Глава 3
Небольшой парк вблизи мужской академии города Шрифпорт. Штат Луизина. 6-е декабря 2013 года. Утро 9:57.
От лица Кимберли.
Утро следующего дня я встречала не в самом лучшем расположении духа. На фоне уже привычных ленивых будней, минувшая ночка выдалась для моей психики крайне взрывной и насыщенной, что сулило вынужденное расставание со здоровым сном молодого организма на неопределенный срок.
Добираясь обратно в комнату, я каким-то немыслимым чудом сумела избежать неприятностей, держа морду кирпичом и не встретив никого на пути. Но стоило только перевалиться за порог своего личного тюремного карцера, первоклассно замаскированного под достойное студенческое пристанище, как держащаяся на последнем издыхании терпелка внутри меня сломалась, и я тотчас обмякла в объятиях колючего ворса одеяла.
Пожалуй, так много за одни сутки я не рыдала еще никогда. В голове то и дело крутились неуемные мысли мрачного содержания, заставляя переживать все случившееся снова и снова, а я так и продолжала выжимать из себя все соки, умывая горящее лицо собственным горем от безысходности.
Время перевалило далеко за полночь. А я все ревела и ревела. И вот когда плакать по поводу несправедливой любви уже не осталось сил, а продолжительные рыдания опустились до беззвучных всхлипов, мне было просто жизненно необходимо вспомнить все самое хреновое, начиная первым днем пребывания здесь, заканчивая последним. В общем, пришлось оплакать всю свою серую жизнь в целом.
Только на рассвете, когда мои обильные запасы влаги иссякли, а от последствий истерики жгуче пекло глаза, я незаметно провалилась в вожделенную дремоту. Но даже там душевные терзания не оставляли меня.
Впрочем, выспаться мне помешало не только это. Головная боль глухо резала виски и не покидала всю прошедшую ночь, мобильник разрывался осточертевшим рингтоном входящего вызова уже в n-ый раз, а в завершение давно проснувшееся солнце устроило в моей конуре веселые заячьи поскакушки, при чем самый обнаглевший из них по закону жанра обязательно должен был светить именно в глаз. М-да. Замечательнейшее начало дня, на уровне завершения предыдущего. Однако, не зря говорят, что беда не приходит одна. Ведь продолжение начавшейся вчера феерии психоделики не заставило себя долго ждать...
- Негодяй! Мерзавец! Подлец! - торжественно провозгласила вдруг остервеневшая азиатка, как только услышала перечень слов, - Помолвка?! Невеста?! Да когда этот придурок только успел?!
Вот с последним я, кстати, была согласна. Нет, нет, я не считала Грейганна придурком, разве что совсем чуть-чуть, и вообще это было давно, да только... Исходя из всего мною услышанного, выходило так, что он и сам не знал, как его угораздило обзавестись столь назойливым балластом в виде будущей супруги, и, признаться, своему открытию он не особо обрадовался.
Будущая жена...
Последние мысли выступили на моем лице досадливой гримасой. Конечно, за предоставленное время я не только предавалась самоедству и бесполезному пролитию слез, но и смогла разглядеть ситуацию под другим ракурсом. И пусть легче мне от этого все равно не стало, но зато я уверенно могла утверждать, что вины Рея во всем этом нет. Но ведь Аями об этом не знает!
- Гад! - от размышлений меня отвлек очередной громогласный эпитет, отпущенный в адрес предмета всех моих мыслей вот уже третий месяц кряду. И, скажу я вам, весьма вовремя!
О непростых отношениях между Реем и девушкой его лучшего друга я знала с самого начала в основном понаслышке, но когда делилась со своей единственной подругой сводками последних новостей, как-то об этом не подумала. И зря! Потому как палец этой особе в рот не клади, а уж если дело касается проколов некоторых черноглазых брюнетов, так тут она с радостью оттяпает целую руку по самое плечо. В общем, плевать она хотела на всякую презумпцию невиновности. И, дав волю своим неординарным восточным эмоциям, со всей имеющейся дури на вид в хрупком теле ка-а-ак зарядила... Снеговику в предположительно мягкое место. Кажется, в этот момент я попрощалась с челюстью.
Зато снежный великан так и остался непоколебим, разве что чуток накренился, глядя прямо по курсу, да надменно скалясь кривым рядом бусин в подобии улыбки.
- Сволочь! - орет разъяренная девица, занося орудие смерти в виде упакованной в тяжелый ботинок ноги для нового удара.
- Э-э-э... - отстраненно протянула я, наглядно наблюдая за тем, как люди выписывают себе билет в желтый дом.
На сие устрашающее действо объект ее негодования лишь бесстрастно блеснул пуговицами очей, благоразумно промолчал и... Скончался. Предварительно получив между глаз и подавившись морковкой, что в недалеком прошлом приходилась ему корявым носом. Да будет земля ему вечным снежным настилом.
- Ам... Аями... - встряла я в неравные разборки с целью отвлечь одержимую (семейное у них это, что ли?) от жестокого втаптывания детских трудов.
- Fukōna hīrō no koibito! - отозвалась она, очевидно, по-прежнему не обращая на меня никакого внимания. Да уж. А ведь действительно, легко находит общий язык с любым живым существом во всем мире. Впрочем, как показывала практика, и с неживым тоже.
- Ами, приди в себя и дай мне все рассказать!
- Anata no otoko ni suru mono anata ni karemashita! - констатировала она на родном наречии, неустанно врывая останки некогда величественного сооружения, которые уже давно трансформировались в кучку рыхлого снега.
Завершающим гвоздем программы стала метла, зверски воткнутая в... В общем, просто воткнутая. А я же, глядя на творившееся безумие, мысленно порадовалась за Рея, которому подобная расправа не грозила в ближайшем будущем... Пока он сидит за высоким забором, разумеется.
- Да все же совсем не так... - сокрушенно проскулила я, уже не надеясь на то, что меня услышат. Но, чуду было велено свершится! Правда имело оно гномий рост, порицательный взгляд и писклявый голосок.
- Ага, то-то же! - донеслось откуда-то снизу, привлекая к источнику звука всю мою рассеянную концентрацию, - Вы пошто тетеньку обидели, дядя?!
Осведомляться о том, кто это тут дядя, я разумно не стала. Да и вообще планировала попросту проигнорировать преждевременные нападки двух наперстков, если бы бесноватая маньячка через мгновение не окрестила меня в глазах пацанят наихудшим из примеров для подражания будущих мужчин:
- Кобелина! - выругалась Аями на привычном английском.
- Вонючка! - вдогонку припечатала мне детвора, поджимая трясущиеся губенки, да укоризненно высверливая мою уставшую физиономию глазками, обещающими никогда не переходить на темную сторону большинства неверных. Дети.
- Вы зачем тетеньку разозлили, а, дядя? - словно подтрунивая некстати выползшему червяку совести, меня банально отчитывала местная ребятня за... Да ни за что! - Правильно говорила мне мамка, что все мужики - козлы!
В конец огорошили меня подрастающие защитники, и я в голос простонала, но не согласится со сказанным не могла. Как говорится, устами младенца истина глаголет.
- Плохой дядя! - вынес мне окончательный вердикт наиболее болтливый сорванец.
- Снеговика жалко!!! - вдруг завыл его напарник, и хлипкий стерженек внутри меня дал трещину.
- Baka! - вопила неугомонная Аями, превратив горстку снега уже в месиво.
- Бяка! - вторили ей юные строители снежных чудовищ, очевидно, воспринимая последнюю фразу по-своему.
Та-а-ак, сто-о-оп, стоп, стоп, стоп, стоп!!! Кто-нибудь может мне объяснить, что за хрень тут творится со вчерашнего дня?! Мало мне что ли было недавней встряски нервов, так теперь еще почем зря придется отдуваться разом за все прегрешения сильного пола? Увольте, но это уже полный привет, господа!
Я обреченно закатила глаза, мысленно сожалея о том, что не родилась на этот неправильный свет бурундуком. Хоть одно радует в перспективе быть самой собой. Разделять участь с павшим во имя женской мести снеговиком мне не предстояло. А так бы от столь заманчивой альтернативы перевоплощения в грызуна я не отказалась. Нет, ну а что? Живешь себе спокойной размеренной жизнью, выползаешь из норы за надобностью подкрепиться, и снова впадаешь в спячку. Не жизнь, красота!
Так. Кажется, полоумие нынче заразно. Кто-нибудь, отпустите мне за мысли подобного рода затрещину, и... Да уймите уже эту ненормальную женщину, наконец!!!
***
Удивительная штука, эта отходчивость. Еще каких-то двадцать минут назад моя бесноватая подруга была готова объявить войну всему снежному легиону в городе, но как только морально (да и физически) опустила одного представителя вышеупомянутой династии, оттаяла в тот же миг, обласкала атакующую меня мелюзгу, и со словами: "Ну, что там у тебя еще?" - как ни в чем не бывало потащила обескураженную дуреху на очередные поиски приключений.
По дороге я рассказа ей все по порядку, начиная утренней потасовкой в академическом дворе, заканчивая последней стычкой с брюнетом в кабинете, где в обоих случаях не обошлось без вмешательства ее благоверного. Аями слушала меня, на удивление, молча. Лишь изредка на ее утонченном восточном лице проскальзывала тень сомнения и глубокой задумчивости, а когда я надолго замолкала, дабы подавить непрошенные эмоции и вновь продолжить рассказ, смиренно, и опять же не обронив ни звука, ожидала продолжения.
Рассказывать ей о притаившемся сюрпризе подле моей двери я отчего-то боялась. Уж слишком впечатлил меня всплеск ее неистовой ярости, а перед глазами до сих пор стояла та зловещая картина, где миловидная азиатка воочию продемонстрировала мне, что ждет каждого неугодного ей обидчика.
Хотя, уж кто-кто, а Дрейк точно заслужил подобную расправу. Вот только расплачиваться за прегрешения уже этого индивида все равно доведется мне, и потому медлила я не без причины. Однако, так тоже нельзя. И раз уж я решилась излить душу своей единственной подруге, то глупо будет умолчать о случившемся дальше.
