Глава 2
Бесподобное, наверное, зрелище - гулять по улочкам своего города и, озираясь по сторонам видеть, как кругом летают, спадая с деревьев: золотистые, оранжевые, желтые, красные, а иногда и красиво переливающиеся с меланхолично-бежевого до огненно красного оттенка листья. И особенно, когда ты гуляешь с человеком, являющимся твоим незаменимым лекарством от всех невзгод, и ставший для тебя роднее даже больше, чем ты сам для себя. Теперь ты ответственен за сохранность его души, а он - за твою. Какой же это сложный механизм - привязанность! Если вовремя не углялишь, то станешь зависимым, оковами обвяжется твое сердце с сердцем его, и одно неверное движение заставит твой сосуд вырваться из груди вместе с кроваво красными ребрами, а легкие и вовсе обвянут и сгниют, - так и останешься с пустотой внутри бродить по холодной и чуждой земле, пытаться взлететь, чтобы добраться до руки уже столь далекого человека, кажущегося великаном по сравнению с такой жалкой песчинкой как ты, и вернуть свое сердце, которое, как поймешь потом, должно принадлежать только лишь тебе и никому больше.
В один из таких же дней при одной из таких же прогулок и почувствовала Аманда что-то необъяснимое. Какое-то жжение в области груди, когда находилась рядом со Стюартом, и будто взмыть в воздух была готова от одного только звука его чистого, звонкого голоса.
Он шел впереди, уверенно шагая в никуда, а она в метре от него - сзади, пользуясь прекрасной возможностью лицезреть его могучие плечи, плащ, пояс которого он уже успел где-то затерять, и светлые волосы, - светлее самого неба на тот момент, ведь солнце уже садилось, заливая горизонт темно-оранжевыми оттенками.
- Похоже, нам пора проститься, мой дорогой друг, - на этот раз Стюарт слишком надолго задержался в городе, совсем выбросив из головы тот факт, что ему стоит держать эти свои прогулки в тайне.
Они пожали друг другу руки и разошлись: один побежал вдогонку за проезжающей мимо повозкой, а вторая продолжила идти по извилистой тропе, минуя голые поля. Спустя примерно четверть часа она дошагала до своего дома: солнце уже село, а значит наступил вечер, после которого подкрадется мрачная ночь, и наутро она снова встретится со своим другом. Ожидание заставляет ее сердце трепетать и одновременно бояться того, что когда-нибудь эта идиллия прекратится, и снова нагрянет обычная жизнь безо всяких прекрас.
- Где ты пропадала?! - раздался громкий голос, не успела Аманда даже ступить на порог. Ситуация эта была довольно забавной, ведь именно Аманда в доме старшая, а тут ее отчитывает младшая сестра, причем, используя те же выражения, которые та сама употребляла еще в детстве по отношению к другой.
Мария всегда была умным, активным ребенком с веселым нравом и вольной натурой. Она имеет как собственное мнение, так и собственное достоинство, и если кто-нибудь пренебрегнет хоть одним из вышеперечисленного, тот тут же пожалеет; и, нет, дело не в мстительности - это было совсем не свойственно Мари! Опускаться так низко она не стала бы ни за какую цену. Я говорю о том, что при помощи как раз-таки своего ума и хорошо подвешенного языка она могла заставить человека пожалеть о содеянном. Ее можно было сравнить с самой Афиной Палладой, хоть и мало кто по достоинству оценивал все ее превосходство.
Несмотря на выдающиеся аналитические способности, внешними она не особо отличалась от обычных девушек ее возраста, а на фоне своей сестрицы и вовсе выглядела дурнушкой!
Ее светлые, не очень длинные волосы всегда были скрыты за косынкой (правда, из-за того, что они были очень легкими и даже немного вились, несколько прядок все же позволяли себе выходить "в свет", аккомпанируя лбу, как бы странно это ни звучало, и придавали хоть какое-то очарование ее лицу). Кстати, лицо этой юной девицы было чрезмерно худощавым, как и, собственно, все тело. Запастья были схожи с тростинками, но ноги, благо, не выдавали всю бедственность положения и выглялели весьма здоровой формы.
Кожа совсем не обладала румяностью, которая нередко наблюдалась на лице Аманды. Сплошная бледность в частом сопровождении синяков под глазами, которые не могли оставаться без внимания, даже если прямо над ними распологалось два очаровательнейших глаза темно-изумрудного цвета.
