17
Джису сидела на верхней ступеньке перед Залом Договоров и смотрела на луну, взошедшую раньше обычного. Башни отражали ее слабое бело-серебристое сияние, и тьма надежно скрывала рубцы города. Под ночным небом Аликанте выглядел мирным и спокойным, если только не обращать внимания на холм, где покоились остатки Гарда. То и дело из тени в свет ведьминых огней выходили часовые. Они старательно делали вид, будто не замечают Джису
Немного ниже Сехун, засунув руки в карманы, бесшумно мерил шагами ступеньку. Дойдя до одного края, он разворачивался, и в этот момент лунный свет падал ему на лицо, бледная кожа которого начинала светиться
- Хватит круги нарезать, - сказала Джису. - Только зря нервируешь
- Ну извиняй
- Мы здесь уже вечность сидим. - Из-за двойных дверей доносилось неразборчивое бормотание множества голосов. - Слышишь, о чем они говорят?
Прикрыв глаза, Сехун изо всех сил сосредоточился
- Совсем чуть-чуть
- Жаль, меня там нет, - сказала Джису, гневно ударив каблуками по ступеньке. Логан попросил ее выйти, пока Конклав совещается. Он хотел отправить с ней Суен, но Сехун вызвался проводить девушку, сказав, что, мол, Суен должна быть внутри, поддерживать предложение Джису. - Мне бы участвовать в совещании
- Нет, - возразил Сехун. - Не надо тебе туда
Джису и сама догадывалась, почему Логан спровадил ее. Догадывалась, как ее там поносят: лгунья, дура, уродка, сумасшедшая, безумная, чудовище, дочь Дантэ... Может, ей и лучше оставаться вне Зала, но ждать решения невыносимо
- Слазить, что ли, на крышу вон того дома? - Сехун пригляделся к одной из колонн, поддерживающих крышу Зала. По ней внахлест шли рунические знаки, однако другого пути наверх не было. - Выпущу пар
- Брось, ты же вампир, а не Человек-паук
Сехун вприпрыжку поднялся по лестнице и встал у цоколя колонны. Примерился к рельефной поверхности, а Джису раскрыла рот от изумления, когда вампир стал взбираться по столбу, цепляясь пальцами и мысками ботинок за мелкие бороздки и выступы
- Да ты и правда Человек-паук!
Сехун, одолев половину высоты, глянул вниз
- Тогда ты Мэри-Джейн. Она тоже рыжая. - Он посмотрел вдаль и нахмурился - Слишком низко, Северных врат не видать
Понятно, зачем ему нужно видеть Северные врата. Логан послал гонцов с просьбой к нежити подождать, пока Конклав совещается. Интересно, согласилась ли нежить? И если да, то каково там сейчас, у врат? Джису попыталась представить толпы оборотней, нетерпеливо ходящих кругами...
Большие двери, скрипнув, отворились, показалась стройная фигура. Лишь когда она выступила из тени на свет, Джису заметила огненно-рыжие волосы. Мама
Сурен глянула вверх и, приметив на колонне вампира, весело его поприветствовала
- О, привет, Сехун. Рада, что ты... адаптируешься
Спрыгнув, Сехун легко приземлился на ноги
- Здрасьте, миссис Ким, - чуть сконфуженно ответил он
- Думаю, звать меня так смысла нет. Просто Сурен. И... - Она немного помялась. - Какие бы странности ни творились, я рада видеть вас с Джису вместе. Вы повсюду парой ходите
Сехун заметно смутился
- Я тоже рад вас видеть
- Спасибо, Сехун. - Сурен посмотрела на дочь. - А теперь, Джису, может, поговорим? Вдвоем, только ты да я?
Какое-то время Джису оставалась сидеть на ступеньках, глядя на мать с таким чувством, будто видит перед собой чужака. Горло перехватило так сильно, что, казалось, ни слова не скажешь. Сехун топтался неподалеку, ожидая сигнала: уйти или остаться?
- Ладно, - вздохнула Джису. - Поговорим
Показав напоследок оттопыренные большие пальцы, Сехун исчез за дверьми. Джису вновь уставилась на площадь, где несли стражу часовые, а Сурен присела рядом. Джису хотелось придвинуться к матери, положить ей голову на плечо и закрыть глаза, забыть обо всем. Бесполезно. Нельзя всю жизнь прятаться от беды
- Джису, - очень тихо сказала Сурен. - Прости меня
Джису взглянула на руки - она так и не вернула Им Чжинмо стило. Будем надеяться, он не решит, будто Джису вздумала присвоить стержень себе
- Я уже не надеялась вновь увидеть Аликанте, - сказала Сурен, и Джису украдкой глянула на мать. Та смотрела на город, на башни, подсвечивающие небо белесым мерцанием. - Он снился мне, и я даже хотела написать этот пейзаж, но испугалась. Испугалась, что ты, взглянув на картину, спросишь - откуда такой образ? Как он пришел ко мне в голову? Ты могла догадаться, откуда я сама. Кто я такая
- И вот я все узнала
- Узнала, - тоскливо повторила Сурен. - У тебя есть все причины ненавидеть меня
- Все не так, мама. Просто...