В общем, на развитие дальнейших событий вчерашнего вечера я одновременно и решалась, и нет, что навевало на мысли о недозревших... Абрикосах. Воодушевившийся желудок бодро сообщил о своем протесте на внеплановую диету, в то время как Аями увлеченно замахала руками в сторону кофейного аппарата. На активную жестикуляцию брюнетки, вечно голодный дезертир проурчал ни что иное, как: "Что? Еда? Где?", - чем и сдал меня с потрохами. И пусть поглощение горячих напитков было далеко от идеалов полноценного завтрака, но ведь и одними мыслями об оном тоже сыт не будешь. Особенно если в животе со вчерашнего утра не было ни крошки.
К слову, пришлось еще ненадолго отложить увлекательнейший рассказ о моем безрассудстве и, все в том же родном молчании, мы наспех приговорили по одному стаканчику согревающего питья из кофейного терминала. И вот когда первый голод с горем пополам был утолен, а две любительницы кофейной субстанции терпеливо ожидали вторую порцию, я вдруг неожиданно для себя поняла, что боюсь предстоящего разговора куда больше, чем могло показаться на первый взгляд. К счастью, уловить волнение в моих рваных жестах азиатка не умудрилась. И вместо того, чтобы оставить дальнейшее размусоливание темы для обсуждений номер один, решила развить ее совершенно в другое русло:
- И все-таки что-то тут не вяжется, Кимми, - задумчиво протянула она, потирая пальцами подбородок.
На нарушение былой тишины я отреагировала с притаившейся в душе опаской, натужно выдавила короткое: "М?", - и принялась наблюдать за сменой в мимике своей подруги, словно пытаясь прочесть ее мысли по лицу, что, в принципе, даже не потребовалось.
- Ну-у-у, смотри, - вновь заговорила она, и я всем своим существом обратилась в слух, - Ты сама сказала, что визиту этой бабенции Рей не обрадовался. Более того, был сильно обеспокоен твоей реакцией, а не своим положением. К тому же, знаю я этого придурка уже достаточно давно, и потому могу смело предположить, что-о-о...
Ох, не к добру у нее засветились глаза. А когда я подалась немного вперед, чтобы повнимательнее разглядеть хорошо знакомый мне азартный блеск, хитрые раскосые глазенки тут же принялись скрывать помыслы своей хозяйки, нацеливая свое внимание на все что угодно, кроме меня.
- Что? - настороженно вопросила я, по привычке мысленно готовясь к чему-то нехорошему.
- Что-о-о... - как-то неуверенно повторила она, а потом, словно залпом осушив стакан с чем-то покрепче пресловутого кофе, резко выдохнула, и тут же закусила сказанным, - Ты ему нравишься! - таки осмелилась озвучить свое умозаключение Ам.
"Ну вот... Приехали", - ментально ответила я на абсурдное заявление. Наверно, в этот момент на моем лице отразились все мысли разом по поводу услышанного. Ведь кому, как не мне было хорошо известно, что для Рея я приходилась кем угодно, кроме как потенциального предмета его тайных желаний. Наш пройденный с ним путь в одну ногу был далеко не легким. В свое время я была для него и приятелем Гленном, и бессовестной лгуньей, и маленькой проблемой, со временем переросшей в большую занозу в заднице. И лишь совсем недавно мне удалось прорваться до его понимания и стать настоящим, признанным другом. Да только это конечная остановка. И дальше наши маршруты расходятся по разным бегам.
- Нет, ну ты только подумай! - продолжала гнуть свою планку неугомонная Ам, - Теперь это все объясняет, и я просто уверена, что...
Слушать этот откровенную чепуху не было никакого желания, и я, молча выудив свою дозу кофеина из аппарата, сделала несколько уверенных шагов в противоположную сторону, после чего все же остановилась и выдала свою версию вдруг замолчавшей брюнетке:
- Завязывай, Ам. Ничего это не объясняет. Я понимаю, что ты хочешь меня как-то поддержать, но в этом нет особенной нужды. Смириться... Так я уже смирилась. А пережить... Так переживу. Не стоит раздувать из всего этого такую эпопею.
Упруго уложенный снег под ногами вновь противно заскрипел, когда я двинулась дальше, попутно отгоняя так и норовящую захватить меня в плен ночную хандру, да подавляя откуда-то взявшиеся слезы, стремившееся вот-вот навернуться на уставших глазах.
Так, а ну хватит. В самом деле, Кимбер, ну сколько можно плакать? Еще с детства тетушка Грейс неизменно твердила мне, что слезами, увы, горю не поможешь, как бы прискорбно то не звучало. В принципе, после вчерашней истерики я и сама об этом прекрасно знала.
Аями нагнала меня довольно-таки быстро, рывком подцепила за локоть и дернула на себя, от чего содержимое моего стаканчика всколыхнулось, и я чудом не расплескала напиток на собственную одежду.
- Ты что, в самом деле никогда не рассматривала ваши неоднократные поползновения в сторону друг друга, как нечто большее, чем дружба?! - в сердцах выкрикнула она, а мне же пришлось засунуть свои романтические фантазии в далекие недра подсознания, и в первые, за столь недолгое время уже нашей с ней женской дружбы, солгать в лицо своей единственной подруге:
- Нет, - твердо проговорила я, и весь настроенный на промывку мозгов антураж брюнетки беспрепятственно канул в небытие.
И все-таки у конкретно данной представительницы восточных народов была особенно богатая мимика. После моего ответа ее лицо заметно вытянулось, а через какую-то долю секунды нахмурилось, впоследствии чего я повторно уловила в ее взгляде азартные блики:
- Ну, ладно. Только знай, что ты сама меня вынудила! - заговорческим тоном обрушилась она на меня, а мне же в свою очередь не осталось ничего, за вычетом недоуменного созерцания блеска в ее глазах, - Сейчас я поведаю тебе одну грустную, но поучительную историю хорошо знакомого нам обеим олуха, и если он сам об этом узнает, то мне ох, как не поздоровится, Ким. Но это не самое главное. Предупреждаю, что речь пойдет о продолжительном отрезке из его личной жизни, и если ты не готова это услышать, то я сделаю вид, будто этого разговора и не было. Ну так что? Идет?
Исходя из того, что о прошлом небезразличного мне человека я, ровным счетом, не знала ничего, моя душа балансировала на грани "и хочется, и колется". И если остатки благоразумия склонялись именно ко второму варианту, предостерегая тем, что мне попросту не нужно знать никаких подробностей именно данного аспекта его жизни, то любопытство, что порой было сильнее меня, избирало как раз таки первое.
Терзавшие меня сомнения не остались без пристального внимания кареглазого надзора раскосых глаз, и прозвучавшие за ним слова только подтвердили мои догадки о том, что сейчас, походу, снова будет больно.
- Слушай, Кимми... Если тебе в самом деле так трудно решится, то я расскажу тебе все вкратце, без щекотливых деталей. А вообще... Это была плохая идея. Давай об этом лучше забудем и...
- Нет... - слова вылетели прежде, чем я осознала уже принятое решение. В конце-то концов, если я сейчас вот так вот запросто откажусь, то в дальнейшем обязательно буду жалеть о поспешном решении, - Расскажи мне все, здесь и сейчас, Ами. И что бы ужасного там в его прошлом ни было, я справлюсь... Обещаю.
На какое-то время Аями и сама предалась колебаниям, но как и я, быстро намотала решительность на кулак и понимающе кивнула:
- Тогда давай еще немного прогуляемся, Ким... - вкрадчиво предложила она, и только после ее слов я поняла, что все это время мы стояли по центру дороги, а моя свободная рука отчаянно сжимала плотную ткань розовой куртки подруги.
Я отпустила ее тотчас. И девчушка, с ярко выраженными на лице задатками гида, шагнула вперед, окунаясь в далекие воспоминания, да ведя меня по тропе истории жизни самого важного для меня человека.
- Давным-давно, когда наш бестолковый осел был еще совсем зеленым, как гусиное дерь... Эээ, крупнолистный лопух... - быстро поправилась она, - Волей своего друга он познакомился с двумя очаровательными девушками, одна из которых сейчас идет рядом с тобой. Как ты уже знаешь, скадрились мы все еще в средней школе, а затем попали в один класс в старшей, где к нам присоединилась уже знакомая тебе Роксана.
Памятование о событиях того знакомства не прошло для меня бесследно, и я незамедлительно вспыхнула, невольно прокручивая в голове картинки с увлекательным содержанием инцидента давно минувших дней. И, видимо, было у меня на лице еще что-то такое, отчего узкие глаза рассказчицы мгновенно округлились, и она тут же принялась развеивать созданное ею же впечатление:
- Н-но сейчас не об этом! - торопливо оборвала она прямой эфир в моих мыслях, незамедлительно возвращаясь к прежней теме, -Так вот, средняя школа. На тот момент наша скромная компания состояла из четверых. И второй девчонкой этого неразлучного общества была Салли, с которой ты тоже имела удачу познакомиться. На протяжении почти двух лет все было хорошо. Их отношения чем-то были похожи на родственные, и если бы не столь разительное отличие во внешности, многие уверенно принимали бы их за брата с сестрой. Но уже тогда в жизни Рея происходило что-то явно нехорошее. Он менялся не только в поведении, но и в общении, да только с Салли все оставалось по-прежнему. Признаюсь, что это были одни из самых лучших годов в существовании нашей компашки, несмотря на странное развитие в Рее не лучших качеств, что остались в нем и сейчас. А потом... Потом мы поступили в старшую школу.
