Глава VI - Фундамент на костях
Рихард Пайпер
Он оглядел широкий и глубокий амфитеатр зала заседаний Сената. В нём могло разместиться до 500 человек - столько, по мнению почившего Альберта II, требовалось для управления обновлённой Империей. Лорд Пайпер бесшумно ступал по рядам меж сидений. Громоздкие чёрные сапоги не издавали ни звука, ни одна половица не скрипела под их гнётом. Его плотный но лёгкий кафтан тёмно-синего, почти чёрного цвета, легко шелестел пока он продирался через других сенаторов. Эти рутинные пожимания рук и эта муть в животе после перелёта... Он часто предлагал Эмилии переехать в Столицу но она постоянно отказывалась, мол, у Роберта в Фонгере друзья, школа. Она была права, безусловно была права. Однако, им было бы легче жить в Столице. Великом городе под землёй бесплодной планеты Гефест.
- Лорд Пайпер, - к нему подошёл молодой человек около тридцати лет.
- Сэр Круспе, - Рихард протянул руку и Круспе пожал её.
- Отец просил передать вам что инфраструктура надводных полётов в Кассельгрембе требует срочной замены.
- Пусть он передаст мне это в письменной форме, - лорд Пайпер попытался отмахнуться, но Круспе схватил его за плечо.
- Что вы себе позволяете? - гневно спросил Пайпер.
- То, что на вас лежит ответственность за этот участок моря, - Круспе смотрел ему в глаза.
- Сейчас у нас другие вопросы. Пускай ваш отец обращается ко мне лично или через форму, а не насылает сыновей.
Круспе посмотрел ему в глаза, отпустил и пошёл дальше по проходу. Рихард не мог его винить - молодчик ещё зелёный, несмотря на возраст, и как обращаться он не знает. К тому же обстановка сейчас тонка как кишка, натянутая вместо струны.
Лорд Пайпер занял своё место на глубокой выемке в гигантской скамье, которая магнитами обхватывала его с боков. Спереди был дубовый столик с фляжкой воды и планшетом для протоколирования. Рихард выпрямил руки и положил их на стол. Смотрел он вперёд, уставившись в абстрактную точку на столе. Он не видел сам стол, не слышал шума голосов, переговаривавшихся повсюду, но не с ним, не о нём.
Это заседание будет долгим, даже медленным. Отправлять помощь Уммо надо - они хоть и наши враги, но Патриам это враг куда более опасный. Враг всего человеческого.
Он поймал себя на мысли что это были слова пропаганды. Верил ли он ей? Ну, раз считал пропагандой, то скорее всего нет, однако... Патриам действительно был смертельной угрозой, как минимум потому, что Империя ещё ни разу не одерживала крупных побед. Особенно после Эндохиррии.
Чёрный день, когда пришли вести об Эндохиррии, до сих пор иногда навещал его сны. В тот день всем было понятно что Империя давным-давно проиграла эту битву, которая шла без малого 3 года. Однако подтверждение... Отчёты...
Миллион человек убитыми, раненными и пленными. Несколько тысяч единиц техники, ставших гниющим металлоломом в этих диких инопланетных джунглях. Патриамцы даже сбили NK-11. Никто и никогда не сбивал NK-11, а они каким-то образом смогли. Хорошо хоть корабль не упал на планету, такое крушение было бы подобно доброму астероиду и дальнейшему вымиранию всей жизни на ней.
Естественно они скрывали эту информацию от толпы, естественно мир с Патриамом подписывали под лозунгами остановленной угрозы, и тогда казалось что так и будет. Тогда. Но тогда же и не выдержало сердце старого императора. А через 12 лет, ровно три года назад, Патриам снова напал на дальние колонии.
И никаких признаков побед не наблюдалось. Постоянные манёвры, отступления, небольшие прорывы и большие потери. А теперь, как вишенка на торте, эти черти добрались и до Уммо.
- Прошу внимания! Прошу вашего внимания! - провозгласил тощий старый герольд в лиловом костюмчике, вышедший на трибуну. - Сейчас будет прочитана речь! Поприветствуйте! Его милость, Карл II из семейства Романовых прозванный Миротворцем, правом Сената и народа император Альфа Центавры, лорд-протектор Пенелопы и Гефеста, царь-над-Ногровией, протектор Ксеноса, хранитель Гваделухира, князь Понтихейра, защитник колоний космоса ближнего и дальнего и прочая и прочая!
Пока герольд объявлял это, все сенаторы, префекты и консулы встали со своих мест и оловянными солдатиками разглядывали что угодно кроме трибуны, на которую медленно вышел император и Альберт. Лорд Пайпер всегда относился к принцу с долей иронии - по его мнению, Эдуард стал бы лучшим правителем. Однако этого уже никто и никогда не узнает.
Все снова заняли свои места.
Карл II Романов
Сигерд подлатал его вчера, конечно. После того как его живот завыл как стая волков и потянуло к условному ночному горшку. Уволить бы всех этих врачей-идиотов, да не позволят же. Итак, о чём это я. Думал. Конечно же.
Голова кружится.
Болит.
Хватит.
Император спроецировал текст речи в голове. Составитель явно постарался, глупости говорят что их надо менять на компьютеры. Что ж, сейчас главное не опозориться. Впрочем, этого не случится.
Альберт, - спросил он по связи у сына.
Да?
Трансляция ведётся?
Частичная. Ты же сам отдавал приказ.
Помолчи. Я не помню таких деталей.
Хорошо.
