Семейное наследие

Утро в особняке выдалось странно тихим. Анна проснулась резко, словно кто-то дёрнул её из сна. Голова была тяжёлая, но воспоминания о ночи вернулись сразу: сундук, платье, дневник, слова Алекса.
Свет пробивался сквозь тяжёлые шторы тонкими золотыми лучами. Казалось, что за окнами — обычное утро, но в доме витало нечто тяжёлое, будто стены сами знали больше, чем должны.
Анна села на кровати, прижала к себе подушку, под которой прятался дневник. Она боялась снова его открыть, но ещё больше боялась забыть написанное.
«Если я скажу тебе правду... ты не захочешь её услышать».
Эти слова Алекса звучали в голове как заезженная пластинка.
На кухне её встретила горничная Марта. Та хлопотала у плиты, на помощь повару, переворачивая на сковороде тонкие блины. Запах масла и ванили казался слишком домашним для этого дома, полного тайн.
— Доброе утро, Анна, — сказала Марта с её неизменной мягкой улыбкой. — Вы сегодня не очень хорошо выглядите. Вам нехорошо спалось?
Анна едва удержалась, чтобы не огрызнуться.
— Немного, — коротко ответила она. — А Алекс уже встал?
— Хозяин уехал в город, — ответила Марта. — Вернётся к обеду.
У Анны сжалось сердце. Это был её шанс.
Она позавтракала наспех и вышла из кухни, притворившись, что направляется в библиотеку. Но вместо этого — пошла по коридору, ведущему к комнатам слуг.
Её интересовал садовник.
Она вспомнила: во сне именно его руки держали лопату, когда тело исчезало в земле. Конечно, это был всего лишь сон. Но совпадение с дневником не давало покоя.
Дверь в маленькую комнату садовника была приоткрыта. Внутри пахло сыростью и землёй, будто кусочек сада перенесли в стены дома.
Анна осторожно вошла. На полу стояли резиновые сапоги, в углу висела выцветшая куртка, а на столике — несколько записок.
Она взяла одну. Почерк был грубый, корявый:
«Работа в саду закончена. Место прикрыто. Никто не заметит.»
У Анны по спине пробежал холодок.
Она схватила вторую записку:
«Алекс сказал молчать. Я молчу. Но если найдут — я не виноват.»
В этот момент за дверью скрипнул пол.
Анна едва успела сунуть записки в карман.
— Что вы здесь делаете? — раздался голос.
Она резко обернулась. В проёме стоял садовник. Его лицо было спокойным, но глаза сузились.
— Я... искала библиотеку, — поспешно сказала Анна. — Заблудилась.
— Библиотека в другой стороне, — сухо произнёс он. — Вам лучше уйти отсюда. Здесь для вас ничего не за найти.
Он сделал шаг в комнату, и Анна почувствовала, как её сердце подпрыгнуло к горлу. Но садовник лишь прошёл мимо и стал рыться в ящике стола, не удостоив её взглядом.
Анна вышла, стараясь не показать страха.
В коридоре она прижала руку к груди. Записки жгли карман, словно были написаны кровью.
Теперь она знала: садовник тоже замешан.
Но что он скрывает?
И самое главное — действительно ли Алекс стоит во главе всего этого?

***

Анна решила: сегодня ночью она вернётся на чердак.
Нужно прочесть весь дневник.
Анна весь день провела в тревоге. Казалось, каждый взгляд слуг, каждое слово — не случайность. Её особенно настораживало поведение садовника: он почти не разговаривал, но в его молчании чувствовалась угроза.
К обеду вернулся Алекс. Он был в хорошем настроении, даже улыбнулся, когда увидел её.
— Как прошёл твой день? — спросил он.
— Спокойно, — ответила она, стараясь не выдать дрожь в голосе.
Он кивнул и отвёл взгляд, будто не придавал значения её словам. Но Анна почувствовала: он что-то заметил.
Вечером она закрылась в библиотеке. Стены были заставлены книгами, запах бумаги напоминал о времени, когда дом ещё жил без тайн. Анна сидела за массивным дубовым столом и перебирала книги, но мысли всё равно возвращались к дневнику.
Она достала его из-под одежды. Лампа отбрасывала мягкий золотой свет на страницы.
«Она просила пощады, но мы должны были закончить. Алекс сказал, что теперь всё будет по-другому.»
Анна закрыла глаза. Рука дрожала, когда она листала дальше.
«Иногда мне кажется, что она всё ещё здесь. Я слышу её шаги за стеной. Я знаю, что это невозможно, но я слышу.»
Анна замерла. Сердце забилось сильнее.
За её спиной тихо скрипнула доска пола.
Она резко обернулась. Никого.
Но тень в углу будто шевельнулась.