Нам тогда было лет по четырнадцать. И казалось, что все мы стояли на пороге во взрослую жизнь, да только о налагаемой с этим ответственности ни один из нас не задумался. Я и Диас в основном были заняты только друг другом, и, наверно, именно поэтому я считаю себя виноватой во всем, что случилось. Я доверяла им обоим, и свято верила, что эти двое никогда не дадут друг друга в обиду. Так и было какое-то время. Салли почти в одиночку боролась с наплывом плещущих гормонов неугодных ей ухажеров, и только Рей "отважно" защищал ее честь и достоинство, раз за разом выдергивая из лап всяких там претендентов на нее. Тогда я уже знала, что подруга безнадежно влюблена. И так же знала, что предмет ее воздыхания таскается по куда более взрослым девочкам, да огребает от старшеклассников за свои любовные похождения. Он начал часто пить и курить. Постоянно попадал в сомнительные компании. И утратил мое прежнее уважение. Так и прошли еще два года. И я разочаровалась в нем окончательно. С каждым днем я и Диас все больше чувствовали, что теряем некогда близкого друга. Только Салли осталась верна своей преданности ему. И, глядя на этот щенячий восторг в ее глазах, я не выдержала и рассказал ей правду. Как оказалось, Салли знала обо всех пристрастиях Грейга, и, более того, утверждала, что так он защищается от внешнего мира. Тогда я поняла, что мои поверхностные знания были далеки от общей картины, и что изменился не только Рей. Я была слишком ослеплена своим личным счастьем, что даже не заметила, как моя лучшая подруга из солнечной улыбчивой девушки превратилась в фанатичную расчетливую стерву. Это была наша первая серьезная ссора.
Никогда не думала, что услышу от нее такое. Она упрекала меня тем, что я забыла ее, полностью растворившись в собственных заботах. Что когда я была ей нужна, меня не было рядом, и о ее существовании я вспомнила слишком поздно, ведь теперь уже ЕЙ нет до меня никакого дела. Говорила, что я лгала ей, называя любимой и единственной подругой. И что по-настоящему любит ее только Рей, но не смеет прикоснуться, потому как она для него особенная. Из этого она сделала вывод, что пьет он тоже из-за нее... Хех... Помню, я тогда много смеялась. Однако, Салли моего веселья не разделяла. Она приняла это как вызов, и заявила, что докажет мне свою правоту. Мы с ней поспорили. И за тот спор я не прощу себя никогда. Прости меня, Кимми. Но рано или поздно ты бы все равно узнала об этом. После первого опыта тесного общения, который произошел только по воле Салли, их некогда крепкие дружеские отношения скатились до редких встреч, преследуя цель отвлечься от тогдашних проблем. Я знаю, что душой Рей не хотел этого и считал происходящее неправильным. Вот только он все же мужчина. И зачастую в такие моменты совсем не думает о последствиях. Однако, вскоре он понял, что все это ни к чему не приведет, ведь ни для кого, кроме Салли, не было секретом, что никаких чувств он к ней не испытывал. Тогда-то я впервые и увидела его беспомощность. И все же, из них двоих более разумным я считала именно Рея, потому не могу простить за то, что он допустил это. Возможно, таким образом я пытаюсь убежать от ответственности, перекладывая ее с больной головы на здоровую, но... Но, тем не менее, дальнейшее разыгрывалось именно по тому сценарию, что я предсказывала: Грейг осознал свою ошибку. А когда попытался донести свою мысль до Салли, та испугалась, что теперь потеряет его, и предложила прежние отношения на уровне дружбы. Все это пришлось как раз на тот момент, когда Диас взялся за перевоспитание непутевого друга. И только из чувства жалости и грызущей совести Рей согласился на ее предложение. Я помирилась с подругой. Но вернувшееся спокойствие царило не долго. Салли еще несколько раз прибегала к попыткам сократить возобновленную дистанцию, но в итоге он разорвал с ней даже дружескую связь. Случилось это не так давно... Именно в тот самый день я познакомилась с забавным мальчишкой Гленном, которым оказалась, ставшая мне близким человеком, ты...
Вкус содержимого стакана исчерпывал свое значение по мере всего услышанного, и тара с наполовину выпитым напитком угодила прямиком в ближайшую урну, где ей и было самое место. Впрочем, туда же было бы не лишним оптом сгрузить и все мои последние надежды, которые, вопреки случившемуся вчера, оказывается, еще были.
Глупая, ни на что негодная идиотка. Да кем ты себя возомнила?! Решила, что справишься с любой правдой ценой своей стойкости?! Так вот кое в чем ты просчиталась, Кимберли. Нет у тебя этой стойкости. Никогда не было и не будет. И будь то хоть его прошлое, хоть настоящее, хоть будущее... Ты никогда не отделаешься от этой изжигающей, ранее не присущей тебе животной ревности, от которой в душе медленно, но верно растекалось чувство отвращения к самой себе.
Еще до появления Вивиан я четко знала, что она далеко не первая девушка в его жизни. А после знала и том, что она будет не последней. Но, черт возьми, я слишком переоценила себя, когда думала, что смогу вот так запросто дискутировать на эту тему. Нет... Я не готова. Я ЕЩЕ не готова.
Душещипательная история Аями закончилась несколько минут назад, а я так и продолжала идти вперед. Ее содержательный монолог требовал непременного анализа еще раз, после первичной реакции. И вот когда я решила прокрутить в голове столь ценную информацию по новой и по порядку, аналогия с собственной ситуацией возникла сама по себе, и я не сдержала горькую усмешку:
- А ведь в самом деле, это действительно все объясняет. Теперь мне правда все стало предельно ясно...
- Ким! - укоризненно прогромыхало где-то за спиной, а я все так же продолжала перебирать конечностями, стараясь не думать о ноющей тяги в груди, что наотрез отказывалось подчиняться.
Пустота поглощала меня с каждым сделанным шагом, чему подначивали беспрерывные мысли, отравляющие сознание неоспоримыми доводами.
Перед глазами, как назло, застыла четкая панорама всей нашей недолгой новеллы, изобилующая пестрыми красками, будто это было еще вчера:
Вот я иду по незнакомому холлу академии и впервые вижу его. Его взгляд пугает и отталкивает, но я тут же забываю об этом, стоит столкнуться с ним еще раз. Он дал мне надежду. И я приняла ее. Он узнал о моем секрете и оттолкнул, но я чуть ли не силой заставала его вновь обратить на себя взор. Я позволила ему стать моей опорой и поддержкой. Я позволила себе влюбиться и окрепнуть той связи, что, несомненно, между нами была, пусть и в моих надеждах. А ведь судьба не раз подкидывала мне шанс не допустить этого. Но я же, бестолковая дура, только смотрела на все как сквозь пальцы и...
Тух!!!
- Ох, zen'nō no kami, ну почему ты услышала из всего сказанного мной только то, что хотела услышать?! - поток мыслей обрывается с глухим толчком снежка в спину, очевидно, призванному вернуть меня в реальность, - Не спорю, что твоя история чем-то похожа на историю Салли, но ведь это только в общих чертах, и вообще! Речь совсем не об этом!
Глубокий вдох, отдышка. Похоже, рассказ Аями оказал на меня не то воздействие, на которое азиатка рассчитывала, и посему зазвеневшая в ее интонации злость мне была отчасти понятна.
- Я рассказала тебе это вовсе не для того, чтобы показать сходства и отличия, Кимми. На его примере ты сама можешь наглядно убедиться в том, к чему приводят недомолвки. И если в первом случае все привело к краху тех отношений, что с самого начала были обречены, то во втором вы сами же заколачиваете свое будущее ржавыми гвоздями в черный ящик. Вы оба... Просто боитесь. Боитесь раскрыться друг другу, опасаясь разочарования и боли. Вот только больно будет в любом случае, Ким. И будь то хоть лед одиночества, хоть жгучий огонь ревности и обиды за то, что ты будешь не единственной девушкой в его жизни. Итог будет одинаковый. Поэтому не нужно бояться. А стоит хотя бы попытаться дать начало тому, что, возможно, искупит все твои душевные муки. Нельзя безосновательно колотить себя в грудь и кричать, что отношения между вами невозможны. По крайней мере, пока ты не попробуешь либо опровергнуть свои аргументы, либо подтвердить их.
- Да? - похоже, заразным сегодня было не только полоумие, но и излишняя болтливость. А ведь я не хотела продолжать этот разговор, неуклонно ведущий к нашей первой ссоре. Но что-то... Определенно было в выдвинутой теории все еще подруги. И зацепило это что-то меня капитально, потому как последующие слова вылетели против воли, - Тогда есть ли резон проверять, Ам, если следуя всему этому, как ни крути, все равно будет больно?! У меня нет никаких оснований считать, что я небезразлична ему... Разве что только как друг. Да и... Ай, забудь. Лично я не вижу никакого смысла продолжать этот разговор... Как и разницы между моим положением, и положением этой...
- Все еще цепляешься за параллель между двумя, совершенно разными прецедентами? - пырнула она в самое уязвимое на данный момент место. Я не стала отвечать на этот вопрос. Просто пропустила мимо ушей, намереваясь уйти по-английски, дабы избежать наклевывающиеся разборки, как всегда это делала. Вот только Аями никак не импонировала моим намерениям. И мне пришлось еще ненадолго задержаться, чтобы выслушать очередную версию пользы полученной информации:
- Окей. Раз уж я заварила эту кашу, то мне ее и расхлебывать. Сдается мне, ты совершенно слепа, Кимберли. И раз уж мой рассказ показал тебе только негативную его часть, то я возьму на себя ответственность собственноручно раскрыть тебе глаза, тупоголовушка ты моя безнадежная. К счастью, именно мне довелось стать свидетельницей развития двух линий разных взаимоотношений. Потому изволь выслушать последнее, что я скажу: Зато я вижу.
- Что? - совершенно потерявшись в ее рассуждениях, я глупо захлопала глазами.
- Разницу, что же еще! - недовольно фыркнула представительница восточной нации, - Вижу, как он относится к ТЕБЕ, - укоризненный толчок в мою грудь пальцем, - Как отличается его забота от той, которой он опекал Салли, - еще один толчок, - И вижу, как резко меняется его привычное восприятие, если что-либо хоть как-то вяжется с тобой напрямую! А теперь мораль всей предыдущей басни: Бесспорным является то, что Рею ты небезразлична! И он упорно это доказывает всем окружающим своими поступками, да только тебя сей факт никак не пробьет. Я уже говорила тебе, что знаю Грейга достаточно давно, и потому не боюсь открыто заявлять, что он в самом деле влюбился. Причем, впервые серьезно и надолго, Ким! Ну так как? Теперь-то, надеюсь, у тебя есть эти нужные основания?
