Семейное наследие

Утро встретило Анну тишиной. Она открыла глаза, не сразу понимая, где находится. Несколько секунд ей казалось, что всё пережитое ночью было сном. Но взгляд упал на кровать, и сердце рухнуло вниз: из-под неё всё ещё торчал уголок кожаной обложки дневника.
Она зажмурилась, сделала глубокий вдох и села. Солнечный свет пробивался сквозь плотные шторы едва заметными лучами. В комнате всё выглядело привычно, слишком привычно — будто сама реальность старалась доказать ей, что никакого ужаса не было.
Но Анна знала — было.
В дверь постучали.
— Мисс, завтрак подан, — раздался голос молодой горничной.
Анна быстро привела себя в порядок и спустилась вниз.
Завтрак проходил в небольшой столовой, гораздо более уютной, чем зал, где они ужинали накануне. Небольшой стол, сервированный на четверых, мягкий свет, запах свежего хлеба и кофе.
За столом уже сидели Алекс и его отец. Николая не было.
— Доброе утро, Анна, — сказал Алекс, и его голос прозвучал так буднично, будто вчерашней сцены никогда не существовало. — Как спалось?
Она почувствовала, как в груди поднимается паника. Что ей ответить? Сказать правду? Рассказать о библиотеке, о шагах, о голосе?
Она натянуто улыбнулась.
— Спасибо... вполне хорошо.
— Вот и замечательно, — произнёс Алекс, не сводя с неё тяжёлых глаз. — Этот дом умеет заботиться о тех, кто к нему прислушивается.
Анна едва не поперхнулась кофе.
Позже, гуляя по коридорам, она заметила, что в доме повсюду висят зеркала. Одно — огромное, в резной раме, отражало лестницу. Другое — узкое, стоящее в конце коридора, отражало лишь фрагменты стен и дверей.
Она остановилась напротив ближайшего. В отражении её лицо казалось чужим. Слишком бледным, с потемневшими глазами.
И вдруг ей показалось, что её отражение моргнуло на долю секунды позже, чем она сама.
Анна отпрянула, сердце колотилось.
Глупости. Это просто усталость.
Но когда она сделала шаг назад, отражение задержалось в зеркале, оставаясь неподвижным ещё миг, словно наблюдая за ней.

***

Вечером она решилась открыть дневник снова. Её руки дрожали, но любопытство оказалось сильнее страха.
Страница была уже заполнена.
«Она видела себя. Но то была не она. И оно улыбнулось.»
Анна замерла. Она вспомнила зеркало. И поняла — книга знала даже это.
И тут в коридоре раздался звонкий смех. Женский. Лёгкий, пронзительный.
Анна вжалась в стену.
Смех не принадлежал никому из тех, кого она знала в доме.
Смех растворился в воздухе так же внезапно, как и появился. Анна стояла в коридоре, прижимая ладони к ушам, хотя звук давно стих. Сердце гулко колотилось, дыхание стало прерывистым.
Это не могло быть галлюцинацией.
Она пошла быстрее, почти бегом, пока не оказалась в библиотеке. Здесь было безопаснее: книги, запах бумаги, мягкий полумрак. Здесь было проще притвориться, что дом всего лишь старый и странный.
Николай сидел у стола, перелистывая какой-то том в кожаном переплёте.
— Вы бледны, — сказал он, не поднимая глаз. — Вас что-то напугало?
Анна остановилась у дверей.
— Я... слышала... смех.
Николай поднял голову. Его глаза были холодными, цепкими.
— Женский? — уточнил он.
Анна кивнула.
Уголки его губ дрогнули. Но это не была улыбка — скорее, насмешка.
— Не удивляйтесь. В этом доме... иногда слышны звуки прошлого.
Он захлопнул книгу, и пыль поднялась лёгким облаком.
— Вы не первая, кого они тревожат.
— Что значит «не первая»? — Анна сделала шаг ближе.
Николай какое-то время молчал, словно взвешивал, стоит ли продолжать. Потом сказал:
— Алекс не любит, когда говорят о прошлом. Но раз вы здесь... — он наклонился к ней и прошептал почти у самого уха: — Этот дом видел многих гостей.
Его голос был тихим, но каждое слово будто врезалось в её сознание.
— И далеко не все уехали.
Анна побледнела.
Она вышла из библиотеки и снова оказалась у зеркала в коридоре. Солнечный свет уже угасал, и в отражении её лицо выглядело серым, уставшим.
Она снова замерла.
В отражении её губы медленно растянулись в улыбке. Но она не улыбалась.
Анна отшатнулась и ударилась спиной о стену. Отражение стояло неподвижно, всё ещё улыбаясь, будто насмехалось над её страхом.
Она закрыла глаза на секунду, а когда открыла их снова — всё было в порядке. Отражение повторяло её движения идеально.
Но ощущение, что оно живёт отдельно, не покидало её.