Именно этими глазами и пилила взглядом Мари, нахмурив темные бровки, свою сестрицу, которая не единственный раз заявляется в дом так поздно.
- Может скажешь мне правду?
Аманда вздохнула. Деваться было некуда - ее собеседница была слишком проницательной, и от объяснений, похоже, было не ускользнуть. Ей пришлось поведать своей любопытной сестре обо всем: начиная с того, как она спасла Бруснику (кстати, та самая ласточка осталась жить с ними - наотрез отказывалась улетать, да и сама Мари не хотела ее отпускать. А Брусникой ее назвали из-за того, что она постоянно летала на рынок и воровала бруснику) до сегодняшней встречи со Стюартом и о том, что она испытывала в эти моменты.
- Неужели, - Мари приложила руку к подбородку, изображая глубокие раздумия, затем окинула старшую недовольным взглядом, но уже через миг смягчилась в лице, видимо, не желая осуждать ту, принося, тем самым, еще большие раны. - Ты влюблена в этого человека?
- Да.
- Не зная о нем ничего.
- Да.
- И даже не имея доводов, испытывает ли он те же чувства к тебе?
- Да.
- Глупая.
- Абсолютно.
На этом моменте повисла гробовая тишина, тяжелая, нагнетающая атмосферу. Даже Брусника, так любившая нарушать ее - замолкла.
Мари очень переживала за сестру, зная, какой та была мягкосердечной и ранимой. И не было лучшего оружия, чем любовь, чтобы сломить ее.
- Познакомь меня с ним, - нагло выдала младшая, поедая булочку, что до этого мирно покоилась в чашке с остальными. Аманда недоумевающе смотрела на нее, хлопая глазами, и пытаясь уловить нить. Мария не оставила это без внимания, и пояснила своей недогадливой собеседнице, что это необходимо, чтобы выявить - козел этот ее Стюарт или же нет.
- Ну, знаешь ли, уж я то умею разбираться в людях и заметила бы его рога еще при самой первой встрече! Но их нет. Он абсолютно искренен и правдив со мной, я в этом уверена и могу поручиться за свои слова. Даже по его статному виду можно смело сказать - этот человек чист как осиновый лист! У него есть честь, которой он бы ни за что не пренебрег! Мари, дорогая, ты мне не веришь? К чему же эти ухмылки!
- То же самое ты говорила и про мистера Данте. И каков же итог? Вор! Вор и обманщик, каких не сыскать!
- Он делал это лишь из нужды.
- В попытках спастись, он топил других.
- А как бы поступила ты?! - обычно спокойный и ласковый голос Аманды резко повысился на две тональности, брови нахмурились, а рука непроизвольно врезалась в поверхность стола. Удар. Мари даже понять не успела, когда это их диалог перешел в яростное разношение диссидентов.
Пауза, длиною в несколько минут, позволила старшей собраться с мыслями и перевести свой разбушевавшийся дух. В надежде выйти из бедственного положения, она только усугубила ситуацию, однако продолжала надеяться, что Мари сможет простить ей ее слабость, а где-то в глубине души горько уповала о том, чтобы все ее чувства к Стюарту, которые она испытала в этот день, оказались ложными, и в ближайшее время навеки забытыми.
Сестры разошлись, так и не сказав друг другу ни слова после этого. Младшая в свою комнату, а старшая так и осталась сидеть в одиночестве на деревянной табуретке, ножка которой с особым усилием пыталась лишить тех, кто располагался на ней, равновесия и повалить на пол каждого смельчака, кто пытался усидеть на этом шатком демоне безо всяких происшествий.
Поэтому наутро она была крайне удивлена, обнаружив, что проспала в сидячем положении всю ночь, оперевшись корпусом о стол и свесив одну руку с него.
Мари уже не было дома в это время - каждое утро она улепетывала на работу и под вечер возвращалась на ватных от усталости ногах. Работенка ведь была не легкой - помощница повара в столовой, куда ежедневно ходит немало людей, как добрых так и мутных! Способных обмануть безо всяких угрызений совести, и проворачивали это не раз, и не раз у бедной Тейл (фамилия сестер; в данном случае: Марии) вычитали из и без того скудной зарплаты. Спросите, почему же тогда Аманда в то время, как ее дорогая сестра вкалывает как не в себя, разгуливает по городу и радуется беззаботной жизни?