Улыбка, что озарила ее миловидное лицо, стала завершающим фактором в формировании моего нервоза. Да, с подобного ракурса я не смотрела на ситуацию. И да, звучало все это весьма соблазнительно, да настолько, что хотелось бездумно поддаться этому сладкому наваждению. Вот только некоторым мечтам не дано сбыться. И знать об этом уверенной в своих наблюдениях кареглазке совсем не обязательно.
Возрази я хоть что-то на ее последние слова, и это непременно повлечет за собой очередные прения. Но и молчание, как оказалось, было не лучшим вариантом. Аями и не думала останавливаться, швыряясь в мою стремительно отдаляющуюся от нее тушу аналогизмами. И, кажется, окончательно вошла во вкус, уже не скрывая лукавства отыгрываясь на моих расшатанных нервах, что вот-вот дадут сбой.
- Ах, вот это любовь!!! - наигранно громко проворковала она, - Кто бы мог подумать, что слова одной истерички найдут свое место в другой жизни. Что мне доведется собственными глазами увидеть, как великий и неприступный Грейганн Каррингтон скачет вокруг кого-то на задних лапках, сдувая пылинки и, действительно же, старается держаться на расстоянии, потому что эта самая кто-то для него взаправду особенная!
Я невольно прибавила шагу, искренне надеясь на то, что за фразой "последние слова" неутомимая разговором японка подразумевала последнюю реплику. Но всем мои надеждам было дано... Провалиться. Впрочем, что в связке со мной было даже предсказуемо.
- Хотя, знаешь... Тут, наверно, есть что-то еще, - задумчиво, что не исключало и прежней наигранности, протянула она, не забывая вовремя преследовать меня, - Скорее всего, ко всему имеющемуся Грейг все же опасается повтора событий четырехлетней давности. Мнит себя предводителем всех грешников, предается угрызениям совести, при этом не забывая корчить из себя великого мученика со стажем, мол: " Круче моего горя только яйца, но вы все равно не удостоитесь увидеть мои чувства на каменной роже, потому что я самонадеянный осел!"
- Аями!!!
Я затормозила мгновенно, резко обернулась на подругу и уже было хотела высказать то, что так и порывалось слететь с языка, обобщая весь излитый ею поток бесконечных фраз одним простым словом - бред. Но глядя на задорную улыбку, что так неохотно скрывалась за поднесенным к губам стаканом, я вдруг поняла, что не могу на нее злиться и спускать пар. Не могу, и все тут. А ведь стоило бы. Стоило предпринять хоть что-то, чтобы отвлечь брюнетку от так полюбившейся ей темы, а не стоять столбом, глядя в задиристые глаза, в которых и без транслита читалось очевидное "и не надейся, я не отстану". Пришлось протяжно заскулить. От безысходности, не иначе.
- Ну, чего ты? - тут же подхватила она, как бы невзначай оправдываясь, - Не обращай на меня внимание, это просто мысли вслух. Со мной так всегда, когда много думаю о поступках этого гаденыша, уж слишком накипело. Да и есть во всем этом своя определенная истина. Мужики нынче пошли неоперившиеся, бесхребетные и нерешительные. Они боятся сделать первый шаг, окупая свою трусость тем, что они якобы не достойны той или иной девушки. И твой Рей, между прочим, не исключение! А посему... Быстро взяла себя в руки, отнесла свои прелести прямиком в его логово, и, как в том фильме, не терпящим отказа тоном сказала: "Ты славная баба, я славный мужик!" То есть, наоборот... Ну... В общем... Суть ты поняла.
Суть сутью, а вот о содержимом стаканчика своей подруги я все же задумалась, в ходе чего предусмотрительно принюхалась. В морозном воздухе витал легкий аромат ванили и шоколада, что никак не гармонировало с блестящими карими глазками, сканирующими меня все это время.
Я неопределенно поморщилась. И пусть сказать прямо о своих подозрениях на счет душевного здравия некоторых азиаток язык у меня не поворачивался, полюбопытствовала я только исподтишка, озвучив весь скоп своих подозрений тихим и ненавязчивым:
- Аями... Ты. В своем. Уме?
- Ну а что тебя удивляет? - по-своему истолковала она направление моих мыслей, - Между прочим, время сейчас такое, что негоже лицом щелкать, когда на горизонте вразвалку разгуливает твое личное счастье. Хотя, на счет счастья в лице этого упыря я бы еще подумала, но все-таки это твой выбор, потому не смею судить. И чтобы ты знала! Своим я обязана только самой себе, потому как именно я взяла на себя роль инициатора в отношениях с Диасом! - амбициозно и самоуверенно подвела черту она, на что я выдала примитивное, и совсем не приличествующее мне:
- Ахренеть.
-А то! - подбородок Аями гордо вздернулся, плечи важно распрямились, а я же, уловив плавную смену в теме нашего разговора, решила не упускать шанс убить двух зайцев одновременно. В смысле, в корни перевернуть предмет последнего часа обсуждений и, наконец, рассказать ей уже, чем закончился вчерашний день. Дело оставалось за малым. Нужно только подыграть любительнице почесать языком, и...
- И что... Прям уж все такие... Безынициативные?
- Ага. Все. Без исключений, - получить сигнальный свисток.
Аями умолкла на некоторое время, приложившись полными губками к остаткам давно остывшего напитка. А я же, нервно покусывая язык, мысленно дергала лепестки несчастной ромашки, попеременно склоняясь от одного варианта к другому "стоит, не стоит". И... Да гори оно все синем пламенем!
- Прошлой ночью Дрейк Форстер признался мне в своих чувствах. И поцеловал.
Необычайное дело, но когда я рассказала об этом, прежний страх в моем сердце как ветром сдуло. Чего не сказать о родившемся в оном волнении за подругу, которая рефлекторно продолжала потягивать напиток, да видно забыла, как правильно глотать.
- Аями... - тут же воззвала я к окаменевшим останкам некогда болтливой особы, более походящей сейчас на рыбку-еж, чьи щеки заметно надувались по мере поступления жидкости в ее рот.
- Ами, т-ты пугаешь меня... - очередная попытка пробудить в ней задатки жизнеспособности, и я, перепугавшись еще сильнее, ловлю себя на горькой мысли, что еще чуть-чуть, и по вине своего безрассудства я стану причиной смерти единственной подруги, что банально лопнет сейчас, как примитивный мыльный пузырь.
Глаза азиатки приняли несоответствующую природой форму, чуть ли не вылезая из орбит, щеки растянулись пуще прежнего, хотя казалось, куда еще? Ну а стакан, жидкость на дне которого стремительно самоликвидировалась в бездонный рот болтушки, отозвался постанывающим бульканьем, после чего моего слуха коснулось невнятное, но угрожающее мычание:
- М-м-м-м-м!!! - протянула она, и мой мозг воспринял это как команду к действию в спасительной операции.
Не соображая что к чему, я цепко ухватилась за крохотные плечи, сотрясая одеревенелое тельце подруги в притязательной попытке вернуть ее к жизни.
- АМ-АМ, ДЫШИ-И-И!!! - душераздирающе завопила я, и, о чудо! Она вздохнула!
Правда сперва продемонстрировала мне всю скверность необдуманного поступка недо-спасительницы, что отчаялась кинуться на помощь и легкомысленно подставилась под "дыхало", из которого тут же выстрелил гейзер, бьющий фонтаном прямиков в мое лицо. Как меня не снесло от чудовищного напора, ума не приложу, но зато азиатка задышала. Жадно так, судорожно глотая холодный воздух, да откашливаясь несвязными репликами "глубокого" содержания:
- Поце... Дрейк... ЧТО-О-О???!
Но мне уже, порядком, было все равно, кто там кого поцеловал, и какие мотивы при этом имели место. Униженная, липкая и раздраженная, сейчас я думала только о том, что в какой-то степени теперь даже завидую участи снеговика. Ну, тому самому, из задницы которого торчала метла.
Апофеоз ситуации буквально был на лицо. То есть, на лице. Затянувшаяся пауза мастерски отыгрывала свою партию на струнах моих бесконечных нервов, а клокочущее фырканье Аями ловко этому делу "подпевало". И как-то на фоне всего происходящего очень даже к месту пришла одна мысль, что это уже не "приехали"... Это самое настоящее "приплыли".
- Негодяй! Мерзавец! Подлец! - говорить о вдруг резко появившемся чувстве дежавю, думаю, было не самое подходящее время. И вот пока вновь остервеневшая азиатка вспоминала начало сегодняшнего дня, а именно заковыристые фразочки на японском, я молча стояла на месте, коротко пожимая плечами и машинально слизывая с губ горячий шоколад, который, между беспрестанным трепом, уже давным-давно остыл. Чего не сказать о прытком нраве моей все еще подруги.
- Гад! - мне кажется, или в этот раз она вложила в реплику куда больше ненависти?..
- Ирод плешивый! - о! А вот это уже что-то новенькое!
***
- На щеке еще немного осталось, - виновато промямлила подруга, уныло протягивая очередную упаковку влажных салфеток.
За последние минут двадцать это была единственная реплика, которую я от нее услышала, если не считать недавнего всплеска негодования бешеной фурии, а после неугомонного потока извинений в мою сторону за чрезвычайно неподвластный азиатский темперамент.
Да что уж там, эти извинения... Очевидно, чувство сожаления для Аями было в чем-то схоже с моей безустанной вездесущей совестью, что в итоге привело к ее глупым пляскам вокруг меня, оскорбленной, в попытке ублажить, да загладить вину, используя в качестве оружия массового поражения горячего шоколада мокрые тряпки. И это еще хорошо, что неподалеку нашелся захудалый магазинчик... Иначе пришлось бы мне обтираться привлекательным красным шарфиком, который Аями сразу же, за неимением иного под рукой, скинула мне в помощь с барского плеча. В общем, шарфик нам удалось спасти. Жаль только не для всего в этой жизни можно так легко подобрать альтернативный вариант...