- Ты мне не доверяешь. Не виню тебя. Надо было все рассказать. - Сурен коснулась плеча дочери и, когда та не отстранилась, продолжила - Можно, конечно, оправдываться, будто я тебя защищала, но понимаю, как это звучит со стороны. Я слышала твою речь...
- Слышала? Как я тебя не заметила?!
- Я укрылась в самом дальнем конце Зала. Логан предупредил: якобы мое присутствие только всех расстроит - и был, наверное, прав. Мне так сильно хотелось видеть тебя, что я проскользнула внутрь после начала встречи и спряталась в тени. Сегодня...
- Я выставила себя полной дурой? Сама догадалась
- Нет. Сегодня я тобой горжусь
Джису обернулась к матери
- Гордишься?
Сурен кивнула
- Конечно. Ты показала Конклаву, на что способна, явила каждому самых дорогих для них людей
- Ага. Откуда знаешь?
- Они все звали тебя разными именами. Я же видела свою дочь
- О... - Джису опустила взгляд себе под ноги. - А поверят ли насчет рун? Надеюсь, правда, что поверят...
- Можно мне взглянуть?
- На что?
- На руну. Ту, которой ты намерена скрепить нефилимов и нежить. Впрочем... если не можешь...
- Да нет, могу, конечно
Джису принялась чертить знак на мраморной ступеньке. Линии - простые и сложные одновременно, прямые внахлест с извилистыми, - загорались золотым огнем. Джису наконец поняла, почему эта сильная руна выглядит незаконченной: ей нужно отражение. Знак-близнец, знак-партнер
- Союз, - сказала Джису, убирая стило. - Так я называю эту руну
Сурен смотрела, как линии, вспыхнув напоследок, гаснут, оставляя в мраморе тлеющий черный след
- Еще в молодости, - заговорила она, - я изо всех сил пыталась объединить нефилимов и нежить, чтобы вместе мы могли защитить Договоры. Тогда казалось, что я преследую мечту, непостижимую для прочих нефилимов. И вот ты показала ее буквальное воплощение
Сурен крепко-крепко зажмурилась
- Сегодня в Зале я кое-что поняла. Столько лет я прятала тебя от нашего мира, не разрешала ходить в «Адское логово». Там пересекаются нежить и примитивные, а значит, и нефилимы. Тебя тянуло туда нечто, позволяющее видеть сумеречный мир. Я скрывала его, желая защитить свою дочь. Нет бы заниматься с тобой, учить приемам, воспитывать в тебе дух. - Сурен говорила очень грустно. - Однако ты повзрослела и обрела силы. Теперь я могу открыть тебе правду. Если захочешь
- Не знаю... - Вспомнились страшные картины прошлого, явленные ангелом. - Я обозлилась на тебя из-за неправды. Теперь вот не уверена, готова ли принять что-то ужаснее
- Я посоветовалась с Логаном, и он говорит: лучше все тебе рассказать. Даже то, что я никогда не рассказывала ни ему, ни кому-то еще. Вещи неприятные, зато правда
Закон суров, но он закон. Джису обязана выяснить правду - всю, до конца. Ради Тэхена. Ради себя. Она сжала стило так, что побелели костяшки
- Говори, я готова
- Значит, готова... - Сурен глубоко вздохнула. - Даже не знаю, с чего начать
- Начни с того, как ты додумалась выйти замуж за Дантэ. За такого человека... родила ему меня. Он же чудовище!
- Нет, он человек. Не самый добрый, но если хочешь знать, почему я вышла за него, то вот причина: любовь
- Неправда. Дантэ нельзя любить
- Я влюбилась в него примерно в твоем возрасте, Джису. Тогда Дантэ казался совершенным: умный, забавный, прекрасный, очаровательный... Понимаю, ты думаешь, полюбить его могла только безумная. Однако ты видела нынешнего Дантэ. А тогда, в школе, его все обожали. Юный Дантэ излучал свет, словно открыл дверь в некую часть вселенной, к источнику этого света, которым еще можно и делиться с окружающими. По Дантэ все девчонки сохли, и казалось, у меня ни единого шанса. Во мне ведь ничего особенного парни не находили. Моим лучшим другом стал Логан, и я держалась ближе к нему. Однако твой отец выбрал меня
Джису хотела сказать: «Вот ведь не повезло», - но сдержалась. Может, из-за тоски в голосе матери, из-за печали и сожаления. Может, из-за слов о том, как Дантэ словно бы излучал свет... Самой Джису показалось, будто свет излучает Тэхен. Сейчас такая мысль выглядит глупой... влюбленные, похоже, думают одинаково
- Понятно, - сказала дочь. - Тебе тогда было семнадцать, но позднее-то выходить за Дантэ было необязательно
- Я вышла за него в девятнадцать. Дантэ исполнилось двадцать, - буднично ответила Сурен
- Господи! - ужаснулась Джису. - Меня бы ты убила, выскочи я замуж в девятнадцать
- Точно. Однако Сумеречные охотники, мы то есть, живут меньше примитивных, часто гибнут жестокой смертью. Потому стараются успеть все раньше обычного срока. Хотя, даже по нашим меркам, с замужеством я поторопилась. Впрочем, родные - и Логан - радовались. Думали, Дантэ - отличная пара. Он и был отличной парой... в юности... Единственный, кто отговаривал меня от свадьбы, это Юнхи. Мы дружили со школы, и, когда я рассказала о помолвке, она заявила, будто Дантэ на самом деле эгоистичен и нетерпим и под маской шарма прячется страшная аморальность. Я упрекнула Юнхи в ревности
- Она и правда ревновала?
