Глава 9. Тайная печать
Во дворце стояла знойная тишина. Даже стража на воротах выглядела настороженной. Слуги перешёптывались о предстоящих перемещениях в Совете, о визите инспектора из провинции, о том, что король всё чаще молчит на приёмах.
Когда прибыл Чхве Джусон, ворота в Малый Зал распахнулись без задержки. Это было необычно. И тревожно.
Он склонился в поклоне, низко, как учили.
— Встань, Джусон, — голос короля был мягок, но в нём слышалась сталь.
Его Величество выглядел уставшим, но взгляд был ясным, цепким, как у охотника.
Он смотрел на юношу так, словно давно наблюдал издалека и, наконец, решил приблизиться.
— Я слышал о неудавшейся помолвке, — произнёс он, откинувшись на подушки трона. — Отказ — поступок смелый. И опасный.
— Я не хотел опозорить ни одну из сторон, — спокойно ответил Джусон. — Но долг солдата — быть верным истине. Даже если она неудобна.
Король приподнял бровь.
— Истина, говоришь... Хорошо. Тогда я дам тебе человека, который поможет оставаться ей верным. И проверит, насколько ты к ней склонен на деле.
Он хлопнул в ладони.
Дверь сбоку от трона отворилась, и вошёл юноша. Его одежда была скромна, но сшита из дорогой ткани. Лицо — спокойное, чуть насмешливое.
Он поклонился, не опуская взгляда.
— Это Ли Ин — мой новый "глаз", — сказал король. — Отныне он будет твоим домоправителем, помощником и писцом. Но помни: всё, что он увидит, увижу и я.
Джусон кивнул, глядя на незнакомца. Ин был невозмутим. Слишком невозмутим.
— Я доверяю тебе, Джусон. Но не твоим родственникам, — тихо добавил король. — Так что будь добр, приюти моего шпиона как родного. А может, он и вправду пригодится тебе.
---
Позже, в карете, Ин первым нарушил молчание.
— Я умею заваривать чай, править бумаги и молчать, когда надо. Всё остальное — обсудим по мере надобности.
— А если надобности не будет?
— Тогда буду следить за тем, чтобы ты случайно не оказался глупее, чем кажешься.
Джусон усмехнулся. Ему начинало нравиться это недоверие.
Карета мела по пыльной дороге, когда Ин внезапно подал знак остановиться.
— Что-то впереди, — сказал он, уже спрыгивая с подножки.
Джусон выглянул: на обочине, среди сорванной листвы и потревоженного песка, лежал человек. Совсем молодой. Лицо — бледное, будто вымытое дождём. Волосы спутаны. Одежда... странная.
— Он из столицы? — спросил Джусон, подходя ближе.
— Ни одна швейная мастерская не отшивает такое, — тихо ответил Ин, присев рядом. — Синтетика. Я не знаю, что это, но ткань будто скользит под пальцами, как масло.
Юноша был без сознания, но грудная клетка медленно поднималась. Веки дёрнулись.
— Его били, — констатировал Ин, коснувшись виска. — Или он падал. Много раз. И, похоже, недавно.
— Он не может оставаться здесь, — сказал Джусон. — Заберём.
— А если это ловушка?
— Тогда пусть она сработает дома, где у нас преимущество.
Ин удивлённо хмыкнул:
— Ты не так уж прост.
---
Слуги в доме отшатнулись, когда увидели одежду незнакомца.
— Он точно человек? — шептались за дверями.
— Тело тёплое. Дышит. Но запах... какой-то странный...
В комнате, где юношу уложили на циновку, Ин вытащил кинжал и аккуратно разрезал ворот его одежды.
На шее у него оказался кулон. Маленький, похожий на каплю стекла — но внутри словно мерцало что-то живое. Джусон поймал себя на том, что не может отвести взгляда.
— Что это?.. — прошептал он.
Ин молчал. Но в его лице не было спокойствия.
— Этот мальчик — не из нашего мира, — наконец сказал он. — И если он здесь..., то что-то начало рушиться.
К вечеру дождь начал тихо стучать по крыше. Слуги в доме притихли — не только из уважения к раненому, но и из тревоги. О чужаках здесь не любили говорить вслух, особенно если чужак выглядел как герой из буддийской притчи: весь в крови, в одежде, непонятной даже старшим служанкам, и с кулоном, который странно светился в темноте.
Джусон сидел в своём кабинете, но не мог сосредоточиться. Его взгляд то и дело срывался с бумаги, а мысли возвращались в ту комнату, где лежал юноша. Когда он услышал, что лекарь наконец прибыл, сам вышел ему навстречу.
— Осмотрите его тщательно, — сказал он. — Даже если он без сознания — пусть знает: здесь не враги.
Лекарь, пожилой мужчина с узкими, цепкими глазами, долго осматривал тело, шептал заклинания, капал настойки. Потом выпрямился.
— Он жив. Но истощён, обезвожен, и весь в ссадинах. Удар по затылку был сильным — мог и не выжить. Видимо, везло. Или вёл кто-то свыше.
— Очнётся?
— Если судьба позволит.
---
Ночью Джусон не спал. В доме уже все давно легли, даже Ин исчез куда-то, как обычно. В комнате чужака горела лампа.
Он вошёл — тихо, на цыпочках. Убедился, что юноша по-прежнему без сознания, и сел рядом. Подлец Ин приказал слугам не входить сюда без надобности. Пришлось делать всё самому.
Он принёс таз с тёплой водой, снял наружные бинты, осторожно начал смывать засохшую кровь. Руки у Джусона были уверенными, но он делал всё медленно, почти с почтением — как будто боялся потревожить дух.
Раны обработал бальзамом, что оставил лекарь, затем свежими полосками ткани перевязал плечо и грудную клетку.
— Кто ты такой... — прошептал Джусон. — И откуда?
Ему казалось, что черты незнакомца слишком чёткие. Кожа — светлая, почти прозрачная. Брови тонкие, глаза — пусть и закрытые — казались большими. А волосы... странные. Слишком мягкие, слишком ровные, будто никогда не видели масла.
Он вздохнул. В такие ночи, когда дождь бьётся в окна, словно пытается войти, Джусон часто вспоминал покойную мать. Её голос всегда звучал в голове, когда он оказывался в сомнительной ситуации.
«Если человек незнаком, посмотри — как он спит. Во сне мы все честны».
Этот спал тихо. Как будто боялся разбудить сам себя.