. На том и порешили. Даже договор подписали.

А потом была игра.

Символьера — карты в форме квадрата со сглаженными углами, кости с четырьмя гранями в виде маленьких пирамидок. Исва не знала правил, но когда Эллар внезапно встал из-за стола, то... Ей стало ясно, что всё кончено. Проиграл.

Было очень тихо. Астра попыталась взять его за руку, чтобы подбодрить, но Эллар сделал шаг в сторону. Без слов все шли к выходу. Исва пыталась угадать по их лицам насколько всё плохо...

— Ах да! — окликнул их Виллорион. — Передайте вашему миторскому золоту, что оно отомщено.

— Передам, — ответил Эллар совершенно не своим голосом.

...всё очень плохо.