***

Позже, когда она вернулась в комнату, усталость накрыла её с головой. Она легла, стараясь не думать о дневнике, но сон всё равно пришёл — тяжёлый и вязкий.
Во сне она снова оказалась в саду. Ночь, сырость, запах земли. Она видела фигуру в тёмном плаще. Человек тянул по траве тело женщины. Волосы жертвы тащились по земле, оставляя след.
Анна хотела закричать, но голос застрял в горле.
Она узнала платье. То самое, из сундука. В крови.
Потом увидела руки садовника, держащие лопату. Он копал яму. И рядом стоял Алекс, спокойно наблюдая.
— Глубже, — сказал он во сне. — Она не должна вернуться.
Анна вскрикнула и проснулась. Пот заливал лицо, сердце колотилось. Она села, вцепилась в одеяло.
— Это всего лишь сон... — прошептала она. — Сон...
Но вдруг что-то почувствовала.
Запах.
Металлический, густой.
Запах крови.

***

На рассвете она вышла из комнаты. Коридор был пуст, дом дышал глухим туманом сна. Она спустилась по лестнице — и замерла.
В холле, прямо у подножия лестницы, лежало тело.
Это была Марта. Горничная. Её белый передник пропитался алым. Глаза остекленели, открытые, уставившиеся в пустоту.
Анна отшатнулась, закрыла рот ладонью. Мир закружился.
Труп. Настоящий.
Не сон.
Она упала на колени, не веря в происходящее.
— Что вы здесь делаете? — прозвучал холодный голос.
Анна подняла взгляд.
На верхней ступени стоял Алекс. Его лицо было спокойно, почти без эмоций. Только глаза блестели в полумраке.
Анна почувствовала, как дыхание сбилось.
— Алекс... — прошептала она. — Она мертва...
Он молчал. Медленно спустился вниз, шаг за шагом. Его ботинки мягко стучали по дереву.
— Кто это сделал? — спросила она, почти плача.
Алекс посмотрел на тело Марты, затем на неё.
И тихо сказал:
— Ты должна пообещать, что никому не расскажешь.
Эти слова пронзили её холодом.
Она не знала, страшнее ли то, что горничная мертва... или то, что Алекс говорил с ней так, словно это было неизбежно.
Анна смотрела на Алекса, не в силах отвести взгляд. Его слова звучали слишком спокойно, слишком обыденно для того, что они оба видели.
— Как... как ты можешь так говорить? — её голос сорвался. — Она мертва, Алекс! Это убийство!
Он тихо вздохнул, опустился рядом с телом Марты и закрыл ей глаза. Его движения были мягкими, почти нежными.
— Я же предупреждал тебя, Анна, — сказал он. — Ты не должна была искать. Теперь всё изменилось.
Эти слова врезались в её сознание.
— Ты думаешь, что это из-за меня?! — вскрикнула она. — Я здесь ни при чём!
Но в глубине души что-то холодное шептало обратное.
Она вспомнила сон.
Она видела платье, видела землю, видела смерть.
«Она не должна вернуться».
Почему её сны совпадали с реальностью?

***

Слуги сбежались к холлу, привлечённые её криком. Дворецкий, повар, даже садовник — все застыли, увидев тело. В глазах каждого мелькнул страх.
— Кто это сделал? — спросил Николай, двоюродный брат Алекса, бледный, словно сам призрак. — Кто убил Марту?
Алекс поднялся, его голос был твёрдым:
— Этим займусь я. Все возвращайтесь по своим комнатам.
— Но... — начал садовник.
— По комнатам! — рявкнул Алекс, и его голос разрезал воздух, как нож.
Слуги подчинились, переглядываясь. Лишь Анна осталась стоять, чувствуя, что ноги приросли к полу.
Когда все разошлись, Алекс подошёл к ней вплотную. Его взгляд был тяжёлым, пронизывающим.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказал он. — Ты устала.
— Нет, — покачала головой Анна. — Я хочу знать правду.
— Иногда правда убивает сильнее ножа, — его голос стал почти шёпотом. — Подумай об этом.
Он ушёл, оставив её одну в холле.
Рядом с телом.

***

Анна стояла, не в силах пошевелиться. В ушах стучала кровь, сердце билось, как молот.
Она вспомнила сон. Вспомнила, как видела лопату, землю, платье.
А теперь — Марта.
«Что, если это я?..»
Эта мысль пронзила её, как игла.
«Что, если я делаю это во сне? Что, если я сама убила её...»
Она прижала ладони к вискам, зажмурилась, пытаясь прогнать этот ужас.
Но чем сильнее она пыталась, тем яснее становился образ:
её руки, испачканные кровью.
Её крик, смешанный с криком Марты.
Ночью Анна снова открыла дневник. Она жадно искала строки, которые могли бы подтвердить её невиновность, но вместо этого находила лишь намёки:
«Иногда я теряю себя. Иногда я не помню, что делаю. Но кровь остаётся на руках.»
Анна уронила дневник. Он упал на пол, раскрытый, словно сам хотел, чтобы она увидела эти слова.
Она прижала руки к лицу и заплакала.
Впервые за всё время пребывания в этом доме Анна почувствовала, что больше не может доверять даже самой себе.
А за окном, в саду, садовник в темноте копал землю.
И кто-то наблюдал за ним из окон второго этажа.