***

Позже вечером Анна вновь открыла дневник.
На странице, которую она точно оставляла чистой, теперь было написано:
«Она не доверяла ему. Но именно он говорил правду.»
Её сердце сжалось.
«Он» — это Николай.
Значит ли это, что Алекс лгал? Или что Николай пытался её запутать?
Она захлопнула книгу, но её рука всё ещё дрожала.
И тогда раздался тот же смех. Только теперь — прямо за её спиной.
Анна резко обернулась.
В комнате никого не было.
Но в зеркале, напротив кровати, она увидела женский силуэт. Тонкий, в длинном платье, с тёмными волосами.
И этот силуэт всё ещё улыбался.
Анна долго не могла заставить себя лечь спать. Зеркало у кровати словно дышало в темноте, и каждый раз, когда она отворачивалась, у неё появлялось чувство, что там, в отражении, кто-то остаётся и продолжает смотреть на неё.
Она прикрыла его тканью — чёрной накидкой, которую нашла в шкафу. Но даже под тканью зеркало будто вибрировало, словно отражение боролось за то, чтобы пробиться наружу.

***

На рассвете Анна решилась.
Она знала, что должна поговорить с Алеком.
Она нашла его в столовой. Он сидел за длинным дубовым столом, будто хозяин старинного замка, хотя и старался казаться простым. На столе стояли чайник, фарфоровая чашка и тарелка с недоеденным хлебом.
— Ты плохо спала? — спросил он, не отрываясь от чашки.
— Я видела женщину. В зеркале, — Анна произнесла это прямо, не оставляя места сомнениям.
Алекс поднял взгляд. Его глаза были усталыми, но слишком спокойными.
— Здесь много зеркал. В старых домах всегда есть легенды, — сказал он. — Но они ничего не значат.
— Не значат? — Анна стиснула кулаки. — Я слышала смех. Я видела её! А Николай сказал...
— Николай слишком много говорит, — резко перебил Алекс. — Не слушай его.
Он поднялся и подошёл ближе. Его рука легко коснулась её плеча, но эта мягкость не принесла облегчения.
— Этот дом... — он задержал дыхание, словно хотел сказать больше, но потом опустил взгляд. — Он любит игры. Но ты должна помнить: всё, что ты видишь и слышишь, — это не всегда то, чем кажется.
Анна сделала шаг назад.
— Ты знал, что я это увижу? — её голос дрожал.
— Я знал, что дом не оставит тебя в покое, — признал он. — Но если ты хочешь докопаться до правды... будь готова заплатить.
Эти слова прозвучали как предупреждение. Или угроза.
Позже, вернувшись к себе, Анна вновь открыла дневник.
И там, на новой странице, она увидела только одно предложение, написанное неровным почерком:
«Не доверяй хозяину дома.»
И в тот момент она поняла: она в ловушке.
Дом, зеркала, дневник, люди вокруг — всё сплелось в сеть, из которой уже не так просто выбраться.
Но Анна чувствовала: разгадка ближе, чем кажется.
И кто-то — или что-то — в этом доме уже ждало её следующего шага.