- Нет. Юнхи оказалась права. Просто я не хотела слышать обвинений в адрес любимого. - Сурен посмотрела себе на руки
- Ты раскаялась? Пожалела, что вышла за Дантэ?
- Джису, - устало произнесла Сурен. - Мы жили счастливо, по крайней мере, первые годы. В поместье родителей, за городом. Дантэ не хотел жить в пределах Аликанте и то же советовал остальным членам Круга. Хотел избежать любопытных глаз Конклава. Кимы поселились всего в двух километрах от нас, недалеко обосновались и прочие: семья Бэ, Им. Вокруг нас кипела жизнь, работа, и я ощущала себя словно бы в центре мира, подле Дантэ. Он же ни разу не дал мне почувствовать себя не у дел, ненужной. Напротив, я стала ключевым элементом Круга. Одной их тех, к чьему мнению Дантэ прислушивался. А он все твердил, что без меня ничего не добился бы, остался бы никем
- Правда? - Джису с трудом могла представить, как Дантэ говорит нечто подобное. Как признается в... слабости
- Правда... то есть Дантэ так говорил - и при этом лгал. Он просто не мог остаться никем. Он родился быть вождем революции. Все больше и больше народу присоединялось к Кругу. Все больше людей заражал Дантэ своей страстью, блеском новой мысли. В ту пору он почти не заговаривал о нежити, только о старых, негибких и неверных законах. О реформе Конклава. Дескать, в мире должно быть больше нефилимов, мы должны сражаться с демонами в открытую, не прятаться. Гордо исполнять миссию. Соблазнительная идея: мир, где монстры нас боятся, а примитивные боготворят. Мы были молоды и считали: да, благодарность необходима. И ни о чем не догадывались. - Сурен сделала глубокий вдох, как будто собираясь нырнуть в воду. - Потом я забеременела
Джису ощутила холодное покалывание в затылке. Она снова засомневалась, хочет ли слышать правду, в том числе о том, как Дантэ превратил Тэхена в монстра
- Мам...
Сурен покачала головой
- Ты спросила, почему я не рассказывала о брате. Слушай. - Сурен судорожно вздохнула. - Я была счастлива узнать, что скоро стану матерью. Дантэ - тоже. Он говорил, будто мечтает стать отцом, помочь сыну стать воином, как ему самому помог отец. «А если родится дочь?» - спросила я. «Девочка тоже станет бойцом, не хуже мальчика», - с улыбкой отвечал Дантэ, и мне тогда все казалось идеальным... Затем покусали Логана. Говорят, шансов, что с укусом передастся ликантропия, - один из двух. Я бы сказала: три из четырех. На моей памяти ни один укушенный не избежал инфекции, и Логан - не исключение. В следующее полнолуние он обратился, а наутро пришел к нам на порог, весь в крови и лохмотьях. Я хотела утешить друга, однако Дантэ загородил меня, сказав: «Ты беременна». Как будто Логан собирался вырвать у меня дитя из-под сердца. Я по-прежнему видела перед собой Логана. Но Дантэ увел его в лес и вернулся позднее один. На расспросы ответил: дескать, Логан в отчаянии покончил с собой. Предпочел... смерть
Сурен как будто заново переживала горе. Джису вспомнила, как у нее самой на руках умирал Сехун. Есть в мире вещи, которые не забудутся
- А на самом деле Дантэ просто дал Логану нож, - тихо проговорила Джису. - И заставил Джахена развестись с Суен. Только потому, что его шурин стал оборотнем
- Я не знала. После известия о смерти Логана я словно провалилась в бездонный колодец. Все время спала, ела только из-за ребенка. Примитивные такое состояние называют депрессией, но у нефилимов подобных слов нет. Дантэ решил, что у меня трудная беременность, и сказал всем, будто я заболела. Потом и правда напала болезнь - бессонница. По ночам мерещились странные звуки, вопли. Дантэ снабдил меня снотворными зельями, но от них только снились кошмары. Очень страшные: словно Дантэ вонзает в меня нож или травит удушающим ядом. Утром я просыпалась измученной. О событиях во внешнем мире никто не сообщал. Оказывается, Джахен развелся с Суен, взял в жены Ханну. Я жила как в тумане. Потом... - Сурен сцепила дрожащие руки, - родился ребенок
Мать надолго замолчала, и Джису даже решила, что она больше не заговорит. Сурен слепо смотрела на башни, пальцами выбивая на коленях странную дробь
- При родах мне помогала мать. Ты ее не видела, свою бабушку. Добрейшая женщина. Она бы тебе понравилась, это точно. Мама передала мне сына, и в первый момент я лишь чувствовала, как удобно он лег мне на руки и в какое мягкое одеяльце его запеленали. И макушка его была покрыта светлыми легкими волосками... затем он открыл глаза...