На свою причудливую подружку за столь мокрую выходку я не сердилась. Напротив, Аями можно понять. Однако то напряжение, что в наглую арендовало душу после моего чертова признания, банально не давало мне глотнуть воздуха. Вот так и приходилось сидеть в душащем ожидании допроса... Который, судя по завершению "водных процедур", можно было смело объявить открытым.
- Ну и... Как? - устраиваясь на корточках рядом, огласила кареглазка.
Признаться честно, я ожидала любого другого вопроса, но никак не... Чего-то подобного. Воспоминания сами собой нарисовали перед глазами нефритовые огни, прожигающие меня в ту ночь насквозь, невзирая на темноту. Я невольно поежилась, словно бы холодные руки до сих пор обретались где-то на моей спине, в то время как губы...
- Скользко и противно, - передернув плечами, поспешно ответила я, дабы отогнать конкретно это, особенно острое наваждение. Да только одно дело, если ты переживаешь подобное на одном уровне со страхом. И совсем другое, когда у тебя было несколько часов на неоднократное переосмысление случившегося.
Нет, вы только не подумайте... Мое прежнее мнение о Дрейке ничуть не изменилось. Но все же, каждый раз, когда я пыталась разобрать этот маленький эпизод уже из прошлого по порядку, я все время приходила к одному и тому же выводу. Его поцелуй... Не был для меня противным.
Да, нежеланным. Да, грубым... Но никак не противным. На физическом уровне.
И стоит ли признаться в этом вслух? Нет... Не смогу. Одна только мысль об этом, и мне кажется, что я попросту потеряю себя. Признаться в том, что мне... Понравилось?.. Да это все равно, что оказаться в эпицентре внимания миллионов глаз, где я публично, собственными руками, вылью себе на голову помойное ведро. Бр-р-р...
Аями наблюдала за игрой моей кислой мимики с явным непониманием в темных глазах и приоткрытым ртом, что только подталкивало на думы характера "мне ни разу не верят". Но вскоре наше невинное хлопанье ресницами прекратилось, азиатка нервно кашлянула, и теперь уже задала свой вопрос несколько иначе.
- Да нет, ты не поняла... Как ты после всего этого?
- А... Ты об этом... - я наконец-то смогла вздохнуть, да только не знаю, как не поперхнулась. Ох, чувствую, все-таки придется местами приврать, и это несносное осознание создавало ощущение общественного унижения не хуже, чем воспоминания о прошлой ночи.
В общем-то совесть моя, окаянная, уже уютно устроилась на родимых плечах, дабы удобней было хлестать меня по щекам за всю последующую ложь. Ведь рассказать единственной подруге чистейшую правду для меня оказалось непосильным подвигом.
- Странно, - начала было я, поджимая дрожащие губы, - Все навалилось так сразу, и... Не знаю, как объяснить. У меня какие-то отстраненные чувства. И вроде понимаю, что ничего смертельного не произошло. Просто судьба в очередной раз напомнила о том, кто я. Что у меня есть определенная цель, и я не должна забывать об этом. А я заигралась. Сохранила в себе только одно - личность. И именно это вышло мне боком.
- Чего?.. - черт, наверно я слишком резко решилась свернуть с начатой темы. Кареглазка недоуменно заломила правую бровь, поднялась и требовательно скрестила руки на груди, выпрашивая адекватные объяснения. Ну, я и объяснила...
- Нужно было просто оставаться глупым мальчишкой Гленном Барретом, неприметным отбросом общества, Ами. И так должно было быть не только для всех, а в частности для меня. Не нужно было кормить себя ложными надеждами и хвататься за каждую протянутую руку помощи. Вот только знаешь, я... Просто не смогла сделать все правильно... Купилась на надежду обрести счастье, пусть и в чужой шкуре. И спасибо судьбе за этот ценный урок. Теперь-то я уж точно на подобное больше не поведусь.
Я поднялась с последним словом, мимолетно скользнула по оробелому карему взгляду и, не выдержав его искренности, просто отвернулась.
Да, так было нужно. Но это не то, чего я хотела бы для себя. Ведь в глубине души я ненавидела Гленна так же, как и сотни окружающих меня людей. Разве что кто-то презирал его за слабость... А я же... За то, что изо дня в день была вынуждена мириться с жестокостью мира. Гнусная размазня.
- Эй, Кимбер... - тонкие пальчики аккуратно дергают меня за плечо, пока я мысленно предаюсь самобичеванию и разглядыванию унылых пятен, украшающих не менее унылый узор свитера, -Что ты такое говоришь? Ты что, жалеешь? Но как же... Как же мы? Ведь если бы ты не была самой собой, ты бы не узнала Рея, Диаса и... Меня... Обо мне ты подумала?
Ну вот зачем она сейчас говорит об этом?
Конечно, мне было что ответить на этот счет. Но если вот так сходу признаюсь, что дороже перечисленных людей для меня нет никого, то спрашивается, был ли смысл ломать комедию о независимости?
- Вот в этом вся ты, Ким, - понимая мое молчание по-своему, продолжает она, - Стоит одной проблеме появиться на горизонте, как ты сразу же прогибаешься под ее давлением, ищешь наиболее легкий путь, совершенно не задумываясь, что выход никогда не лежит по прямой. Судьба ведь не дура. Да, порой она жестока, но никогда не подносит того, с чем ты не была бы способна справиться. Не важно, какие трудности будут ждать тебя впереди. В этой жизни нет ничего, что было бы невозможно пережить. Конечно, под натиском некоторых можно не просто прогнуться, но и сломаться. И именно в такие моменты ты должна помнить и знать, что у тебя есть близкие друзья, которые всегда помогут. Не пытайся тащить на себе груз проблем в одиночку. Ведь уж с кем, а со мной ты можешь не задумываясь его разделить.
- Ну вот снова ты философствуешь, Ам-Ам, - улыбка нарисовалась на лице непроизвольно, когда я все же рискнула посмотреть в глаза своему незаслуженному подарку судьбы. Господи, и за что ты послал мне это темноглазое чудо, понимающее тебя даже в те моменты, когда ты старательно прячешь все свои невзгоды за семью печатями души?
- Я не имела ввиду, что жалею о чем-то. Просто буду воспринимать все случившееся, как щедрый урок, чтобы более не забываться. Я ведь всегда жила под чью-то диктовку. А когда обрела немного свободы, вдали от отцовских заветов, во мне проснулся дух сопротивления, и я сама же создала себе этим новые проблемы. Что посеешь, то и пожнешь, как говорится. Но я ни за что не пожалею об этом маленьком приключении, за исключением одного. И это не знакомство с тобой, Диасом, или чувства к Рею. Это внимание Дрейка.
- РАССКАЖИ!
Ох, и зря я опять вернулась к этой щекотливой теме. Но, видимо, недавняя пламенная речь моей подруги под заголовком "и в радости, и в горе" настолько охватили мой дух, что слабовольный язык решил особо не париться, да бесхарактерно развязаться, раз уж некоторых так на треп пробило.
- Забудь... - коротко бросила я, с опаской наблюдая за плясками азартных искр в некогда ангельском взгляде, - Это всего лишь мои бредовые рассуждения. Было, и прошло, ничего тут не попи...
- А я говорю, расскажи! - нет, и вот это я в самом деле сравнивала с ангелом, совершенно позабыв о том, на какое безумство способен этот ходячий кошмарик?!
Аями настойчиво высверливала меня свинцовым взглядом, в довесок тяжело посапывая, для пущей эффектности образа настырной и грозной женщины.
- Ну ты же понимаешь, что я не отстану, - хотя, нет... Угрожающее сопение тут скорее было лишь частью общего вида, а вот довеском послужили произнесенные для убедительности слова, - Да я по ночам спать спокойно не смогу, буду мучиться и страдать, и все только потому, что собственная подруга зажала немного подробностей о своем первом поцелуе и...
- Ну ладно, ладно, - как и обычно, под градом диких аргументов, я сдалась без боя, - Просто понимаешь..., - но все же говорить обо всем этом было, отнюдь, не легко, от чего я потупила взгляд куда-то под ноги:
- До вчерашнего дня я была абсолютно уверена в том, что он меня ненавидит. И причины этой ненависти для меня не имели никакого значения, ведь и мои чувства к нему ничем не отличались. И даже когда он меня поцеловал, я все равно так думала. Что он просто таким образом решил меня унизить, показать, что я ничтожество, с которым можно обращаться как его душе угодно. Я понимала, чем все могло обернуться. Пыталась все это остановить, но... Не смогла. И тогда сознание само собой нарисовало на его месте Рея. А я сдалась. Решила плыть по течению, позволила прикасаться к себе... Но даже в мысленном образе другого человека я не нашла спасение. Мне так стыдно за это... Но... Что я могла сделать?
-О, Кимми...
- Это все... Так глупо. Но знаешь, что во всем этом самое печальное, Ам? За прошедшее время я привыкла жить в самообмане. Сначала так было с Реем. А теперь еще и Дрейк. Я не скажу, что он меня не ненавидел. Но помимо ненависти тут было и другое. И поняла я это только в тот момент, едва он посмотрел на меня... После этого поцелуя.
Надеялась ли я на то, что подобного откровения будет достаточно? О, да, еще и как. Но мне, похоже, пора бы уже давно смириться с тем, что ни одно затеянное дело НИКОГДА не идет по моему сценарию, да записать это на первой же странице ежедневника как напоминалку, дабы перестать уже надеяться на несуществующее чудо раз и навсегда.
Ну а что касалось выдвинутых требований некоторых тут ускоглазиков, так из меня вытряхивали не просто подробности, а ПОДРОБНОСТИ, во все внимание таращась мне в лицо с такой неподдельной заинтригованностью, будто у меня на лбу транслировалась премьера какого-то дешевого бразильского сериала.
В общем, план начала допроса с пристрастием был успешно приведен в действие.
- И-и-и, что? Что это был за взгляд?..
- Не знаю... Я не знаю, как это правильно описать. Наверно, что-то похожее на восторг, вперемешку с больным азартом. А еще я помню его злость. И то, как потом он искренне улыбался.
- А ты что?
