Эдельвэйс. Тайна авантюриновых жемчужин.

Незнакомец: Награда за голову этого Шалиаса обеспечила бы мне безбедную старость. Только, говорят, он слишком хорошо скрывается. Не поймаешь!
Шалиас: НеУжЕлИ?
Незнакомец: Да, говорю вам, мы всей деревней его ищем, ни следа, как растворился!
Шалиас: КаКоЙ уЖаС!

© Не вошедшее

Оставим ненадолго наших героев, дадим им хорошенько выспаться, а сами посмотрим как дела у наших злодеев. Эта глава будет переполнена новыми персонажами, как Междуземный океан — рыбой. Автор прекрасно понимает, удержать в голове кипу странных имён, фамилий, титулов и не запутаться в них — трудная задача. Но у высших эльфов всё устроено намного проще, чем вы думаете. На первом месте всегда стоит принадлежность какому-нибудь древнему роду, а уж потом всяческие личные качества придворных. И знать их наизусть совсем не обязательно. Я буду объяснять, примерно так:

Багнолиры (от «багнолия Иррли» цветок с острыми лепестками) — высшие. Передают из поколения в поколение мастерство обращения с любым оружием. В основном исполняют роль телохранителей и убийц. Ловят особо опасных преступников. Их боятся все. Иногда кажется, что они и сами себя опасаются.

К слову. Истар Ламберг ни к какому роду не принадлежит. Ему досталась такая фамилия потому, что он рос в приюте, около горы Ламберг, в королевстве гномов Тархатук, что к северу от Митории. Поэтому и звучание столь не благозвучное. Теорий Ардонский, отец Шалиаса, как-то предоставил возможность способным юношам и девушкам из разных государств сдать экзамен и поступить на обучение в столичную академию. В основном, конечно, то были дети богатых родителей, но попались и некоторые действительно одарённые простые люди, вроде сироты Истара Ламберга, прошедшие все вступительные испытания достойно. Теорий всё мечтал искоренить расистские настроения в стране, открывая двери для иностранных гостей нараспашку. Он, даже, пытался цензурировать театральные постановки и песни, в которых представителей иных народов показывали недалёкими и злыми, сравнивая их с безупречными во всём — высшими эльфами. Но вскоре прекратил попытки, поняв, что это только усугубляет ситуацию.

Как странно... Куда пропал Ламберг?.. Вот же он! По привычке ищу его в кабинете, а он в тронном зале. А ведь сначала обещал эльфам, что выбирать нового короля будут тайным голосованием. Уже не пытается скрывать свои намерения. Библиотекарь, которого, кстати, зовут Уцорум Сохранир, как раз привычным движением стёр с конверта белый песок, оставшийся после почтового заклинания, и передал его Ламбергу.

Сохраниры — клан, живущий в прошлом. Они сохраняют традиции и древние свитки до тех пор, пока те не истлеют. Но между нами говоря, лучше б они их читали, а не просто хранили.

— Третье за неделю! Хелирину не жаль на такую ерунду дорогостоящие ингредиенты тратить? Может быть, войну им объявим?.. — предложил ректор, пробежав глазами по строкам.

Существует способ передать письмо с помощью алхимии.

— Это от Стальёнского? О чём он пишет?

Уцорум подхватил письмо и стал с интересом его изучать.

Стальёнские («Сто льё». Льё — устаревшая единица измерения длины) — первая ветвь, правители Хел-Фир-Кана. Их особый талант — безупречная и поистине высшая из возможных самооценка.

— Ничего нового, — отвечал библиотекарю Ламберг. — Снова рассказывает про какую-то историческую связь и справедливость. Увидел, что Ардонских больше нет, и мечтает прикарманить себе Миторию под любым предлогом...

— У него не выйдет. Если кому и быть правителем, то вам. Митория шла таким путём, что логично будет появление на троне человека.

— Вы переоцениваете терпимость остроухих... Пусть хоть все министры — люди. Но на троне обязательно должен быть... Ардонский.

— Как же так? Вас уже поддержали Багнолиры. И Умосты тоже с вами. И другие... Разве что Парастихии выступают против. Но, уверен, узнай они вас поближе, изменили бы своё отношение.

Умосты — клан прославленных архитекторов. Про них говорили когда-то, что они «умастили архипелаг дворцами». Но со временем изначальный смысл отступил на второй план. Иногда их называют просто «моста́ми».

Парастихии (от «пара стихий») — маги из этого клана отличаются невероятным талантом. Обычно эльфам достаётся одна стихия, но они способны управлять и ветром и водой одинаково хорошо.

Ламберг про себя усмехнулся: «Какие наивные эти эльфы. Разве миры захватывают честным способом? Вот и этому длинноухому невдомёк, что мой способ добиваться расположения знатных радов надёжнее, чем простое дружелюбие и хорошие манеры». Истару в глаза бросился противный синий цвет. Цветы на подоконниках выглядели не живыми и совсем не подходили по оттенку к стенам и занавескам.