Сурен говорила бесцветным голосом, и Джису затрепетала, предчувствуя продолжение. «Нет, не надо, - чуть не попросила она. - Не говори больше ничего...» Однако мать продолжила рассказ, и слова стали ледяными
- Меня накрыло волной ужаса. Я словно окунулась в кислоту, плоть как будто начала сползать с костей. Я чуть не отбросила младенца с диким воплем. Говорят, родное дитя мать узнает моментально. Обратное, пожалуй, тоже правда. Мне дали не родного ребенка. Что-то совершенно чуждое, паразита... Почему мама не заметила?! Она улыбалась, как ни в чем не бывало. «Назовем его Джином», - произнес от дверей Дантэ, и ребенок вновь открыл глаза, как будто узнав его довольный голос. Глаза младенца были черны, как ночь, и бездонны, как два тоннеля. Я не заметила в них ни капли человеческого...
Повисла пауза. Джису взирала на мать в ужасе, раскрыв рот. Это она про Тэхена так говорит? Как можно? О родном-то ребенке!
- Мам, - прошептала Джису. - Может... может, у тебя случился шок? Или ты не поправилась до конца...
- То же самое говорил Дантэ, - бесцветным голосом ответила Сурен. - Я-де больна, как можно не любить родного сына?! Сам Дантэ в Джине души не чаял. Я думала, он прав, и чудовище - я, потому что не терплю родное чадо. В голову пришла мысль о самоубийстве, и я поддалась бы ей... если бы не огненное письмо от Квак Арона, мага и друга семьи. Именно его мы звали, когда случалась болезнь или другая беда. Арон писал, что Логан жив и сделался вожаком стаи, обитавшей у восточных пределов леса Брослин. Письмо я сразу сожгла. И когда лично убедилась, что Логан и правда жив, что Дантэ солгал, то возненавидела мужа всем сердцем
- По словам Логана, ты знала, что с Дантэ творится неладное, что он замышляет нечто ужасное. Еще до того, как сам Логан стал оборотнем
Сурен замолчала на какое-то время
- Логана вообще не должны были покусать. Они с Дантэ отправились патрулировать лес, но... нападения не ждали
- Мам...
- Я призналась ему в страхах, будто слышу в стенах поместья какие-то крики. И Логан - бедный, наивный Логан! - спросил обо всем у Дантэ. В ту же ночь мой муж взял его на охоту, и Логана укусил оборотень. Дантэ заставил меня забыть о страхах, заставил думать, будто это сон, кошмары. Он же, скорее всего, и подстроил нападение оборотня. Убрал Логана с пути, чтобы никто не напомнил, как я боюсь мужа. Я сама догадалась обо всем, но не сразу. После отчуждения с Логаном мы повидались мельком, и я так хотела рассказать о Джине... и не успела, не смогла. Джин мой сын, а встреча с Логаном придала сил. Я возвращалась домой, веря, что сумею полюбить ребенка, научусь быть к нему ласковой. Заставлю себя. Той же ночью я проснулась от детского плача. Села одна в кровати - Дантэ ушел на заседание Круга, и поделиться впечатлением я ни с кем не могла. Видишь ли, Джин никогда не плакал, даже не хныкал. Его молчание тяготило... Тогда я побежала вниз, в его комнату. Сын мирно спал в кроватке, однако детский плач продолжался. Я пошла на звук, исходивший как будто из пустого винного погреба. Дверь была заперта, потому что погребом не пользовались, однако я выросла в поместье и знала, где отец хранит ключ...