- А я перестала чувствовать страх перед ним. Как будто за те минуты из меня просто выкачали все эмоции. Я ведь боялась Дрейка не меньше, чем участи принадлежать тому человеку. А сейчас... Сейчас я не чувствую к нему ничего. Наверно, я просто разочаровалась в нем. Ведь я привыкла доверять тому, что вижу, а в его случае я видела только непонятное мне презрение. Когда на самом деле все обстояло совсем не так.
- А что потом?
- А потом он напрочь уничтожил мои представления о нашей обоюдной ненависти на словах и открыто заявил о своих чувствах.
- А ты?..
- А я сказала, что было бы лучше, если бы он продолжал меня ненавидеть.
- И-и-и-и-и?!
- И я убежала.
Еще пару минут моя внимательная слушательница глупо хлопала на меня глазами, ожидая захватывающего продолжения, которого, вы не поверите, и в самом деле не было. Я испустила протяжный вздох, мысленно вручая самой себе грамоту за то, что хотя бы здесь не слукавила и рассказала чистейшую правду.
Стоило признать, что с соображением у моей азиатской подруги было, мягко говоря, туговато. Какое-то время она по-дурацки таращилась на меня, словно бы я затеяла с ней игру с несколькими вариантами ответов, и именно она должна отгадать единственно верный, являющийся как раз продолжением вчерашнего случая. Затем ее миловидное лицо исказила гримаса недовольства, ну а после, прям как на заказ, посыпались несвязные реплики.
- Так, погоди... Дай все переварить. Это что же получается... Это что... Все?
Он так просто тебя отпустил? Не верю... - и столько чувств было в ее последних словах, что даже я задумалась над несвойственным Дрейку поведением. Хотя, если рассуждать откровенно... Какое мне теперь дело?
- Ну, как видишь, Ами, - разведя руки в стороны, я коротко пожала плечами, - Ведь стою же я здесь, прямо перед тобой, живая и здоровая, а не коротаю оставшееся время в какой-нибудь канаве, в окружении смердящей вони разлагающегося трупа.
- И ты, конечно же, думаешь, что в следующий раз он позволит тебе уйти?
- А следующего раза не будет...
- С чего ты так уверена?
- Да потому что увидела это в его глазах после своих слов. Дрейк не станет преследовать меня теперь. Я просто знаю это. Но если же я и на этот раз ошибаюсь, то... Поделом мне, идиотке.
- Так! - о-оу. Кажется, у кого-то снова начался припадок. Аями уверенно шагнула за мою спину и... Принялась бесцеремонно пихать меня под лопатки, наваливаясь всем весом, от чего подошвы моих ботинок податливо заскользили по снежному настилу. Ощущение какого-то необъяснимого подвоха обуяло меня с ног до головы, а предательский язык, который совсем недавно был не прочь растрепать подруге все на свете, совсем некстати решил податься в немоту, пока буйная брюнетка продолжала меня куда-то тащить, при этом причитая:
- "А может, он то, а может, я ошибаюсь..." Нечего здесь играть в угадайгу! Давай, шевели помидорами, и...
- Что? К-куда?! - все-таки смогла выдавить я, прежде чем ситуация полностью вышла из-под моего контроля.
- Ты должна рассказать обо всем Рею. Немедленно! - ...вот так, легко и непринужденно, озвучила она.
- Чего?! - не менее элементарно выпала в осадок я.
- Того!
- Да ни за что!!!
После словесных препираний пихания Аями стали еще агрессивней, но я не сдавалась, одновременно сражаясь со зловредными осадками под ногами, да распоясавшейся женщиной за спиной.
- Послушай мудрого человека, Кимми! - продолжала напирать она.
- Мудрого бы послушала, а ты - спятила!!! - но я по-прежнему настаивала на своем.
- То, что ты сейчас рассказала, и то, что я знаю об этом парне - никак не складывается в одно целое. Я не буду исключать тот факт, что у него, возможно, и правда есть к тебе какие-то чувства, но ведь из-за них он не станет другим человеком! Было время, что мне приходилось иметь с ним общее дело. Грейганн частенько приводил его в нашу компанию. И твой прежний страх перед Дрейком не был беспочвенным, Ким. Он в самом деле страшная личность. И если он решит действовать относительно тебя, то его ничто не остановит. Только Рей способен дать тебе защиту от Форстера. И... Не спрашивай, почему я так уверенно говорю об этом. Просто поверь!
Силы на сопротивление иссякли молниеносно, когда я вдруг для себя поняла одну важную вещь. Аями знает не только о школьных годах жизни Рея.
К моему удивлению, ускоглазка выдохлась одновременно со мной, и теперь, кряхтя и посвистывая, висела на моих собственных плечах банальным мешком с картошкой, выплевывая в мою сторону заманчивые комплименты:
- Ну и тяжелая же ты, зараза... - в попытке восстановить дыхание, промямлила она.
- А... Почему? - я обернулась на нее, глядя с щенячьей преданностью в глазах, словно бы от ее ответа зависел сам исход моей жалкой жизни.
Аями же такой тонкий подход не оценила. И лишь недоуменно пожала плечами, почти неразборчиво ворча себе под нос:
- Так откуда мне знать? Это у ваших поваров надо спросить, чем вас там в этой академии откармливают.
- Почему мне нельзя спрашивать о прошлом Рея и Дрейка, Ами?
Мне кажется, или под таким углом мой вопрос ей совсем не понравился? Кратковременная непринужденность вновь уступила место раздражению, взгляд карих глаз забегал из стороны в сторону, ну а тонкие руки сложились на груди, как завершающий признак того, что кто-то заурядно уходит в защиту.
- Тц, kuso... Забудь о причинах!, - рявкнула хитрюшка, которая явно всеми правдами и неправдами старалась от меня что-то скрыть, - И расскажи ему хотя бы потому, что Грейганн в любом случае не отвернется от тебя, ведь он - твоя самая верная и универсальная оборона!
- Вот именно поэтому я и не стану ничего ему рассказывать! Сейчас Рей должен думать только о своих проблемах, и о способах их решений. Да и не сделает мне Дрейк ничего! Если бы хотел, уже давно бы предпринял что-то. О моем секрете он знает уже почти два месяца. А узнав, не побежал делиться новостями со всей академией. Он вообще не проявлял никаких признаков активности... До вчерашней ночи.
- А ты не задумывалась, почему он активизировался именно сейчас?
- Ну...
- Вот именно, Ким! Вот именно! - на эмоциях взмахивая руками, уже не говорила, кричала подруга, - Все это время Рей ни на шаг от тебя не отходил! А Форстер просто ждал подходящего момента! И, вуа-ля! Молитвы одержимого веянием соперничества были услышаны, между тобой и Реем появилось рыжее препятствие, и, осознав, что такой шанс выпадает не часто, Дрейк перешел в наступление. Поэтому не время распускать нюни, Кимберли! Сейчас вам никак нельзя отдаляться друг от друга. Рей просто должен... Нет, он обязан узнать все в ближайшее время! И будет лучше, если расскажешь ему об этом ты сама.
Не знаю, что нашло на меня после последних ее слов. И вроде бы понимала, что Аями желает мне только добра, пытается предостеречь от неверных решений, но... Признаться Грейгу??? Как?
После того, что случилось вчерашним утром, я даже не знала, как в глаза ему посмотреть. А тут она предлагает просто подойти и сказать, что...
- Нет...
- Да что ты за упрямица такая! - словно предвидя мой ответ, нравоучительница вновь всплеснула руками.
- Я не буду использовать его в качестве прикрытия и на этот раз! Иначе нет смысла пытаться выживать без чьей-либо помощи. Вы все вечно твердите мне, что я сильная. Так пора бы уже доказать, что и я чего-то в этой жизни стою. Неужели я настолько никчемна, что не смогу справиться с одним единственным психом?
- Ты сама-то в это веришь?..
Не знаю как, но мне удалось выдавить вымученную улыбку. Брюнетка же смотрела на меня теперь отрешенным взглядом, словно бы мы с ней никогда не были знакомы, а после просто повернулась спиной, отошла на пару шагов в сторону и принялась театрально испускать один за другим удрученные вздохи.
- Аями-и-и, - подкрадываясь сзади и обнимая хрупкие плечи, я старательно изображала непринужденность, улыбаясь во все тридцать два, - Ну ты чего, в самом деле обиделась?
- Не подлизывайся, - нет, ну точно дуется, - Я, между прочим, о тебе волнуюсь... Кто знает, что там на уме у этого помешанного психа, а ты...
- А я говорю тебе, что это не повод за меня переживать. Уживались же мы как-то все это время... Ну что может еще случиться? На крайний случай у меня всегда есть возможность снова сменить личность и сбежать. Уж что-что, а прятаться я умею лучше всего.
- Ким... - Аями обернулась, и мой взгляд пересекся с тревогой и мольбой в ееглазах, призывающей послушать данного ею совета. Ох, если бы она только знала,каких усилий мне стоила вся эта небрежность, то наверняка бы настучала чем-тотяжелым по голове, да самолично привела за руку к Грейганну с повинной.
- Поэтому мне нужно поскорее отделаться от привычки полагаться на вас. Будустараться и дальше избегать Грейганна, и возможно, так я смогу и его избавитьот этой зависимости... Поэтому он не должен ничего узнать. И как бы ты непыталась убедить меня в обратном, я не расскажу ему...
- Но...
- И ты тоже! Дай мне слово, Ам-Ам... Поклянись, что от тебя он тоже ничего неузнает. Если ты действительно считаешь меня подругой...
Аями растерянно опустила голову, напряженно буравя взглядом истоптанный снегпод ногами. Я видела, с каким трудом ей удавалось сохранять молчание, невступать со мной в очередные споры и... Опять же, не стукнуть чем-то тяжелым...По голове.
Наверно, это был один из немногих случаев, когда я всерьез позавидовалапроницательности Диаса, способной угадать мысли человека по одному поведению.Но, как говорится, кто искренне ждет, тот всегда дождется. Вот и я дождаласьпусть и простого, но такого нужного мне обещания...
- Я пойду, Ами...
- Береги себя, Ким... И... Прошу... Если что-то случится, не забывай обо мне.Держи меня в курсе всего, ладно?