Итак, о чём это он. Да, конечно - речь. Речь.
- Добрый день, коллеги. Господа сенаторы, префекты и консулы. Это заседание было созвано из-за нарастающего напряжения в братской нам системе Эпсилона Индейца. Важнее всего для нас шестая планета системы, также известная как Уммо. Мало чем отличается она от Пенелопы - на ней есть и вода, и воздух. Леса и поля, горы и реки. А ещё там живут люди. Пускай они граждане иных стран, хоть и братских нам. Такие же как мы, они потомки колонистов-землян. - император сделал небольшую паузу. - И, невзирая на прежнюю вражду с Коалицией под их началом, опасность, грозящая нам, общая. Имя ей - Патриам, и его агрессивная война, объявленная всему человечеству, - снова пауза.
- Я повторюсь - всему человечеству. Для Патриама нет разницы, откуда вы - из Фонгера, Умерта, Шварцвассера, Столицы, любого другого города нашей бескрайней земли. Вы можете родиться на Ксеносе, на Уммо, на Эндохиррии и в Солнечной системе - до тех пор, пока вы принадлежите к виду Homo sapiens, патриамцы будут желать вам лишь одного. Смерти, - пауза. - Смерти! И смерти мучительной, долгой. Я не желаю показывать кадры с телами наших бойцов, изуродованных Патриамом, вы и без того видели их. После этих кадров сомнений в угрозе, исходящей от Патриама быть не может! - император ударил кулаком по пластиковой стойке, за которой он стоял.
Все пятьсот собравшихся как по команде (а это была именно команда) взлетели со своих мест и подобно молоту ударили аплодисментами по наковальне воздуха Зала. Они шли ровно тридцать секунд, затем император поднял ладонь в воздух, аплодисменты резко прекратились, и все снова сели на места.
- Мы будем стоять вместе с Уммо!, - крикнул он. - Мы будем драться! Мы будем сражаться с этими гадами до последней капли крови - за мир людей! За счастье наших детей! За здоровье наших стариков и наших женщин! Ни один - я повторяю - ни один! корабль Патриама не пробьётся даже в атмосферу Уммо! Это будет битва за мир на поколения вперёд! Грязные шакалы, правящие Патриамом уже нарушили мирный договор однажды - и мы сделаем так, чтобы они об этом пожалели. ЧТОБЫ. ОНИ. ПОЖАЛЕЛИ!!!
Император поднял руки в воздух. Все сенаторы снова встали - и аплодировали. Аплодировали громче, чем когда-либо прежде.
- Слава Империи! - император порвал воздух своим голосом.
- Слава Империи!! - ответил ему хор из 501 голоса. Альберт стоял сзади. Император понял, что если он и хлопал, то гораздо тише чем все остальные.
- Победа будет за нами!
- За нами! - ответили ему голоса.
- Спасибо! - император поднял обе руки вверх. Аплодисменты усилились. Трансляция была отключена в тот же момент.
Альберт Романов
Кого старик пытается обмануть? Не защищает он никого - лишь хочет прибрать к своей империи ещё и Уммо. Старый болван. Он нападёт на Уммо, как и Патриам - скорее всего - и будет битва с трёх сторон. Горы трупов и позорное отступление потом. Война проиграна! Всё, всё закончилось.
Он это скорее всего понимает, всё же он не дурак. Но слушать меня естественно он не будет - ведь я же не Эдуард. Да, Эдуард был бы великим императором, конечно. Дорогой братец, светлая тебе память.
Принц никогда по-настоящему не любил брата. Именно его брата готовили в наследники, в продолжатели дела отца, деда и прадеда. Альберт был лишь принцем, причём принцем ненужным никому. "Символическая должность", как пишут политологи. Вот уж действительно - несуразный маленький символ. Тень великого брата и великого отца, копошащаяся у их бронзовых истуканов. В лучшем случае консул.
Всё изменилось когда брат попал в автокатастрофу. Отец хотел бы казнить и водителя - если бы тот тоже не погиб. Тело Эдуарда собирали по частям, по обломкам пепла.
Для Альберта тогда наступили новые, гораздо более сложные времена. Постоянное присутствие на заседаниях, утроенные занятия по всем наукам. Момент был упущен, ведь отец всегда видел Эдуарда императором. Всегда.
И как назло через пару дней Патриам снова напал. Отец был разбит, уничтожен. Альберту даже было жаль его - отчасти. Ему же выпала роль молчаливого наблюдателя за рушащимся миром, которым так гордился его отец. Двенадцать лет, за которые он так до конца и не восстановил ни флот, ни космодесантников. Потрясающий, дальновидный политик.
Альберт не хотел становиться императором. И всё же, власть его прельщала.
Рихард Пайпер
Он аплодировал со всеми и стоял со всеми. В такие моменты его личность будто бы резко выключалась, ставилась на паузу. Его душа подлетала из живота к голове и он взлетал. Он был частью единого тела в эти моменты - единого тела великой Империи, теоретиком и практиком разрушения, полу-феодализма, страшного неравенства, войны. Дело Империи правое, однако, безрассудное. И жестокое. Он это понимал но старался не перечить.
Ведь ИСПП приходило и к знатным. Могло прийти в любой момент - а учитывая то, что члены его семьи были темнокожими риск был ещё выше. Безопаснее было соглашаться, безопаснее было аплодировать и быть кирпичом дворца с чёрными стенами, истекающими кровью, потом и слизью.
И несмотря на всё это их дело было правым. И Патриам однажды - однажды - будет повержен.