Говоря, Сурен не смотрела на Джису. С головой ушла в исповедь, в воспоминания
- Я не рассказывала историю Синей Бороды? Он запретил супруге входить в запертую комнату, но однажды женщина ослушалась наказа и обнаружила за замком останки своих предшественниц, которые муж хранил, как засушенных бабочек. Спускаясь в погреб, я понятия не имела, что застану внизу. И теперь, задавая себе вопрос: спустилась я бы заново, позволила бы свету ведьминого огня вновь увести меня вглубь по спиральным ступенькам? - я не могу ответить, Джису. Не могу! Какой там стоял запах... Запах крови, смерти, гниения. Но я не могла забыть о плаче ребенка. Дантэ очистил погреб и заставил его клетками с существами, демоническими тварями, закованными в цепи из электрума. Они корчились, извивались, издавали странные звуки... и это не все. Была там и нежить: оборотни, чьи тела наполовину растворили серебряной пылью; вампиры, которых свежевали, макая вниз головой в святую воду; феи, чью кожу пронзили холодным железом... Впрочем, даже сейчас Дантэ не представляется мне мучителем. Он скорее напоминал ученого. На дверце каждой клетки висело по отчету об эксперименте: как долго какая тварь продержалась. Я видела вампира, кожу которому жгли раз за разом, проверяя, до каких пор бедняга сможет регенерировать. Меня тошнило, я чуть не падала в обморок, но держалась...
Сурен с усилием перевела дух
- Нашелся и отчет об опытах, поставленных Дантэ на себе. Он где-то вычитал, будто кровь демона усиливает способности нефилима, и кололся ею. Правда, безрезультатно. Ему лишь сделалось дурно. Мой муж в конце концов пришел к выводу, что он слишком стар для такого эксперимента и нужен ребенок. Предпочтительно нерожденный. Среди заголовков в дневнике я нашла свое имя: Джу Сурен . Помню, как дрожали руки, когда я листала записи, и слова врезались каленым железом мне в мозг. «Сурен приняла на ночь микстуру. Видимых изменений нет, однако меня интересует плод... Если продолжать поить Сурен ихором в тех же пропорциях, то ребенок приобретет невиданные способности... Прошлой ночью я слышал биение сердца младенца, оно сильнее, чем у кого-либо из ныне живущих. Сердце стучит, словно колокол, возвещающий о рождении новой расы Охотников, наследников мощи ангельской и демонической крови... Конец превосходству нежити...» Там говорилось еще много о чем. Я с ужасом вспомнила микстуры. Вспомнила кошмары: как меня режут, душат, травят... Дантэ осквернил кровь Джина, превратил его в полудемона. И вот тогда, Джису, тогда я поняла, кто такой на самом деле твой отец...
Джису задержала дыхание, забыв выдохнуть
Ужасно... просто ужасно! Мамин рассказ полностью совпадает с тем, что показывал Итуриэль. Но кого жалеть - маму или Джина? Джин... Джису даже в мыслях не могла назвать его Тэхеном. Не теперь, когда мать сидит и, превозмогая боль, вспоминает историю первенца. Ребенка, приговоренного к нечеловеческой жизни отцом, озабоченным не семьей, а тем, как погубить нежить
- Но... ты не ушла от Дантэ? - очень тихо напомнила Джису. - Осталась...
- По двум причинам. Первая - Восстание. Находка пробудила меня, словно пощечина. В своем неведении я была ничтожна - и вот прозрела. Узнав о плане Дантэ - устроить резню среди нежити, - я решила воспрепятствовать ему и начала тайком встречаться с Логаном. Рассказать о крови демона я не могла, знала: Логан взбесится, попытается убить Дантэ и сам погибнет. И потом, тайну узнали бы другие, а Джин оставался моим сыном. Однако об ужасах в погребе я поведала без утайки, поделилась опасениями, что Дантэ постепенно все больше теряет рассудок. Мы решили предотвратить Восстание. Я не могла не принять участие в заговоре - лишь так мне казалось возможным отплатить за грехи: за вступление в Круг, за веру в Дантэ. За любовь к нему
- Отец не узнал? Не раскусил ваш замысел?
Сурен покачала головой
- Когда человек тебя любит, то не замечает подвоха. Кроме того, я притворилась, что больше не питаю к Джину отвращения, что меня все устраивает. Временами я ходила в гости к Бэ Юми, где Джин играл с ее старшей дочерью, Сыльги. Иногда встречалась с До Ханной, в ту пору беременной. «Твой муж такой добрый, заботливый, - говорила она. - Печется обо мне и Джахене. Дает зелья, чтобы ребенок родился здоровым и сильным. Чудесные зелья»
- О боже, - ахнула Джису. - Боже мой!
- Точно так подумала и я, - мрачно произнесла Сурен. - Но не решилась предупредить Ханну. Джахен близко дружил с моим мужем, и Ханна могла меня выдать. Я смолчала. А потом...
- Ханна наложила на себя руки... - Джису вспомнила рассказа Суен. - Из-за козней Дантэ?