- Ладно... От тебя-то я точно никуда не денусь.
***
Мужская академия города Шрифпорт. ШтатЛуизиана. Жилой корпус. 6-е декабря 2013 года. Все то же почти утро.
От лица автора.
Воскресенье. Всего одно слово, но как много в его значении сладостнойэйфории... Особенно если ты студент, в чьей жизни грядут первые экзамены затекущий учебный год.
Тяжелые трудовые будни, пусть и ненадолго, остались в прошлом, уступая местоеженедельному празднику всего в каких-то двадцать четыре часа. И если напротяжении суровых шести дней местные обитатели упорно гримировались подприлежных ученичков, то сегодня же, как по волшебству, с горе-студиозусовснимались все лживые маски, являя истинное лицо разгильдяев и тунеядцев.
Одни строили на эти сутки грандиозные планы, где единственным пунктомобозначалось "ничегонеделание". Другие же пользовались отгуломисключительно с целью выспаться, дабы следующая неделя далась если не легче, тохотя бы на уровне прошлой. У каждого были свои замыслы на единственныйвыходной. Но факт оставался фактом. Этого дня ждали все.
Однако, были и те, кто ждал сильнее других. Да и ожидание то заключалось не впримитивном безделье, где здоровый сон падал жертвой разрывающих мыслей особытиях прошлой ночи, таки требующих огласки. Так и началось воскресное почтиутро одного неудавшегося героя-любовника... А в одном из множества комнатобщественного доступа имела место быть без малого закономерная картина.
Дрейк Форстер стоял у окна в затравленном смогом сортире, вяло подпирая плечомхолодную стену, покрытую обновленной керамической плиткой.
Хмурый взгляд его ярко-зеленых глаз был безучастно направлен куда-то сквозьзамерзшую толщу стекла в оконной раме, словно глядя сплошь творящееся за оным.На скулах то и дело проскакивали желваки, в пальцах дымилась четвертая по счетусигарета с изрядно пожеванным фильтром, ну а внутри же медленно, но вернозарождалось ощущение раздражения и бешенства, циркулируя подобно крови по всемукрепкому телу.
В общем-то подобное уже происходило не так давно, а если быть точнее, парумесяцев назад, в этой самой комнате. И, будучи по своей природе доверчивым кединственному близкому другу, Форстер не раздумывая растрепал (как и в тот раз)все тонкости его вчерашней, очень ожидаемой встречи с одной маленькойобманщицей.
Если ему не изменяла память, то его признание во влечении к новичку Инарвоспринял менее бурно, и это с учетом того, что о тайне личности Гленна брюнетрассказал уже после своего стыдливого откровения. Но так уж вышло, что каким быжеланным не было прошедшее ночное свидание, оно... Не до конца оправдаловозлагаемые на него надежды. От чего его гордыня истошно завывала раненымзверем, выброшенная на поверхность озлобленной души.
Однако, Дрейк был не из тех, кто при первом же поражении впадет в отчаяние иоткажется от затеянного. Ловушка уже захлопнулась, и он был абсолютно уверен,что теперь девчонка от него никуда не денется. И плевать, что его методы былидалеки от благородства. Ведь цель, она... Всегда оправдывает средства, какимибы гнусными они не были. Так полагал сам Дрейк. Но вот мнение его друга на счетуслышанного пересказа тут и близко не стояло.
Инар ржал. Ржал как никогда безудержно, в голос и с чувством, сложившисьпополам, ибо внутренности прямо-таки закручивало спазмами в сплошной крепкийузел. И именно это, черт побери, царапало по Форстерскому самолюбию не хуже,чем вчерашний, вполне обоснованный отказ одной несносной девчонки, котораябессердечно вытерла о его признание ноги.
Фактически, это самое признание и стало темой насмешек, обещая от белобрысоголовеласа перечень особенно колких подначек на ближайшие пару недель. Мда.Перспективы на будущее у нашего Дрейка складывались, отнюдь, не наилучшимобразом. И потому, дабы ненароком не подкинуть еще один повод в разгоревшийсякотел унижений, брюнет благоразумно прикинулся глухонемым, глядя в никуда, дасжимая уже порядком ноющую челюсть.
- Нет, это просто уму непостижимо, - вдоволь отсмеявшись, блондинистая заразавпервые за последние минут так десять выдвинула внятную человеческую речь, -Всякое слышал, но чтобы такое...
Форстер честно старался не замечать присутствие друга, которое как-то резко изнеобходимого переросло в невыносимое. Умом он понимал, что подобный расклад былнеизбежен, ведь подобные насмешки уже давным-давно обрели статус одного изглавных составляющих факторов их дружбы, вот только... Не в подобных вопросах.Как ему казалось раньше.
- А ты у нас, оказывается, не обделенромантизмом, птенчик, - тем временем продолжал Инар, предвкушая свою потеху ещена несколько дней вперед, - Как там было? "Кажется, я запал на тебя,упрямый одуванчик?" Верно? Вот прямтак и сказал? Полный абзац...
Вопреки своим усилиям, Форстер, как и предполагалось, не сдержался. Егомногозначительный разраженный хмык заглушил мурчащие смешки, до сего моментапреобладающие в комнате.
Инар умолк сию же минуту, резко подобрался и уставился на проколовшегосямолчуна. И только уголки его губ изредка подрагивали, давая понять, что на этомвеселье только начинается.
Брюнет же не торопился завязывать очередной диалог. Да и сам, если честно,чувствовал себя не иначе как полным профаном. Но это сейчас. А вчера, когда егои без того дурной разум прогнулся под гнетом нахлынувших эмоций, заботы оконтроле речи как-то отошли на другой план, что и стало фатальной ошибкой.
- Ох, ох, ох, - наигранно выдохнул голубоглазый, не без наслаждения наблюдая занедовольной миной лучшего друга, лицо которого кривилось так, словно бы томудавеча скормили целое ведро лимонов. Напряженное молчание как-то не вписывалосьв приподнятое с утра настроение Уоррена, а потому тот не преминул обеспечитьвеселенькое продолжение лично.
- Что ты, Дрейкушка, не весел, гениталии повесил? - лениво протянул провокатор,устраиваясь подле буквально загнанного в угол друга.
Форстер мимолетно окинул острослова уничтожающим взглядом, и тут же вернулся кпустому созерцанию оконной рамы. Инар же продолжил уже серьезно:
- Давай-ка мы с тобой кое-что проясним, дружочек, - по-хозяйски водружая рукуна крепкое плечо, устало вздохнул блондин, - Ты, когда узнал о ее секрете,совета моего просил? Просил. Я тебе примерную инструкцию давал? Давал. Так чтоже ты, - попытка стукнуть кое-кого безнадежного по голове вызывает новую порциюнеудовольствия - Тупая башка, рожу теперь тут кривишь? Затравил девчонку, идумал, что после пары облизываний и сопливеньких слов она тебе все простит?
- А что?! - таки сорвался брюнет, впиваясь змеиным взглядом в насмешливуюфизиономию, - Надо было назвать ее "жемчужинкой", и недвусмысленнонамекнуть, что я не прочь прогуляться в ее ракушку?!
На мгновение лицо Уоррена вытянулось, а в глазах застыло секундное удивление.Но вряд ли Форстер успел заметить эти эмоции, прежде чем блондин усмехнулся,прикрыл глаза и вернул на лицо всю ту же непринужденность. Однако, подколка состороны недалекого друга искренне позабавила Инара, что заставило егорасплыться в довольной ухмылке:
- Ладно, - вымолвил белокурый, отступая на пару шагов назад и вскидывая руки впасующем жесте, - Признаю, этот раунд остается за тобой, - и, немного подумавнад всем услышанным ранее, добавил, - А если уж совсем по чесноку, то я вообщене понимаю, какого хрена ты тут стоишь, мнешь яйца, да сопли нажевываешь.Расслабь задницу, малыш, выплюни изо рта эту дрянь, - короткий кивок насигарету, - И маршируй к своей милашке уже сейчас. Если она в самом делета-а-ак для тебя важна.
Удивительно, но... Форстер задумался. Но этот порыв был таким же мимолетным,как и недавнее удивление Инара. Впрочем, ответ брюнета тоже был вполне ожидаемым.
- Нет, - сухо бросил Дрейк, все так же хмуро глядя на вечного советчика, - Тыже знаешь, что разговоры не мой конек. А что касается Кимберли... Она умнаядевочка. Просто еще не до конца поняла, что у нее нет выбора. Ей нужно время. Амне твоя помощь в одном важном деле.
Комната утонула в угнетающей тишине, где два старых друга безмолвно глазелидруг на друга с запредельной степенностью, исключая даже малейший намек набылую фамильярность в разговоре. Дрейк понимал, что если сейчас не добьется поддержкиединственного сторонника, то в дальнейшем это значительно повлияет на ход егопланов. Причем, далеко не положительно.
Инар, в свою очередь, тоже понимал, что абы о чем Форстер не стал бы просить вподобном тоне. И только одна мысль о столь скором расставании с полюбившейсянепосредственностью нагоняли на голубоглазого зеленую скуку, полнейшую утратуинтереса и почти везде сопровождающуюся лень. Если это, опять же, не касаетсяженщин. Пусть даже чужих.
- Слушай... - все с тем же, но уженаигранным напряжением, обронил местный "Донжуан", - Если нужнокого-то убить, то ты извини, но я пас, дружище, - отшутился белокурый,одновременно разряжая мрачную обстановку, да отсрочивая постепенно переходящуюна иной уровень беседу.
Дрейк нервно закатил глаза, выдавил из себя не то, рык, не то вздох, и...Взорвался:
- Да какого хрена, Инар! - сотрясая воздух своим негодованием, сквозь зубыпроцедил едкоглазый, - Обращаешься за советом раз в пятилетку...
- Так ты же все равно поступаешь по-своему, - спокойно парировал Уоррен.
- ... Хотя о чем тебе вообще париться! - полностью игнорируя"союзника", продолжал возмущаться брюнет, - Ты же у нас золотоймальчик! Тебе склеить любую шкуру, это лишь вопрос времени, при чем для тебяэто как два пальца об асфальт, если вспомнить, кто твой отец...