— Мы точно не можем их выбросить? — в который раз уточнил ректор.

— Нет, к сожалению. Они — драгоценность. Их родина — далёкая Досталия. Их достали с огромным трудом.

— Как же меня всё это достало, не представляете...

Библиотекарь давно проникся к Ламбергу дружескими чувствами, так что, сколько бы ректор не задавал ему глупых вопросов — всегда получал лаконичные и терпеливые ответы. Умост был уверен, что Ламберг после того злополучного падения с лошади частично потерял память. И не говорил никому, чтобы никого не волновать. Он видел в этом удивительную силу духа и старался напоминать Ламбергу о различных вещах вроде дат и названий городов, имён и тому подобного.

— Я хотел бы показать вам кое-что, — заговорческим шёпотом начал Ламберг. — Один фокус, придуманный мною недавно.

— К чему такая секретность? — подойдя к нему и тоже понизив тон голоса, уточнил Уцорум.

— Я пока не доработал его. С детства мечтал стать иллюзионистом. И теперь, зная, что, скорее всего у меня не получится, не хочу, чтобы кто-то кроме вас, друг мой, знал о моих неумелых попытках.

Эльф просиял. От этой реакции ему самому стало немного неловко, но Ламберг впервые назвал его своим другом. Это будто бы ослепило Умоста и успокоило его бдительность. А ректор тем временем зажёг на ладони серый огонёк.

— От вас требуется только быть внимательным и отвечать на любые вопросы «да», — сказал Ламберг, а затем стал водить рукой по кругу так, будто творит какую-то магию. — Это является огнём?

— Да, — отозвался Умост, принимая правила игры.

— Правда, что огонь не имеет крыльев? — продолжал Истар.

— Да.

— Управление временем — невозможное чудо?

— Да.

— Отдаёте магию?

— Да.

Не было вспышек, искр, никакого ветра. Только едва уловимое прикосновение чистой мощи. Считанные мгновения и магия, покинув тело эльфа, отправилась к Ламбергу — своему новому хозяину. Библиотекарь согнулся, схватившись за стену, и медленно осел на пол. Он не понимал, что происходит. В глазах потемнело, ни руки, ни ноги больше не слушались. Накатила сильнейшая усталость, такая, что и глаза открыть тяжело. Ламберг наклонился к нему, некоторое время изучал внимательным взглядом, а потом произнёс с нескрываемым презрением:

— Даже ребёнка обмануть труднее.

— Да, видимо ваш фокус сработал...

Уцорум с кряхтением поднялся и попытался привести в порядок мысли. Ему всё казалось, что его обманывает собственное тело, а не Истар. Немного придя в себя, эльф наконец понял, что с ним произошло.

— Занятный фокус... — протянул Ламберг. — Есть в нём пара ошибок, которые стоило бы исправить. К примеру. Я зачем-то должен просить согласия. А иначе не сработает. Думается мне, эта ошибка была заложена в него создателем специально.

— Это удивительная магия, — согласился с ним библиотекарь. — Но вы могли не врать мне. Разве не знаете? Я отдал бы своё волшебство и без всяких хитростей. Если вам это нужно.

Ректор резко обернулся. Слышать подобное от кого-то кому только что сломал жизнь — действительно странно. Но Истар быстро забыл о своих опасениях. Он вообще многого теперь не замечал. Чаще рисковал, перестал проверять всё подряд по три раза. А зачем? Он не видел смысла в страхе. Теперь ректор обладал силой и мог себе позволить идти напролом и не о чём не переживать.

— Если бы ты только видел, как корчились те недоучки из ковена! — со смехом произнёс ректор. — Кто-то и правда коньки отбросил, умер, то есть. А у кого-то от мага одно название. Хоть бы сделали вид, что им трудно расставаться с каплей силы. Почти все остроухие, кто попадал в мои руки — сплошные слабаки. Одно разочарование. Но по каплям можно собрать какое-никакое озеро.

Уцорум слушал его и кивал с улыбкой. Как будто искренней. Как будто настоящей. Сказал:

— Именно для этого вы оставили Эллара Ардонского вживых? Вам нужна была его магия, а не информация о сокровище, что хранят короли.

— Верно подмечено. Сокровище и так уже у меня в руках. Всё богатство мира, уместилось в несколько строк текста на древнем наречии. Всего одно симпатичное заклинаньице, а столько пользы!

Библиотекарь кивал и шёл за Истаром. Ему даже не нужно было сдерживать эмоции. Его глаза сами собой потухли. Он никогда ещё не ощущал подобной опустошённости. Наверное, это пройдёт. Через день или два. И тогда у него будут силы, чтобы думать о мести.