Сурен покачала головой
- Если честно, я так не думаю. Джахен погиб во время рейда, и Ханна вскрыла вены. Она была на восьмом месяце... - Сурен помолчала. - Ее нашел Чону, а Дантэ заметно расстроился из-за гибели всей семьи. Пропал из дому почти на день и вернулся заплаканный. Его горю я обрадовалась: отвлеченный, Дантэ точно не раскрыл бы наш заговор. К тому времени я начала опасаться, как бы он не заподозрил меня и не начал пытать: сколько еще заговорщиков? Много ли я узнала и выдала? Мне вряд ли хватило бы сил пережить пытки. Со своими страхами я пошла к Арону. Маг приготовил зелье...
- По рецепту из Белой книги? Вот зачем зелье и антидот... Как книга оказалась в библиотеке Кимов?
- Я укрыла ее среди прочих книг во время званого ужина. - Губ Сурен коснулась тень улыбки. - Логану ничего рассказывать не стала: он отверг бы саму идею погрузить меня в магический сон. Остальные знакомые состояли в Круге. Я послала сообщение Арону. Он собирался уехать из Идриса, а когда вернется - не предупредил. Рекомендовал писать письма. Кто передавал их? Человек, ненавидевший Дантэ достаточно сильно, чтобы сохранить мою тайну. Я написала Юнхи о планах и объяснила, что разбудить меня может Квак Арон. Ответа не пришло, однако Юнхи точно прочла послание. Большего мне не требовалось
- А вторая причина? - напомнила Джису. - Ты сказала, что осталась с Дантэ по двум причинам. Первая - Восстание. Какая вторая?
В широко раскрытых глазах матери она видела одновременно усталость и живой блеск
- Джису, ты разве еще не догадалась? Я забеременела второй раз. Тобой
- О... - тихонько ответила Джису, вспоминая слова Логана: мол, Сурен тогда вынашивала второго ребенка. - Разве не потому тебе захотелось бежать поскорее?
- Так и есть. Только я не могла бежать. Дантэ сделал бы все возможное и невозможное, чтобы вернуть меня, потому что я принадлежала ему. И может быть, я позволила бы владеть собой, однако владеть дочерью не дала бы. - Сурен откинула с усталого лица волосы. - Имелся лишь один способ навсегда отгородить тебя от отца. Его смерть...
Лицо Сурен выглядело очень усталым и в то же время излучало ярость
- Сама убить Дантэ я не могла - рука не поднималась - и от души надеялась, что он сгинет во время Восстания. Когда поместье сгорело, я думала, надежды сбылись. Столько раз твердила себе: Дантэ с Джином погибли в огне. Хотя кого я обманывала... Единственным шансом показалось стереть тебе память, превратить свою дочь в примитивную и спрятать в их мире. Теперь-то ошибка ясна. Надеюсь, ты меня простишь, Джису. Не сейчас, так потом
- Мам. - Джису прокашлялась. Последние десять минут она чуть не плакала. - Все хорошо, только... одного не пойму. - Она сжала кулаки, комкая полы плаща. - Я кое-что знала о том, как Дантэ поступил с Тэхеном... то есть Джином. Ты говоришь о нем как о чудовище. Тэхен не такой. Мам, он совершенно другой. Ты бы видела его хоть раз...
- Джису. - Сурен взяла дочь за руки. - Есть еще кое-что. Я больше не таю от тебя ничего, лжи не осталось. Однако есть вещи, о которых я прежде не знала сама. Правда, которая может быть очень нелегкой
Что может быть страшнее рассказанного? Прикусив губу, Джису кивнула
- Продолжай. Я хочу знать
- Антуан передала, что в городе видели Дантэ, и я моментально догадалась: муж пришел за мной. За Чашей. Надо было бежать, спасаться, но я никак не могла раскрыть причину побега тебе. Джису, я не виню тебя за побег в ту ужасную ночь. Я порадовалась, когда твой отец... Дантэ и его демоны не застали тебя в нашей квартире. Они уже ломали дверь, и мне хватило времени лишь выпить снадобье... - Голос матери звенел от напряжения. - Дантэ не бросил меня умирать. Отнес к Ренвику и чего только не перепробовал, желая разбудить. Я словно погрузилась в сон и одновременно с тем чувствовала близость Дантэ. Он вряд ли догадывался о моем истинном состоянии и все же сидел у кровати. Говорил
- Говорил? О чем?
- О прошлом. О браке. Как любил меня, а я предала его. Как не любил никого после... Наверное, то была правда, как и остальное. Только мне муж поверял свои чувства, сомнения, вину, и вряд ли после меня сыскалась хоть одна женщина, которой он бы раскрылся. Он выговаривался, хотя и понимал, скорее всего, что не должен. Не обманывай себя, он не каялся в том, как создал из тех бедняг отреченных или как планировал расправиться с Конклавом. Он говорил о Джине
- И что же?