- Ты лучше других знаешь, что я никогда ЭТИМ не пользовался.
- Да какая к черту разница!
- Дрейки, - на полу-вздохе обронил белобрысый, таки добившись внимания, - То, очем ты хочешь меня попросить, как-то связано с Каррингтоном... Так?
При одном упоминании ненавистного имени вслух, лицо брюнета искарежило гаммойнеподдельной ярости и остервенения. И без того неспокойные нервы всколыхнулисьс новой силой, пробуждая в крепком теле свежую волну мелкой дрожи.
Дрейк судорожно затянулся, шумно выдохнул едкую смесь ядов и смол, после чеговновь отстраненно уставился на предоставляемый вид из окна.
Грейганн Каррингтон... С первого дня уже далекого первого курса этот человек,словно застрявшая кость в горле, намеренно или нет пресекал любую попыткувздохнуть полной грудью. Так и сейчас, пусть и в его физическое отсутствие,Дрейк испытывал нечто мучительное, сродни удушью и невыносимой репрессии.
- Я не уверен на все сто процентов... - голос слегка срывается, искаженныйнепонятно откуда взявшейся отдышкой, - Вернее, есть кое-какие подозрения...Хотя, это скорее смешно, она ведь вообще не в его вкусе...
- Намекаешь на мутки между Рейчиком и...
- Не совсем, - отрицательно тряхнул головой американский аналог"Штирлица", - Просто... Этот хренов прыщ... Он как бельмо на глазу.Вечно крутится возле нее со своей опекой, на пару с этим рыжим прихвостнем. Иэто не только мешает и бесит, это еще и... Странно. Его никогда не заботилочто-либо настолько... И это совсем на него не похоже... Понимаешь?
- Я-то понимаю... - с неподдельным удивлением протянул голубоглазый, складываяруки на груди, - Правда не могу понять другого. Ты к этому выводу сам пришел,или кто-то надоумил?
Очередная попытка поддеть брюнета рикошетом отлетела от самодовольнойфизиономии, где во всей красе расцвело надменное и не совсем уместноепревосходство. И пусть важную роль здесь скорее сыграла "банальнаяфорстерская чуйка", нежели смекалка, сознаваться в подвохе, разумеется,никто не собирался:
- Не важно.
- Тем не менее, - поторопил блондинистый щеголь, как бы невзначай намекая, чтоторчать здесь весь день и травиться спертым никотиновым воздухом дальше в егопланы как бы не входит, - Что от меня-то требуется?
Форстер сосредоточенно уставился на тлеющую в пальцах сигарету, наблюдая захаотичным танцем подрагивающей на сквозняке сизой струйкой дыма. И этот, вчем-то бессмысленный жест, с лихвой выдавал его нерешительность, теснограничащую с сомнением.
Уоррен не торопил. И когда зеленоглазый "интриган", наконец, созрел,белокурый одарил его противоречивым взглядом, окончательно запутавшись в новыхмотивах друга.
- Я хочу, чтобы ты проследил за ней, - спустя непродолжительное время, выдалбрюнет, - Не нужно везде и всюду ходить, просто присматривать. Выяснить, чтоконкретно их связывает. Это важно.
Выдох получился слишком тяжелым, когда Инар устало прикрыл глаза, одновременнозапуская пятерню в густую шелковую шевелюру пшеничного оттенка. Конечно, где-тоглубоко в душе он ожидал услышать от друга нечто подобное, но сказать, чтоуслышанному обрадовался, увы, не мог. Отнюдь, слова пришлись ровно какприговор, обрекая голубоглазого на скудное времяпрепровождение, нежели такоевожделенное веселье. Да только отказать в услуге подобного рода, пусть и такойглупой, Уоррен не был способен. Но кто сказал, что попытка отговорить заведомопричисляется к отказу?
- Дрейки... - словно обессилев в один миг, хрипло начал белокурый, - Я понимаю,что тебя до сих пор не отпускают события прошлого года...
Форстерская челюсть незамедлительно сжалась, от чего минутная тишина впомещении прорезалась зубным скрежетом:
-... Но, малыш, тебе не кажется, что ваша затянувшаяся вражда - чистыйидиотизм? Забудь ты о прошлом, ну было, и было. Подумаешь, ну недопоняли выдруг друга, с кем не бывает, да и...
- Уоррен...
- ... Сколько можно мусолить эту тему? Грейг нормальный мужик. Вы оба попалидруг другу под горячую руку, и о том, что случилось, забыли уже все, крометебя.
- Уоррен, мать твою...
- И эта твоя Реефобия нелепа еще больше, чем вся ситуация в целом. Давно бы ужеобъяснил ему, что тупо запал на девчонку, так нет же, ты...
- Ты все сказал?! - срываясь на крик, выплюнул зеленоглазый через плечо.
Вязкий комок желчи безжалостно раздирал горло, а попытка его проглотить толькоусугубила общее состояние неприкрытой озлобленности.
Поссориться вот так с лучшим другом Дрейк хотел меньше всего. А уж если взятьво внимание причину, так и вовсе готов был спустить с рук блондину не толькоиздевки, но и так некстати задетую тему, на обсуждение которой оба друга давноналожили запрет.
И даже обида на Уоррена за такое маленькое предательство, как признаниененавистного человека, не развязали ядовитый рот, что непременно привело бы кконфликту. А единственным, что теперь оставалось брюнету, это молчаливоесопение, крупная дрожь в теле, и тщетные попытки взять себя в руки.
Рей, Рей, Рей, Рей... Куда ни ткнись, это имя везде преследует его.Проснувшиеся не без Инаровской помощи воспоминания сдавили черепную коробкуподобно острозубому капкану, веки плотно смежились, дабы не растерять остаткиконцентрации, пальцы стремительно холодеют, нос щекочет отдаленный запах хлоркии поздней осени, но а в уши, словно по щелчку пальцев, врезается спасительное:
- А почему ты сам не можешь продолжать этим заниматься?
Наваждение схлынуло с Форстера вместе с шумом проточной воды, бьющей ключомпрямиком из слегка покрытого ржавчиной крана. Резкий выдох, и изумрудные глаза,под сводом хмурых бровей, вновь равнодушно следят за движением по ту сторонузамерзшего стекла, как ни в чем не бывало:
- Я уезжаю домой, сразу после экзаменов, - бесцветно пояснил Форстер, - Врачинашли у Бренды какую-то дрянь, и пока она находится на обследовании, предкиищут достойную клинику, а Джеймс разгребает завалы в участке перед новым годом.Нанимать няньку для Эшли... В общем, тут уже против я сам. Так что...
- Так что все каникулы ты будешь исполнять роль заботливого дядюшки исоставлять компанию слюнявым пеленкам и подгузникам, ну все поня-ятно, -закончил за брюнета Уоррен, подставляя ладони под прохладную струю водопровода.
- Ну ты же в курсе, что в вопросах племяшки я... - начал было оправдыватьсязеленоглазый, как тут же был перебит очередным мурчаще-наигранным:
- А ты - человек-редиска, птенчик. И не стыдно тебе пользоваться моей добротой,а? Вот так всегда...
- Эм... Инар...
- ... И ведь знаешь, что мое великодушие просто не может тебе отказать, и всеравно нагло используешь. Жестокий ты человек, Дрейки... Нехороший...
- Эм... - вновь отстраненно встрял Форстер, все так же стоя у окна напротяжении всего разговора.
- ... И даже не думай перебивать, пока я все тебе не выскажу. Или ты думал, чтои на этот раз так легко отделаешься?
- Ина-а-ар...
- Ну что еще? - слабая улыбка так и застыла в уголках губ, пока обладательлазурного взгляда занимался излюбленным, а именно потихоньку капал на мозгиблизкому другу. Быть может, все окажется не так уж и плохо, и легкий шпионаж зажизнью самой обсуждаемой на протяжении двух последних месяцев девицей наобороттолько скрасит серые будни, особенно если привычное развлечение не будетмаячить перед глазами какое-то время и...
- А твоя вчерашняя куколка случайно не рыжая?
- Чт... - звук разбивающейся воды о дно керамического тюльпана утиходновременно с вопросом, который блондинистый ловелас даже не смог до концаозвучить.
Что за чертовщина? Ощущения, которые можно было сравнить разве что спреодолением марафона за кратчайшее время, захлестнули все его существо.Дыхание стало затруднительным, внутренности будто перевернулись, и от этогопоглощать кислород стало еще сложнее, чем прежде.
Инар застыл, опершись широкими ладонями об умывальник, да напряженно буравявзглядом спину друга через зеркало, который, в свою очередь, безотрывнонаблюдал за чем-то, происходящим снаружи. И, судя по той довольной физиономии,что засела на прежде угрюмом Форстерском лице, это что-то представлялось весьмаи весьма интересным.
- Вот... Полюбуйся... - коротко кивнултемноволосый, когда Уоррен приблизился вплотную, отслеживая хищным взглядомтраекторию направления не менее хищных, но только зеленых глаз. И чем большеблондин всматривался в знакомый утонченный силуэт, тем шире становилась егосаркастическая улыбка, в предвкушении столь скорой и неожиданной встречи сколючей незнакомкой.
А быть может, такое стечение обстоятельств вовсе не случайно? Не иначе как самасудьба подкинула ему такой скорый и желанный шанс взять реванш.
- Извиняй, дружище... Но, кажется, на сегодня мои планы несколько меняются, -мурлыкнул Инар, мысленно восхваляя сегодняшний день, как нечто почтенное.
- А...
- А что касается нашего разговора, то ты не дрейфь. Я тебе помогу.
Воскресенье. Всего одно слово, но как много в его значении сладостной эйфории.Одни строили на эти сутки грандиозные планы, где единственным пунктомобозначалось "ничегонеделание". Другие же пользовались отгуломисключительно с целью выспаться, дабы следующая неделя далась если не легче, тохотя бы на уровне прошлой. У каждого были свои замыслы на единственныйвыходной. Пусть даже если его особенному значению послужила такая случайная неслучайность.