7
-Гарриет? Гарриет? Прием, мисс Хилл.
Кажется, мир превратился в скверную пленку. Записал Лондон с помощью неумелого оператора и втянул внутрь этого фарса Дак. Какое же все ненастоящее, фальшивое. Сплошная ложь, вся жизнь, как игра. Бесссмысленная жизнь, нет, скорее существование тел, бездушных пустышек. Не то же ли мы? Где я? Здесь ли я? Как темно.
- Ну же, Гарриет. Я волнуюсь.
Что-то легкое касается её щеки. Не иначе как тоненькая ниточка из другого, реального мира с объемными фигурами, людьми со своими странностями, теплом рук, как у того же Каваны... Черт, а он-то почему сейчас вспоминается? Пространство не ждет, в общем как и всегда, и резко меняет перспективу: ей кажется, что теперь она смотрит на Лондон, лежа на мокром тротуаре.
А кажется ли? Давай, Гарриет, говорит она себе, прежде чем глубоко вдохнуть грудью воздух и постараться встать. Безуспешно, между прочим. Мир кружится, причем медленно, и она не может ничего поделать. Помоги мне, шевелит она губами, и слышит ответ.
- Лили, набери девять-один-один.
- Нет сигнала. А что с ней? Обморок?
- Похоже на то. Гарриет, вставай, ну же.
На секунду она видит круглое обеспокоенное лицо Алекса Каваны, но искуственный Лондон не желает её отпускать. Он насылает демонов. Гарриет падает куда-то вниз, перебирая руками и ногами, лицезрея таких уродливых и прекрасных существ, что её сердце переставало на мгновение биться. Она падала в них, становилась ими ненадолго, чувствовала свои гибкие хорды, лишние конечности и крылья.
Внезапно все завершилось. Она пошевелила веками, поняла, что она снова стала собой и может смотреть на небо. Кровь медленно приливала к рукам и ногам, вата в ушах стала таять.
-...иет. Вставай, давай же. Слышишь меня?
Дак пошевелила губами - да.
- Я встану, по...- буква «м» внезапно оказалась непроизносимой для её языка,- по...Ги. Не.
Её подхватили под мышки и подняли вверх.
- Как себя чувствуешь?-Гарриет гневно помотала головой - говорить-то не получается, а он будто издевается.- Голова болит?
Она мотает головой.
- Кружится?
Кивок.
- Довести до дома?
Нет.
- Почему?
Гарриет делает над своим немым ртом усилие и выдавливает:
- Так...далеко. Аф-фтобус.
- Что же нам с тобой делать?- Алекс почти ласково убирает с её лица прядь волос, теперь уже запачканных грязью. Гарриет дергается, как парализованная крыса. Её тело пытается обрести свободу и раствориться в мираже падения.
-Ударь 'еня. По щеке.
Алекс слушается и мгновенно отвешивает Гарриет Хилл мощный шлепок по щеке, от чего она снова начинает ощущать себя.
-Так дело не пойдет. Нам надо взять тебя с собой. Ты вроде бы в себе, а вроде и нет.- он подлезает под руку Дак и подзывает Лили. Вместе они пытаются нести пятьдесят восемь килограммов живого веса. Гарриет вроде бы все воспринимает, но не всерьёз. Ей кажется, что она спит, хотя глаза её открыты.
****
Дорога раздваивается. Гарриет выбирает правый тоннель и бежит, отталкиваясь от стен. Могучая волна знакомого голоса преследует её, бензопилой врезаясь в мозг.
Тупик.
Запомни, станет хуже, вопит голос. Гарриет хочет показать ему маленький средний палец, но Oн наступает, а ей некуда бежать. Она поворачивается к стене и барабанит по ней кулаками, сдирая в кровь костяшки пальцев. Она молит, чтобы ей открыли. Вдруг стена исчезает, обнажая ничего. Белый шум. Разве есть выбор? Она прыгает и слышит тихий гадкий смешок голоса.
****
Гарриет просыпается, почти не помня свой сон. Её голову терзает одна мысль, которая начинает медленно распадаться на слова, потом на слоги, потом на буквы. Все это начинает погрязать, как в трясине, в белом шуме. Гарриет забывает, на каком языке надо думать. Она протягивает перед собой руку, уставясь на неё своими пустыми глазами. Все то, что Дак когда-либо знала исчезло быстрее, чем секунды исчезают в огромном мусорном ведре Времени.
Рука начинает меняться. Растут ногти, появляются перепонки между пальцами, ладонь меняет цвет на темно-красный. Внезапно она видит Алекса.
-Доброе утро, Гарриет. Что-то не так? Ты какая-то странная.
Из её глаз брызжат слезы. От руки почти ничего не осталось: плоть слезает с костей, и это очень больно. Правда, очень. Она напрягает легкие и старается отдышаться. Парень в недоумении. Она протягивает к нему руку, и, к удивлению Дак, он не пятится назад. Он берет её ладонь и произносит:
- Все нормально, мисс Хилл.
С твоей рукой все в порядке, возвращается голос. Гарриет оглядывается, но не видит того, кому он принадлежит. Она не видит Элиотта. Я говорил, что все будет только хуже. С рукой на самом деле все в порядке. Гарриет уже не видит плоти на своих восьми пальцах левой руки. В её голове бушует ураган Катрина, а от боли хочется отрубить кисть. Теперь у тебя галюцинации. Лепрекон этого не видит. И никто не увидит, кроме тебя. Голос выдержал секунду тишины, а потом закричал. ТЫ ЗАБЫЛА О БОЛЬНИЦЕ? Глупая, глупая Гарриет Хилл.
Последнее, что она видит - холодный блеск клинка и зеленые глаза бога. Она смотрит на Алекса - он в ужасе пытается остановить кровь, идущую из её живота. Гарриет переводит гаснущий взгляд на темную ручку дерева, торчащую из неё самой, на растекающееся пятно багровой жидкости. Она понимает, что ей ужасно больно.
Её знания на мгновение возвращаются. Зачем он так со мной, думает она, прежде чем умереть, унеся с собой очередную девушку с её собственным миром.