Губы Сурен вытянулись в узкую линию
- Дантэ сожалел об эксперименте над Джином, ведь из-за сына я чуть не покончила с собой... хотя в то же время Дантэ не догадывался, в какое отчаяние я впала, раскрыв тайные опыты. Он неким образом заполучил ангельскую кровь, легендарное вещество для нас, нефилимов. Она в разы увеличивает мощь. Дантэ опробовал ее на себе и выяснил: кровь ангела не просто усиливает дар Разиэля. Она еще приносит ощущение эйфории, счастья. Муж изготовил из нее порошок и стал давать мне, надеясь побороть отчаяние
Ну, теперь-то источник ангельской крови - не секрет. Джису с неожиданной скорбью вспомнила Итуриэля
- И как, помогло? - спросила она у матери
- Сама гадаю: из-за крови ли получилось найти в себе силы и продолжить начатое, помогать Логану с предотвращением Восстания? Если помогла кровь, и если вспомнить, зачем Дантэ вообще давал мне ангельский порошок, то получается вообще нечто странное. О чем он точно не догадывался, так это о моей второй беременности. И если на меня порошок повлиял отчасти, то тебя изменил намного сильнее. Скорее всего, он и есть источник твоего таланта
- Может, и твоя способность прятать образ Чаши смерти в картах Таро - тоже от крови ангела? Дантэ, например, сумел снять проклятие с Чону
- Твой отец много экспериментировал над собой, долгие годы. Он теперь ближе всякого человека или даже нефилима к уровню мага. Однако, что бы он ни предпринял, какой бы опыт над собой ни поставил, таких изменений, какие произошли у вас с Джином, ему не добиться. Вы были очень малы. До Дантэ с нерожденными детьми никто опытов не проводил. Особенно таких
- Значит, Тэхен... Джин и я - и правда результаты экспериментов?
- Над тобой экспериментов отец проводить не думал. Он хотел создать сверхвоина, сильнее и быстрее любого нефилима. В приюте у Ренвика он признался, что Дантэ как раз таким и получился, однако при этом вышел жестоким и пустым. Отцу Джин был предан, но истинной любви не испытывал. Дантэ в погоне за улучшенными боевыми качествами забыл о человечности
Джису вспомнила лицо Тэхена, когда тот вцепился в осколок портального зеркала. Вцепился так сильно, что порезался
- Нет. Нет и нет. Тэхен не такой, он любит Дантэ. Ты как будто не о нем рассказываешь
Сурен заломила руки, покрытые тонкой паутинкой шрамов, которых Джису толком не помнила: магия Чимина стирала из памяти маленькой дочери Сурен эти следы пропавших знаков. На внутренней стороне материнского запястья белела звездообразная отметка
Когда же мать снова заговорила, все посторонние мысли вылетели из головы
- Я не про Тэхена рассказываю
- Тогда... - Время потекло очень медленно, как во сне. А может, это и правда сон? И Сурен сама лежит в магическом забытье? - Тэхен - сын Дантэ. Других сыновей у Дантэ нет
Сурен посмотрела в глаза дочери
- Когда До Ханна умерла, она была на восьмом месяце. Дантэ пичкал ее порошками из крови Итуриэля в надежде, что у Джахена родится сын, столь же сильный, как и Джин, только наделенный человеческими качествами. С потерей плода опытов Дантэ смириться не мог, поэтому подрядил Чону, и вместе, пока труп Ханны не остыл, они вырезали дитя из утробы...
Джису чуть не стошнило
- Не может быть!
Сурен будто не слышала дочь
- Чону отнес младенца к себе в дом, неподалеку от озера Лин. Твой отец сопровождал их, поэтому и не возвратился в ту ночь ко мне. До самого Восстания присматривал Чону за ребенком, а после Дантэ, выдав себя за Ким Шиндэ, забрал мальчика в поместье Бэ и растил как сына Шиндэ
- Тэхен... - прошептала Джису. - Он мне не брат?
Мать сочувственно сжала ей руку
- Нет, Джису. Вы не родня
В глазах потемнело. Биение сердца казалось далеким, чужим; руки дрожали. «Мама жалеет меня, думает, сообщила дурную весть...»
- Логан сказал, что на пепелище нашлись детские кости. Чьи они?
Сурен покачала головой
- Кимы, отец и сын. Мой муж умертвил их и сжег, хотел сбить Конклав со следа
- Получается, Джин...
- Жив, - с болью в глазах подтвердила догадку Сурен. - Дантэ так и сказал мне тогда, у Ренвика. Он растил мальчиков в разных домах: Тэхена - у Кимов, Джина - в озерном доме. Умудрялся совмещать воспитание двух сыновей, оставляя порой обоих на долгое время. Тэхен вряд ли знал о Джине, зато Джин о Тэхене знать мог. Мальчики никогда не встречались, хоть и жили друг от друга в нескольких милях
- В жилах Тэхена не течет демонова кровь? Он... не проклят?