Конечно, у большинства сложилось бы именно такое мнение, но сама Аманда, на самом деле, ненавидит себя за это. Что обременяет тех, за кого фибры ее души ликуют в параде самых разгоряченных чувств, на которые только способен человек.
Она больна, и каждую секунду, что ноги держат ее на этой земле, не может выбросить мысли о своей болезни из головы. Это что-то неизвестное, но тяжелое и опасное. Даже старый знахарь разводил плечами, когда Аманда, пребывая на самом апогее отчаяния могла лишь лежать в постели, не в силах даже пальцем шелохнуть, и задыхалась, а грудную клетку словно разрывали и сжигали тысячи беспощадных языков зверского пламени. Тогда Мария строго настрого запретила ей всякие физические нагрузки, на что старшей пришлось с отчаянным вздохом согласиться.
До недавних пор она почти все время проводила в гнетущем одиночестве, но появился Стюарт и изменил абсолютно все. Даже пустота внутри испарилась и сменилась на... что-то более радужное.
Внезапно снаружи послышались какие-то звуки: стук копыт, звон цепей, приглушенные попыхивания жеребца. Аманда взволнованно подошла к окну, звуки становились все ближе и ближе. Она и не задумывалась о том, что путь держат именно к ее дому, а когда человек в форме сошел с седла и стал направляться к лужайке, и вовсе оробела.
Это мог быть доносчик ее дяди, который в любой момент имел право прийти и выселить их с Мари, оставив ни с чем. По наследству этот дом, в первую очередь, принадлежал семье их отца, а после его кончины брат мог распорядиться, хоть небольшой, но приличной территорией.
Набрав в легкие побольше воздуха, Тейл распахнула дверь, к которой в тот же момент только-только подошел незнакомец.
- Добрый день. Ваше имя.., - достав из сумки конверт, он вычитал оттуда пару строк, после чего оценивающе глянул на светловолосую. - ..Аманда. Тейл?
Ответ был положительным.
- Что же, тогда это принадлежит вам, - он вручил девушке письмо. Она даже отреагировать никак не успела, а он уже умчал прочь на своем коне. Весьма забавная сцена, ведь обычно положены нагнетающие "ритуалы" расписываний.
Решив не тянуть, она села за стол перед окном и стала читать.
《 Добрейшего утра, дорогая Аманда, вам пишу я - Стюарт. Вот и наступил новый день, в котором мы, увы, не сможем встретиться и насладиться обществом друг друга. Я втайне боялся этого момента всегда. Заранее хочу попросить прощения за свою ужасную ложь, которую всеми возможными силами пытался скрыть.
Фамилия моя - Дацки, перешедшая от линии отца, Арнольда Дацки, вместе с титулом принца сего королевства; являюсь младшим в семействе, кроме меня существует и брат - Кристофер. Я нарочно не говорил никому о том, когда ухожу, куда и зачем, ибо в прошлом произошел один случай, после которого мне категорически запретили покидать пределы дворца. Поэтому я втайне ото всех выходил в город, что и повлекло за собой проблемы. Кто-то из служащих увидел меня на рынке, и теперь я подвержен круглосуточному наблюдению за своей персоной. Глупо, не так ли? Но ближе к сути.
Это письмо - точка, но только вам решать, исправить ли ее на запятую. Я предлагаю следующее: договорившись с одним из графов, тот согласился помочь мне в одном маневре. Он предлагает, чтобы вы притворились его родственницей, и под этим прикрытием могли бы остановиться во дворце, а дальше разберемся. Очень надеюсь, что такой расклад вам будет по душе, и вы согласитесь посетить меня, грешника. Если ответ благоприятный, то наши ворота открыты для вас в любое время. Я буду ждать столько, сколько сердце мое будет биться.
Ваш Стюарт.》
Дочитав весь текст на одном дыхании, Аманда еще несколько минут просидела в ступоре. Такой груз неожиданно свалился на ее голову! Как же жестоки бывают люди - и эту ночь ей придется провести в беспокойстве.
А ведь Мари в чем-то была действительно права. Осталось сделать только одно решение. И объяснить своей непредсказуемой сестре, что за кошмары стали появляться из ниоткуда.