- Проклят? - удивилась Сурен. - Нет, Дантэ не дал ему крови демона. Пока Ханна носила Тэхена в утробе, мой муж пичкал ее ангельским порошком. Тем же, которым снабжал и меня, беременную тобой. Тэхен не проклят. Скорее наоборот. Все нефилимы имеют частицу ангельской крови, но вам с Тэхеном ее досталось чуточку больше
Голова закружилась. Джису попыталась представить, как Дантэ растит двоих сыновей. Первый - полудемон, второй - полуангел. И обоих Дантэ любит, как только может любить. Тэхен о Джине не знал. Однако, что ведал о Тэхене, своей зеркальной половинке, Джин? Что испытывал? Ненависть? Желание встретиться? Безразличие? Оба росли в одиночестве, и один из них - брат Джису. Единоутробный
- Брат не мог измениться? Джин все тот же? Вдруг он... подобрел?
- Не думаю, - мягко ответила Сурен
- Почему ты так уверена? - Джису живо посмотрела на мать. - Прошло столько лет. Люди меняются
- Бывает... Дантэ годами учил Джина производить приятное впечатление и даже маскироваться особыми чарами - чарами привлекательности. Хотел сделать из сына шпиона, а шпиону не пристало пугать всех в стане врага. - Сурен вздохнула. - Не вини себя за беспечность, Джису. Ты повстречалась с Джином, просто он не раскрыл своего настоящего имени. Джин выдавал себя за Вон Ину
Джису пораженно уставилась на мать. Кузен Им... вернее самозванец! То есть... Джису вспомнила впечатление от первой встречи с Джином: будто увидела кого-то, кого знала всю жизнь очень близко, как саму себя. С Тэхеном такого не чувствуется
- Ину - мой брат?!
Тонкие черты лица матери вытянулись. Сцепленные пальцы побелели от напряжения
- Мы с Логаном сегодня долго беседовали. Он рассказал, что случилось после вашего сюда прибытия: о башнях, о подозрении, что барьер снял Ину. Логан понятия не имеет, как самозванцу удалось отключить защиту. Я, впрочем, сразу догадалась, кого вы приняли за кузена семьи Им
- По тому, как он притворялся Ину ? И что шпионил для Дантэ?
- Поэтому тоже, однако в первую очередь потому, что Ину красил волосы. Я, конечно, могла ошибаться, хотя... Мальчик, чуть старше тебя, темноглазый, сирота, бесконечно преданный Дантэ. Джин. К тому же Дантэ был одержим идеей сокрушить городской барьер. Он верил: способ есть, - и эти эксперименты на Джине с кровью демона... На первый взгляд Дантэ желал создать совершенного воина. Оказалось, опыты преследовали и другую цель
Джису уставилась на мать
- Какую?
- Отыскать слабое место в барьере. Для снятия защиты нужна кровь демона. У Джина она в жилах, и в то же время он - нефилим и в любой момент имеет право войти в город. Башни он отключил при помощи собственной крови, я уверена
Джису вспомнила, как Ину стоял тогда перед ней у поместья Бэ, как падали ему на лицо темные локоны, как он держал ее за руки и как его ногти впивались ей в кожу. Как самозванец говорил, будто Дантэ не мог любить Тэхена. Казалось бы, произнес он те слова из ненависти. По правде же... из сыновней ревности
Вспомнился герой комиксов, так похожий на Ину. Джису списала схожесть на игру воображения. Не кровные ли узы заставили наделить несчастного принца внешностью брата? Джису попыталась вспомнить лицо героя, но его образ распадался на части, словно горстка пепла на ветру. Джису видела только самозванца, в чьих глазах отражалось красное зарево огня
- Тэхен... Кто-то должен открыть ему правду. - Мысли путались, вихрились. Знай Тэхен, что в жилах у него не течет кровь демона, он не пошел бы за Дантэ. Знай он, что Джису ему не сестра...
- Я думала, - произнесла Сурен со смесью сочувствия и озадаченности в голосе, - что никто не знает, где он...
Ответить Джису не успела - двери распахнулись, и на ступени хлынул свет вместе с гулом множества голосов. Логан вышел из Зала. Он по-прежнему выглядел изможденным, однако на Сурен и Джису смотрел с облегчением. Впервые за несколько дней
Сурен встала
- Что решили, Логан?
Логан приблизился еще на несколько шагов
- Сурен, прости, что перебиваю
- Не волнуйся, Логан, все нормально. - Даже затуманенный, разум Джису уловил странность в том, как Сурен и Логан обращаются друг к другу по имени. Чувствуют себя подозрительно неловко. - Все так плохо?
Логан покачал головой
- Нет. Напротив, все хорошо. - Он посмотрел на Джису и - без малейшей неловкости, даже с гордостью, - улыбнулся - Ты молодец, Джису. Конклав согласился применить знак. Мы не сдаемся